Марионетка. Часть седьмая
– Постой, – слабо проскрипел голос у меня за спиной. – Ты смелый, но тупой. Я уважаю твой выбор. Мне тоже уже давно следовало сделать свой выбор, и я думаю, я готов, – паника и страх исчезли из глаз Старика, даже безумие оставило его, теперь он был абсолютно хладнокровен и… печален. – Я помогу тебе, но пообещай, что выполнишь мою просьбу.Я замялся. В конце концов, я понятия не имел, о чем он хочет меня попросить. Убить кого-то? Или отдать свою жизнь?
– Это очень важно. Я был трусом много лет, но больше я так жить не хочу, а ты, пацан, должен будешь помочь мне. Ну так что, хочешь ты спасти друзей или нет?
– Да. Я сделаю, как вы скажете.
Тогда Старик очень быстро подошел ко мне и полушепотом изложил свой план. И в этот момент я понял, почему он так печален.
Старик быстрым шагом плутал по коридорам катакомб, ориентируясь в них даже без свечки, а я семенил следом за ним, стараясь не потеряться среди бесконечных сырых стен. Снаружи глухо доносились странные звуки, дом будто общался с нами. Активность тварей явно увеличилась, судя по шагам и дребезжащим голосам. Мы приближались к ним. А они к чему-то готовились.
Вскоре Старик резко остановился, а я врезался в его спину.
– Тихо. Вон там, видишь? – через десять метров коридор упирался в стену, в центре которой тусклым светом вырисовывался квадрат. Я понял, что это одна из тех дверей, что связывают катакомбы с домом. Через такую я попал сюда. – Спаси друзей, а я сделаю свою часть. У вас будет минут десять от силы. Больше они мне не дадут. Обязательно сделай то, о чем я тебя попросил.
С этими словами Старик сунул мне в руку клочок бумаги и исчез в глубинах катакомб.
Я лишь успел крикнуть «Спасибо», надеясь, что эхо донесет до него мою благодарность. И я был искренне благодарен ему. Я никогда не прощу ему весь тот ужас, на который он пошел ради сына, но в итоге он все же сделал правильный выбор. Смог переломить себя. Может, это уже был другой человек, не отвечающий за грехи прошлой своей версии?
Я осторожно подкрался к квадрату света, который пробивался в щели, и заглянул в одну из них.
Здесь, в катакомбах, дверь находилась на уровне груди, но в доме она была расположена прямо у самого пола, что затрудняло обзор. Но даже с такой неудобной позиции я сумел кое-что разглядеть. Судя по затхлому запаху, сырости и разбитому интерьеру, дверь вела в подвал. Пахло тут и еще чем-то, от чего желудок начинал сокращаться. Керосиновые лампы тускло освещали внушительных размеров помещение. И тут мое сердце затрепетало от радости: у дальней стены сидели Саша и Вадик. Их руки были привязаны к трубам, выглядели они очень разбитыми и, даже несмотря на то, что кляпов у них не было, они не разговаривали друг с другом. Сидели с мрачными лицами и смотрели в пол.
Может быть, это ловушка? Может, как только я открою дверь, меня тут же схватят твари? Такая вероятность была и она заставляла меня медлить, но я также понимал, что трачу драгоценное время. Поэтому я совершенно легкомысленно и уверенно отодвинул задвижку и распахнул дверь. Скрип двери, которую не открывали долгие годы, привлек внимание моих друзей. Я увидел, как заискрились глаза Вадика, и прижал указательный палец к губам, хотя они, наверное, и сами понимали, что шуметь не стоило.
Еле протиснувшись через дверной проем, я тут же огляделся по сторонам. Подвал был пуст.
«Мертвенно пуст» – пробежала в голове мысль и от нее меня тут же передернуло.
Именно здесь все и происходило, именно тут держали и убивали детей и именно тут происходили все эти отвратные черные ритуалы. И когда я связал эту мысль с мерзким запахом, витавшим в подвале, к горлу подкатила тошнота, и меня точно вырвало бы, если бы мой желудок не был пуст уже несколько часов.
Я направился к друзьям, стараясь думать только об их спасении, но неожиданно замер. Рядом с ними на полу, привязанная к трубам, сидела девочка, на вид ей было пять или шесть лет. Слабое освещение и искаженное страхом лицо могли сбить меня с толку, но я был почти уверен, что где-то уже видел ее.
– Вы в порядке? – я, конечно, видел, что они далеко не в порядке, но почему-то машинально задал этот вопрос. – Саня, куда ты пропал? Кто эта девочка? – Услышав, что говорят о ней, девчушка подняла искрящиеся от слез глаза.
– Он все время молчит. Так и не сказал ни слова с того момента, как мы тут оказались. А она тут уже была, когда меня притащил этот монстр, ну, ты их видел, да? Она ревела, но я ее успокоил. Это же все просто игра, – Вадик подмигнули мне, прося подыграть. Я удивился его спокойствию. Видимо, ответственность за девочку не оставила ему выбора, и ему пришлось быть сильным. – Там, на алтаре, есть нож.
Точно. Все вопросы потом, а сейчас нужно их освободить.
Чуть поодаль, в середине подвала стол деревянный алтарь. Рядом с алтарем я обнаружил еще одну ужасную находку. В ряд были сложены четыре болванки с открытыми ящичками на груди. Четыре безжизненных монстра в ожидании новых сердец. Эти выглядели совсем плохо, ничего человеческого в них теперь не угадывалось, это были грубо и наспех сляпанные монстры, материалом для которых служили трубы, ржавые пилы, пружины. У одной из тварей к ведру, видимо, исполнявшему роль головы, крепилось лицо какого-то усатого мужчины, вырезанное из старого плаката. Видимо, кто-то посчитал это смешным. На меня же это наводило ужас.
