Траншея
Траншея
Сколько времени уже прошло? Час? Два? Три? Не помню. Да оно и не важно. Важно то, что я не просто заблудился. Нет. Нет. Всё намного хуже.
Рядом раздался треск и я от испуга резко отскочил в сторону, надеясь увидеть нечто ужасное, но источником шума оказалась лишь сгнившая доска, отвалившаяся от стен траншеи, сломав своим весом те ржавые гвозди, на которых она держалась.
Немного постояв на месте и отдышавшись, я вновь двинулся вперёд. Не знаю, зачем, но просто стоять на месте казалось просто кощунством. Вновь осматриваюсь, в который раз пытаясь встретить что-то живое или хотя бы мёртвое, но, вновь ничего не обнаружив, разворачиваюсь и продолжаю идти дальше, шаркая уставшими от долгого похода ногами по грязным лужам, которые устилали дно этой треклятой траншеи.
***
Я был, да и сейчас являюсь, простым английским солдатом, оказавшимся волею судьбы на материке, помогая нашим братьям-французам в о борьбе с германскими захватчиками. Моя дивизия была переброшена сюда в 1915 году – война уже разгорелась в полную силу и наконец превратилась в окопное сидение. И я сидел вместе со всеми.
Перестрелка шла около двух дней, перемежаясь артобстрелами и бессмысленными попытками прорыва с обеих сторон, которые ничем не заканчивались, и солдаты вновь возвращались восвояси.
Так случилось и в этот день: винтовка в руки, свисток, рывок - и вот мы уже бежим по изуродованному снарядами полю куда-то в сторону немецких пулемётов, готовясь насадить врага на штыки, но в этот момент, неожиданно для нас самих, где-то по ту сторону поля боя загрохотала артиллерия… дальше я уже мало что понимал, да и, возможно, из-за лёгкой контузии мне стёрло память, но поднимающиеся в воздух столбы грязи вперемешку с кровью убитых мне уже не забыть никогда. Я просто кричал и бежал вперёд, просто потому, что нужно, как вдруг споткнулся и упал в одну из немецких траншей, судя по долгому полёту. Ничего не было понятно, но мне удалось увидеть обделанные досками стены и земляной пол, устланный блестящими на солнце гильзами. Потом я ударился головой и, видимо, потерял сознание.
Проснулся уже много позже, лёжа лицом в недавно образовавшейся луже – достаточно глубокой, чтобы разбудить меня, но достаточно мелкой, чтобы в ней нельзя было захлебнуться. Я с трудом поднялся и осмотрелся. Сначала всё казалось нормальным: обычная траншея, подобные которой я видел не раз; грозное серое небо, извергающее из себя потоки холодной воды, и кучка разбросанных тут и там гильз. Я был совершенно цел и лишь слегка разодрал рукав на куртке. Винтовка так же лежала рядом, утопая в грязной луже, почти полностью её поглотившей. Каска лежала рядом, выступая из земли большим серо-жёлтым прыщом. Я поднял с земли всё обронённое обмундирование и осмотрелся, пытаясь оценить сложившуюся обстановку.
И вот тут я понял, что что-то здесь не так. Всё дело было в царившей вокруг подозрительной тишине. Сначала я списал всё на то, что бой закончился и вновь наступило затишье, а мне чудом удалось попасть в нейтральный окоп, никем пока не захваченный. Однако в таких случаях всё равно продолжалась перестрелка, а значит можно было услышать соответствующую какофонию взрывов и выстрелов. Но вместо всего вышеперечисленного в воздухе висела абсолютно глухая тишина, нарушаемая лишь шуршанием дождевых капель.
Может, бой уже давно закончился?
Пусть даже так, но где в таком случае празднующие победу солдаты или похоронные команды? Не могли же они просто взять и уйти! Нет, это просто бред! Тут точно должны были остаться люди.
И с этими мыслями мне пришлось отправиться на поиски ещё живых душ.
