Фэйри. Часть 8
Царившее в корчме молчание взорвалось, едва за пастором закрылась дверь. Старосте Дорисону припомнили все, начиная с того дня, как он предложил сделку с Йоргеном. Возможно, старосте пришлось бы худо, если бы не ветер, порыв которого погасил все свечи. Люди замолчали, и в темной тишине раздался жуткий скрип, который шел, казалось, со всех сторон. Люди в панике бросились к дверям, у дверей образовалась давка, в полном молчании люди боролись за то, чтобы выйти в дверь, а оказавшись на улице, они, также молча, расходились по домам.Пока люди давились у выхода, корчмарь тихо выскользнул в дверь, которая была у него за спиной и вела в жилую часть дома. Он закрыл дверь на засов и, подойдя к стене, отдернул занавеску, там обнаружилась ниша, в которой стоял уродливый деревянный человечек. Оставив нишу открытой, Барнабас поспешил наверх, где в полном молчании его ждали жена и двое детей. Закрыв двери спальни на засов, корчмарь подошел к жене и детям и обнял их.
Староста Дорисон остался один в зале корчмы. Полная луна заливала светом дверной проем, от него ложился яркий прямоугольник, в центре которого оказался стул Дорисона. Внезапно скрип стих, сменившись шорохом, который напоминал звуки переставляемой деревянной мебели. Староста что-то бормотал, разобравшись можно было понять, что он силится вспомнить слова молитвы «Отче наш», но получалось у него плохо. Сейчас он жалел, что людей вокруг нет. Шорох все усиливался, в темноте глаза Эдмунда, привыкшие к полумраку, различали силуэты каких-то маленьких уродливых существ. В ярком свете луны было видно, что староста побледнел, гримаса страха исказила его лицо. Неожиданно лунный свет погас, как будто кто-то выключил свет, в кромешной тьме звуки шороха устремились к стулу старосты…
Рано утром Омунсон, который заснул сидя на полу у дверей спальни, спустился вниз. Он остановился у ниши, которая была пуста, покачал головой и, сняв засов, осторожно выглянул в зал. В зале было чисто, столы и табуреты были аккуратно расставлены по местам. На барной стойке как обычно лежало несколько золотых монет - плата за беспокойство, как называл это Барнабас. Он молча смахнул эти монеты в ящик для денег и пошел наверх будить семью. Когда он поднимался наверх, ниша была задернута, занавеска еще колебалась.
Пастор подождал до полудня, но никто не шел к нему, и тогда он решил нанести визит старосте и вместе с ним отправиться для разговора с кузнецом, его дочерью, мельником и старым Йоргеном. «В конце концов, лжецу верят только один раз», - так думал отец Магнус, направляясь к дому старосты. Занятый своими мыслями, он даже не обратил внимания на то, что село было похоже на пустыню. Не слышалось ни голосов, ни мычания коров, никаких звуков, как будто все село вымерло. Только добравшись наконец-то до дома старосты и взойдя на крыльцо, священник обратил внимание на необычную тишину в селе и тут же нарушил её, постучав в дверь. Ему никто не ответил, но пастор толкнул дверь и вошел в избу. В доме царила тишина. Отец Магнус прокашлялся, но на звуки никто не вышел. «Простите, - произнес священник, - что я врываюсь к вам, но мне очень нужно поговорить с вами, Дорисон». Но и на эти слова ответом была тишина. Пастор немного подождал и вышел на улицу. Улица по-прежнему была пуста. Отец Магнус сложил ладони лодочкой и приставив их к губам прокричал: «Э-ге-гей!», но только слабое эхо вторило его крику - "ей... ей... ейййй..." «Да что же такое происходит!» – в отчаянии пробормотал пастор и зашагал в сторону храма. Внезапно он остановился и развернувшись стал озираться, затем, выбрав направление, куда-то зашагал с решимостью не сворачивать с пути.
В это же время в библиотеке епископского дворца монсеньор Гордони принимал папского легата Пиззини. Кардинал сидел в кресле и, прокручивая на пальце аметистовое кольцо, говорил епископу.
– Ваше Преосвященство, я понимаю Вашу озабоченность и нежелание форсировать события, но поймите и Вы меня. Святой Престол ждет от меня известий. Его Святейшество должен встретиться наконец-то с графом Андерсом и дать ему ответы на те вопросы, которые он ставит в своем прошении. Все было бы проще, если бы го сиятельство не поддерживало его императорское величество. Нет, нет, Ваше преосвященство, не спорьте, знаю, что императоры целуют кончики туфель у Пап, но ведь мы с Вами знаем, как на самом деле обстоят дела в Риме. В конце концов, положительное и ускоренное решение этого вопроса будет на руку не только нам, но и к аd majorem Dei gloriam.
На этом молитвенном восклицании кардинал поднялся и, облобызавшись с епископом, покинул последнего, оставшегося размышлять над тем, что на самом деле двигало монсеньором Пиззини в его стремлении ускорить дело графа Андерса и как обстоят дела у отца Магнуса.
А отец Магнус в это самое время достиг цели своего марш-броска. Он подошел к кладбищу и, перекрестившись, шагнул к первой могиле…
Продолжение следует...
Новость отредактировал Оляна - 28-02-2014, 23:52
Ключевые слова: Староста кукла пастор кардинал молитва авторская история