Говорящий рисунок Виктор
Когда я учился в институте, то была у меня одна проблема. Моя психика была не совсем в порядке. Так, в один из дней, начитавшись всяких статей и сравнив с собой, я понял, что у меня - биполярное расстройство. Сейчас, спустя года, стало понятно, что это на самом деле что-то другое, но тогда понятие об этом было чуть ли не абсолютным. Каждую странность, что стала вдруг происходить, я списывал именно на это и поэтому удивления почти не было.И если первые два курса учился я, более-менее, нормально, то потом моя успеваемость упала. То и дело я мог вытворить какую-нибудь необычную вещь лишь потому, что мне так захотелось. Вообще, это носило импульсный характер и могло появиться в любой момент. Так, гуляя однажды по улице, я зашёл в переход снял шапку и стал с грустным лицом всем доказывать, что бедно живу. Мол, квартира сгорела, друзья и родные бросили, жить не на что... Как ни странно, но мне подавали. А ещё, уже в другой день, я приставал к прохожим с сальными вопросиками про сексшоп.
В общем, я был странным человеком.
На третьем курсе со мной внезапно заговорила картина. Как сейчас помню, утро, я сижу на пустой остановке и вдруг слышу голос...
Сбоку стоял нарисованный человечек и махал мне рукой. Выглядел он весьма аккуратно - сразу было понятно, что рисовали его с любовью. Черты лица его имели аккуратные линии, у него был явно какой-то простецкий костюм - рубашка и брюки - а на голове виднелась кепка.
- Ну что, братан, сидишь? - спросил он.
- Да, - кивнул я, - сижу. Автобус вот жду.
- Ты же в институте сейчас учишься? - спросил он, а я подтвердил.
- Везёт. А я вот нигде не учусь, ведь нарисованный. Мне и со стены, порой, слезть-то трудно, где уж там университет посещать. А я может себе совсем другой жизни желал... Знаешь, всегда мечтал автомобили проектировать. Так бы и отучился на какого-нибудь инженера.
- Ну так иди и отучись.
- Ну ты тупой что-ли, - обиделся он. - Я же только, что тебе и ответил, что не могу. К стене я приклеен - не видешь?
- Да ладно, понял я. Шутка это была. Соболезную.
- Да уж спасибо... А так... чем вообще по жизни занимаешься?
- Да ничем особо, - пожал плечами. - То сижу, то лежу, то фильмы смотрю. Выпиваю иногда. Домашку делаю. Скучно всё.
- Это я понимаю. Мне тоже скучно. Хотя, иногда по вечерам возле бара на Гоголевской - там есть один такой злачный притон - за драками бывает весело наблюдать. Иногда и в торговые центры хожу - фильмы смотреть. Но меня там, сволочи, со стен вытирают быстро. В основном, я тоже бездельем маюсь - слоняюсь без дела по улицам и за всем подряд наблюдаю. А вот мог бы сходить я со стен, так бы и повеселился тогда от души...
- Мда, - ответил я. - Как уже и говорил: соболезную.
- А ещё я, бывает, книги читаю, - продолжал мне перечислять он. - Недалеко от центра есть хорошая библиотека. Ты знаешь, что это такое?! - подколол он меня.
- Очень смешно, - ответил я, но тут вдруг увидел, что человечек не двигается. Ведь на остановку пришли люди. Я некоторое время посмотрел на него, покорчил рожи, не обращая внимания на удивление тех, и, не получив должной реакции, сел на автобус и попал в институт. В тот день он мне больше не попадался. Да и, в скором времени, я о нём и вовсе забыл: экзамены, много домашней работы, стресс один - не до того было.
В другой раз человечек мне встретился уже на каникулах, когда я возвращался с сеанса из кинотеатра. На этот раз всё вокруг было закидано пухлым снежком. Мороз щипал кожу, а капюшон то и дело закрывал весь обзор. Ну и грудь сильно вспотела. Я сразу же узнал голос говорившего:
- А я тебя видел. Ты ведь на "Властелина Колец" нового ходил?
- Да, - ответил я. - На него. А ты где был?
- Да на стене позади висел. Неудивительно, что ты не заметил - специально уголок потемнее выбрал. Не люблю я другим людям на глаза попадаться.
Говоря это, он дотронулся до своего нового приобретения - усиков "по-испански". Я же усмехнулся и сказал:
- Да я вижу. Кто это тебя так?
- Да школяры - уроды.
- Мда. Повезло ещё, что член не пририсовали, - улыбнулся я.
