Сделка

Человек – это существо, вечно стремящееся к некоему превосходству. Не всегда это желание может совпадать с возможностями, не каждому в итоге удаётся насытить свои амбиции, но, так или иначе, любой человек желает в чём-то возвыситься над другим или даже другими. Кому-то может просто хотеться зарабатывать больше денег, чем сосед с верхнего этажа, а кому-то уже подавай возможность диктовать остальным людям свою волю. В той или иной степени, честолюбие присуще каждому, разница только в масштабах. И так уж получается, что порой обычных, доступных нам, средств либо недостаточно для достижения определённых целей, либо попросту не хватает силы воли, терпения и усердия, а может, даже и удачливости, для полной реализации своих собственных возможностей. В таких случаях люди обращают свой взор к тому, что находится за гранью нашего понимания. Мистика, эзотерика, магия – вот та спасительная соломинка, за которой тянутся руки всех тех, чьё тщеславие бурно и непомерно, как строптивая горная река. Многие лезли в эти запредельные дебри до, столь же великое число будет пытаться и после завоевать свою долю с помощью неведомых могущественных сил. Но упование на сверхъестественное, столь манящее одновременно и своей доступностью, и безграничной открывающейся мощью, не так-то просто и ясно, как может казаться. Это занятие – целая наука, переплетение целого вороха различных законов и правил, нерушимых и точных, безжалостных и беспощадных к тому, кто посмеет нарушить их. Мне уже приходилось испытывать на собственном опыте, что игры со сверхъестественным плохи, опасны и даже губительны. Этому и посвящена моя история.
Однажды мне на руки попала одна занимательная книга. Называлась она “Прикладная чёрная магия”. Конечно, в наше время, когда эзотерика превратилась в дойную корову целого сборища разного рода жуликов и шарлатанов, в правдивость содержания данного гримуара верится с большим трудом, однако я всегда был неравнодушен ко всему эдакому мистическому, а потому моё любопытство не позволило мне обойти стороной сей труд. К моему удивлению, всё было изложено так искусно, что меня стали колебать сомнения: а и вправду ли это написано очередным псведоволшебником? Эти товарищи по большей части люди низкого сорта, которые, в силу скудности и слабости своего разума, неспособны добиться ни малейшего успеха на каком-либо ином поприще. Их способностей хватает только на одурачивание тех, кто ещё глупее и наивнее их самих, потому как поймать на свою удочку человека более умного у них попросту не хватит сил - столь примитивны их никчёмные выдумки. И разве можно ожидать от подобных ничтожеств столь хорошо проработанную книгу, где каждое действие и слово расписано в мельчайших подробностях, разжёвано и разложено на все составляющие? Можно ли ожидать, что они способны придумать обширную систему разнообразных магических явлений, законов и сущностей, единую, закономерную и чётко слаженную? Нет, разумеется, нет. Шарлатан не то чтобы не мог создать нечто подобное – ему это попросту не нужно. Зачем что-то связывать или обосновывать? Люди и без того во всё поверят, им противоречия и недосказанности нисколько не мешают. Тут же… Конечно, многое и здесь было довольно-таки неубедительно, но стал бы кто-то с такой серьёзностью заниматься выдумыванием подобных пособий? Едва ли. Может, я и не совсем правильно рассуждал, однако, как показало время, правда оказалась на моей стороне.
Оставив позади уже не одну сотню страниц, я наткнулся на весьма любопытный ритуал. Конечно, и до этого мне попадались довольно заманчивые заклинания и обряды, но всё упиралось в сложность проведения самого действа. Ну скажите, откуда мне взять пару десятков крыльев летучих мышей? Или, например, как отыскать самую нижнюю пещеру горы Арказгур? Гору-то саму не найдёшь, не то что ещё какие-нибудь подземелья. Этот же ритуал не требовал ничего запредельного. Свечи, зеркало, специальное заклинание и ночное время суток. Не так уж и много всего, правда? А как была щедра награда… Этот ритуал призывал в наш мир могущественного демона Долеарта, который мог исполнить любое желание просящего. Не верилось, что всё было так легко и просто. И вправду. За просто так никто не будет исполнять свою работу, в том числе и Долеарт. За свои услуги он назначал плату. Какую именно – неизвестно. Цена обговаривалась с демоном лично. Не назначалась, а именно обговаривалась. То есть, Долеарт никого ни к чему не принуждал, с ним можно было договориться в случае, если просящего не устраивал вид оплаты. При этом отказываться от услуг Долеарта строго-настрого запрещалось: это могло привести к непредсказуемым последствиям. К каким именно – не указывалось. Так что нужно было не раз подумать, прежде чем решиться на вызов этого сверхъестественного существа. Если Долеарт явится – пути назад уже не будет. А каковы будут его условия, не знает никто, и предсказать это, увы, невозможно.
