В гостях у чучелки. Чердак
Очутившись в детской, где, в отличие от той же столовой или второго этажа, смотреть было не на что, коллеги поняли, что их исследовательский пыл немного угас. Его сменила нерешительность и своеобразное оцепенение.- И что же мы тут будем делать? - первым нарушил тишину Аннушки.
- То же, что и каждый вечер, Игнатий. Попытаемся выслушать клиента.
- Ты издеваешься?
Мужчина возмутился вовсе не потому, что его опять заставили вспомнить о злополучном мышином дуэте. Как метко подметила недавняя пациентка, Игнатию и Светлане действительно лучше было работать в паре. Не столько из-за склонности устраивать мозговой штурм по любому поводу, сколько в силу чисто внешнего эффекта. Коренастая, плотная Озёрская в накинутом поверх брендовой одежды мятом белом халате с кое-как расчесанными чёрными сальными волосами с одной стороны. И высокий, стройный Игнатий, похожий больше на актера или поэта, чем на психолога, - с другой. Последнее их совместное выступление на международной конференции произвело настоящий фурор. Десятки вопросов - и ни один даже близко не попал в тему доклада. Публика буквально требовала от соавторов поделиться методикой параллельного консультирования, хотя клиентура этих двоих очень редко пересекалась.
Не было поводом к возмущению и предложение выслушать. Не такая уж это и банальная задача. Как раз наоборот. Главной проблемой любого специалиста-аналитика, психолога-консультанта, терапевта было и остаётся вслушивание. Уж сколько книг посвящено этому вопросу, сколько копий сломано философами и учёными, теоретиками и практиками, мистиками и скептиками. Но год за годом, сеанс за сеансом орда добросовестных, но неискушенных “мозгоправов” слушает кого угодно, но только не пришедшего к ним человека. Оно и понятно: клиент-то вот он, можно особо не напрягаться. Гораздо “важнее” почему-то услышать внутренний голос, особенно если он облекается в цитаты какого-нибудь известного авторитета. Авторитеты они такие. Удобные. С них взятки гладки.
Больше всех этой проблемой заморочились психоаналитики, создав целую многоступенчатую систему предварительной подготовки своих молодых коллег. Супервизии, личный анализ, тренинговый анализ, группы балинтовские, группы е… Вроде бы даже помогло. Правда, многие начинающие аналитики, на радостях кидаясь искать себе приключений в собственном бессознательном, вдруг оказываются без денег, даже не дождавшись своих первых клиентов.
Аннушкин и Озёрская были лучшими в своей области в том числе потому, что всегда слушали и слышали клиентов. Но сейчас была проблема: где, собственно, клиент? Кого слушать-то? Коллеги сейчас были одни во всём доме. Да что там в доме! Одна половина обитателей элитного дачного поселка сейчас отдыхала где-то за океаном. Вторая половина работала и заключала выгодные контракты где-то за океаном. А потом они менялись местами. Да и обрушившийся на Москву сезон дождей не располагал к дачным посиделкам.
Именно это отсутствие клиента одновременно и возмущало, и интриговало Игнатия.
- Давай рассуждать как угодно, но только не логически, - начала Озёрская издалека. - Я ведь тоже заразилась этим безумием. Иначе бы просто не собрала из кусочков детского рисунка лицо чучелки.
- Только не говори, что ты в пациенты сейчас напрашиваешься.
- Притом в бесплатные. Слабо?
- Мне-то нет. Это ведь твоё бессознательное сейчас заявит о своих правах.
- А! - отмахнулась Светлана. - Напугал терапевта супервизией. Моё бессознательное уже отличилось, притащив меня сюда на ночь глядя.
Бывают на свете хорошие клиенты, которые приходят и начинают говорить, говорить, говорить. И через несколько сеансов вдруг сами находят решение своей проблемы. Уходят, дико довольные, благодарные, еще и знакомых к тебе присылают. А ты сидишь и думаешь: “Что я, собственно, такого сделал?”. Ответ всё тот же: ты сумел выслушать.