Сначала я решил попытаться выбраться из траншеи и, так как каких-либо лестниц или выходов поблизости не было, то мне пришла в голову идея взобраться по доскам, которыми были обиты стены этого тоннеля. Однако насквозь прогнившие доски тут же сломались под весом человека и мне лишь чудом удалось не упасть в грязь лицом – извиняюсь за каламбур. Повторная попытка использовать стены траншеи в качестве импровизированной лестницы так же не увенчались успехом – все использованные при строительстве сего сооружения стройматериалы были на редкость отвратительного качества, поэтому мне пришлось, забыв про желание выбраться наружу, просто пойти вдоль окопа, пытаясь найти выход или солдат. Причём меня не волновало, к кому я в итоге приду – немцам или англичанам. Сама обстановка полнейшей тишина и одиночества начинала нагнетать и мне хотелось лишь одного – встретить человека. Пусть он меня тут же прикончит, но это будет настоящий живой человек, а не разбросанные тут и там гильзы или отпечатки сапог на грязи (ей-богу, если бы не всё произошедшее ранее, то можно было с уверенностью сказать, что всего пару часов назад в траншее кипела жизнь).
И вот уж несколько часов я беспомощно шатаюсь по этому земляному лабиринту. Да, именно лабиринту – иначе не назвать. Не прошло, наверное, и десяти минут, как мне удалось окончательно заблудится во всех этих перекрёстках и развилках, которых тут оказалось неестественно много. При этом выглядела траншея такой однообразной, что первое время я серьёзно думал, что просто заблудился и хожу по кругу.
Но всё оказалось куда хуже.
***
Чёртов дождь всё ещё идёт. Ей-богу, это точно какая-то погодная аномалия. Лужи постепенно перестают быть лужами в привычном понимании и мне всё чащи стали попадаться настоящие моря, наступая в которые я уходил в воду сначала по щиколотку, а потом и по колено. Первое время пытался обходить такие места стороной, но потом они стали появляться на каждом пересечении дорог и я был вынужден каждый раз продираться сквозь толщи грязной воды, чем-то теперь напоминавших зыбучие африканские пески.
И вот оно – очередное пересечение путей. Я дошёл уже до середины перекрёстка, как вдруг откуда-то справа раздался какой-то другой, ранее не слышанный звук. Точнее, слышанный, но гораздо раньше, ещё до всей этой ситуации с траншеей. Рывком оборачиваюсь, автоматически готовя винтовку к выстрелу.
Шаги. Я слышал чёртовы шаги!
Однако открывшаяся передо мной траншея была пуста. Но я мог поспорить, что буквально секунду назад здесь кто-то разгуливал и он точно не мог так быстро спрятаться или убежать!
Всё. Кажется, у меня уже начинает ехать крыша.
Ещё некоторое время оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти источник услышанных мной звуков, но, к великому сожалению, так никого и не обнаружив, двинулся дальше по окопу.
Сначала всё было нормально (если всю эту историю можно назвать таким словом), но со временем мне стало казаться, что где-то рядом ходит ещё один человек. С большим трудом сквозь шум дождя я различал едва слышимый второй такт шагов, отстававший от меня всего на пару долей секунды. Но стоило лишь остановиться, как топот прекращался.
Ситуация уже начала казаться мне какой-то уж слишком глупой. Ей-богу, выглядит, как какой-то убогий розыгрыш. Может, за мной и правда ходит какой-то шутник, который намеренно ходит рядом, чтобы вывести меня из себя? Нет. Нет, это уже больше похоже на бред. Несколько раз останавливался, прислушивался, оглядывался, но так ничего и не увидел. Никого вокруг нет. Никого нет, а я этого «никого» слышу.
***
Идёт. Идёт где-то рядом. Как будто всего в метре от меня. Я стою – и он стоит. Я иду – и он идёт. Не отстаёт. Преследует. Как гепард, который крадётся за газелью, которая хоть и знает, и чувствует опасность, но убегать не решается.
Но я решился. В какой-то момент во мне что-то закоротило, и я что есть силы рванул вперёд, пытаясь убежать от настойчиво звучавших за спиной шагов. Но стало только хуже.
Их как будто стало больше. Да, точно стало больше. Раньше был лишь один такт, но теперь, чёрт подери, их стало пять или даже больше. Я что есть силы бежал вперёд, увязая в лужах и пытаясь не упасть, а толпа позади меня всё росла. Сначала это как будто была просто какая-то кучка людей, но она быстро переросла в какую-то неимоверную толпу. И вся эта толпа гналась за мной, уже совершенно не скрывая своего присутствия и даже не пытаясь прятаться или попадать мне в шаг.
А я всё бежал вперёд. Не рискуя обернуться и увидеть то, что гналось за мной. Возможно, что там ничего не было. Возможно, я бы ничего не увидел. Но меня просто захлестнула волна паники, и попытаться хоть как-то замедлиться, чтобы увидеть свой страх в лицо, казалось просто самоубийством.
