Черви в моей голове
«Черви в моей голове»
Предисловие:
Писатель сравнивает жизнь с повестью, а художник - с картиной. И тот, и другой выбирает слова-краски для ее написания, однако, оба они лишь соавторы чего-то большего. Самый фантастический сюжет неожиданно может воплотиться в реальность, заставляя нас писать нашу линию в соответствии с новыми направлениями.
Это не простая картина.
Ее образ пришел ко мне во сне, тягучем и липком, словно кисель. Я так страстно желал обрести идею, сюжет для своего произведения, что, когда стал обладателем счастливого билета, не сразу и поверил в это, думал, у меня не получится. Однако я решил начать и, не жалея своих сил, погрузился в написание этой картины.
Символ объективной, неоспоримой истины, неподдающейся полному осознанию человеком не ввиду его примитивности, а ввиду его нежелания осознавать, нежелания чувствовать. Она ахроматична, за рамками спектра. И я закончил ее.
***
Вода ласково струилась по моему телу, аккуратно стекала с плеч к усталой груди. Извилистым ручейком она торопливо спускалась вниз, останавливаясь лишь у пупка и исчезая в области паха. Черт, я очень люблю принимать душ. Люблю то ощущение, когда вода омывает всего тебя и смывает всю грязь дня, а также мусор гниющих мыслей. Это очищает, настраивает мозги на правильный лад.
С противным хлюпаньем выдавив остатки шампуня в свою ладонь, я зажмурил глаза. Аккуратными движениями мне приходилось массировать голову, чтобы волосы до корней пропитались благоуханным бальзамом и избавились от засаленности, став при этом по-кошачьи мягкими.
Нужно не забыть про уши. Осторожно сунув указательный палец в ухо, я стал медленно выскабливать скопившуюся там серу и грязь, но неожиданно нащупал что-то странное, заусенцем торчащее из слухового канала. Елозя пальцем вперед-назад, мною была предпринята попытка ногтем захватить и выскоблить то, что захватило сейчас моим мысли и чувства. Увы, успеха я добиться не смог, наоборот, по неосторожности подушечкой пальца я затолкал это в глубину ушного канала.
С неприятным привкусом на кончике языка я вышел из кабинки, принимая на себя легкую, но враждебную прохладу ванной комнаты. Сразу же стерев влагу с обнаженного тела и притом уже более-менее привыкнув к комнатной температуре, я метнул взгляд на небольшое зеркало, что висело прямо над умывальником.
Ухо… Покраснело?.. Должен признать, меня моментально пробила тревога по этому поводу, но, решив, что утро вечера мудренее, я бросил беглый взгляд на свое тело и, улыбнувшись, неторопливо решил передислоцироваться постель.
Паркет обжигал ступни ледяными спицами, а царивший в прихожей мрак застлал глаза. Так уж вышло, что живу я совершенно один, конечно, время от времени заводя недолгие отношения, а по сути… По сути большую часть времени занимаясь живописью. Не буду говорить, что достиг особых высот, но вдохновленный Босхом, Дюрером и Питером Брейгелем, я старался выложиться на максимум, из-за чего днями не выходил из квартиры, забывал о еде и сне. Все это было небезосновательно, и в узких кругах я был оценен, стал узнаваем…
Устало зевнув и поежившись от лижущего мое тело холода, мне пришлось быстрее скакнуть в спальню, дабы не запнуться об раскинувшуюся на полу горным хребтом одежду. Не включая свет, я сразу же плюхнулся на уже расправленную кровать, не обращая никакого внимания на хорошо сокрытые от меня звуки города.
Этот город никогда не спит. Грязный, пропахший перегаром и дымом сигарет, он был погружен в хаос, а этим хаосом питались его жители, даже не осознавая ущербность такого существования. Могло быть лучше! Почему нет?.. Только плевать.
Лишь одна мысль долго не давала мне уснуть, монотонно прокручиваясь в голове:
– Надо будет завтра прочистить ухо…
***
Сон развеялся так же, как и ночь, которую растерзали зубастыми лучами блеклого солнца. Они пробивались сквозь загаженные мухами занавески и невидимыми крючками цепляли мои веки. Затем, ожидая момента, когда я начну раздраженно жмурить глаза, стараясь ухватить последние крупицы сна, кто-то тянул за тоненькую леску и приподнимал опухшую кожицу с моих глаз.
Поднимите мне веки.
Резко встав с кровати, я с трудом удержался на ногах. Ощущения были такие, словно мне пришлось не только не спать всю ночь, но и усердно при этом бежать двадцатикилометровый марш-бросок. Смиренно проглотив вонючую слюну, я принял решение медленно ползти в ванную комнату, прибыв в которую первым делом прильнул к умывальнику.
