Королева плоти (Глава 3)
Глава 3. Охотник в городе
Охотники держали путь в пригород. Пробок практически не было, и Роланд дал Экто-1 как следует разогнаться. Обычно он наслаждался подобными поездками, но сегодня расслабиться не получалось, так как все его попутчики пребывали в очень нервном расположении духа. Эдуардо и Кайли, сцепившиеся при выезде из пожарной части, все еще переругивались из-за того, кто в следующий раз поведет машину – будь на то воля Роланда, он бы ни одного из них и на пушечный выстрел не подпустил бы к водительскому месту, – причем до того увлеченно, что даже забыли сообщить детали вызова. Гарретт, чье настроение обычно могло вернуть боевой дух целой армии, ворчал о раннем подъеме и отсутствии завтрака.
– Целыми днями скачешь по Манхэттену за призраками, как ученая обезьянка. И что в итоге? В половине пятого тебя будит наглый латино и не дает даже собраться по-человечески!
– Была моя очередь вести! Моя!
– Прости, trocito*, но твоя подставочка потерялась.
– Я что, многого прошу? Славно поработал – славно поспал, вот что я считаю…
– Это когда же ты успел получить права?
– Я хоть дорогу вижу!
Роланд, не вытерпев, выкрутил громкость магнитолы на полную катушку, и салон захлестнула оглушительная увертюра «Женитьбы Фигаро». Все ссоры были забыты; трое дружных голосов отчаянно пытались перекричать музыку, заклиная Джексона хотя бы немного сбавить звук. Он слушал эти мольбы с не присущим ему злорадством, совершенно игнорируя все просьбы, и выключил магнитолу только когда попутчики умолкли. Роланд взглянул в зеркало заднего вида – три пары глаз взирали на него с немым упреком, до того напоминая его младших братьев и сестер, что он чуть не рассмеялся.
– Вы так и не рассказали про вызов, – он посмотрел на Кайли. – Адрес кажется мне знакомым и дорога тоже, но я никак не соображу, откуда.
– Я мало что поняла, – нахмурилась девушка. – Звонил водитель Кары Уилкс. Он был не в себе – говорил что-то про исчезновение, белую тень, невидимок, но очень быстро и бессвязно. Продиктовал адрес и бросил трубку.
– Кара Уилкс? «Милосердие без границ»? – Роланд хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! – заметив удивленные взгляды, он со смущением пояснил. – Эм… В свободное время я иногда… Ну, занимаюсь волонтерством по разным направлениям. В прошлом году меня направили в приют, основанный фондом «Милосердие без границ». Мы заботились о детях, устраивали для них сбор необходимых вещей, искали тех, кто сбегал, хотя таких, в общем-то, было немного. Там очень хорошие условия, фонд обеспечивает детей всем необходимым, а образование получше, чем в некоторых школах. Кара Уилкс - основатель фонда. В основном она помогает сиротам, но содержит еще и ночлежки для бездомных. Иногда жертвует театрам и музеям. Удивительная женщина! – с благоговением подытожил Роланд.
– Кажется, эта удивительная леди попала в беду, – Эдуардо указал на дорогу.
Мимо них в сторону города пронеслись две полицейские машины и катафалк. Охотники мрачно переглянулись, и до самого прибытия на место вызова в салоне больше не было сказано ни одного слова. Подобно врачам и полицейским, они видели немало человеческих страданий за последний год; но неизбежный цинизм, свойственный людям этих профессий, еще не успел пустить корни в молодых отзывчивых сердцах. Их оптимизм и неуемная жизненная сила были необходимы не меньше протонных ружей и ловушек; но иногда отступали и они, сломавшись под натиском ядовитой тревоги.
Дом стоял в самой глубине сада, и только светлые пятна фасада проглядывали сквозь плотные кроны кленов. Ворота были открыты; на подъездной дорожке стоял черный крайслер с приоткрытой дверцей. Чуть дальше трепетала на ветру полицейская лента, охраняя небольшой участок газона; в самом его центре на коротко подстриженной траве сияло алое пятно.