Клянусь, там целая армия! Меня будто со всех сторон окружила огромная толпа дикарей, остервенело несущихся вслед за одиноким беспомощным солдатом, случайно оказавшимся на их территории. Я уже перестал различать отдельные такты – в ушах повис один сплошной, беспрерывный треск тысяч ног, быстро несущихся по грязи в погоне за дичью. Но, что самое страшное – не раздавалось ни звука. Помимо торопливых тяжёлых шагов мои преследовали никак себя не проявляли: ни криков, ни слов, ни выстрелов – ничего. И это пугало больше всего.
Я начал уставать.
Ноги болели, а каждый новый вдох становился настоящей пыткой. Невольно я начал постепенно замедляться, и тут в голове, помимо грохота шагов, повис какой-то другой звук – тихий, едва различимый на общем фоне шёпот. Как будто кто-то невидимый, испугавшись огромной толпы бегущих по полю «нечто» стал быстро скороговоркой читать молитву или что-то похожее на неё. Слов было не разобрать, и из-за непрекращающегося топота понять что-то было просто невозможно. Но чем медленнее я начинал идти, тем сильнее нарастал шёпот, превращаясь уже в громкое шипение, перекрывающее даже звуки всё ещё продолжавшейся безумной погони. Голосов было несколько – и могучий бас, и пищащий высокий тенор, и тихое стариковское бормотание, и плач детей – всё перемешалось в одну сплошную, перебивающую саму себя какофонию, звучавшую всё громче и громче с каждой секундой. И тут, несмотря на сбивчивость и разноголосость шёпота, я смог различить некоторые отдельные слова, которые будто специально выделялись, чтобы их запомнили: «ярос» «нанхор» «фо тер» «янх хос» «ро сган» «малго» «онх» - бессмыслица! Я не понимал, что это значит и на каком языке говорил шёпот, но именно эти слова ясно проступали сквозь общую какофонию звуков. Наконец этот голос будто взвыл прямо у меня в голове, подобно стае волков, и я, будучи больше не в силах сопротивляться, схватился руками за голову, уронив винтовку, об которую тут же споткнулся и упал прямо простиравшуюся передо мной лужу.
Вода была до жути холодна и грязная. Сначала я не понял, что не так и просто отдался на растерзание живительной влаге, которая окутала меня подобно мягкой постели. Голос и шаги исчезли, вокруг воцарилась долгожданная тишина. Я уже было обрадовался и попытался подняться, оттолкнувшись от дна лужи, как вдруг обнаружил одну неприятную вещь – дна не было. Вдруг меня сковало каким-то невероятным диким страхом, я стал истерически бить по воде руками и дёргать ногами, пытаясь всплыть наверх – я тонул в чёртовой луже! Наконец каким-то чудом всё-таки вырываюсь из пучины на воздух и делаю жадный глубокий вдох, после чего по инерции вновь погружаюсь в воду. Со второй попытки всё-таки окончательно всплываю и, поправив нависшую на глаза каску, пытаюсь осмотреться и понять, что тут вообще, чёрт подери, происходит?! С первого взгляда это была самая обычная лужа посреди траншеи, но с одним отличием – у неё не было дна. Как бы я не пытался нырять, мне так и не удалось нащупать ногами твёрдую почву. Что? Что это такое? Как такое вообще возможно?!
Так. Всё. Спокойно.
Отплываю в сторону и хватаюсь руками за доски в стене траншеи, пытаясь как-то на них подняться или хотя бы просто закрепиться, чтобы не уйти на несуществующее дно.
Что же делать? Что же мне, чёрт подери, делать?
Осматриваюсь вокруг, пытаясь найти ближайший «берег» и, к своем удивлению, такового не обнаруживаю. Ей-богу, это всё из-за дождя. Лужи слишком большие: под ними не видно земли. Что ж, видимо, у меня не остаётся иного выбора, кроме как попытаться «плыть» туда, откуда я прибежал. По памяти воспроизвожу всю последовательность своих телодвижений и, на глазок определившись с направлением, начинаю аккуратно карабкаться по доскам вдоль затопленной траншеи, пытаясь найти выход…
***
Холодно. Тут очень холодно. Я промок насквозь, а ледяной ветер окончательно усугубляет ситуацию. Я пытаясь как можно сильнее высунутся из воды, чтобы попытаться хоть как-то высохнуть, но из-за чёртова дождя ничего не выходит. Лишь каска немного спасает положение. Точнее, должна спасать, закрывая лицо от ливня и давая высохнуть. Но как на зло доски, на которые я опираюсь ногами, постоянно проламываются под моим весом и я с головой ухожу в мутную пучину.