Но что делать, если клиент упорно молчит? Можно слушать тишину. А можно что-то спросить. Правильно подобрать вопрос - вызвать огонь на себя. Клиент расскажет такое, в чем и сам себе никогда не смел признаться. И ключевые вопросы вовсе не обязаны быть сложными. Бывает достаточно самой банальной-пребанальной банальщины.
- Как ты себя чувствуешь?
Такие вопросы всегда застают врасплох, не правда ли? Вот и Светлана не торопилась отвечать. Она еще раз осмотрела комнату и, присмотрев себе большой пуфик-мешок, принялась буквально месить податливую материю. Монотонная физическая активность позволила Озёрской сконцентрироваться и выключить собственную защиту, пытающуюся заморозить поток ощущений и ассоциаций. Психика сопротивлялась отчаянно, так как вся обстановка буквально дышала безумием, но недолго, так как доверяла своей непредсказуемой хозяйке.
- Я чувствую безмятежность, спокойствие и, о-па, комфорт! - Светлана плюхнулась на взбитый пуфик и приняла абсолютно счастливый вид. - И еще я поняла, что выкину все свои кресла из дома и заменю их на такие вот замечательные мешки с песком. Как будто тонешь в толпе любопытных ягнят, которые наконец-то научились молчать.
- И долго будешь тонуть? - Игнатий сделал вид, что не заметил отсылки к сложному философскому образу. Сейчас игра шла вокруг ощущений, а не умствований.
- Пока не надоест.
- А как же страх?
- А нет страха.
Это было странным. Если здесь было не просто логово, но и место удвоения чучелки, то куда делся страх? Не мог же ребенок за несколько дней привыкнуть к странному существу. Разве что эта групповая галлюцинация окончательно перешла из реальности внутрь картин Елены. Тогда женщину можно поздравить с успешным самоисцелением. Машинка в голове у Игнатия защелкала с новой силой.
- Страха нет, есть безмятежность и отрешенность. Я либо только что развеяла собственные иллюзии, либо убила кого-то.
Вот вам и сюрпризы разблокированного потока ассоциаций.
- Кого убила? - перешел на шепот Игнатий.
- Сына, - с безразличием умиротворенного психопата пожала плечами коллега.
- Я думал, ты сейчас как раз в роли Димы.
Ещё одно “крепкое плечепожатие”.
- Рискну спросить. Где же ты тогда спрятала тело?
- Там, - неопределенно помахала поднятой перпендикулярно полу рукой Светлана.
Аннушкин поднял взгляд и прищурился. Нет, ему не показалось.
- Кажется, на втором этаже немного протекают трубы. Смотри, на белом потолке видны разводы.
Озёрская лениво открыла один глаз. Ей разводы видны не было. Глаз можно было закрыть.
- Никаких труб наверху нет, - пробормотала она сквозь сон. - Сантехника есть только на первом этаже. Я здесь несколько раз ночевала и помню, как спускалась из гостевой спальни. На лестнице поэтому на ночь всегда оставляют свет. А в оранжерее своя система полива.
- Может, она и протекает?
- Она капельная. И если бы протекала, то потолки бы были мокрыми не над нами, а на кухне.
Последние слова были уже телеграммой из царства снов, сообщающей о благополучном прибытии туристки. И о её совсем не скором возвращении оттуда.
Оставив Светлану отсыпаться на пуфике, Игнатий на всякий случай пошёл на кухню. Пощёлкал выключателем: потолки сухие, свет есть. Только тусклый какой-то. И стены какие-то темные. Но признаков потопа тут нет, и это главное. Поспешив скорее покинуть ставшее вдруг мрачным место, Игнатий вышел за порог дома и сделал пару кругов. Проходя в очередной раз мимо задней стены, мужчина остановился и облокотился на приставную лестницу. Минут пять он всматривался в окружающий пейзаж, не понимая, что привлекло его внимание, пока не понял: лестница! Он ведь совсем забыл про чердак. А так бы опять мимо прошёл и не заметил.
Осторожно, стараясь не запачкать руки об измазанные глиной ступеньки, Игнатий стал карабкаться наверх. Лестница вела на чердак, который был спроектирован не менее рационально, чем остальные два этажа. Начать хотя бы с того, что балки объединялись в сложную систему ребер жесткости, которая позволяла держать и скошенный потолок оранжереи, и дополнительный уровень библиотечных полок. Кроме того, по этим балкам вполне можно было гулять вдвоем, не боясь потерять равновесие.
