Мотылек
Огромный медный диск возвышался над пустынными улицами города Вэйхо. Стояла безветренная погода, испускающая тонны пекла. Горячий воздух плавил асфальтированную дорогу, ведущую через Кэтион-стрит в бесконечно песчаные долины.— Ну и духота-а... — протянул Уильям. Вытерев загорелой рукой пот со лба, он пристально взглянул в сторону солнца, куда-то вдаль. — Скоро вечер, а оно и на сантиметр не сдвинулось к горизонту.
— Уилл, ты скоро? — послышался звонкий женский голос.
— Да-да, ещё немного, — с этими словами он снова залез под свой старенький «Форд» и продолжил проводить некие махинации.
* * *
Джордж и Гарри бегали вокруг старенькой веранды, где в прохладную лунную ночь члены большой семьи собирались вместе и обсуждали прошедший день. Сейчас место походило на топку, испускающую невыносимый жар, но это не мешало братьям весело проводить время. Казалось, что такая обыденность давно должна наскучить. Как бы не так. Джордж и Гарри постоянно находили приключения и даже сейчас они заметили на редкость странное явление — дневного мотылька. Братья бегали за этой летающей аномалией с пятилитровой стеклянной банкой и самодельными приспособлениями для ловли бабочек.
— Она на твоей стороне! Хватай!
— Нет, не могу! Сейчас улетит!
— Болван, здесь крыша. Хватай же!
— Почти...
— Готово! Поймал! — Джордж резко запечатал банку резиновой крышкой и продемонстрировал добычу своему брату. — А она больше, чем казалась.
— Давай её остальным покажем? — предложил Гарри.
— Почему бы и нет? Вечером.
Братья поставили банку на деревянную столешницу веранды и начали рассматривать свой трофей.
В пыльном прозрачном сосуде порхал на редкость интересный мотылёк.
— С чего ты решил, что это не бабочка? — нарушив тишину, спросил Гарри. — Вон какие крылья большие.
— У бабочек крылья разноцветные, с узорами, разорвавшиеся салютом красок и ярких цветов, а у этой они белые, даже немного бледные, — ответил Джордж.
— А может, это капустница? — не унимался Гарри.
— Даже у капустниц крылья, когда сложены, образуют гребень, как у акулы, а у этой крылья вон как сложились — вдоль тела, из-за этого кажется, что это бумажный самолётик, только чуть меньше.
— Ладно-ладно, мотылёк так мотылёк. Главное, что поймали.
— Это точно...
* * *
Медленно, но верно, солнце спускалось вниз, краснея и раскрашивая небо в алый цвет. Температура начала спадать и вот на термометре уже двадцать три градуса по Цельсию.
Семья начала собираться у веранды, занимая место на деревянных скамейках вокруг стола. Здесь были все: и Гарри с Джорджем, и Уильям Браун со своей женой Ларой, и старая бабушка Джанет, и холостой дядя Ральф, в сторонке сидел дедушка Джордан, но и он тоже был здесь. Уильям зажёг лампочку над верандой и присел обратно на своё место. Наступила тишина.
Застрекотали сверчки в жухлой траве, где-то послышалось редкостное урчание жабы. Тёмно-синее небо начало сеять звёзды по своей нескончаемой простыне, яркие и тусклые, похожие на светлячков. Подул прохладный ветер и с его визитом кто-то начал:
— Ну, рассказывайте, что сегодня было, — голос принадлежал Ларе.
Слово предоставили Уильяму — главе семьи:
— Сегодня приезжал Нордон, снова говорил о долгах, предлагал решение этого вопроса...
— Будь проклят этот шарлатан! — перебил его Джордан. — Даже не слушай его и тем более не доверяй. Знал я его отца...
И как всегда, стоило только начать разговор о Нордоне, который являлся сыном Чарльза Смита – владельца частного банка и нескольких заводов по производству стекла, каучука и мебельной гарнитуры, – как дедушка Джордан принимался изливать то, какой однако подлец и Нордон, и его отец. Именно Нордон «развёл» их. Он предложил взять кредит и вложить деньги в «прибыльное» дело, а теперь на семье Браунов лежит долг в двадцать тысяч долларов. Но ведь когда-то Нордон был лучшим другом Уильяма.