Роланд остановил машину подле ворот, и охотники вышли в тишину пряного загородного утра, разбавляемую только хором сверчков; присоединяясь к нему, в руках у Кайли чуть слышно затрещал счетчик.
Дверь крайслера открылась чуть шире, и на подъездную дорожку выскользнул невысокий крепкий мужчина. Он шел быстро, но немного раскачиваясь, словно пьяный; руками он постоянно приглаживал непослушные светлые волосы, словно не мог придумать, как получше их пристроить – попытался сунуть в карманы брюк, но тут же вытащил снова и принялся терзать пуговицы на белой рубашке.
– Это я позвонил вам, – сказал он вместо приветствия; его тонкие губы едва двигались на застывшем и бледном лице. – Вы ведь охотники за привидениями, надеюсь?
Гарретт гордо ударил нашивку на своем плече.
– Они самые, можете не сомневаться!
– Расскажите нам о произошедшем, мистер?.. – Роланд включил свой счетчик.
– Энди Стотч, – он судорожно вздохнул и вскинул голову. – Я встретил ночью миссис Уилкс из аэропорта. Когда мы приехали, она попросила меня подождать – сказала, что мы поедем в офис после того, как она возьмет кое-какие бумаги. Она пошла к дому, и тут я заметил… – Стотч закрыл глаза, как будто подсматривал в собственные воспоминания, и сосредоточенно продолжил. – Они появились из ниоткуда – двое, вон у тех деревьев. С ними была какая-то пакость – белесая, длинная, с какими-то щупальцами. Я выскочил из машины и предупредил, что буду стрелять… У меня есть лицензия, – спохватился он вдруг и полез в карман, но Эдуардо отчаянно замахал руками, показывая, что это их совсем не интересует. – У одного была с собой штука вроде арбалета – я не уверен, было еще темно, – и он выстрелил в мисс Уилкс. Прямо в сердце. Кто-то из них сказал «Увидимся в аду, сука». Я стал стрелять – сначала в них, потом в эту белую срань, но она только обхватила их своими щупальцами и… все. Они просто пропали. Как невидимки. На выстрелы выбежала Лорен, наша горничная, я сказал звонить в 911. Когда я подошел к мисс Уилкс, она уже… – Стотч сжал руки в кулаки и умолк.
Кайли подошла к деревьям, на которые показывал водитель, и обошла их кругом несколько раз, постепенно сужая радиус.
– Пиковое значение показателей здесь. Судя по всему, он оставался на месте. Эдуардо? Гарретт?
Ривера, крутившийся со счетчиком возле обведенного силуэта на земле, развел руками.
– Только фон.
Гарретт, вдоль и поперек исследовавший подъездную дорожку, кивнул, соглашаясь с латиносом.
– Призрак шестого класса, который появляется и исчезает из ниоткуда, да еще с людьми, – Кайли нахмурилась. – Звучит знакомо, но все же…
– Ответ в книгах? – ехидно спросил у нее Эдуардо.
– Даже не сомневайся, – мрачно ответила Кайли.
Шеф-редактор Уолтер Клеменс был редким козлом. Об этом он предупреждал каждого, кто переступал порог его кабинета в надежде получить место, и смельчаки, которые отваживались остаться работать, очень быстро могли оценить исключительную честность шефа. Моника прочувствовала ее в первый же день работы, когда Клеменс, представляя ее коллективу, заявил: «Познакомьтесь с мисс Блейк. Сильно не привыкайте. Она все равно оставит нас ради домика в пригороде и троих детишек». Впервые со времен окончания школы Моника испытала такой стыд, как в тот момент; но с этим стыдом пришло и другое чувство – ярость, которая придавала ей сил каждое утро вставать с кровати и идти завоевывать мир. Роланд наверняка удивился бы, узнай он, насколько оказался прав на ее счет. Последние восемь месяцев питание девушки почти полностью состояло из кофе, понятия «расслабление» и «комфорт» были изгнаны из расписания, а Клеменс всеми силами старался превратить в ад ее жизнь.