Как бы всё это ни было пугающе, я всё же отважился на проведение ритуала. Удача редко изменяла мне, а потому казалось, что сторговаться с демоном у меня в любом случае получится. В этом я нисколько не сомневался. А вот чего опасался, так это самого демона. Как он выглядит, что собой представляет – об этом в книге не было ни слова. Может, это окажется какое-нибудь жуткое, уродливое чудовище? А может, Долеарт пожелает спрятаться за человеческой личиной? Мне оставалось только гадать.
Мудрствовать я особо не хотел, а потому провести ритуал призыва решил в собственной квартире, в единственной имеющейся комнате. Для начала пришлось дожидаться полночи. Когда на электронных часах, стоящих на стареньком телевизоре, показались заветные четыре нуля, я принялся за дело: для начала положил на пол, посреди комнаты, не очень большое продолговатое зеркало, не какое-нибудь там старинное и магическое, а самое что ни на есть обыкновенное; затем в каждом углу поставил по свечке в специальных одиночных подсвечниках (у меня дома имелось немного православной утвари), зажёг их, а после, для пущей атмосферности задёрнув шторы и прикрыв дверь, ведущую в коридор, я погасил свет, что исходил от лампочек висящей под потолком люстры. Теперь оставалась самая главная часть: заклинание призыва. Я опустился на колени перед зеркалом и начал читать:

Итак, заклинание было произнесено. По идее, за этим должно было что-то последовать. Но ничего так и не произошло. Я подождал минуту. Всё было, как прежде. Раздосадовавшись, я уж собрался заново читать заклинание, но взгляд мой невольно скользнул по поверхности зеркала, освещенного светом четырёх свечей. Вроде бы ничего подозрительного, просто отражение комнаты, но если приглядеться, то можно было заметить, что гладь зеркала немного подёргивается. Разумом я не ощущал ни малейшего страха, наоборот - меня обуял некий азарт, любопытство, но неосознанно, как и всегда случается при встрече с чем-то необъяснимым, я начинал бояться, о чём прекрасно свидетельствовали слегка подрагивающие руки и выступивший на лбу пот. Но так продолжалось недолго. Едва ли успела пройти ещё одна минута, как в комнате откуда ни возьмись повеяло ветром. Стремительный, он с необычайной мощью пронёсся от стены, к которой я был обращен лицом, к противоположной. Загасив свечи, он опрокинул меня, а затем стих, исчез бесследно, как будто его и не было. Благо, я сидел на коленях, а потому всего лишь завалился и даже не ударился. Мне было страшно представить, какой хаос могла оставить после себя такая силища. Наверное, всё, что только можно, было раскидано по всей комнате. Хорошо, что ещё шкафы не попадали (это бы я услышал), хотя было бы нисколько не удивительно, если бы они всё-таки рухнули. Забавно, что меня в тот момент занимали именно такие мысли, а не то, откуда вообще было взяться здесь такому ветродую? Но, видимо, в моей голове это автоматически связалось с Долеартом. Действительно, если ты только что провёл ритуал вызова демона, с чего бы тут взяться такому явлению?
Наступившая темнота казалась всеобъемлющей и абсолютной. В ней тонули не только предметы, но и звуки. Вокруг стояла мёртвая тишина. Я словно оказался в чёрной дыре, которая поглощала само бытие, а затем водружалась реальностью, безликой и безмолвной. И тут сквозь всю эту пелену мрака прорезался звучный и ясный голос. Был он каким-то снисходительным, слегка насмешливым и вместе с тем немного хитроватым.
– Прибыл дарящий по зову просящего, – проворковал таинственный гость.
Трудно было сказать, откуда именно шёл звук. Казалось, он исходил отовсюду, со всех сторон, давил и обволакивал своей скрытой силой и властностью, зажимая сознание в путах незримой тюрьмы. Долеарт (а это был, несомненно, он) не оказался чудищем – он явился в обличии самой тьмы. Я огляделся: и вправду, не было никаких признаков того, что здесь находился кто-либо ещё. Всё тот же мрак, бездонная бездна, в которой тонуло всё, кроме собственных мыслей и голоса призванного демона.