- А мне и его как-то раз рисовали. Что мне только не добавляли эти нелюди, но ничего. Всё сошло и это сойдёт. Лишь один я останусь. И так до тех пор, пока краска совсем не сойдёт. Тогда и умру, - это он говорил уже мрачно.
- А ты вообще откуда взялся? - полюбопытствовал я, оборачиваясь; людей не было видно. - В прошлый раз я забыл об этом спросить.
- Да невелика эта история - молва о моём рождении. Нарисовали меня. Вот так просто, да.
- Тоже дети?
- Ну почему сразу дети, нет. Мужик один. Несколько месяцев назад это было, какой-то тип в чёрном плаще. Я его плохо тогда разглядел, ведь только родился. Сознание ещё толком не сформировалось.
- А ко мне зачем обратился? Вдруг бы я тебя сдал куда?
- Да куда бы ты меня сдал? - развёл руками рисунок. - Я в тебе сразу родственную душу ощутил, никому бы ты обо мне не сказал. А обратился я к тебе тоже по весьма банальной причине: стало скучно. Тебе разве так не бывает?
- Бывает, - подтвердил я, - и очень часто. Но это не отвечает на мой вопрос: от меня-то тебе что надо?
- Да ничего не надо. Просто общения - вот и всё.
Общения? Ну допустим. Так мы и стали общаться. Каждый раз, когда на горизонте маячили другие люди Виктор (рисунок) исчезал, а когда те пропадали из виду - опять появлялся. За следующие несколько месяцев где мы с ним только не виделись. Я мог встретить Виктора в любом месте, где были относительно чистые стены (ведь грязных Виктор чурался. "Не буду же я в говне жить?!"). Это было и на остановках, и в переходах метро, и на будочке возле дома и даже в институте. Единственное место, где я его так и не видел - мой дом. Как-то во мне взыграло любопытство и я спросил, на что он ответил:
- Это я просто твоё личное пространство уважаю. Ты же мой друг, а друзья без спроса в гости к другим не врываются. А так бы я мог...
"Это не дело", - решил я и Виктора к себе пригласил. Вот после такого жизнь моя и наладилась. Стало не так скучно, как раньше, ведь появился хороший, общительный, доброжелательный к тебе друг, готовый всегда поддержать.
Я общался с нарисованным человеком и жизнь моя ползла вверх. Виктор стал помогать мне сдавать экзамены. Незачем учить вопросы, если ответы на них тебе может прошептать рисунок с нижней стороны парты. А один раз он и вовсе спас мою жизнь. Это случилось всё той же зимой, когда темнеет рано. Иду я возле дороги, снег уже не идёт, вокруг сплошные сугробы и свет слабо светит, иду дальше и вдруг слышу:
- Не ходи туда! Там опасно!
Оборачиваюсь и вижу - висит на дереве Виктор и весь дрожит.
- Что с тобой? - спрашиваю я. - Ты сейчас как будто растаешь. Не знал, что ты мёрзнуть умеешь.
- Не ходи туда! Там опасно! Не могу долго с таких неровностей говорить... Не ходи!..
И он исчез без следа. Некоторое время я постоял в нерешительности, развернулся, пожав плечами, и решил это место обойти. А через несколько дней узнал, что там, в тот же самый вечер, кого-то избила пьяная толпа. Вот так. Ну и неблагодарным меня считать не надо. Потом Виктор получил от меня в подарок хорошую такую нарисованную еду. Художником я был не ахти каким, но старался. Да и тот был подарком доволен.
С Виктором моя дружба продлилась долгое время. В это время другие считали меня необщительным малым. Зачем в друзьях ненадёжные люди, когда есть отличный рисунок? Так и дружил с ним много месяцев к ряду, так и год отгремел.
А потом всё внезапно полетело к чертям.
Я уже говорил вам, что порой совершал неожиданные поступки? Ну так вот - сейчас это чеховское ружьё и выстрелит. Однажды узнал я от Виктора такую вещь:
- У вас в институте подпольные бои проходят, ты знал? С бойцовскими рыбками.
У меня глаза расширились.
- Это у нас-то?! В престижнейшем институте города?!
- Ага, - кивнул рисунок. - Понятное дело, что неофициально, преподы об этом за определённую плату "не знают", но всё же. Ты же говорил, что тебе за учёбу не хватает?
- Там не так уж много и не хватает, всего две тысячи, а причём тут это?
