Владыки Смерти 3: Дар. Часть 2
...продолжение первой части Дар.
– Почему ты… – начал я. Хотел спросить, почему он назвался Рейном Кате, когда давал ей Клинок Полосатого лица. Но Гор незаметно сжал мне запястье. Я умолк, хоть и не понял, что к чему.
– Почему Дар разрушен? – спросил Гор.
– Потому что я его разрушил, – Дубин плотоядно улыбнулся. – Так надо было. Все эти секретные исследования не-жизни ни к чему не вели. Надо было действовать. Я создал в разных городах марионеток, чтобы собирали квинтэссенцию. Теперь у меня ее достаточно, чтобы создать армию нежити.
– Зачем тебе армия мертвецов? – спросил Гор. – Против баллистических ракет они ничто. Мировую войну ты не выиграешь.
– Довольно вопросов, – сказал Дубин. – Как вы поняли, история у нас богатая и долгая. Я не всё рассказал. Но вам и этого достаточно. Теперь я задам вам вопрос. Это будет ваш последний шанс на легкую смерть. Кто основатель Фонда?
Я обернулся к Гору. Тот был невозмутим.
– Фонд создан Вадимом Патриным, директором НИИ онкологии в нашем городе, – ответил он без запинки.
Я не поверил ушам. Вот так вот просто Гор выдает своего? Ради легкой смерти? Лично я бы успел разбить голову об угол, зря Гор переживает обо мне. Вот Леху и правда жалко. Он уж точно не разобьет голову. Может, впрочем, умереть от страха еще до начала пыток.
Дубин удовлетворенно кивнул. Встал и вышел. Марионетки последовали за ним, забыв прихватить стул. Лязгнул замок. Мы остались одни.
Как только в коридоре стихло, Гор схватил стул, поставил его у стены и, забравшись на него, выглянул в окно.
– Мы на третьем этаже, – сообщил он. – Это здание – единственная трехэтажная постройка в «Даре», типа лаборатории. Остальные здания – жилые. А вот эта дыра, как я понимаю, туалет, и ведет на второй этаж.
Он кивнул на дыру в углу.
– О, мне давно надо! – внезапно связно заговорил Леха. Он вскочил, встал над дырой, вжикнув молнией на ширинке.
Гор, не обращая на него внимания, спрыгнул со стула.
– Какой план, Гор? – с надеждой спросил я.
– Война план покажет, – пробормотал он. – Мы знаем, кто такой Кукловод, и знаем, что он здесь один человек. Кроме нас, конечно. Он сказал, что ему не с кем говорить. Это хорошо.
– Ты собираешься сбежать?
– Собираюсь. При первой же возможности.
– Как?
– Пока не знаю. В крайнем случае, умрем достойно.
При этих словах Леха дернулся и на секунду перестал журчать.
– Как это «умрем»? – завопил он. – Ты не шути так, мужик! Я еще молод, чтобы умирать! Скажи этому психу всё, что знаешь, не усугубляй, а? Когда он начнет нас пытать, все равно скажешь!
– Не факт. Я могу откусить себе язык. – Гор невозмутимо поглядел на побледневшего Леху.
– Ты назвал имя основателя Фонда, – с укором сказал я Гору.
– Поверь мне, имя ничего Кукловоду не даст.
Леха наконец-то закончил затоплять мочой второй этаж и повернулся к Гору:
– Что за Фонд вообще такой? Неужели такая прям тайна? Нам-то можешь сказать.
– Всюду уши и глаза, – ответил Гор. Он прилег на матрас. – Отдохнем, друзья, день будет непростым.
*
Кукловод Дубин вернулся ближе к обеду. Леха уже достал нас стонами и жалобами. Он просил Гора сказать, что хочет Кукловод и этим спасти наши драгоценные жизни. У меня в желудке бурчало, во рту пересохло. Возвращение Дубина я воспринял чуть ли не с радостью.