– Твою мать…
Правое глазное яблоко покраснело от лопнувших капилляров и выглядело не лучшим образом. Однако это было не самое страшное – картину дополнял гной, который желтовато-бурой краской тянулся по моей щеке из уха до самого подбородка. Поборов нахлынувший шок и отвращение, я стал перебирать возможные причины случившегося.
Так как на улице стояла зима, а я ковбоем выходил выбросить мусор на мороз без головного убора, то самым рациональным объяснением было то, что мне удалось простудить уши. Немного успокоившись и отмыв гнойную корку, мое тело понесло сознание в душ.
Живительная влага обновляла и совершенствовала. Моментами казалось, что ничего плохого и не произошло. Домоюсь, позвоню какому-нибудь доктору с просьбой выехать на дом, и все! Если бы не одно но… Вставив указательный палец в ушную раковину уха, из которого вытекала вся мерзость, я четко почувствовал маленький, но продолговатый отросток. Напрягшись и затаив дыхание, мне ничего не оставалось, как сразу попытаться ухватить его уже двумя пальцами, но, к моему ужасу, он проскользнул вглубь ушного канала и стал вновь недосягаем для моих дрожащих пальцев.
Мурашки в одно мгновение пробежали по всему телу, а глаза были готовы вылезти из орбит.
– Так… Спокойно… Надо срочно звонить доктору…
Нагишом выйдя из ванной, я мокрой рукой подобрал свой телефон, что лежал здесь со вчерашнего вечера, и позвонил в больницу. Уточнив адрес, девушка из регистратуры поспешила успокоить меня, заверив, что машина уже выехала.
Но когда тревога начала немного отступать, а пальцы потеряли ощущение чего-то твердого и скользящего, в моей голове раздался оглушительный писк. Потеряв всякое равновесие, я рухнул на колени, после чего, резко схватившись за голову, стал рьяно мотать ею из стороны в сторону. Высокий звук усиливался, а в глазах начинало двоиться.
Слева от раковины располагался небольшой шкафчик, в котором хранились медицинские принадлежности: старые зубные щетки, бритвы и т.д. Этот шкафчик и был моей основной целью. Подскочив к нему и дернув за хрупкую ручку, я едва не вырвал всю дверцу, но, не обращая никакого внимания на это, принялся искать заветный предмет.
Щипцы у меня находились в небольшом кожаном чехле, который представлял из себя объемный, имеющий форму полукруга футляр. Вместе с ними там принцессой томилась маленькая пилочка с пластиковой ручкой, щипцы для ногтей и прочая хрень. Наконец, обнаружив искомое, я тут же одним движением выхватил оттуда щипцы и бросил уже ненужный мне футляр на пол.
Начиналось самое сложное.
Аккуратно зажав инструмент, я дрожащей рукой стал подносить его к своему уху, тяжело при этом дыша и стараясь отчаянно сопротивляться разъедающему меня писку. Необходимо было залезть прямо в слуховой канал, а приятного в этом деле мало, более того, требовалось быть максимально осторожным, поскольку в моем нынешнем состоянии была вероятность того, что я могу порвать перепонку.
Протиснув их внутрь, я затаил дыхание.
Кривясь и скрипя зубами от болезненных ощущений, мне наконец удалось что-то зацепить, и теперь оставалось лишь вытащить это самое «что-то» из моей головы. Медленно я стал тянуть из канала щипцы, стараясь при этом не выпустить из них захваченный объект. В то же время явственно ощущалось, что мои покрасневшие глаза готовы лопнуть, но, прикованные к запотевшему зеркальцу, они впивались в мое собственное отражение, старались не упустить и миллисекунды всего процесса.
И они не упустили.
Дернувшись, моя рука с силой вырвала из канальца извивающуюся проволоку, вернее то, что было на нее похоже. Разодранная на две части, одна половина лапшой свисала из моего уха, а другая бешено пританцовывала в окровавленных щипцах. Писк исчез, и обессиленные пальцы выронили инструмент в раковину, давая отростку уйти в неизвестность, а тем временем вторая половина продолжала бездвижно свисать и лениво покачиваться у моей щеки.
Мысли неисчислимым потоком долбили крохотные крупицы моего разума так, как молот бьет по наковальне. Нужно было вытащить остаток этой твари из своей башки, и, не теряя даром времени, я потянулся, но… Но оглушительный звон раздробил мой настрой в труху. Лишь осознание, что это прибыл вызванный мною доктор, дало мне силы снова собраться с мыслями. Открыв зажмуренные от шума глаза, я бросил взгляд к зеркалу, дабы рассмотреть вторую половину червяка, но увидел лишь, как тоненький, оранжево-желтоватый хвостик скрывается внутри моего уха.