— Подумать только. Как он мог так поступить? — сказала Лара. — А ведь когда-то был добрым и скромным человеком. Не иначе как отец Чарльз повлиял на него.
— Чарльз всегда был лживым лицемером, — продолжил дедушка, размашисто жестикулируя.
— Ладно, хватит о плохом, — высказался Уильям. — Есть хорошие новости?
Внезапно все замолчали. Брауны будто осознали, что хорошего у них действительно мало. Они поняли, что могли сделать большее за свою жизнь и теперь, ослеплённые сегодняшним, они все отправились в прошлое, в воспоминания.
Джордан сидел в кресле и вспоминал молодость, когда он жил на ферме и разводил живность, каким он был живым. Вспоминал, как встречал приезжих к нему знакомых и старых друзей, как ел с ними запеченную говядину и жареную картошку. К горлу подступил ком.
Уильям вспоминал беззаботную юность, весёлые школьные дни, купания в озере. Он вспоминал свой первый поцелуй и первую ночь с Ларой. Ему внезапно так захотелось её приобнять.
Лара вспоминала свой дом и свою мать, потом поездку в Чикаго, вспоминала дни, проведенные рядом с Уильямом.
Постоянно молчащий дядя Ральф вспоминал свою первую любовь, печальную и трагичную. Он чувствовал дождь, проливающийся в тот самый день — день, когда потерял Мэгги. Мог ли он это предотвратить? Если бы он чаще говорил, что любит её...
Бабушка Джанет уже спала, поэтому вряд ли могла о чём-то думать и что-то вспоминать.
Никто не мог ничего сказать.
— Можно мы?.. — разорвав стоящую тишину и развеяв воспоминания, будто дымку, раздался звонкий голос Джорджа.
— Да-да, что там у вас?
Гарри и Джордж переглянулись, а потом с грохотом поставили стеклянную банку на середину стола. Все, кроме спящей бабушки Джанет, посмотрели на содержимое этой банки.
— Ух ты! Где вы его нашли? — поинтересовалась Лара, разглядывая ползущего по стенке мотылька.
— Мы его поймали здесь, он ползал по нашему столу, — ответил Гарри.
— Какой большой. А что он ест? — задал вопрос Уильям.
— А мы не знаем. Мы его не кормили, — выдал Джордж.
— Он же может умереть с голоду. Ах, тут даже дырок для воздуха нет! Как он ещё шевелится? — сказала Лара. — Давайте отпустим его.
— Хорошо, мама, — ответили братья и схватили банку.
— Как бы эта гигантская моль не съела нашу одежду, — в шутку сказал дедушка Джордан.
Гарри и Джордж отодрали упругую резиновую крышку и наклонили банку. С пятнадцатисантиметровым размахом крыльев и длинной чуть больше десяти сантиметров, гигантский мотылёк вылетел из стеклянной тюрьмы. Медленно помахивая крыльями, это создание закружилось вокруг горящей лампочки. Мотылёк, освещенный холодным светом, вращался, демонстрируя свои огромные белые крылья, показывая своё мясистое тело и глядя своими большими сетчатыми глазами.
Крис и Гарри, Уильям с Ларой, дедушка Джордан и дядя Ральф — все смотрели на это летающее создание восторженно и с замиранием сердца.
Затем они ахнули, когда мотылёк медленно начал отдаляться от лампочки, приближаясь к спящей Джанет.
Гигантское насекомое село прямо на макушку старенькой дамы и притихло.
— Видимо, наша Джанет ещё может обольстить представителя мужского пола, — рассмеявшись, сказал Джордан и ударил ладонями по своим бёдрам.
— Теперь будут спать вместе, — спустя несколько минут сказал дядя Ральф. — Пусть ещё...
Его речь перебил дикий вопль миссис Джанет.
Она резко выпрямилась в кресле, будто мертвец, вставший в открытом гробу, и судорожно затрясла своими слабыми руками. Она пыталась поднять их вверх, к макушке, но её старые хрупкие кости и худые дряблые мышцы не позволяли этого сделать. Дикий вопль заглушил все звуки в этом мире. Вопль, подобный пушечному выстрелу.
Крис и Гарри с криком отбежали в сторону, в то время как дедушка Джордан упал со своего кресла, крича и зовя на помощь:
— Чёрт возьми! Сделайте что-нибудь! Джанет! Джанет!