- Всё очень просто, - ответил он. - Поставишь на красную. Есть там одна рыбка с красным гребешком, она уже три раза подряд побеждала. Злобная и резкая как пуля пиранья. Никто её пока не одолел. Если правильно подгадать момент, то коэффициент выйдет достаточно большим. Обычно все ставят на неё, но сегодня, как я слышал, рыба-соперник будет чуть покрупнее обычного. Вот и коэффициенты другие, сечёшь?
- Ты мне сейчас предлагаешь заняться ставками? - прищурился я.
- Ну да, - как ни в чём не бывало сказал он. - Ну а что? Если будешь делать, как я тебе скажу, то сможешь поднять много бабла. Не только долг закроешь, но и телефон себе новый купишь. И ещё, быть может, мопед о котором мечтал.
- Ну не знаю я... Как-то это всё слишком уж просто.
- А по-другому и не бывает в бизнесе. Есть либо лёгкий путь заработка, либо вообще никакого. Ты согласен?
- Мне надо подумать, - сказал я, а через несколько часов, уже дома ответил: - Ладно уж, чёрт с тобой. Где там эти ставки проходят?
- Вот, уважаю, мужик, - улыбнулся рисунок. - В подвале по некоторым вечерам. В следующий раз это будет в пятницу в 19-00 вечера. Пароль, чтобы впустили: "рыбий жир на клыку".
Так я и вляпался в эту историю.
В нужное время моё тельце стояло на месте, а рот говорил нужные слова. Массивная железная дверь открылась и в нос тут же ударил запах перегара, ржавчины и тухлой воды. Я сразу почувствовал себя гангстером, что в 30-е годы пришёл за выпивкой в секретный бар, когда заходил внутрь. Невероятно, но тут и впрямь проводили рыбьи бои. Возле входа стоял небольшой столик, где сидел человек в очках и с ручкой наготове. Он записывал имена и рассчитывал коэффициенты. Вокруг собралось много народу, все переговаривались, держали деньги, советовали друг-другу на кого лучше ставить. Пару раз хотели посоветовать и мне, но я отмахнулся. Прямо в центре стоял здоровенный подсвеченный аквариум с перегородкой. Встав в самом непримечательном углу, я прислонился к стене и стал ждать.
- Да не переживай ты так, - услышал я знакомый голос над головой, - всё будет нормально. Просто ставь все свои деньги на красное.
У меня, кстати, в кармане лежало, ни много, ни мало, а восемьдесят тысяч рублей и поэтому ощущалось внутри всё как-то неспокойно. Рука то и дело металась к карману и обратно. Скоро я планировал стать богачом. И очень скоро шоу началось. Всё было бы хорошо, если бы не одно но...
Красной рыбки не было.
Рисунок возмущался, матерился и говорил: "да как же так?!".
Красной рыбки не было. В комнате притушили свет, зато остался гореть аквариум. Дальние двери открылись, оттуда вышли два человека - судя по всему, четверокурсники. Каждый из них держал по аквариуму, но поменьше... В первом плавала какая-то полудохлая золотая рыбка, а во втором, судя по всему, весело плескался коричневый сом с кровожадным взглядом.
Красной рыбы-победителя не было.
- Блин, - сказал рисунок.
- Блин, - сказал я, но более грубо. На меня обернулись.
Вперёд вышел ещё один четверокурсник и заявил:
- Дамы и господа, у меня очень плохие новости. Наш легендарный герой - пиранья "красная голова" - сегодня утром скончался. Его, по несчастной случайности, смыли в унитаз. Ну что-же. Пусть вода будет этому легендарному герою пухом. На его место было решено взять другого - "золотое брюхо", прошу.
Толпа недовольно загудела. Похоже, не только меня расстроила новость. Студент с полудохлой золотой рыбкой неуверенно потряс аквариумом и помахал рукой, делая виноватое лицо. Я же держался за голову, чуть не вырвав приличный клок. Плакали мои богатства. Нужно отсюда уходить.
- Подожди, - сказал мне рисунок. - План тот же - ставь на золотое брюхо, поверь мне.
- Ты сейчас шутишь?! - зашипел я. - Её же мигом съедят! Я ухожу.
- Да погоди... Поверь мне. У него нездоровый блеск глаз, он победит.
Я взглянул этой рыбке в глаза, но увидел в них одну муть. Должно быть, рыба вот-вот скончается и без боя. И моя рука уже сомкнулась на ручке двери, как меня будто током дёрнуло. "А если я поставлю на того здоровенного сома? - подумал я. - Конечно, коэффициент уже будет не тот, на него ведь поставят все. Но всё же... Хоть, какой-никакой, а выигрыш...".