– Ты меня обманул, Дмитрий Гор, – заявил он. Выглядел он рассерженным, марионетки за его плечами переминались с ноги на ногу, лязгая суставами. – Патрин умер два года назад. И вряд ли имел отношение к Фонду. Мы не совсем отрезаны от мира, так что я выяснил. Ты профукал последнюю возможность умереть безболезненно.
Он посторонился, и в комнату ввалилась еще одна марионетка. Втроем они двинулись на нас.
– Как обманул? Идиот, мы умрем мучительной смертью! Я не хочу умирать! – заголосил Леха. – Почему вы такие сволочи?! Ай!
Марионетка скрутила ему руки за спиной. Мои запястья тоже обхватили холодные железные пальцы. Во мне словно что-то сломалось, в ушах зашумело; я не сумел самостоятельно подняться. Марионетка дернула меня вверх, и я встал, пошатываясь. Криков Лехи я почти не слышал. Гор молча шел следом за Кукловодом прочь из комнаты, к которой я почти привык. В эту минуту я почти как Леха ненавидел его за нечеловеческое спокойствие и отрешенность на пороге смерти. Рыдающий перед мертвой сестренкой он мне нравился куда больше. Тогда я его понимал. Сейчас – нет.
Мы гуськом пошли по коридору, такому же заброшенному, как и всё остальное в этом богом проклятом поселке. Вдоль стен выстроилась нежить: кое на ком белели драные, некогда белые халаты. Наверное, Кукловод сделал себе рабов из сотрудников этого разрушенного научного центра. Дубин шел вразвалку впереди, за ним Гор с марионеткой, я со своей марионеткой, шествие замыкали подвывающий Леха и его марионетка.
Мы проходили мимо вереницы заброшенных помещений, в некоторых еще осталась мебель и оборудование: громоздкие приборы с рычажками и стеклянные реторты на длинных столах. Дубин дошел до лестницы и, придерживая одной рукой поясницу, другой хватаясь за перила, начал спускаться.
– Спинка болит? – осведомился Гор.
Дубин ожег его злобным взглядом.
– Повредил позвоночник еще в молодости, – проворчал он.
Снаружи было пасмурно, свежо и пахло дождем. После затхлой камеры свежий воздух пьянил как стакан самогона. Кукловод прошагал на площадь, где состоялась последняя битва. Тела уничтоженой нежити были убраны, Химеры с лицом Кристины нигде не наблюдалось. Гор оглядывался, как я понял, в ее поисках и испытал облегчение, что Химера исчезла.
Зато по периферии площади стояли «живые» мертвецы. Они в полном молчании провожали нас взглядами.
Мы встали в центре этого страшного круга. Закапал дождик – вероятно, последний в моей жизни. Умирать не страшно, страшно ждать смерти.
Я пытался думать о родителях и Даше. Хотя бы мысленно подытожить результаты своей короткой и бессмысленной жизни. Думалось очень плохо.
Дубин встал перед нами, заложив руки за спину.
– Если ты назовешь имя основателя Фонда, – обратился Дубин к Гору, – я отпущу двоих из вас, так и быть. Но ты слишком опасен. Ты умрешь в любом случае. А жизнь этих двух зависит от тебя, Дмитрий Гор.
– Да скажи ты ему! – завизжал Леха. – У меня мама одна, сестренка Лида! Я не хочу умирать!!!
Я поднял голову. Он отпустит двоих из нас? У меня есть шанс? Гор умрет в любом случае, но Даша, родители… Я еще могу вернуться к ним!
Гор, наоборот, опустил голову. Дождик монотонно шумел, плевать ему было на наши мелкие делишки, на жизнь и смерть. Мы с Лехой молча глядели на Гора, ожидая ответа. Мне было больно думать, что он обречен, но я был уверен, что Гор не потянет нас за собой. Он сделает правильный выбор. А основатель Фонда, кем бы он не был, постоит за себя сам.
Сейчас, когда возможность спасти шкуру засияла на небосклоне, мои мысли стали крайне эгоистичными. Но мне не было стыдно. Раньше выбор шел о легкой смерти и тяжелой. Сейчас – о жизни и свободе.