Я устал.
Я чертовски устал. По шею в ледяной воде, в буквальном смысле цепляясь за свою жизнь, представленную теперь гнилыми досками стен траншеи, мне просто некогда было отдыхать. Руки и ноги замёрзли и одеревенели, из-за чего цепляться за доску с каждым разом было всё сложнее. Пальцев я и вовсе не чувствовал. Винтовку, видимо, утопил где-то в луже, там же, где и большую часть экипировки. Теперь у меня остался лишь шлем и еле теплящееся где-то в душе желание жить.
Про то, что чёртова бездонная лужа всё никак не хотела кончаться, даже как-то не хочется упоминать. Я уже привык к подобным странностям и, можно сказать, приспособился к подобному раскладу. Хотя нет, вру. Мне всё ещё было не по себе. Да, шагов нет, да, вокруг тишина, но чёрт подери, это всё ещё было ненормально! Я так не могу.
Может, просто утопиться? А почему, собственно, нет? Задержать дыхание, нырнуть и не выныривать – дальше всё за меня сделает природа. Нет. Не нужно так рисковать. По крайней мере сейчас. Ещё чуть-чуть…
И тут моя нога наткнулась в воде на «что-то». Сначала мне показалось, что это земля, я даже успел обрадоваться. Однако потом эта «земля» куда-то пропала. Я на минуту застыл на одном месте, пытаясь нащупать ногой в воде ту загадочную твердь, на которую наступил, даже несколько раз нырнул, но под водой ничего не было.
Всё. Я рехнулся. Ещё пара часов в этой треклятой траншее, и я точно либо умру, либо сойду с ума, и в конце концов тоже умру.
Немного отдышавшись и, насколько это возможно, собравшись с силами, на негнущихся окоченевших руках, я двинулся дальше. Но теперь у меня возникло какое-то странное ощущение, что там, под водой, кто-то есть. Не рыбы, не лягушки, даже не коряги или трупы людей, а именно «кто-то». И моё шестое чувство подсказывало, что если сей водоём действительно обитаем, то местный бестиарий вряд ли будет слишком дружелюбен. Возможно, тут дело обойдётся не только голосами и топотом.
Нога снова на что-то наткнулась. Я сначала испугался и даже попытался подпрыгнуть, оттолкнувшись от досок, но дерево тут же проломилось под моим весом и я погрузился в воду, обнаружив, к своему великому удивлению, дно. Настоящее дно! У этой лужи был конец! Я стоял на земле, погрузившись в воду примерно по плечи и теперь уже имел реальные шансы выйти на поверхность. И вот, получив новый стимул жить, я двинулся вперёд, надеясь наконец выбраться отсюда. И ожидания подтвердились – постепенно уровень воды стал понижаться, и всего через пару минут вода мне была уже по пояс. И тут у стены траншеи что-то блеснуло. Сначала я подумал, что мне просто показалось или это был какой-то случайный блик от солнца но, присмотревшись и подойдя поближе, понял, что это был торчащий из воды штык, прикрученный у стволу винтовки. Мне тут же захотелось подобрать драгоценное оружие – как ни крути, а так себя чувствуешь под защитой свинца. Это был стандартный английский «Энфилд», превращённый в стреляющее копьё острой пикой на конце ствола, да ещё и с полной обоймой патронов. Без лишних раздумий хватаю эту винтовку и, осмотревшись и убедившись в том, что я не попал в какую-то хитроумную ловушку, продолжаю неуклюже продираться сквозь толщу воды к заветному берегу.
Прошло, наверное, не более пяти минут, когда где-то позади меня раздался смачный шлепок чего-то тяжёлого по воде. Я тут же обернулся, вскинув винтовку и готовясь стрелять, но сзади опять, как и в первый раз, никого не оказалось. Поначалу. Но потом вдруг замечаю, что по воде прошлась еле заметная мелкая рябь, причём её источником точно был не я. Где-то в пятнадцати метрах от меня что-то будто плыло, поднимая небольшие волны, расползавшиеся по поверхности лужи. И это не рыба! Нечто невидимое в грязной жёлто-коричневой воде стало медленно, но верно приближаться, даже особо не скрывая своего присутствия. И вот тут я обомлел – что это может быть? Людей тут нет, какое-то речное существо физически не могло попасть в эту траншею – тогда что за тварь сейчас кралась под водой, явно не предвещая ничего хорошего?! На меня вновь накатила волна паники, но теперь, хоть я и не видел источника угрозы, но всё-таки решил дать отпор. Становлюсь в эдакую боевую стойку, навожу мушку в то место, где предположительно должно было находиться то подводное существо, и жму на курок.