Но профессионализма ему было не занимать. Одно вычеркнутое слово могло превратить скучный заголовок в настоящую афишу, два добавленных позволяли претендовать на Пулитцеровскую премию, а три… Три исправленных слова в одном абзаце значили, что теперь у журналиста «Манхэттен ревью» будет более чем достаточно времени для работы над своим Великим Американским Романом. Поэтому к стойкой ненависти Моники примешивалось восхищение его работой; когда она смотрела на свои статьи, ставшие более меткими, остроумными и легкими благодаря одному или двум исправлениям, то была готова всю жизнь провести в этой несчастной газете только ради работы с таким редким козлом.
Ее черновик был готов без четверти три – некоторые, не настолько въедливые редакторы, посчитали бы, что этот материал можно отдавать на верстку. В половине четвертого Клеменс, закончив с приемкой газет из типографии, вызвал ее к себе.
Он сидел в глубоком кресле, которое почти поглотило его сухое тело, сжимая в руках материал Моники. Его маленькие блестящие глазки неотрывно следили за девушкой, пока она не устроилась за столом. По вечно красному, как у гипертоника - или запойного алкоголика, - лицу невозможно было определить ни одной эмоции; только пухлая нижняя губа была презрительно выпячена вперед, что, по заверениям Джона, могло предвещать как глобальный разнос, так и скупую похвалу.
– Я ознакомился с этим, – Клеменс испытующе посмотрел на журналистку. – Должен сказать, неплохое вышло дерьмо. Джон Рут был прав. Вы не безнадежны. Один вопрос, мисс Блейк. Вы верите в привидения?
Врать не стоило.
– Нет, – Моника заставила себя посмотреть на красное лицо Клеменса. – Нет, я не верю в привидения. Даже после прошедших суток.
Шеф-редактор усмехнулся и бросил листы на стол.
– Два разворота в двух субботних номерах. С условиями. Вы можете приходить домой и не верить в призраков сколько душе угодно. Или, наоборот, вызывать Ктулху. Свободная страна, ваше право, все такое. Но этот материал не о том, во что верит мисс Блейк из Коннектикута…
– Я из Мэна, мистер Клеменс, – вежливо поправила Моника.
– В самом деле? – мужчина сухо улыбнулся. – Плевать я хотел. Так же, как и читатель плевать хотели на то, во что верите вы. В итоговом варианте материал должен быть очищен от ваших убеждений. Только наблюдения. Только факты. Если вы увидели призрака и убедились в том, что это не галлюцинация и что вы не сошли с ума – так и пишите. Если есть подозрения в том, что компания из пожарной башни каким-то образом морочит вам голову – пишите об этом. После того, как найдете подтверждения. Ясно?
– Да.
– И копните глубже. Прочувствуйте это. Если нужно, нацепите на себя, – он бросил взгляд в черновик, – этот протонный блок и побегайте так по городу. Через четыре дня жду от вас готовый материал. Если случится что-то из ряда вон, претендующее на первую полосу – немедленно звоните мне или Джону. Работайте.
Моника вышла из кабинета шефа, нежно прижимая к груди листы, и расплылась в довольной улыбке. «Неплохое дерьмо» – одна из лучших наград Клеменса для новичков наряду с «Бывает и хуже» и самым бесценным «Пойдет».
Утрись, Стив.
Игон удовлетворенно кивнул, едва взглянув на показания счетчика.
– Шестой класс. Не самый сильный, но может телепортироваться, после чего оставляет очень специфические следы. Есть несколько существ такого типа, но, судя по словам того водителя… – он открыл базу и ввел данные. На экране появилось изображение белесого, почти прозрачного существа с несколькими конечностями, хаотично расположенными вдоль овального расплывающегося тела. – Под описание больше всего подходит демон Габу. Он исполнял роль посланника в измерении призраков подобно Гермесу на Олимпе.
– То есть кто-то спер призрака у демонов, чтобы скрываться с места преступления? – хмыкнул Гарретт. – Оригинальные ребята.