– Что больше всего требуется душе твоей? Ради чего, просящий, ты желаешь заключить со мной сделку? – задал вопрос Долеарт.
Этот вопрос меня нисколько не затруднил, мне не пришлось метаться между многочисленными желаниями, из которых всё никак не получается выбрать то самое, заветное. Свой ответ я уже давно продумал, а потому был готов отвечать.
– Мне бы хотелось просить тебя, о прещедрый владыка Долеарт, о том, чтобы ты помог мне обрести власть и могущество, – возвестил я свою волю. – Сделай меня всесильным правителем и надели всеми необходимыми навыками для успешного моего властвования.
Получилось, наверное, слишком заумно, но я ведь заранее готовил этот ответ.
Демон молча выслушал меня, а как только моя речь прекратилась, разразился в безудержном смехе. Исполненный желчью, этот звук, набрасываясь на меня со всех сторон, душил, заставлял жаться в приступе внезапно накатившего стыда и страха. В тот момент я ощущал себя маленькой никчёмной букашкой, над которой, словно наковальня, навис исполинский кулак, готовый в любой момент опуститься и смять меня, не оставив и мокрого места.
– Широко же ты размахнулся, просящий, – уже успокоившись, произнёс Долеарт. – Губа не дура, как вы говорите. И что же ты готов отдать за такую большую услугу?
– Что могло бы удовлетворить тебя, о могущественный? – спросил в ответ я.
– Плата будет очень большой, просящий, – предупредил демон. Голос его приобрёл некую долю серьёзности. Было ясно, что Долеарт шутить не собирается. – Итак, что бы могло удовлетворить меня… Разумеется, твоя душа. Без этого никак. Хочешь быть повелителем в этом мире – готовься стать рабом в загробном. Но, понимаешь, душа – это всё, конечно, хорошо. Но я мог бы получить её и за что-нибудь менее масштабное, а тут такое…
Признаться честно, эти слова меня немного испугали. Душа – ожидаемое требование. Я предполагал, нет, даже был уверен, что демон назовёт её в качестве платы обязательно. Но это и так была огромная цена. Разве может человек предложить нечистой силе что-нибудь более дорогое, чем его душа?
– Может, – видимо, Долеарт мог читать мысли, потому как после последовал ответ на мой вопрос. – Изувеченная душа – вот что ценнее обычной. Не буду объяснять, что, почему да как. Не суть, для тебя важно другое: твоя изувеченная душа – это и есть та самая плата, которую тебе придётся заплатить за исполнение своего желания.
Комок подступил к моему горлу. Не очень уж хорошо всё это звучало. Изувеченная душа… Как же он собирался калечить её? В голову лезли страшные картины инквизиторских пыток и измученных жертв опричных застенков. Но то, что на самом деле вознамерился осуществить Долеарт, повергло меня в настоящий ужас.
– Нет-нет, зачем мне трогать твоё тело? Это, конечно, может изувечить душу, но не в той мере, в какой мне это необходимо. Мы сделаем проще. Как ты смотришь на то, чтобы понаблюдать за медленной и мучительной смертью всех тех, кто дорог тебе? – закончив говорить, Долеарт снова рассмеялся, только гораздо сильнее. И ярче. В этом дьявольском смехе чувствовалась целая плеяда самых разнообразных чувств: чёрное гнилое злорадство, безумное и кровожадное, поистине звериное веселье и триумфальное торжество хищника, загнавшего свою жертву в угол и уже предвкушавшего предстоящее пиршество.
Я сидел и не мог даже пошевелиться. Ужас, ледяной, пронизывающий до самых костей, сковал меня, оставляя способность лишь мыслить. И я пытался осознать, что может ждать меня, если я соглашусь с этим коварным чудовищем. Пытался, но не мог, не смел себе даже представить, настолько страшны были даже мысли об этом. Но я ведь не обязан соглашаться, правда ведь? Торг, торг… Я могу договориться. Должен. Нет-нет, нельзя допустить это, ни в коем случае!
– О, я вижу, тебя переполняет страх, – хихикнул Долеарт. Он уже прекратил смеяться, но до сих пор был весел. – Ты хочешь договориться о другой цене. Что ж, в таком случае, я вынужден тебя огорчить. Ты просишь слишком многого, а потому и платить тебе придётся высшую стоимость. У неё нет другого эквивалента, она – апогей, вершина. Равного я с тебя попросту не могу спросить, его не существует. А потому у тебя нет выбора.