Но, несмотря на этот естественный эгоизм, я не осмелился открыть рот, чтобы подтолкнуть Гора к решению.
– Дима, родной, – лепетал Леха. – Скажи ему! Одно имя, и всё! Считай, двоих спас. Давай же, решай!
– Я решил. Я хочу попрощаться. Пусть марионетка отпустит мне руки, это мое предсмертное желание. – Гор поднял голову и улыбнулся Дубину. Потом, шагнув в сторону Лехи, протянул ему руку. – Прощайте, друзья.
Марионетка по неслышному приказу Кукловода выпустила руки Лехи, и тот, пуская сопли радости, протянул ладонь Гору. Меня неприятно кольнуло то, что Гор сначала подошел к этому тряпке Лехе.
Гор ухватил руку Лехи. Я моргнуть не успел, как Гор завернул руку, поднырнул у Лехи подмышкой и очутился позади. Лехи вскрикнул от боли и вытаращил глаза. Марионетки качнулись вперед, но замерли.
– Нет-нет, – сказал Гор с детским восторгом в голосе. Он был возбужден, как ребенок на Новый год. – Я успею свернуть тебе шею, прежде чем хоть одна твоя дохлятина шелохнется.
– Ты чего? – вырвалось у меня. Мне показалось, что Гор свихнулся.
– Леха Царев, – сказал Гор более спокойно, – или как там тебя? Той девушке, Кате, ты представился как Рейн. Я давно тебя подозревал, но убедился точно недавно. В том, что ты настоящий Кукловод, а не этот бедняга Михаил Дубин. Ты даже сейчас манипулируешь людьми, живыми и мертвыми. Нежить в лесу тебя не трогала – что ж, это хорошо, но подозрительно. Это во-первых. Тот Кукловод, который сбежал от нас в квартире бабы Гали год назад, был еще тем паркурщиком-трейсером. Он спрыгнул с третьего этажа, цепляясь за балконы. А Дубин даже по лестнице еле ходит, спину надорвал в детстве. Это во-вторых. Собственно, этого достаточно, хотя есть и в-третьих.
Леха перестал вырываться и пучить глаза. Его физиономия расплылась в кривой улыбке – неискренней и злобной. Зрачки расширились, и голубые глаза почернели.
– Всё же интересно, что же в-третьих? Может, просветишь, дорогой Гор?
– В-третьих, ты хреновый актер, вот что в-третьих, – сказал Гор из-за спины Лехи. – Хотел выяснить о Фонде втихую, под прикрытием? Ты знал, что я – крепкий орешек, пытками меня не напугать. А вот за мягкое цапнуть можно. Сначала ты показал мне Кристину… Потом стал давить на жалость, чтобы я выдал коллег ради тебя и Кирилла. Ты просчитался, Кукловод Рейн.
Я слушал и не мог сообразить, что происходит. Леха Царев – Кукловод? Это он совершил столько злодеяний? Я поглядел в его почерневшие глаза и ответил сам себе: да, это он.
Все это время Дубин стоял, ссутулившись, словно в ожидании чего-то ужасного. Нежить не шевелилась. Дождь усиливался, асфальт потемнел. Мир сузился до размеров площади; руины зданий под хмурым серым небом и подернутые вуалью дождя черные контуры леса вдалеке казались плохо нарисованными декорациями.
– Ну хорошо! – проговорил Леха изменившимся голосом. Прежней истеричности не осталось, он говорил уверенно и спокойно. – Это я – Кукловод Рейн. Вообще-то меня зовут Феникс Рейн. А приемного папочку Себастьяна я прикончил еще одиннадцать лет назад и сделал из него чучело. Правда, оно ходило и даже разговаривало, но подчинялось мне. Поэтому Дар уже много лет под моим началом. Пока я не решил от него избавиться… Ну что уставился, Дубин? Сыграл ты недурно, надо сказать. Не зря я с тобой столько беседовал. Ты должен что-то сделать, иначе мои игрушки разорвут твою любимую женушку, Риту. Пусть выйдет из-за угла, я давно ее чувствую.