Непроизвольно сделав несколько шагов назад, я споткнулся об стоящую сзади меня ванну и с грохотом рухнул прямо в нее. Вода мутной пеленой окутала все вокруг. Однако это было вовсе неважно, ведь у меня была лишь одна цель… Сунув указательный палец в ухо, я тихо взвыл. Кончик этой твари еще не скрылся в слуховом канале, а это означало то, что мне по силам достать его. Начав елозить внутри, палец пытался ухватить хоть что-то, но проникал при этом все глубже и причинял нестерпимую боль.
Последнее, что я запомнил, – это алая вода, которая приняла такой цвет от моей собственной крови, и грохот входной двери. Дальше наступила тьма…
***
Черви… Бесчисленное количество омерзительных тварей то и дело переплетаются друг с другом в слизистых, мокротных комках. Больше я не видел ничего.
Они были везде! Куда бы я ни шел, куда бы ни смотрел… Тьма и незримые прожектора поднебесья, которые подсвечивали мне всю гниль и мерзость, разросшуюся предо мной. В какой-то момент мне казалось, что я сам становлюсь гигантским, исполинских размеров червем. Руки и ноги отпадали, ткани рвались, позвоночник выгибался, приобретая нечеловеческую гибкость. Но самым ощутимым было вовсе не это. Голова… Она удлинялась вперед, а нижняя челюсть таяла, стекая на черный пол бурой субстанцией. Из моих щек прорастали два огромных жвала, что щелкали в бесконечном голоде. Вечно. Только этот звук и звук миллиона ползающих друг по другу червей были моими спутниками все то время, что я провел в бессознательном состоянии.
Очнуться мне посчастливилось в белоснежной палате с сияющими, словно алмазы, стенами и потолком. Первые секунды были в новинку, но воспоминания о последних событиях не заставили себя ждать. Сердце бешено заколотилось, а, положив руки на голову, я понял, что она умело перебинтована.
Хлопнув в качестве проверки в ладони, стало ясно, что оглох на правое ухо.
В это время дверь в палату открылась, и ко мне зашел мужчина в преклонном возрасте и в забавных очках, которые смешно смотрелись на его маленьком носу.
– О, вы пришли в себя, молодой человек? - мужчина, судя по всему, являющийся моим лечащим врачом, слегка ухмыльнулся.
– Да. Я… Скажите, доктор, что со мной случилось?
– Это мне нужно у вас спрашивать.
Я задумался.
– Так. Помню, что пытался вытащить что-то из своего правого уха…
– Да-да, было такое. Вы вели себя крайне неуравновешенно, нам потребовалось, господи-боже, три медбрата, чтобы вас угомонить!
Мысль о том, что лучше не говорить доктору о своих мрачных видениях с червями и собственным перевоплощением, показалось мне более, чем хорошей.
– Прошу прощения, но…
– Понимаю.
Доктор слегка нахмурил брови и посмотрел в окно:
– Вы не контролировали себя. Такое часто случалось в моей практике, это ничего. Приходите в себя, успокойтесь. Выпишут вас совсем скоро, а мне пора идти к другим моим пациентам.
С этими словами он развернулся и, задернув шторку окна, покинул помещение. Сев на край кровати и тяжело вздохнув, я посмотрел на свои руки, которые все еще тряслись. Вообще, было бы неплохо пройтись по больнице и осмотреться, а заодно и размять ноги. Когда я поднялся, эта мысль уже не казалась столь удачной, потому что я неожиданно ощутил сильную боль во всем теле. Однако ничего иного уже не оставалось, как, смирившись со своим положением, выйти из палаты.
На мое удивление, в холле оказалось не так уж и людно, как я себе представлял. От этого сделалось спокойнее. Если честно, то я никогда не любил находиться в достаточно людных местах. Приободрившись от желанного одиночества, я поковылял в сторону поста дежурной.
– Доброго времени суток!
Постучав костяшкой по пластиковому стеклу, я всматривался вглубь помещения, пока прямо перед моим лицом неожиданно не вынырнула молодая девушка:
– Доброго! Чем могу помочь? – произнесла она, поправляя белый халатик и почесывая мочку уха.
– Не подскажите, как пройти в уборную?
– По коридору до конца и направо…
Удовлетворившись ответом, я поблагодарил девушку и отправился к пункту назначения, осматривая по пути окружающее пространство и двери, одна из которых неожиданно распахнулась, отрыгивая неприятный наружности толстушку с каталкой, к которой был привязан человек в военной униформе.