Нет выбора… Ах он мерзавец! Подлец! Нет выбора… В книге было чётко написано, что сторговаться можно! Обманщик! Плут! Мошенник! Хотя, это же демон, что ещё от него можно было ожидать? Ну ничего, ничего, у меня ещё остался третий путь. Отказаться! Там говорилось, что последуют непредвиденные последствия. Ну а что может случиться? Разорвёт он меня? Душу возьмёт? Да пускай. Пускай уж душу задарма, только бы не видеть того, что уготовил мне этот адский палач и душегуб.
– Ты хочешь отказаться? – удивлённо произнёс Долеарт, как и прежде, прочтя мои мысли.
– Да! – невольно из меня вырвался самый настоящий крик. Тогда мне это казалось единственным способом избежать своей страшной участи. К сожалению, я ошибался. Вы даже не можете себе представить, насколько.
– О просящий, ты вынуждаешь меня огорчить тебя вновь, – демон попытался придать своему голосу хоть чуточку сожаления, но вышло у него это довольно-таки фальшиво, а потому от меня не было скрыто его не то что веселье – настоящее удовлетворение. И последовавшие затем слова мне ясно показали, чему же так рад “справедливый и честный” Долеарт.
– Дело в том, – продолжил он, – что, отказываясь, ты отвергаешь не плату, а саму услугу. Ты лишаешь себя своего, кхм, вознаграждения, но не меня моего. Платить тебе всё равно придётся, только уже без всяких преференций. Ты остаёшься без власти, а остаюсь с твоей изувеченной душой.
Слова эти были подобны грому. Поначалу я пришёл в негодование, что подлый сатана вновь обманул меня, но новая накатившая волна ужаса быстро увлекла всё моё существо в область других мыслей и чувств. Мне предстояло наблюдать за мучительной гибелью близких мне людей, а затем, после собственной смерти, отправиться в мрачные чертоги беспощадного Долеарта, где меня точно ожидают не перины пуховые. Я осознал, что попал в очень страшную ловушку, стал жертвой, и теперь меня уже никто и ничто не спасёт. И если прежний ужас сковывал меня своими ледяными клещами, то сейчас меня обуяло настоящее пламя. Я был подобен крысе, что загнана в угол. Не имея более никаких путей к отступлению, хотелось исполненным ярости наскоком пробить себе этот спасительный выход, ударив по врагу всей своей оставшейся силой, собранной в один единый и мощный кулак. Я не знал и не думал, как мне это удастся сделать. В порыве животного инстинкта я вскочил и начал метаться по комнате, пытаясь в непроглядной темноте дотянуться до коварного Долеарта. Казалось, что, если мне повезёт добраться до него, я смогу как-нибудь остановить его, отпугнуть, прогнать, лишить всех сил и низвергнуть в бездну. Но вместо этого я лишь споткнулся обо что-то большое и рухнул всем своим телом на пол. Воздух надо мной сотрясся от торжествующего демонического смеха. Долеарт уже победил, добился своего, и ему оставалось лишь праздновать собственный успех, забавляясь над своей жертвой.
Я закрыл глаза от бессилия и вдруг почувствовал, что меня как будто уносит куда-то, что я лечу, сквозь всю ту же непроглядную тьму. Но так продолжалось недолго. Впереди забрезжил какой-то тусклый свет. Ещё мгновение – и я оказался на краю большого круга, слабо освещаемого каким-то неизвестным источником света откуда-то сверху. Под собой я увидел холодный каменный пол. Стен не было, их заменяла непроницаемая завеса мрака, нависшая надо мной, как мощная стена подземного каземата.
– Ну что, просящий, – многоголосно, отзываясь тысячами эх, протрубил Долеарт, – пора произвести оплату. Представление начинается!
Затем демон расхохотался, и так мощен был его смех, что я ощущал его каждой клеточкой, каждым атомом своего тела. Это было невыносимо больно, хотелось согнуться пополам и скорчиться, но я не мог сделать ни единого движения. Какая-то сила сковала меня, и я просто стоял неподвижно, имея возможность лишь думать, видеть и слышать.