Я оглянулся на гаражи, куда смотрел Леха. То есть Рейн, будь он проклят. Из-за угла вышла женщина – маленькая, истощенная, с птичьим личиком. На фото Маргарита Сосновская выглядела куда красивее и здоровее. Я вспомнил: ее лицо я увидел в окне, когда мы вошли в «Дар». На Маргарите был надет мужской пуховик и рваные штаны. В руках она держала нечто круглое, матово поблескивающее.
Дубин бросился к ней.
– Хорошие ученые, – продолжал Феникс-Леха, ничуть не смущенный тем, что его по-прежнему держал Гор. – Когда они пришли ко мне в составе своей дурацкой экспедиции, я сразу нашел им дело. Сосновская – инженер, Дубин – биолог. Сразу поняли, что мне нужно. Даже ухитрились починить артефакт Танатофилов «Алтарь Владыки Смерти».
Марионетки преградили дорогу Дубину. Супруги глядели друг на друга через головы мертвецов, и я понял, что никогда не видел во взгляде столько боли.
– А, вижу, ты принесла алтарь! – воскликнул Рейн. – Починили уже? Знаешь, Гор, а ведь я нашел способ воскрешать людей. Не так, как обычно, без всех этих уродств, гниющих глаз и прочей дохлятины… По-настоящему. Хочешь, я воскрешу Кристину? Ее тело у меня. Это ведь моя химера явилась к вам десять лет назад. Представь, ты и она – живы, дружны, сидите дома, пьете чай и разговариваете… Прямо слеза прошибает!
У Гора дернулась щека, он явно растерялся. Рейн воспользовался заминкой и вырвался из хватки Гора. Тотчас марионетки пришли в движение, окружили Гора, отрезав его от своего господина. Гор вырывался и раздавал удары направо и налево, но марионетки повалили его на землю. Меня тоже схватили за плечи, руки и ноги.
Рейн подбежал к Рите Сосновской и выхватил круглый предмет. Поднял его над головой, сияя безумной улыбкой, – и швырнул об асфальт.
У меня снова случилось де-жа-вю: когда-то давно Кукловод уже разбил некий объект в квартире бабы Гали. Тогда квартиру окутал ядовитый зеленый газ.
На сей раз из разбитого предмета, который Рейн назвал Алтарем Владык Смерти, вырвались клубы черного дыма. Он как-то нереально быстро окутал всю площадь. Пала неестественная тьма, хоть глаз выколи, даже звуки слышались как сквозь вату. Я перестал ощущать мелкие капли дождя, перестал слышать лязг марионеток. Тьма давила на глаза и барабанные перепонки. Я будто оказался один в бесконечном космосе, наполненным всеми ужасами мира.
Меня охватил панический страх – никогда прежде я так не боялся. Это был первобытный страх, исходящий из самых темных уголков бессознательного; страх ребенка, проснувшегося среди ночи и не нашедшего мамы рядом; страх пещерного человека пред разгневанным ликом бога молний. Этот древний ужас живет в каждом, в самых примитивных генах, полученных еще от гоминидов, и ждет своего часа. Мы взрослеем и считаем себя свободными от детских страхов, наслаждаемся деньгами, властью, положением в обществе, но однажды наступает час, когда хлипкие покровы иллюзорного мужества спадают с нас, и мы превращаемся с трясущихся от страха детей. Детей, которые вспоминают, почему в раньше мы так боялись темноты.
Я упал на колени, потом сел, обняв колени. Мне хотелось сжаться в комочек, чтобы то, что явится из тьмы, не заметило меня. Я уже чувствовал его приближение – некоей сущности из вечного мрака, воплощения истинного кошмара. Где-то вдали с лязгом падали марионетки, – наверное, они также падали ниц перед жутким повелителем.