– Меня тоже это беспокоит, – кивнул Спенглер. – Либо они смогли создать какой-то артефакт, который подчиняет демона – и это нехорошо, либо все они просто исполняют волю более могущественного существа. При любом варианте нам нужно найти их как можно скорее. Я рассчитаю примерный радиус телепортации. Роланд, потом ты поможешь мне с перенастройкой оборудования. А пока отдохните немного. Неизвестно, сколько времени уйдет на поиски.
Все, кроме Кайли, отправились вниз, предвкушая пару часов спокойствия.
– Я хотела поговорить о вчерашнем монстре, Игон, – сказала девушка. – В тех источниках, которые я просмотрела, не было ничего похожего на этот случай. Но Эдуардо навел меня на мысль, что за время своего существования демон мог трансформироваться... Мутировать.
– Демоны не мутируют, – строго ответил Игон.
– Да, я знаю. Но я подумала, что они могут влиять на другие формы и...
– И вызывать трансформацию, – в голосе ученого послышалось одобрение. – Да, это намного ближе к тому, что произошло. Как только мы разберемся с этими телепортациями, я выясню все, что необходимо по вчерашнему инциденту.
Кайли, вполне удовлетворенная ответом, спустилась вниз, где увидела Монику. Журналистка разговаривала с Роландом, очевидно, встретив в нем наиболее дружелюбного собеседника из всех обитателей башни. Оба были настолько увлечены беседой, что не замечали Гарретта и Эдуардо, с коварным видом притаившихся на лестничном пролете. Зато Гриффин прекрасно их видела. И слышала.
– Посмотрите, мисс Блейк, я сделал квадратный мусор, – басом произнес латинос.
– Ох, как необыкновенно, как свежо! Хотите я поцелую вас? – пропищал Миллер, очевидно, изображая Монику.
– Ой, ну что вы, сначала я расскажу вам про Экто-1.
– Эта машина разжигает во мне такую страсть!
Кайли тихонько подкралась к ним сзади и от души влепила каждому увесистый подзатыльник.
– Придурки, – прошипела она.
– О, нам так стыдно, мамочка, – прошептал Гарретт, потирая затылок. – Пошли, Эдди, а то нас еще поставят в угол.
Продолжая хихикать, они отправились в гостиную, а Кайли, подчинившись любопытству, все же осталась на лестнице и прислушалась к разговору. Джексон рассказывал Монике про Хранилище и, вооружившись листом бумаги, уже начал вычерчивать схему.
– Ох, Роланд, – улыбнулась Гриффин. – Знаешь как завоевать девушку.
Охотники отправились в путь только с наступлением сумерек, когда с расчетами и настройкой оборудования было покончено. План Игона был прост: он определил примерную площадь, куда призрак мог переместиться и оставить свой след. Эдуардо и Гарретт на Экто-1 должны были проверять эту зону, передвигаясь от города, с востока на запад; Роланд и Кайли на машине Джексона направлялись с севера на юг. Если бы приборы уловили какие-либо следы телепортации, нужно было дождаться остальных и далее совместно продолжать поиск.
Моника, естественно, отправилась с Роландом, что вполне устраивало и Миллера, и Риверу. Стоило им отъехать на квартал от пожарной части, как Эдуардо вытащил из магнитолы диск Роланда и выставил свой.
– Навали погромче, Эдди, – весело крикнул Гарретт.
Эдуардо выкрутил регулятор на максимум, нажал на газ, и Экто бодро покатила по улицам, изредка опасно вихляя своим впечатляющим задом и терзая слух запоздалых прохожих оглушительными басами.