Сделав вид, что мне абсолютно не интересно, я продолжил идти своим путем и, дождавшись, пока она начнет запирать на ключ дверь, тут же развернулся и начал детально рассматривать привязанного к каталке человека. Им оказался молодой парень на вид от двадцати двух до тридцати лет, с сержантскими лычками на погонах. Удивившись тому, какого черта здесь делает этот солдат, я заметил, что бедняга смотрит прямо на меня полными ужаса глазами и пытается что-то сказать, но из-за нехитрого кляпа во рту сделать этого не может.
Закрыв дверь, толстая медсестра сунула ключи в карман покрытого складками халата и, подхватив каталку, повезла бойца в неизвестном направлении. Естественно, я решил проследовать за загадочной парочкой, чтобы разузнать все подробнее. Тихо, стараясь не шуметь, легкой поступью я двигался прямо за ними, пока они не скрылись за дверью одной из комнат. Подойдя в упор, я осторожно присел и с удивлением обнаружил, что мое тело перестало испытывать какой-либо дискомфорт, но, недолго радуясь этому факту, сосредоточился на том, что мог увидеть сквозь стеклянную дверь и отдернутую за ней шторку.
Помещение внутри выглядело несколько мрачнее, чем все те, которые я сумел разглядеть за время своего недолго блуждания по больнице. Свет был настроен так, что сгущался лишь в самом центре комнаты, там, где находилась каталка с привязанным к ней сержантом. Долгое время я не мог обнаружить толстуху среди царившего внутри полумрака, пока она сама не вынырнула прямо на свет, словно актер на бездарном спектакле. Прищурившись, я понял, что в руках она держит стеклянную емкость с непонятным содержимым, но как только солдат взглянул на нее, то тут же начал дергаться, стараясь вырваться из сковывающих его ремней. Наблюдая за этой сценой, внутри меня зародилось ощущение недоброго.
Как оказалось, не без причины. Женщина засунула руку в емкость и вытащила оттуда длинную, извивающуюся в судорогах нить. На моем лбу проступили капельки пота. Ее жирные мясные губы что-то тихо шептали сержанту, который не оставлял попыток вырваться из ловушки, а я, до конца не понимая происходящего, осознавал, что нужно что-то делать и, нащупав под рукой невесть откуда взявшийся железный прут, тут же влетел внутрь помещения.
Толстуха обернулась ко мне, широко при этом разинув свой рот, а в ее руке продолжал извиваться знакомый мне червь. Недолго мешкая, она кинулась в мою сторону, раскинув при этом руки так, будто хотела обнять, а я, дождавшись, пока она окажется достаточно близко, выставил вперед себя прут и вогнал его ей прямо в глотку. Когда я выдернул импровизированное оружие назад, ее туловище с мерзким бульканьем плюхнулось на залитый черным пол, подергиваясь и хрипя.
Подскочив к солдату, мне первым делом пришлось снять с него кляп.
– Голову! Расхерачь ей голову!
Я обернулся и буквально замер от ужаса. Сгорбившись, ее туша медленно поднималась, неестественно выворачивая суставы, а голова с громким хрустом встала под углом, обнажая передо мной сквозную дыру в ее пасти. Волей-неволей вспоминался Изгоняющий Дьявола.
– Чего ждешь?!
Скинув с себя всякое оцепенение, я со всей силы начал бить по темечку этого чудовища. Раз за разом я наносил удар, вслушиваясь и улавливая каждый хруст и бульканье до тех пор, пока от головы не осталась лишь кровавая каша с копошащимися в ней червями. Выпустив из рук погнувшийся черенок, я отшатнулся назад.
– Быстрее! У нас времени нет…
Он все еще выглядел напуганным, но неясными огоньками в его зрачках сверкала надежда. Когда я отстегнул ремни, сержант тут же соскочил с каталки и стал проверять карманы цифрового камуфляжа.
– Черт… Пусто, ничего нет!
Пока боец размышлял о неведомых мне вещах, я боролся с приступом тошноты и волнами адреналина в крови. Наконец, он уставился прямо на меня и сказал:
– Спасибо! Извини, сам понимаешь… Сложно сохранять самообладание, когда такое творится! Меня Дмитрий зовут, позывной - Ирбис.
– Степан, очень приятно, но что, черт возьми, тут происходит?!
На мгновение он замер, видимо, размышляя о том, стоит ли мне рассказывать или нет.
