Шептунья
Отличный замысел. Вот история, построенная по вашему запросу.***
Лето 2015 года в той деревне под Арзамасом выдалось на удивление долгим и знойным. Воздух был густым, как кисель, пахнет пылью, спелой земляникой с огородов и дымком от мангалов. Для четырнадцати подростков — десяти пацанов и четырех девчонки — эти каникулы стали временем абсолютной свободы. Половина из них, городские, приехали к бабушкам «на картошку» и от скуки нашли компанию местных.
Центром их вселенной был сельский клуб, убогое одноэтажное здание с облупленной штукатуркой цвета яичного желтка. Он закрывался ровно в 23:00, и каждый раз это было маленькое поражение. Не хотелось расходиться по домам, где пахло стариной и сном. И вот, прихватив у кого-то из местных полулитровую пластиковую бутылку с мутной, обжигающей горло самогонкой, они рассаживались на покосившейся лавочке у клуба.
В одну такую ночь, 3 августа, воздух был особенно душным. Светлячки мигали в темноте, как крошечные маячки. Компания, разгоряченная алкоголем и юностью, смеялась и шумела, пока тишина вокруг не стала звенящей. Именно тогда Сергей, коренной деревенский парень, мрачно хмыкнул и спросил:
— А слыхали про Шептунью в Заовражье?
Заовражье — это была соседняя, почти вымершая деревня в трех километрах отсюда. От нее осталось четыре-пять жилых домов, где доживали свой век самые упрямые старики, а остальные избы стояли с заколоченными окнами, словно слепые.
— Там кладбище старое, — продолжил Сергей, видя, что все на него смотрят. — И на одном памятнике — фото старухи. Краска облезла, голубая такая, советская. А улыбка... неживая. И если ухо приложить к камню, то слышен тихий звук. То ли звон, то ли шепот. Говорят, она так души грешные зовет.
Сначала все засмеялись, назвали его бабкой-пугалкой. Но зерно сомнения было посеяно. Атмосфера ночи, самогон, всеобщая скука и жажда острых ощущений сделали свое дело. Через полчаса вся орава, подогретая бравадой и страхом, уже шла по пыльной проселочной дороге, освещаемой лишь тусклым светом луны.
Дорога в Заовражье казалась бесконечной. Лес по бокам сгущался, и в его глубине что-то постоянно шуршало. Разговоры постепенно стихли. Когда вышли на окраину деревни, стало совсем не по себе. Полуразрушенные избы стояли, как черные скелеты, из темноты на них смотрели пустые глазницы окон. Где-то высоко на сухих вершинах берез каркали вороны. Их хриплые крики разрывали тишину, усиливая гнетущее ощущение.
Кладбище находилось на пригорке, заросшем бурьяном. Старые, покосившиеся кресты, проржавевшие оградки, облупленные фотографии на памятниках — все это выглядело жутко даже без всяких легенд. Они шли медленно, цепляясь ногами за крапиву, и вот, наконец, Сергей указал на один из памятников.
Тот самый.
Голубая краска на бетонном камне действительно облезла, обнажив серую, покрытую мхом основу. На фотографии, защищенной выпуклым стеклом, была та самая старуха в платке. Ее лицо было испещрено морщинами, а губы растянуты в широкой, неестественной улыбке. Улыбке, которая не дотягивала до глаз, смотрящих со снимка с леденящим душу спокойствием.
— Ну что, струсили? — шепотом спросил Сергей.
Первым вызвался Артем, самый дерзкий из городских. Он сглотнул, подошел к памятнику и, бросив взгляд на ухмыляющееся лицо старухи, приложил ухо к холодному камню.
Все замерли, не дыша. Слышно было только учащенное сердцебиение в собственных ушах и карканье ворон.
Артем простоял так секунд десять, потом резко отпрянул, его лицо побелело даже в лунном свете.
— Там... там действительно что-то есть, — прошептал он. — Как будто звон... или кто-то шепчет.
Его искренний испуг был заразителен. К памятнику потянулись другие. Каждый, приложив ухо, слышал что-то свое: один — тонкий, едва уловимый звон, другой — будто бы шипение, третий — приглушенный шепот, словно кто-то говорил за стеной. Девчонки отказывались подходить, одна из них, Лена, уже плакала, прижимаясь к плечу подруги.
Атмосфера накалялась. Каждый из них уже вовсю накручивал себя. Им мерещились движущиеся тени между могил, чье-то дыхание за спиной. А улыбка старухи на фото казалась все шире и зловещее. Она словно наблюдала за ними, радуясь их страху.
Последним подошел Витя, самый рассудительный и неверующий в мистику. Он решил разобраться до конца. Приложив ухо, он нахмурился. Да, звук был. Непонятный, металлический, вибрирующий. Он провел рукой по обратной стороне памятника и нащупал там небольшое отверстие, щель в бетоне. Засунув палец внутрь, он почувствовал движение и липкую паутину. И тогда он все понял.
— Ребята... — начал он, оборачиваясь. — Тут...
Но он не успел договорить.
В этот момент стая ворон, сидевшая на деревьях над кладбищем, разом взметнулась в воздух с оглушительным, пронзительным карканьем. Это был не просто шум, это был звук, от которого кровь стыла в жилах. Испуг, копившийся все это время, достиг своего пика. Чей-то сдавленный крик «ОНА!» перерезал воздух.
Их нервная система, напряженная до предела, не выдержала. Разум отключился, остался только древний, животный страх.
Они бросились бежать. Сломя голову, не разбирая дороги, спотыкаясь о кочки и могильные холмы, сбивая с ног друг друга. Неслись через все Заовражье, мимо темных изб, из которых, им теперь чудилось, за ними наблюдали чьи-то глаза. Задыхаясь, с рыданиями и криками, они не останавливались, пока не выбежали на знакомую дорогу, ведущую обратно в их село.
Они бежали, не оглядываясь, уверенные, что нечто ужасное, с той самой улыбкой, преследует их по пятам.
А Витя, добежав до дома последним, так и не сказал им, что нашел в той щели. Гнездо диких пчел, устроенное внутри полого памятника. Их ровный, вибрирующий гул, усиленный резонансом бетона, и был тем самым «шепотом» или «звоном». И что ворон спугнула не мистическая сущность, а обычная сова, вылетевшая на охоту.
Но он понял главное: самый страшный звук, который они услышали той ночью, — это не шепот старухи и не карканье ворон. Это был звук их собственного, дикого, неконтролируемого страха, который жил внутри каждого из них. И этот страх оказался куда реальнее и страшнее любой мистики. А улыбка той старухи навсегда осталась в их памяти — как вечное напоминание о том, как легко человек может обмануть сам себя.
Новость отредактировал Estellan - 9-10-2025, 17:35
Ключевые слова: Деревня лето кладбище неизвестное ужас страх жуть