Выстрел.
Это было слишком громко для моих уже расслабившихся ушей, которые тут же заложило от разошедшегося волной по траншее эха. Пуля ушла в воду, подняв на воде небольшой всплеск и, как мне сначала показалось, та тварь, что ползла по дну лужи, затихла, перестав поднимать волны. Через пару секунд по поверхности воды стало расползаться какое-то пятно непонятного мутного цвета. Неужели подстрелил?
Но мои предположения тут же были нарушены внезапно раздавшимся утробным воем и хлюпаньем лопающихся на поверхности лужи пузырьков. «Нечто» взбунтовалось, получив рану, и вдруг быстро ринулось ко мне, поднимая уже не маленькие волны, а настоящие цунами. Я в панике ещё несколько раз нажал на курок, выпустив, наконец, всё обойму, после чего развернулся и что есть силы побежал вперёд, пытаясь как-то прорваться сквозь мутную толщу воды. Я бежал, спотыкался, пытался плыть, вновь поднимался и снова бросался наутёк, а тварь позади всё никак не хотела сдаваться и, подобно дикому гепарду, гонящемуся за ланью, продолжала преследовать меня. Уровень воды спал примерно до колена и я обернулся, надеясь увидеть то, что кралось по дну лужи уже совсем рядом. Однако ничего видно не было. Я мысленно попытался представить размер этого существа – оно ведь, наверное, должно быть маленьким, чтобы помещаться на такой глубине. Может, я зря его боюсь? Но тут воздух вновь разрезал клокочущий утробный вой и, о, Господи, я почувствовал, как что-то коснулось моей ноги! Не схватило, не укусило, а именно коснулось, будто пробуя свою добычу на вкус. Я из последних сил стал грести руками и ногами, пытаясь сбежать от монстра, как вдруг вновь зацепился ногой за нечто, находившееся на дне и упал на четвереньки. Быстро придя в себя и попытался уже хоть как-то ползти вперёд – берег должен быть совсем близко: уровень воды был чуть выше щиколотки.
Но в этот же самый момент тварь вцепилось мне в ногу. Не знаю чем, лапой или зубами, но это было чертовски больно. Как будто несколько острых кинжалов вонзились в икру, разрезав кожу и мышцы вплоть до самой кости. Я по инерции упал, уткнувшись лицом в грязь, так как существо крепко схватило меня, не давая добыче уйти. Я вновь обернулся, пытаясь увидеть своего убийцу хотя бы на этой глубине, но кроме пятна крови, растекавшейся по водной глади, ничего не было. Нечто неведомое, тем временем, терзало мою ногу подобно изголодавшемуся волку. Она двигалась из сторону в сторону, подавалась то вперёд, то назад, при этом постоянно меняя хват, ещё сильнее вгрызаясь в живую плоть. Я закричал от ужаса и боли, накативших на меня и вновь упал лицом в грязь, чуть было не захлебнувшись грязной, разбавленной моей же кровью водой.
Наконец, собрав последние силы в кулак, я вцепился в винтовку, развернул её штыком вниз, размахнулся и вонзил пику в то место, где должно было находиться то существо. Вновь раздался утробный вой и тварь отпустила ногу, начав медленно отступать, оставляя за собой лишь грязню жижу, расползавшуюся по водной глади подобно нефтяному пятну. Я несколько минут смотрел вслед уходившему хищнику, будучи не в силах делать что-либо другое, но новая волна боли в ногу вернула меня в сознание. Я развернулся и из последних сил стал ползти вперёд.
Берег был близко. Я не дошёл до него всего несколько метров. Лужа кончилась, уступив место вонючей коричневой грязи в которую я тут же рухнул словно свинья, больше будучи неспособным что-либо делать. Переворачиваюсь на спину и пытаюсь осмотреть свою раненную ногу.