– Я и сам точно не знаю, все началось четыре дня назад. Нас прислали как карантинную группу РХБ защиты, но то, что творилось в этом городе… Многих моих товарищей убили на месте, а насколько я понял, инфицированные этими червями используют пленных для дальнейшего распространения паразита.
– Но что это за твари?
– Я не знаю, да и неважно! Эти твари проникают в голову человека и перехватывают контроль, изменяя в дальнейшем всю физиологию и превращая в…
Договорить он не успел, так как сработала система пожарной сигнализации.
– Нам надо убираться отсюда! В воде эти твари становятся гораздо активнее! На третьем этаже можно через окно выбраться на крышу пристройки, дальше спуститься вниз. Двигаемся медленно и осторожно, понял?
Кивнув в ответ, я последовал за Дмитрием.
***
Холл третьего этажа колоссально отличался от первого, нагоняя огромную волну тревоги и чувства опасности. Царивший мрак изредка рассеивался мигающими бледным светом лампами, обнажая перед нами окровавленные стены и истерзанные тела.
– Нужное окно находится прямо в конце этого коридора… - Ирбис произнес это шепотом, от нервов перебирая складки униформы.
Шли мы медленно и осторожно, вслушивались в каждый скрип и шорох, что время от времени разносились по всему этажу. Когда оба уже находились в середине коридора, Дмитрий остановился и посмотрел на меня. Он замер, широко раскрыв глаза, единственное, что он успел сделать перед тем, как свет погас, - это прохрипеть:
– Сзади.
Что-то змеёю скрутилось вокруг меня и начало медленно сдавливать. Оказавшись в полном мраке, я ждал момента, пока неведомое существо сожмет меня, выдавит весь мой ливер через хватающий воздух рот. Чувство чего-то чужого, отвратительного этому миру не давало мне покоя, и тихий писк начинал возрастать в глубине моего сознания. Кожей были предельно ощутимы хитиновые пластины твари, многочисленные лапки, что изучали меня и царапали кожу.
Неожиданно тварь отпустила меня и исчезла. Когда лампы снова загорелись, давая нам секунды на оценку ситуации, мы не увидели ничего, кроме уже знакомых трупов и запекшейся на стенах крови. Дальше бежали со всех ног, пока Дмитрий не споткнулся об одно из тел. Помогая ему встать, я заметил пистолетную кобуру на ремне трупа. Подобрав пистолет, мы не останавливались пока не достигли своей цели.
– Прежде чем идти дальше, ответь… - Ирбис выглядел уставшим, но холодный взгляд его зеленоватого оттенка глаз обжог меня пуще любого кипятка. – Почему та тварь не убила тебя? Как ты здесь оказался?..
– …
Дмитрий изменился в лице:
– Степан, ты…
Мне не хотелось слушать, что он мне скажет. Голова моя забинтована, лежал здесь около двух-трех дней, попал с половиной червя внутри. Да и тот писк, что начался недавно, лишь усиливался.
– Заткнись... Должен же быть способ вытащить эту хрень из головы?!
Он умолк, обдумывая, как поступить в такой ситуации, но раздавшийся с лестничного пролета вопль сказал все за нас двоих. Ирбис не чувствовал их, не ощущал. Я же был частью огромной системы, частью этого копошащегося в моем городе червивого кома.
– Иди.
Слова, отзвуки которых повисли в воздухе, звучали дико для всего моего нутра, а за окном виднелся город, захлебнувшийся в плаче сирен и какофонии автоматных очередей.
Дмитрий протянул мне руку:
– Я тебе жизнью обязан, а спасителя своего так и не знаю.
Пожав протянутую руку, я произнес:
– Крылов Алексей… Я художник. Если сможешь, когда все уляжется… Там картина моя, последняя. Ты позаботься о ней, адрес скажу.
– Сделаю.
Он хлопнул меня по плечу и, уточнив номер квартиры, не оглядываясь, вылез в окно. Я же не смотрел вслед тому, кому доверил свое творчество, а закрыв окно, тяжело зашагал вглубь коридора.
Выстрел! Вспышка света ударила по глазам, а порох - по моему обонянию.
Выстрел! Череп стоящего передо мной доктора паразитами разлетелся на куски. Медленно поднеся пистолет к виску, я улыбнулся, наслаждаясь при этом адской болью внутри собственной головы. Мне известно, кто внутри меня хочет жить. Это был точно не я. Это были…
– Черви в моей голове!
Последний выстрел эхом гулял по коридорам больницы.
Автор - Виктор Ра-Страг.
Новость отредактировал YuliaS - 26-02-2019, 10:02
Ключевые слова: Ужас объемный черви фантастика больница голова захват авторская история