Как только голос Долеарта смолк, из темноты, напротив меня, вышло какое-то непонятное антропоморфное существо. На человека этот уродец, весь в слизи и каких-то непонятных наростах, с целой массой кривых непонятных конечностей и отростков, шипов, когтей и клыков, был совсем не похож. Следом за ним шло точно такое же существо, ведя за собой… Это же была Настя, моя девушка! О, если бы я только мог вырваться из своих оков… Но нет, я мог лишь наблюдать, и это было самое страшное. Чудовища не стали медлить и сразу же сорвали резкими и грубыми движениями с моей бедной Насти всю одежду. Нетрудно догадаться, что могло последовать дальше. Не буду описывать вам все подробности этих действий, ибо… Это ужасно, просто… Непередаваемо. От одних воспоминаний об этом мне хочется поскорее натянуть петлю на шею, потому как это было невыносимо, нестерпимо видеть всё это. Прислужники Долеарта изгалялись над ней очень долго и всеми возможными способами. Я кричал и рыдал навзрыд, видя, что эти монстры делали с моим самым дорогим и близким человеком, какие мучения они ей доставляли. От бессилия хотелось попросту умереть, раствориться, исчезнуть, пропасть на века и никогда более не существовать, но я не мог сделать ничего, даже хотя бы закрыть глаза или уши. Это была самая настоящая Преисподняя, и деться от неё было попросту нельзя. Невозможно.
Навеселившись, два экзекутора стали поедать мою девушку, отрывая от неё маленькие кусочки. Сложно представить, какую боль она тогда испытывала. Настю её сознание не покидало вплоть до того момента, как ниже шеи не осталось ничего, кроме обглоданных голых костей. Не знаю, как они добились этого, но, тем не менее, они это сделали. Моя бедная Настенька погибла страшнее самого великого великомученика. Она прошла через колоссальные, чудовищные страдания. И всё из-за моей глупости, проклятой никчёмной глупости. Я понимал, что всё это – моя и только моя вина. И от этого становилось ещё ужаснее.
Как это ни удивительно, но дальше я наблюдал за “представлением” уже почти без эмоций. Наверное, все мои душевные силы и чувства я уже израсходовал, исчерпал. Ничего не осталось. Я с безразличием наблюдал, как целая орда многоножек заживо сожрала моего младшего брата Гришку, как резали, ломали и всячески унижали остальных моих близких. Разумом я уже ничего не ощущал, только огромную беспредельную опустошенность, хотя губы мои ещё что-то бормотали, а по щекам непрерывно текли слёзы.
Не знаю, сколько по времени длилась вся эта пытка. Для меня это была настоящая вечность. Но когда последняя жертва испустила свой дух, Долеарт торжественным голосом объявил:
– Уважаемые зрители, наше представление подошло к концу. Прошу всех пройти к выходу.
Он продолжал насмехаться и был весел, а я, кажется, уже никогда не буду способен на подобные чувства. Из меня выжали всё человеческое, оставив от всей моей сущности лишь жалкую тень, способную только вечно скитаться неприкаянно средь серого мрака, терзаясь погибелью, уничтожением своего сознания.
Я не заметил, как оказался в собственной комнате. Было уже светло, за не зашторенными окнами блистал яркими красками солнечный день. Но мне было всё равно. Для меня теперь весь мир одного цвета. Ничто уже не волновало меня и не тревожило, кроме увиденного ужаса, страшной оплаты демону Долеарту. С ним мы ещё увидимся, и, скорее всего, очень скоро. Эта жизнь потеряла для меня весь свой смысл и значение, осталась лишь пустота, бездонная и бескрайняя, как сама Вселенная. И боль. Боль, наполняющая собой всё моё тело, всё сознание и всю душу. Я будто бы весь состою из этой боли, которая ни на минуту не оставляет меня в покое, увеча и терзая, медленно убивая меня. Терпеть подобное у меня нет более ни малейшей возможности. Впрочем, то же самое можно сказать и о причинах. Мне здесь оставаться незачем. Так стоит ли оттягивать неизбежное? Вечные муки в плену Долеарта мне и так обеспечены. Поэтому, как только эти строки будут мною дописаны, меня ждёт дорога в Преисподнюю к своему новому повелителю. Единственное, что мне бы хотелось сказать напоследок: никогда, слышите, никогда не связывайтесь с чёрной магией, нечистой силы и самим Долеартом. Иначе вас может ждать подобная участь. Прощайте. Не повторяйте мою ошибку.