Ужас. Ужас и боль – вот всё, что может охарактеризовать это зрелище. Тварь не просто кусала, она жадно жрала мою плоть, в итоге превратив икру на левой ноге в кровавое изъеденное месиво, мало напоминающее живую человеческую конечность. Я больше не мог ей двигать, но зато в полной мере ощущал боль, вызываемую изуродованными мышцами и кожей.
Глаза стали непроизвольно слипаться. Больше не был ни сил, ни желания. Я упал в грязь и провалился в беспамятство.
***
Проснулся гораздо позже. Вокруг абсолютно ничего не изменилось: та же траншея, тот же дождь, тот же ветер, даже время суток, казалось, было точь-в-точь тем же, что и до моего провала в бессознательное состояние. Стоило проснутся, как раненная нога тут же дала о себе знать, начиная всё сильнее наращивать волны боли. Я несколько минут просто лежал и смотрел на дождливое небо, ловя лицом холодный осенний ливень.
Что делать? Что же мне теперь делать?
Я попытался встать на ноги, но изуродованная конечность постоянно подкашивалась и мне не удавалось нормально на ней удержаться. Повезло, что рядом оказалась та самая винтовка, которая теперь была абсолютна бесполезна, как оружие, но бесценна, как костыль. Опираясь на «Энфилд», я стал медленно ползти вдоль стенки траншеи, хлюпая сапогами по простиравшейся внизу жидкой грязи. Просто шёл прямо. Не сворачивал на развилках, не смотрел по сторонам, не оборачивался – просто медленно ковылял вперёд, думая о чём-то своём. Вдруг это всё на самом деле сон? Вдруг я вот-вот проснусь? Но если это всё неправда, то где мне суждено проснуться? В окопе, уткнувшись лицом в стену; или в психбольнице, привязанным ремнями к койке; а может в поезде, который мчит меня домой, в Йоркшир? Хорошо было бы. Меня там, наверное, заждались. Мама бы плакала от счастья, что я, наконец, вернулся домой, а папа просто покрутил ус и сказал какую-нибудь глупую, но такую смешную шутку. И Аннет. Она тоже, наверное, скучает. Нужно будет купить конфет и цветов… да, как в той сказке. Помню, ещё в школе что-то похожее читали. Что-то про принцев и принцесс. Меланхолический пустой трёп – так я тогда думал. Тогда.
Траншея стала меняться. Она слегка сузилась и превратилась в узкий коридор. Я всё так же рассеянно продолжала брести дальше, смотря себе под ноги, как вдруг мой взгляд упёрся в какую-то доску, лежащую поперёк траншеи. Сломанная? Автоматически выпрямляюсь, пытаясь осмотреть место поломки, как вдруг так и застываю на месте от неожиданности – лестница! Лестница, ведущая вверх!
И тут мне снова захотелось жить. Я стал быстро, на сколько это возможно, подниматься вверх, пытаясь не споткнуться и уже готовясь увидеть ту самую, ранее скрытую от меня поверхность. На последних ступеньках я даже закрыл глаза, чтобы не испортить самому себе сюрприз. И вот – доски под ногами заканчиваются, уступая место мягкой влажной земле, я открываю глаза и… Поле. Не то поле, на котором растёт рожь или пасутся стада коров. Это другое поле. Поле боя. Выжженная огнём м свинцом пустыня, простирающаяся во все стороны вплоть до горизонта, изрезанная нескончаемой сетью траншей, похожих на стариковские морщины. Огромная, бесконечная, грязевая пустыня, с будто рассыпанными по ней небрежным художником воронками от снарядов и огрызками колючей проволоки.
Я стоял в самом центре этого ужаса и не мог пошевелиться, чувствуя всю свою беспомощность. Нет смысла бороться. Это не исправить. Отсюда не сбежать. Некуда. Просто некуда уходить. Повсюду лишь эта уродливая коричневая равнина. Мне было трудно стоять на ногах. Наконец я отпустил винтовку и обессиленно рухнул на колени, глядя куда-то в пустоту.
И тут сзади раздались шаги. Кто-то позади меня шёл по грязи. Сначала один такт, потом второй, потом третий, десятый, тридцатый, сотый. Наконец я просто сбился, уже будучи неспособным думать вообще о чём-либо. Для меня всё кончено – это точно. Оставалось лишь увидеть лик смерти, которая сейчас была как никогда близко. Шаги были совсем рядом. Я обернулся.
Ярос нанхор фо тер янх хос ро сган малго Онх…
Ключевые слова: Творчество Военные История авторская история