Оно стояло над нами, заслоняя весь мир. Тьма укутывала его, но я был только этому рад. Откуда-то был уверен, что один вид этого существа убьет меня на месте и низвергнет душу в глубины ада.
Неожиданно я услышал иступленный вопль Рейна:
– Хорджахас! Хорджахас! – вопил он, как заведенный. – Император Иентайеров, Владыка Смерти! Возьми свою жертву! Вот он – Дмитрий Го-о-ор!
Космический монстр отвел свой взгляд от меня: я ощутил, как спало страшное ментальное давление на психику. Я поднялся на дрожащих ногах. Гору грозит опасность! Я заковылял в сторону Гора вслепую, по памяти, но не дошел.
Тьма рассеялась так же внезапно, как и наступила. Я снова стоял посреди площади, в кольце из марионеток, под нудным дождем в дебрях тайги. Дубин обнимал Риту, ее рвало – видимо, от ужаса перед Владыкой Смерти. Рейн стоял на одном колене совсем рядом, опустив голову, как паладин перед сюзереном.
А Гор лежал на спине с открытыми глазами, в которых уже скопилась дождевая вода и выливалась на виски, словно слезы, что он копил всю жизнь.
Я услышал чей-то дрожащий голос: «Нет, нет, нет, как это? Не может быть». Это я сам говорил, не понимая, что делаю. Гор мертв? Он умер? Не может быть! Он не может – не должен умирать, война еще не закончена!
Мой взгляд упал на марионетку слева – она держала длинный кухонный нож в металлических пальцах. Тот же чужой человек, что вселился в меня и бормотал белиберду, рванулся вперед. Я выхватил нож у странно неподвижной нежити и с ревом прыгнул на Рейна.
Кукловод откатился в сторону и ощерился. Его черные зрачки буравили меня, зубы скалились. Марионетки задвигались, сужая круг, чтобы схватить меня.
– Все вы сдохнете, – прошипел Рейн. – А я создам новую Империю некромантов. Квинтэссенции хватит на всех! Я состряпал бомбочку и заложил в катакомбах вашей гнилой столицы. За один день я получу тринадцать миллионов верных мне марионеток! Она рванет очень скоро, часики тикают… Стоять!
Нежить вокруг застыла. Мы с Рейном кружили друг вокруг друга. Я не обращал внимания на мертвецов, готовых растерзать меня в любой момент. Сейчас меня занимал один лишь Рейн.
– Маменькин сыночек Кирюша, – пропел Рейн. – Интеллигентик долбанный! Я просто восхищен, что ты так долго жил после встречи со мной! Наверное, до сих пор поминаешь свою подружку, бабу Галю? Или тех сопливых детишек? А тупого барана Женю Пономарева вспоминаешь? Признай, ты был рад, когда Клинок Двенадцати Смертей вспорол ему горло? А по этой шлюхе, Кате, тоскуешь?
Я зарычал и сжал нож покрепче.
– О, наш ботаник угрожает мне! – сказал Рейн. – Что ты можешь теперь, когда твой защитник склеил ласты? Ты сможешь убить меня? Я ведь не марионетка какая-нибудь, я – живой человек, блин! Сумеешь проткнуть живую плоть? Духу хватит стать убийцей? Это ведь не каждому дано.
Я выпрямился и опустил нож. Действительно, это дано не каждому. Рейн закис от смеха.
– Вот-вот, правильно.
«Когда настанет момент, – раздался в голове знакомый спокойный голос. Это был голос того, кто лежал под дождем бездыханный. Но каким-то образом я понимал, что он еще долго будет со мной разговаривать – в голове. – Когда настанет момент, ты не должен тормозить и рефлексировать, понял? Стреляй прямо в голову, в лицо, в глаза. Или бей ножом прямо в сердце. Минуту промедлишь, поплатишься головой. Убить человека не так-то просто, как думают. Слишком сильно в нашей голове табу на убийство. Ну как, сможешь?»
– Смогу, – сказал я вслух.