Так я ему и сказал:
- Я ставлю на того сома.
Так я сказал ещё и приёмщику.
- Подожди! - тут же дёрнулся рисунок. - Братан, это большая ошибка!
Но я этого предателя не слушал. Очень скоро толпа загудела, вновь затихла, ведущий что-то снова сказал и началась долгожданная битва. Оба студента подошли к аквариума и выплеснули туда своих рыб. Сом, мигом почуяв лёгкую добычу, завилял хвостом и заметался по сторонам. Золотая рыбка, закатив глаза, медленно стала падать на дно.
- Притворяется, сволочь, - сказал мне рисунок. - Они когда дохнут - все вверх плывут, а эта вниз. Энергии в ней много и очень много злобы, её прямо переполняет всю. Вот и тонет. Я тебя предупреждал, но ты не послушал. Идиот. Теперь сам виноват.
- Бой, - сказал рефери.
Перегородки поднялись. Сом, не став дожидаться пока стекло полностью поднимут, поднырнул под ним и ринулся к рыбке, взметнув песок со дна. Золотая рыбка, так и не достигнув дна, внезапно дёрнулась, напружинилась и откусила от сома здоровенный кусок. Вода окрасилась кровью.
Свет зажёгся. В зале повисла звенящая тишина. В груди у меня тоже сильно звенело, рот то и дело открывался и закрывался, хлопал, как у того сома, что уже плавал вверху, а я думал одно:
"Как нехорошо получилось".
На сома я поставил все свои деньги. Восемьдесят тысяч рублей. У меня не осталось даже на дорогу.
- Ну и лопух ты, - сказал мне портрет и растворился в стене.
Как прошёл мой путь до дома я и не помнил. Должно быть, я провалился сквозь пол и выпал уже из потолка на кровать. Следующие дни пролетели очень тяжело. Скорее всего, они весили так много из-за того, что моё тело ослабло от голода. За учёбу я не заплатил. Того и гляди, меня могли скоро отчислить. Я бродил по улицами и занимался выпрашиванием монет. Ничего путного я не умел, поэтому уповал лишь на жалость. Занять было не у кого - друзей за эти годы найти не успел.
В какой-то момент впереди оказался макдональдс. Да, он тогда ещё существовал в моём городе. Должно быть, я зашёл сюда, чтобы попросить немного еды, но, вновь впав в депрессию, просто уселся возле окна и стал смотреть на едящих людей; изо рта так и текли слюни, желудок ревел, просил себе тоже.
- Вот, возьми, - раздалось сбоку. Это был рисунок. - Ты давно не ел, тебе нужно хоть что-нибудь перекусить. Я взял тебе чизбургер. Ешь. Сейчас принесут и колу - в ней много сахара, а сахар - это энергия.
Я молча взял и стал есть. Рисунок смотрел на меня с жалостью и молчал.
- Ну как ты? - спросил он.
Я не ответил.
- Ты так молчишь, будто обиделся на меня, - сказал он.
Промолчал. Это было и так очевидно.
- А ведь, между прочим, во всём этом виноват лишь ты. Я, помнится, вполне ясно тебе говорил, куда ставить. На понятном тебе языке. И ты, насколько я помню, всё слышал, но отказался. Сейчас бы так не сидел весь потерянный.
- Всё ясно мне говорил?! - вспыхнул я. - Да ты говорил мне ставить на красную. На крас-ну-ю! На красную! На вполне боевую пиранью, на не какую-то дохлую рыбёшку!
- Она лишь притворялась, - сказал рисунок.
- А я откуда это должен был знать?! Из твоих слов! Ты уж меня прости, но если показать человеку младенца и сказать ему, что если тот выпадет с 9 этажа, а затем встанет и просто пойдёт, то он не поверит. В твоих словах должна быть логика, но тогда её не было, ты понимаешь?!
- Она была, просто ты не увидел. В тебе сейчас говорят эмоции.
- Во мне говорит голод, чёрт побери! Я три дня ничего не жрал! Из-за твоей тупорылой идеи я потерял всё! - моя рука громко опустилась на стол. - Мне нечего жрать, меня выгонят из института. Всё. Это конец.
- Жизнь не кончается на еде и институте. Она более широкая, чем тебе кажется. Да и с едой я тебе помог.
- Да. А вечером мне опять будет нужно пожрать. Ты тогда тоже покормишь?
- Я.., - отвёл взгляд портрет.
- Без института мне теперь будет труднее найти работу. А без работы невозможно найти еду и платить за квартиру. В этом твоя широкая жизнь вся и заключается - в еде и жилье. Без всего этого жить невозможно, вся твоя широта истощиться в мгновенье.