Роланд бы сильно удивился, узнав, что эти двое частенько устраивают подобные поездки. Если Гарретт и Ривера оставались на дежурство, а Жанин по какой-либо причине – имя которой почти всегда было «Игон» – задерживалась в пожарной башне и могла ответить на звонок, они отправлялись «прокатиться» под предлогом улучшения водительских навыков Эдуардо. Впрочем, наученная горьким опытом секретарша старалась ставить этих двое дежурить вместе как можно реже – по утрам могло обнаружиться, что они всю ночь от скуки пугали Лизуна, пересказывая ему переиначенные фильмы ужасов с брокколи и шпинатом в ролях маньяков, или устроили в гостиной рыцарский турнир, нацепив на головы кастрюли и вооружившись швабрами, во время которого Миллер чуть не лишился глаза, латинос подвернул ногу, а лучшая кастрюля загадочным образом испарилась, оставив после себя разбитое окно. Тот турнир разозлил даже Игона, который собирался для острастки отстранить обоих от работы на несколько дней; но за ребят заступилась Жанин. «Это просто невинные шалости, Игон. Им надо выпускать пар,» – сказала она, впоследствии пожалев о своих словах. Забыв, как видно, о заступничестве,
Эдуардо и Гарретт решили как-то раз подшутить и над Жанин. Парни устроили жуткий бардак на первом этаже и, дождавшись прихода секретарши, Гарретт сполз с лестницы, мастерски имитируя предсмертные хрипы и оставляя за собой широкий след из фальшивой крови. Когда перепуганная Жанин стала звонить в службу спасения, латинос, нацепивший на себя хоккейную маску, подкрался к ней сзади и ухватил за плечо, страшно взвыв; но проказники недооценили секретаршу. Она успела как следует отлупить Риверу сумочкой, прежде чем ситуация прояснилась. С того самого дня все их проделки, даже самые безобидные, были навсегда переведены из категории «невинные шалости» в «жуткое безобразие».
Однако, упрек в несерьезном отношении к делу был бы несправедливым. Как только Экто достигла границы исследуемой зоны, Эдуардо выключил музыку.
– Мы приступаем, Игон, – доложил Гарретт, включая приборы. – Пока все чисто.
Экто сбавила ход и неспешно заскользила по городу, укутанному мягкой ночью. Отсветы вывесок прокрадывались сквозь окна и, исполнив яркие танцы на лицах охотников, отступали, вежливо кланяясь; им аккомпанировали неразборчивые и веселые голоса полуночников, столпившихся на перекур возле баров. Этот нестройных хор то затихал вдали, то снова набирал громкость, иногда уступая сольную партию истошному собачьему лаю или полицейской сирене. Лабиринт улиц отчаянно пытался казаться красочным и безопасным, как ярмарочное развлечение, но в самых сокровенных уголках, куда не проникали ни свет, ни музыка, ни крики, он прятал своих чудовищ.
На второй час поисков, когда стало ясно, что в пригород они попадут только вместе с рассветом, рация зашуршала, и послышался взволнованный голос Кайли.
– У нас что-то есть! Игон, энергия очень быстро нарастает, это…
– Он телепортируется, – немедленно отозвался Спенглер. – Хорошо. Оставайтесь на месте и ждите Эд…
Счетчик в Экто-1 ожил.
– Эй, теперь он где-то рядом с нами! – воскликнул Миллер. – Разворачивай машину к западу, Эдди! Этот призрак только что совершил большую ошибку!
– Здесь не развернуться, – Эдуардо притормозил в поисках подходящего места; Гарретт, воспользовавшись моментом, открыл заднюю дверь и выскочил на дорогу, ловко приземлившись на оба колеса.
– Догоняй, Эд!
– Стой, Гарретт! Не вздумай идти один! – запоздало крикнул Спенглер. – Гарретт!
Ривера со вздохом припарковал Экто-1.
– Наш бойскаут рванулся в бой, босс, – мрачно сказал он, взваливая на плечи протонный блок. – Это самоубийство, но ведь мы должны уважать его решение, не так ли?
Процесс охоты на привидений всегда интересовал Гарретта больше, чем уже заполненная ловушка. Риск был его страстью, его наркотиком, его одержимостью; чувствуя опасность, он никогда не сомневался в том, что ему удастся с ней справиться. Сейчас он практически летел по улице, охваченный предвкушением близкой схватки. Его глаза были подобны небу перед грозой, а рыжие вихры яростно топорщились на затылке, придавая парню воинственный и отчаянный вид. Казалось, Миллер вот-вот испустит боевой клич, полный такого же бесстрашия и силы, как он сам; но вместо этого парень резко, на полном ходу развернул свое кресло, едва не сбив пожарный гидрант. Он уловил смутное движение в проулке и, выхватив протонное ружье, устремился туда – благо, счетчик подтверждал верность его направления.