Рейн удивленно приподнял брови и улыбнулся. Эта улыбка еще тлела на его лице, когда я воткнул нож ему в сердце по самую рукоятку. Я повернул клинок, заскрипевший о ребра; Рейн охнул. Я выдернул нож, и кисть залило теплым и липким. Кровь хлестала как из шланга, необычайно яркая и светлая, почти розовая. Рейн прижал ладонь к груди, постоял качаясь с полминуты. Открыл рот, чтобы что-то сказать.
Я не дал ему этой возможности. Толкнул окровавленной рукой прямо в физиономию. Рейн рухнул назад, как столб.
– В аду тебе гореть, тварь, – тихо сказал я.
*
И снова старая машина Гора мчалась по неровной дороге, а по обеим сторонам от нее тянулась и тянулась бесконечная тайга. Снова холодный ветер с ревом залетал в оконную щель, и снова мотор ровно и убаюкивающее гудел.
Но за рулем сидел не Дмитрий, а я. Сам хозяин машины лежал на заднем сидении, завернутый в палатку.
Во мне больше не было ни боли, ни страха, ни радости. Я перегорел. Чувств больше не осталось. Но осталась решимость. Мне нужно было сделать важные дела.
Проклятый «Дар» продолжал гнить и разлагаться где-то далеко за спиной. Когда Рейн умер, нежить застыла и, видимо, поныне стоит под открытым небом, обреченная медленно разваливаться на куски. Мы с Дубиным перенесли тело Гора к окраине Осиновки, я забрал у доброго и гостеприимного сибиряка дяди Гриши машину, наврав, что Год ждет меня у моста. Дубин и Сосновская по плану должны были выйти из тайги позже, с готовой легендой о плене у местных головорезов, которых в тайге, кстати, развелось. Якобы они протомились в плену, в рабстве, но потом их хозяева срочно покинули эти места, а Дубин с женой остались предоставленными самим себе. Было уже неважно, что найдёт здесь полиция и чээсники; лично я не сомневался, что «Дар» и все его ужасы будут надежно засекречены на самом высоком уровне.
Пока мы шли ночью по тайге из последних сил, волоча Гора, Дубин рассказал, что им довелось пережить. Рейн использовал их как ученых, они занимались в основном починкой Алтаря по схемам Танатофилов. Рейн многое поведал Дубину и, когда на горизонте появились мы с Гором, разработал план, согласно которому Дубин будет изображать Кукловода, а сам Рей – дурачка-уфолога. Его главной целью было выяснить основателя Фонда, спонсирующего борьбу с Кукловодами по всему миру. Я пытался радоваться, что это ему не удалось, а сам он гниет под равнодушным сибирским небом в окружении созданных им монстров. Но радость не была полной. Да и не могла быть.
Выехав из Осиновки, я нашел в бардачке записную книжку, о которой упоминал Гор еще в моем пригороде, при схватке с монстром Полосатое лицо. В нем был номер Кривого – Романа Мельникова. Как только возле более-менее крупного городка появилась связь, я позвонил по этому номеру с телефона Гора.
– Привет, Димка! – заорали на том конце.
– Привет, – ответил я. – Это Кирилл Ратников.
После паузы мне ответили:
– М-да, слышал о вас, мон шер ами. А где Гор?
– Мертв. Убит Кукловодом.
Снова пауза.
– Ясно. Кукловод что?
– Тоже мертв.
– Ясно. – Кривой, видно, не привык тратить зря время. – Ты где?
– В двухстах километрах от Тобольска.
– На машине Гора? А тело его где?
– Со мной, на заднем сидении.
– Парень, у тебя железные яйца! Гайцы не докапывались?
– Как видишь, нет. Повезло.
– И правда, повезло. Значит, так, Кирилл. Припаркуйся где-нибудь незаметно и жди, сейчас к тебе выедут. Дальше ехать не рискуй. С тобой труп и, надо полагать, оружие? Телефон не вырубай, мы по сигналу тебя вычислим, если что.
