Гвозди
Когда я переехал в маленький поселок на отдалении от города, в моем сердце горела надежда на спокойную жизнь. Это место было удалено от шума и суеты мегаполиса, окружено густыми лесами и зелеными лугами. Здесь было всего несколько домов, разбросанных на достаточно большом расстоянии друг от друга, и, кажется, что все жители знали друг друга уже много лет. Мой дом стоял на окраине поселка, рядом с ветхим, облезлым домом, в котором жил мой странный сосед — Петр.Его дом выглядел так, будто вот-вот развалится: покосившиеся стены, выцветшая краска и скрипучие полы. Петр был человеком загадочным, с вечно мрачным выражением лица и глубокими морщинами, прорезающими его лоб. Он редко выходил на улицу, а когда это случалось, он всегда держал голову опущенной, избегая встречаться с кем-либо взглядом.
Дом Петра, стоявший на грани разрушения, имел своеобразное зловещее очарование. Вблизи он выглядел ещё более жутким: крыша была усыпана мхом, оконные рамы покосились, а двери держались лишь на честном слове. Вокруг дома был разбросан различный хлам — от старых ржавых инструментов до обломков мебели.
Однажды Петр постучался в мою дверь. Открыв её, я увидел его бледное лицо и тревожные глаза.
— У тебя есть гвозди? — спросил он хриплым голосом. — Мне нужно подремонтировать дом.
Я, не раздумывая, принес ему коробку гвоздей, хотя меня слегка смутила его просьба: вряд ли гвозди могли помочь столь обветшалому строению.
Прошло несколько дней. Вечером, когда я решил пройтись по улице, я случайно заметил, как Петр сидел на своем крыльце. В свете луны я увидел, что он держал гвоздь и... ел его. Железный прут исчезал в его рту, будто это была конфета.
И тогда я решил во всё разобраться.
В ту ночь луна была скрыта за тучами, что добавляло обстановке еще больше мрачности. Вооружившись фонариком и крепкими ботинками, я тихо пробрался к дому Петра. Крадучись мимо его окна, я заглянул внутрь и увидел, что внутри царил хаос. Всё было перевернуто: мебель разломана, стены разодраны, а на полу валялись разбросанные гвозди.
Я заметил, что одна из дверей, ведущая в пристройку рядом с домом, была приоткрыта. Подойдя к ней, я услышал тихое жужжание. Сердце билось в ушах, но я заставил себя открыть дверь и заглянуть внутрь.
В пристройке среди старых инструментов и обломков мебели я увидел странные символы, нарисованные на стенах. Они светились слабым голубоватым светом. В центре комнаты стоял старый деревянный стол, на котором лежали ещё не съеденные гвозди и небольшой нож. В углу комнаты я заметил груду ржавых железок и костей — возможно, остатки животных или даже людей, кого уже невозможно было опознать.
Внезапно я услышал за спиной тихие шаги. Оглянувшись, я увидел Петра. Его глаза светились безумием, а в руках он держал гвоздь.
— Ты не должен был сюда заходить, не должен, понимаешь? — прошептал он, подходя ближе. — Теперь ты знаешь, и это знание не принесет тебе ничего, кроме беды.
Петр рассказал мне свою историю: проклятие, наложенное на него одной из жительниц в этом посёлке, заставило его питаться гвоздями. С каждым днем его голод становился все невыносимее. Он пытался бороться, но проклятие оказалось сильнее. Голод приводил его в безумие, и он начал разрушать собственный дом, чтобы утолить его.
— Ты должен уехать, — сказал он, дрожа. — Это место проклято. Ведьма сказала, что я не единственный, кто так же страдает, как я. Если останешься, ты тоже станешь жертвой или уже ею стал.
С этими словами Петр схватил меня за руку и потащил к выходу. Я чувствовал его отчаяние и страх. Мы выбежали из дома, и я поспешил вернуться к себе. В ту ночь я не сомкнул глаз, обдумывая его слова и то, что я видел.
На следующий день я уехал из поселка, но спокойствие не вернулось. Через несколько дней я начал замечать странные изменения. Первое, что я ощутил, был привкус металла во рту. Сначала он был едва заметен, но с каждым днем становился все сильнее. Вкус железа преследовал меня, будто я случайно прикусил кусок ржавого металла.