Захлебываясь кровью порвавшихся связок, Джанет продолжала кричать. Крик этот был полон адской боли и вселенского ужаса. Он был настолько диким и громким, что казалось, будто слышится хор грешников, горящих в аду.
— Что такое? Боже правый, что происходит?! — кричала Лара.
— Мотылёк! — шатаясь из стороны в сторону, хрипел Джордан. — Убери его! Быстрее!
Воцарился хаос.
Начал зажигаться свет в соседних домах, а может и во всем городе. Люди толпами выбежали на улицы и кинулись к источнику крика, громко шлёпая босыми ногами по асфальтированной дороге, зажигая ручные фонари и керосиновые лампы.
Уильям бросился к вопящей Джанет и схватил рукой тело огромного мотылька. Он потянул его, но тварь никак не отдиралась. Она засела в голове, будто сиамский близнец. Тогда Уильям сжал это тело в кулаке и с громким треском потянул на себя. Подбежали другие люди и, схватив его руками, потянули назад.
Резкий вопль, и лёгкое тело Джанет упало на землю замертво.
Внезапно, охваченный безумием, закричал Уильям, и паника с новой силой начала разрастаться. Теперь он глядел то на голову Джанет, макушка которой сейчас напоминала кровавое месиво, испускающее брызги алой жидкости и ошметки кожи вперемешку чёрт знает с чем, то на свою руку, шипящую, покрытую волдырями и местами чёрную, как ночное небо. Рядом лежало раздавленное тело мотылька, земля под которым испускала белый дым.
Уильям всё кричал.
Через черепную муку головы миссис Джанет виднелся пульсирующий мозг, похожий на красное пюре.
Люди, толкаясь и выкрикивая ругательства, гонимые любопытством и нахальностью, столпились над телом старушки.
— Джордж! Гарри! Откуда эта дрянь?! Как она оказалась у нас?!! — кричала Лара.
— Мама, мама, мы не хотели! — заревели братья, стоны которых были заглушены галдежом посторонних людей.
Она подошла к ним вплотную и схватила за руки:
— Откуда?! Как эта мразь оказалась в городе?!
— Мы не знаем, мама! — синхронно кричали братья. — Мы нашли его на столе!
Понимая, что допросы здесь ни к чему не приведут, Лара оттолкнула их и кинулась к Уильяму. Хватая того за плечи, она поспешила увести его в дом.
— Чего стоите?! Сделайте что-нибудь! — старик Джордан, растолкав толпу, вылез из образовавшегося круга и свалился на землю. Хватаясь рукой за своё сердце, он шептал:
— Джанет... Джанет...
К нему подбежал Ральф, вид которого был растерянным и очень напуганным:
— Эй, ты как?..
— Это всё Чарльз Смит! — крикнул старик. — Чарльз был коллекционером летающих насекомых. Это он подослал эту тварь! Он убил Джанет!
В толпе послышались испуганные крики и ругательства.
— Джордан, ты бредишь. Это ещё ничего не доказывает, — возразил Ральф. — Откуда у Чарльза такое существо? Зачем ему убивать Джанет? — он тряс старика за плечи, пытаясь привести того в чувство.
Джордан посмотрел на Ральфа, но потом перевёл взгляд куда-то в пустоту. Ральфу казалось, что старик не может сфокусировать взгляд на нём.
— В чём дело?
— Боже... — выдал Джордан.
Внезапно стало тихо, будто в мире пропали все звуки.
Казалось, что наступает рассвет. Тёмное небо гасило свои звёзды, медленно и по очереди, но что-то не то было в этих звёздных исчезновениях, что-то иное.
— Туча? — в недоумении спросил Ральф. — Но у нас редко бывают дожди.
— Нет. Это совсем не туча... — прошептал Джордан.
Столпившиеся люди, кучкуясь, светили фонарями и керосиновыми лампами. Светили глубокой ночью белым холодным светом, солнечно-жёлтым, красным и рыжим — от факелов и свечей. Вместе они были будто гигантский светильник, к которому заворожено летят мотыльки.
Подул холодный ветер, а галдёж всё не умолкал...
Источник
Автор: Р.З. Сафиуллин
Новость отредактировал Elfin - 25-06-2015, 17:04
Ключевые слова: Мотылек семья смерть толпа банка кровь