Я последовал совету. Прождать пришлось до вечера. Несколько раз звонил Кривой, выяснял подробности. Когда на западе разлился кровавый закат, к обочине подъехал черный джип «Инфинити». Из него выбрался очень презентабельный господин в годах, с седой гривой, бородкой и в очках, в дорогом пальто и сверкающих ботинках. Я уже видел его на фото с Гором. Со стороны пассажира выскользнула девушка, стройная, словно античная статуэтка, одетая в короткую курточку темно-зеленого цвета, джинсы и зеленые же кроссовки. У нее были волосы до плеч, безмятежный взор светло-карих глаз, тонкий острый носик и тонкие красивые губы, которые то и дело складывались в милую кривоватую улыбку.
– Добрый вечер, – сказал мужчина, протягивая руку. – Кирилл? Меня зовут Артур Григорьевич Иноземцев, я возглавляю психиатрическую лечебницу, где в свое время лечился Дмитрий. Мне очень жаль, вы, верно, были друзьями.
Я молча кивнул. Я не мог заставить себя обернуться к машине, где лежало тело Гора.
– По совместительству я – основатель Фонда, – сообщил Иноземцев. – Чтобы вы знали.
– Он погиб из-за вас, – вырвалось у меня.
Иноземцев потупился. Девушка смотрела на меня с жалостью и состраданием. У меня подозрительно засвербило в носу, в горле застрял горький комок.
– Простите, – сказал я.
– Мне очень жаль, – повторил Иноземцев. – Дмитрий был мне почти как сын. Он был одним из лучших охотников. Кстати, – спохватился он. – Позвольте представить вам Винсенту, она тоже охотник.
Я удивленно посмотрел на хрупкую девушку. Она продемонстрировала кривоватую улыбку.
– Зовите меня сокращенно: Винни, – попросила она с мягким непонятным акцентом.
– Хорошо, Винни. – Я повернулся к Иноземцеву. – Почему вы сразу сказали мне, что вы глава Фонда?
– Понимаете ли, война продолжается, несмотря на гибель воинов и их врагов. Вы сообщили Роману, что под Москвой заложена бомба с квинтэссенцией, которая превратит город в обитель марионеток. Мы должны ее найти непременно. Это самая важная цель на сегодня. У нас не хватает оперативников, а вы – ученик одного из лучших… Кирилл, если вы откажетесь, я пойму, но скажу честно: я как психолог почти на сто процентов уверен, что вы согласитесь стать одним из нас.
– Вы такой же манипулятор, как Кукловод, – хмыкнул я. Пожал плечами. – Свой выбор я уже сделал. Гибель Гора ничего не меняет. Я остаюсь. Кто теперь будет у меня напарником?
– Я, – отозвалась Винни мелодичным голоском. – Надеюсь, вы не против?
– Не против, – буркнул я. – Ты, по крайней мере, симпатичнее Гора. Надеюсь, и разговорчивее.
Винни выглядела сбитой с толку. Не поняла юмора, догадался я. Она почесала затылок детским жестом.
– Э-э… Спасибо. Наверное…
– Гор бы промолчал, – сказал я. – Он иногда выводил меня своим молчанием и серьезностью.
Голос у меня сорвался. В огромных глазах Винни заблестели слезы. Казалось, она читает если не мои мысли, то мои эмоции точно.
Иноземцев положил руки на наши плечи.
– Мы переживем это, – сказал он негромко. – Пока мы вместе.
Мы втроем обнялись. Солнце последний раз озарило небосвод червонным золотом и погасло. Вся моя жизнь катилась в тартарары, близкие и знакомые погибали один за другим, но в этот миг заката, когда я ощутил, что не один в мире, в моей душе, подобно последнему и самому прекрасному лучу угасающего дня, вспыхнула надежда на счастливое будущее.
Автор - Runny.
Источник.
Новость отредактировал YuliaS - 15-04-2018, 13:27
Ключевые слова: Дар армия мертвецов кукловод смерть