Пространство между балками было заполнено теплоизоляцией и еще чем-то не совсем прочным. В этом Игнатий убедился, когда в противоположном конце помещения обнаружил дыру в потолке. Вела она как раз в комнату, где был источник гипотетического потопа. И где гипотетический убийца мог гипотетически спрятать гипотетический труп.
Внизу, в свете включенного кем-то торшера, виднелся стол, перепачканный глиной. Решив, что у его неведомого предшественника проблем с прыжком не было, Игнатий ловко уцепился за край дыры и, не дожидаясь, пока материал примет весь его вес, приземлился на поверхность стола. Однако пружинистость и координация не спасли потолок от дальнейшего разрушения. От границы дыры отвалился большой кусок перекрытия, не оставляя Аннушкину и шанса выбраться из комнаты тем же путем.
Торшера было явно недостаточно, и Игнатий, ступая по промокшему насквозь ковру, добрался до выключателя. Проводка, как и освещение, не пострадала. Лампы исправно выполняли свою работу в отличие от потускневших товарок этажом ниже.
Интересно, откуда всё-таки столько воды?
Пронизывающий сквозняк, разбросавший по полу многочисленные документы, подсказал ответ: оба окна в комнате были распахнуты настежь, подоконники залиты дождевой водой, а на одном даже красовался след из засохшей глины. Аннушкин бросил взгляд вниз, почему-то не завидуя прыгуну. Но факт оставался фактом: грабитель (если это был чужак) залез сюда через верх, а покинул комнату с помощью либо самоубийственного, либо акробатического прыжка. Первый вариант казался Игнатию ближе к истине. Но где тогда тело?
Пошарив взглядом по ландшафту, гипнотерапевт вдруг обнаружил, что прямо под окнами прогуливается Светлана и испуганно оглядывается по сторонам.
- Ку-ку! - не нашёл ничего лучшего её коллега, чем спровоцировал более чем эффектную реакцию.
С мощностью небольшого артиллерийского снаряда Озёрская метнулась в кусты, откуда тут же выскочила не с меньше скоростью.
- Что? - заботливо поинтересовался Игнатий. - Труп нашла?
- Хуже. Крапиву. А ты зачем хулиганишь?
- Ну… Кто же знал, что ты так испугаешься.
- Я испугалась минут десять назад. Это так, отзвуки. Проснулась от страшного грохота, кто-то прыгал по комнате. И свет от ламп стал весь каким-то маслянистым, почти чёрным. Я было решила, что сплю. Но оно стало прыгать буквально у меня над головой!
- Пакуй свой страх обратно. Это был я.
- Ты?
- А как еще я мог попасть в закрытую комнату. Обойди дом и найдешь лестницу. По чердаку можно свободно гулять. Только аккуратно! Не вздумай там порхать бабочкой, чтобы случайно не прыгнуть бомбочкой.
- Игнатий!
Но Игнатий уже скрылся в комнате. Светлане ничего не оставалось, кроме небольшой прогулки. Возвращаться в дом с потускневшими лампами не было никакого желания.
Лестница действительно была вся перепачкана глиной. Кто-то был здесь во время последнего дождя и изрядно наследил. Почему последнего, хотя сезон дождей продолжался с начала весны? Потому что иначе глину бы успело вымыть потоками из ступенек. С другой стороны, пары часов ливня для таких очистительных целей бы не хватило. Каждый деревянный брусок имел в середине две длинные и глубокие борозды, в которых глина нашла себе убежище.
Светлана весьма скептически оценила возможность конструкции выдержать её вес. Она не знала сопромата, а иначе бы не удивилась такому методу уменьшить вес лестницы без ущерба для прочности. Глубоко вдохнув, боявшаяся высоты, темноты и собственной тени Озёрская полезла наверх. Тензоры упругости и сопромат ей только снился. А может, и не снился.
Ключевые слова: Озёрская Игнатий психоанализ чучелка существа убийство семейные тайны странные люди авторская история