Прошло несколько недель, и этот привкус исчез так же внезапно, как и появился. Но его место заняло новое ощущение — непреодолимое желание положить в рот что-то металлическое. Оно росло внутри меня, как невыкуренная сигарета в руках заядлого курильщика, жгло и тревожило.
Каждый раз, когда я видел металлические предметы, особенно гвозди, во мне пробуждалось странное влечение. Однажды вечером, не выдержав, я взял небольшой гвоздь и поднес его к губам. Желание стало невыносимым, и я прижал его к языку. Холодный металл успокаивал, но голод внутри только разгорался.
С каждым днем это желание становилось все сильнее. Внутри меня будто что-то требовало гвоздей, железа, металла. Я старался сопротивляться, но это было похоже на борьбу с собственными инстинктами. Я понимал, что проклятие, о котором говорил Петр, передалось мне. Оно захватывало мою душу и тело, медленно, но неумолимо.
Я осознал, что становлюсь пленником этого ужасного желания. Теперь я знал, почему Петр разрушал свой дом, почему он ел гвозди. Я чувствовал, как проклятие впивается в меня, и понимал, что единственный способ утолить этот жгучий голод — поддаться ему.
Как бы я ни старался, жажда металлического гвоздя покорила меня. Поначалу я покупал гвозди в магазине, но, когда деньги закончились, я начал разбирать свою постройку, затем свой дом. Я не мог прожить и дня без гвоздей. Каждое утро я просыпался с жутким голодом, который можно было утолить лишь холодным вкусом железа.
Однажды, когда дом был практически полностью разобран, я осознал, что гвоздей осталось совсем немного. Стены моего дома были изъедены, крыша провалилась, полы скрипели под ногами. Я начал крушить оставшиеся части дома, вырывая каждый гвоздь, каждый кусок металла, который мог найти.
Но голод не проходил. Он становился всё сильнее, всё невыносимее. Я уже не мог думать ни о чем другом, кроме как о гвоздях. Мои руки были в крови от постоянного копания и выламывания железа. Ночи становились кошмаром, полный мук и безумия.
В одну из ночей, когда луна скрылась за облаками, я почувствовал, что пришел конец. Я сидел на полу в руинах своего дома, окруженный гвоздями, которые не могли утолить мой голод. Вдруг я услышал тихий шорох. Оглянувшись, я увидел Петра, стоявшего ехидно улыбаясь, обнажая окровавленные десны.
— Я предупреждал тебя, — прошептал он. — Это проклятие не отпустит нас. Ты должен был уехать.
Я понял, что мы оба были обречены на вечную муку. Проклятие старой женщины, кем бы она ни была, захватило наши души, превращая нас в чудовищ, которые жаждут железа. Петр подошел ближе и протянул мне гвоздь. Я взял его, чувствуя, как голод утихает хотя бы на мгновение.
— Мы никогда не избавимся от этого, — сказал Петр. — Единственный выход — сдаться.
В тот момент я почувствовал, как его слова проникают в меня. Мы оба были пленниками этой жажды, и никто не мог нас спасти. Я поднял гвоздь и поднес его к губам. Железо коснулось моего языка, и я почувствовал облегчение, но вместе с ним пришло осознание, что это будет вечно.
Последние остатки моего разума исчезли. Я стал таким же, как Петр — безумным, обреченным на вечные поиски гвоздей. Я понимал, что, когда гвозди в моем доме закончатся, я начну искать их в других местах, разрушая всё на своем пути.
Мы были прокляты навечно, и ничто не могло нас спасти. Ночи и дни сливались в одно, и голод был моим единственным спутником. Я знал, что когда-нибудь этот посёлок превратится в руины. Мы с Петром уничтожим его в поисках гвоздей и той ведьмы, которая наложила на нас это проклятье.
Но пока оставались хоть какие-то гвозди, мы продолжали жить. Жить в этом ужасе, порабощенные проклятием, которое никогда не даст нам покоя.
Новость отредактировал Летяга - 14-06-2024, 09:42
Причина: Стилистика автора сохранена
Ключевые слова: Голод гвозди проклятие авторская история