Наследие. Часть вторая
Переговорив с Настей, он выставил дом в обмен на квартиру. Пока риэлтор искала варианты обмена или одновременной продажи и покупки, Настя с Никитой поселились у бабушки Никиты, Варвары Михайловны. В это же время у Варвары Михайловны гостила ее старая подруга Лидия Николаевна, она была уроженкой города, но в данное время проживала в Санкт-Петербурге, откуда и приехала в гости в родной город. В свое время она преподавала историю и факультативно краеведение в школе, где учился внук Варвары Михайловны, Никита. Никита обрадовался встрече, он познакомил Лидию Николаевну с Настей, и они все вместе сели пить чай. За чаем зашел разговор о неприятности с домом. Лидия Николаевна попросила поподробнее рассказать ей историю с домом с самого начала. Выслушав, она уточнила адрес дома и грустно вздохнула.- Никита, - сказала, она, обращаясь к нему, – ты хорошо помнишь мои занятия по краеведению?
- Конечно, - сказал Никита, – это были мои любимые факультативные занятия.
- В твоих знаниях, Никита, есть пробел, этот пробел касается послереволюционной истории города, времени до войны. Я рассказывала вам про этот период времени бегло и скупо, потому что такие были времена, что рассказывать правду было нельзя, а лгать вам мне не хотелось.
- К чему Вы это, Лидия Николаевна? – спросил удивленный Никита.
- А к тому, мальчик мой. Что ты знаешь о Викторе Николаевиче Торговкине?
- Этот тот, который был первым председателем ГубЧКа, а затем первым секретарем обкома нашей области?
- Да, о нем, Викторе Торговкине. Сыне купчихи Варвары Трофимовны Торговкиной, женщины незаурядной, после смерти мужа возглавившей купеческий дом Торговкиных, и не только сумевшей сохранить богатство и влияние, доставшееся от мужа, но и приумножить его. Единственный сын был у нее Витя, когда ему было три года, он серьезно заболел. Врачи не знали, что с ребенком, и не давали никаких благоприятных прогнозов. Через неделю после начала болезни Витя умер. Во всяком случае, так объявили матери врачи. Обезумевшая от горя мать бросилась в церковь молиться святому Николаю Угоднику. Пока мать молилась перед образом Николая Чудотворца, ей сообщили, что врачи ошиблись и мальчик жив. Варвара Трофимовна тут же дала обет пожертвовать в храм частицу мощей святого в благодарность за спасение сына. После этого мальчик пошел на поправку. В день его пятилетия частица мощей святителя Николая была доставлена из города Бари в храм Николы Вешнего. Благодарная Торговкина заказала лучшим ювелирам Италии раку для мощей. Она была выполнена из золота и украшена драгоценными камнями, одна только эта рака стоила дороже всего храма. Кроме того, по настоянию купчихи была сооружена сень над иконой и ракой с мощами святого Угодника. Дела ее пошли еще больше в гору. Быть бы Вите Торговкину купцом первой гильдии, но грянула революция. Не буду судить Виктора Николаевича, времена ли были такие, или сам он оказался с гнильцой, но только во времена великих потрясений на поверхность всегда всплывает пена, которая состоит из людей, не имеющих ни совести, ни чести. Одним из таких людей ко всеобщему удивлению стал Виктор. За короткое время он стал своим человеком в среде большевиков. Когда белогвардейцы стали подступать к городу, он ушел вместе с красными. Когда Белая гвардия и чехи отступили, и власть вновь перешла в руки советов, в город вернулся Виктор Торговкин. Он сразу занял пост комиссара ГубЧКа. В городе начались повальные аресты, арестовывали всех, кого подозревали в пособничестве белым, и не только в пособничестве, но и в сочувствии. В один из дней арестовали и Варвару Торговкину, арестовали вместе с ее вторым мужем и со всеми домочадцами. Вместе с ней в тюрьму попали ее дочери с мужьями и даже ее малолетние внуки. Больше их никто живыми не видел. Среди горожан упорно ходили слухи, что свою мать и всех домочадцев Виктор Торговкин расстрелял собственноручно. Поговаривали, что он лично расстрелял всех именитых людей города, а перед расстрелом выманивал у них их драгоценности и деньги. Расстрельная комната находилась в подвале дома, где он жил, и если тебя везли в дом на Рассветной улице, то это означало одно – смертный приговор. Не знаю, правда это или нет, но при одном только упоминании имени Торговкина в то время люди бледнели и умолкали.
- Погодите, - побледнел Никита, - Вы говорите - улица Рассветная, но это ведь та самая улица Ракетная, на которой стоит наш дом. Улицу переименовали в 1961 году в честь полета Юрия Гагарина.
- Думаю, что не просто стоит, а стоит на фундаменте того самого дома, где жил Виктор Торговкин во время красного террора. Этот дом не стал знаменитым. Каким-то чудом Виктор Торговкин пережил репрессии 37 года. С первых дней войны он ушел на фронт. На войне он стал героем. После войны вернулся домой, занял руководящие посты в обкоме, а незадолго до смерти стал первым секретарем обкома, он умер в день смерти Сталина. В книгах о его революционных деяниях говорилось кратко и сухо. Больший упор делался на военные и послевоенные годы. Поэтому дом, где он жил, и не стал памятным местом. Со временем его снесли, и сейчас на его месте стоит ваш дом, Никита.
Потом были споры и дебаты внутри семьи, слезы и причитания со стороны мамы и бабушки, поддержка со стороны отца и жены. Дом разобрали по кирпичику, на месте дома начались раскопки. На второй день нашли первые костные останки. Всего на месте «дома смерти», так ушлые журналисты окрестили его в своих статьях, были найдены останки почти 300 человек, среди них были и детские кости…
Сейчас на этом месте сквер и памятник жертвам красного террора, так он называется конечно же в народе, официально название звучит по-другому, более политкорректно. Среди сотен имен на обелиске в самом низу списка стоят имена Торговкиных Варвары, Николая, Софии, Константина, Александры, Ильи, Глеба, Владимира, Николая, Марии и Анастасии.
Новость отредактировал Оляна - 11-12-2015, 14:23
Ключевые слова: Дом террор памятник авторская история