- Очень жаль, что ты так думаешь. Это неправильно.
- Но так оно есть, чёрт побери!.. Впрочем, ты портрет, тебе не понять.
- Я рисунок, а не портрет. Портреты в музеях висят. А, если быть точным, я - уличное граффити.
- Что мне теперь до твоего искусства. Нищий никогда не поймёт красоты "Моны Лизы", а я теперь нищий. Благодаря тебе. Спасибо.
Помолчали. В тот момент, казалось, молчал весь ресторан. Люди уже не говорили, а перешёптывались.
- Я чего пришёл-то, - начал рисунок. - Я попрощаться хотел.
- Бросаешь меня?! После того, как оставил без гроша в кармане?! Ну ты и тварь!
- Да ты послушай!.. Умираю я. Края совсем истощились. Краска скоро спадёт.
Я замолчал, забыв, как дышать. Слова застряли на языке.
- Понимаю, это не правильно, ты прости, но по-другому нельзя. Насчёт еды ты не беспокойся. Скоро эта проблема решится сама, вот увидишь.
Я молчал. Мысли путались.
- Я заказал тебе ещё еды. Молочный коктейль и два цезарь-ролла. Поешь хорошенько, лады?
- Может.., - наконец сказал я. - Быть может, - шмыгнул носом, почему-то лицо стало влажным, - можно ещё что-то сделать?
- Нет.
- Ну можно же тебя заново нарисовать. Я могу маркер купить и...
- Нет. Да и денег теперь у тебя нет. Ничего нельзя сделать, братан. Всё уже решено. Я умираю. Да и не помог бы мне маркер, только не от твоей руки. Насколько я знаю, он должен иметь магическое происхождение, а ты явно не маг.
- Ну а тот человек! - всплеснул руками я. - Который нарисовал тебя! Он!..
- Нет. Я не знаю, где его теперь искать. И ты не знаешь, братан. Да и он ли в этом виноват - тоже? Быть может, так звёзды сошлись.
- Но...
- Нет. Братан, ты меня прости, но это всё. Это последний раз. Ты ешь, кушай. Набирайся сил.
Я заревел. Слёзы ручьями текли по лицу. Капало с подбородка. Еда кончилась, он ушёл, а я продолжал реветь и звать его, просил вновь проявиться на стене. А потом двери распахнулись и вошли они. Врачи. Все, как на подбор - в белых халатах.
- Он? - спросил один из них у кого-то из толпы. Кажется там кивнули.
- Мужчина, тут не курят, - подбежала к одному из них работница. Тот извинился и убрал сигарету.
Затем меня подхватили под ручки и я заорал, грусть мигом ушла, появилась первобытная ярость. Кажется, я умудрился перекинуть одного врача словно пушинку через себя и тот повалил стол. Затем напал на второго. Меня попытались подхватить ещё двое, но я смог опрокинуть и их. Должно быть, столь резкая смена эмоционального фона и придала таких сил. Кончилось всё это лишь тогда, когда врачи навалились толпой. С таким числом людей в одиночку бороться я был не в состоянии и потому проиграл.
Уже, когда меня тащили к машине, я звал на помощь, надрывая глотку, своего лучшего друга - Виктора, что, также, был и говорящим рисунком.
Уже позже - в машине, - когда меня упаковали в несколько плотных перин, я кричал совершенно другое:
- Вы не имеете права! У меня тоже есть гражданские права и поэтому вы не имеете права вот так вот меня вытаскивать из общественных мест. Я же там просто ел. По какому праву вы меня так схватили?! Что я нарушил?! Я подам на вас в суд!
Но врачи не обращали на меня ни малейшего внимания. Они спокойно сидели рядом, переговаривались, обсуждали планы на жизнь. В конечном итоге, я уже и вовсе не кричал, ведь глотка болела. Лишь смотрел на них всех своим самым убийственным взглядом и думал:
"Ну ничего! Виктор ещё придёт, он всем вам покажет!".
Но он не появился. Больше уже никогда.
В тот год институт я так и не смог закончить, ведь лежал в специальном учреждении. Но уже не особо скулил - там хотя бы кормили. На другой год меня отпустили и я вновь пошёл восстанавливаться в университет. Говорящий рисунок мне больше не попадался. Да и не больно-то нужно. Этот Виктор оказался тем ещё предателем, согласны?
Новость отредактировал Qusto - 25-09-2022, 17:14
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Картина разговор обида авторская история популярное