На алтаре величественно лежала черная книга. Тенебрис. Из черной, кожаной обложки будто пыталось вырваться кричащее в агонии лицо. И тут я подумал: кожа, использованная для создания книги, – человеческая? Содрали ли ее живьем с какого-то бедолаги много веков назад, чтобы сделать ее пристанищем для темных заклинаний?
Рядом с книгой лежал ржавый нож с впитавшейся в лезвие кровью. Я даже не мог и представить, сколько жизней он отнял.
Но прежде чем спасти друзей, нужно было сделать еще кое-что.
Во всех фильмах враги настигают героя сзади, когда он не ожидает, поэтому я подбежал к основной двери подвала и, закрыв ее, тут же сунул стул под ручку. Конечно, защита так себе, но хоть немного сдержит тварей в случае нападения.
Затем я взял с алтаря нож и Тенебрис. От прикосновения к нему по моему телу пролетел электрический заряд, я почувствовал всю мерзопакостную темную сущность этой древней книги. Теперь отчасти я понимал действия Старика. И еще я понимал, что он был прав, попросив меня об ответной услуге. Книгу я сунул за пазуху и вернулся к друзьям.
И когда перерезал веревки на запястьях девочки, я вдруг понял, почему ее лицо казалось таким знакомым. Я видел ее всего раз и лишь мельком, но лицо осталось в памяти. Вся картина вдруг ясно сложилась перед моим мысленным взором. К счастью, я теперь знал ответы на все вопросы, мучившие меня с самого начала нашего похода. К сожалению, оправдались мои худшие ожидания.
Девочка тут же метнулась к Саше, обняв его.
– Саня, – видимо, в моем голосе было что-то необычное. Холод? Претензия? Может, угроза? Не важно, но Саша, сидевший неподвижно все это время, будто находился в другом мире, вдруг поднял на меня красные глаза. Увидел что-то в моем взгляде и снова уставился в пол. – Скажи ему.
Глаза Вадика недоуменно метались от Саши ко мне. Он все еще был привязан, но его это, кажется, не волновало.
– Что сказать? Саня?
– Старик жив, – я не отрывал взгляда от Саши. – Я встретил его. Он прямо сейчас в этом доме.
– Не может этого быть, – Вадик энергично замотал головой. – Он же того… Сердце отказало.
– А как я, по-твоему, вас нашел? Как бы я узнал про тайные ходы в доме? Старик показал мне все. И рассказал. Вадик, тебе не кажется, что многовато было совпадений? Саня пришел к нам, хотя другом он нашим не был. Затем мост. В конце концов, ты сам видел следы в лесу.
– Как это возможно? – глаза Вадика округлились, в них отразилось метание мыслей. Мозг отказывался принимать новую информацию.
– Скажи ему, – настаивал я. Голова Саши затряслась. Он издал глухой стон и зарыдал.
Вадик не понимал, что происходит и вопросительно посмотрел на меня. На его немой вопрос я ответил:
– Эта девочка – его сестра, – брови Вадика поползли на лоб. Конечно, он был шокирован. Вряд ли он понял все, но теперь точно догадывался. – Он заманил нас сюда. Нам следовало сразу заметить его странное поведение. Заманил, чтобы отдать этим тварям, и взамен вернуть сестру. Верно я говорю?
Девочка, услышав все это, захныкала и прижалась к брату. Этого я не хотел, но злость застилала мой рассудок.
– П-п-простите, – выдавил Саша сквозь слезы. – Родители заставили взять ее с собой на улицу. Я злился и не смотрел за ней. Был уже вечер. А потом… потом я начал ее искать, а нашел только записку. Они просили привести кого-то вместо нее. Сказали, как все сделать. Они обещали отпустить нас. Пожалуйста, простите меня, – Саша вновь зарыдал, спрятав голову между колен.
Я вспомнил про нож в руке. Поэтому подошел к Вадику и освободил его.
– Они оживляют эти штуки, да? Забирают жизни у людей и отдают им? – поинтересовался Вадик, потирая затекшие запястья. Я кивнул. – И вместо одного ребенка они получили четырех. Как можно было им поверить?
Действительно, Саша не был очень уж умным. Но его можно было понять. Или нет? Спасти сестру – хорошее дело. Убить при этом двух друзей – не очень. Но нужно было торопиться, а как с ним поступить, мы решим позже.
Наверху послышала суета. По полу застучали десятки конечностей. Раздался душераздирающий дребезжащий крик. Крик отчаяния и ярости. Крик главной твари.
– Так, уходим, – я указал на черный квадрат внизу стены. – Вадик, спустись первым и помоги девочке.
Вадик кивнул и принялся отрывать вцепившуюся в брата и визжащую девочку. Для такой малютки она оказалась на удивление сильной, но Вадик, силой никогда не отличавшийся, все же сумел ее оторвать от Саши и побежал к двери. Я же стал разрезать веревки.
– Не надо, оставь меня, – прохрипел Саша. Только этого сейчас не хватало – Это все моя вина. Пусть они меня убьют, так будет лучше.
– Заткнись! – рявкнул я, – геройствовать будешь потом, а сейчас вставай.
Но Саша, видимо, убитый апатией и горем, не желал двигаться с места и лишь повторял: «Пусть они меня убьют», «Так будет лучше», «Я хочу сдохнуть».
И в этот момент, будто выстрел из пушки, раздался первый удар в дверь.
Новость отредактировал Qusto - 21-08-2018, 09:12
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Дом подвал подростки освобождение предательство творческая история авторская история