Призрак был практически бесплотным, и Гарретт заметил его не сразу – первым делом он обратил внимание на двух людей, стоявших возле мусорных баков у заднего выхода какого-то паба. Оба были высокие, широкоплечие, в темной одежде; к поясу каждого был прикреплен небольшой арбалет. Белая мерцающая тень нависала над ними как извращенный ангел-хранитель, неспешно перебирая в воздухе своими щупальцами.
Миллер отключил прибор и положил на колени ловушку. В первую очередь следовало разобраться с призраком – Габу или как там его, – чтобы эти двое не могли незаметно скрыться. «Это легко. Призрак шестого класса, – Гарретт бесшумно переместился в тень, укрывшись за припаркованным в переулке грузовичком. – Быстро выстрелить, бросить ловушку. Не промазать. Потом, потом… – он внимательно осмотрелся, пытаясь найти что-то полезное в окружении. – Потом опрокинуть баки им под ноги. Не дать опомниться. А там… Может, подтянется Эдди». Он улыбнулся и прицелился, весь налитый скрытой силой, как пантера, готовящаяся к прыжку: «На счет тр…».
Дверь бара распахнулась.
Человек, появившийся на пороге, сделал несколько шагов вперед. Остановился. Отпрянул, сдавленно вскрикнув.
Один из убийц резко сорвал с пояса арбалет, но Гарретт оказался быстрее, метким выстрелом выбив из его руки оружие. Его блестящий расчет, имевший все шансы на успех, полетел к черту с первого же хода.
– Бегите, мистер! – выкрикнул он, и спасенный им мужчина не заставил себя уговаривать, моментально скрывшись внутри здания.
Гарретт выстрелил снова, целясь в призрака, но человек, оставшийся без оружия, толкнул в его сторону мусорный бак; парню пришлось прекратить стрельбу и совершить резкий маневр, чтобы не свалиться на землю.
– Догоните его! Я разберусь здесь! – хрипло гаркнул убийца своим сообщникам, направившись к укрытию Миллера.
Тот, воспользовавшись этой секундной заминкой, вылетел из-за грузовичка и со всего размаха двинул нападавшему ружьем в солнечное сплетение. Человек согнулся, хватая ртом воздух; Гарретт мельком заметил в его лице странную асимметрию, но не стал приглядываться – нанес удар прямо по низкому морщинистому лбу и рванулся к двери, за которой успел скрыться второй убийца вместе с призраком.
Раздался тихий хлопок и что-то пронеслось над его головой, ударилось в стену, выбив мелкие кусочки серого кирпича; Миллер развернулся. Убийца стоял, схватившись одной рукой за живот; кровь из рассеченной брови заливала ему левую половину лица. Он криво улыбался, сжимая в свободной руке пистолет.
– Опусти оружие, приятель, – хрипло крикнул убийца. – Я не трону тебя. Спокойно иди по своим делам.
– Это и есть мое дело, мудила, – Гарретт переключил мощность на минимум. – Брось пушку и ложись на землю.
Пистолет полетел на асфальт; противник, сцепив руки за головой, медленно опустился на колени, все еще странно улыбаясь. Миллер слишком поздно понял, что означает такое похвальное послушание. Уже оборачиваясь, он почувствовал как в левой части головы разливается успокаивающая боль; ружье выпало из ослабевших рук.
Перед тем, как рухнуть в пустоту, Гарретт увидел мерцание призрака и то, как двое неизвестных устремились к нему в объятия и расплылись в сомкнувшейся темноте.
* trocito (исп.) - крошка.
Источник.
Новость отредактировал Qusto - 13-08-2018, 11:56
Ключевые слова: Охотники за привидениями приключения ведущая