В гостях у чучелки и чучелка в гостях
Игнатий осмотрелся в комнате. Судя по изысканному интерьеру, это был кабинет Розалии Львовны. Скромно, но роскошно: антикварный секретер, небольшой стол, патефон на угловой тумбе, ваза из оленьих рогов и еще несколько явно штучных произведений бытового искусства. Даже устроенный неизвестным грабителем погром не мог разрушить идиллии. Ну подумаешь, ковёр промок насквозь, а деловые бумаги раскиданы по всему пространству! Бумажный карнавал вписывался в царивший здесь порядок, ничуть его не нарушая.Игнатий нагнулся, чтобы подобрать документы и замер, прислушиваясь, как охотничья борзая. На первом этаже словно кто-то стучал деревянной палкой по полу. Получалось довольно ритмично. Но, прикинув толщину ковра, Аннушкин предпочел думать, что это его фантазия сама добавила звуков. С другой стороны, как его прыжок тогда мог разбудить коллегу? Скорее всего, ей это приснилось.
Поднявшись так резко, что потемнело в глазах, Аннушкин сконцентрировал взгляд на грязевых отпечатках вокруг стола. Грабитель явно водил тут хоровод, открывая и обшаривая ящики. Потом он подошёл к двери, но почему-то остановился, потоптался у порога, потому подошёл к покосившейся книжной полке, а потом в два прыжка достиг окна. Откуда и был совершен роковой прыжок.
- Ку-ку!
Теперь настал черед Игнатия подскочить на месте от испуга.
- Ну вот, мы и квиты, - через дыру в потолке было видно крайне довольное лицо Светланы Александровны. - Что скажешь об обладателе этих ботинок?
- Скажу, что я не Шерлок Холмс и даже размер ноги на глаз не определю. И вообще. Мы сюда приехали заниматься психотерапевтическими раскопками, а не дудуктивным методом.
- Вот если бы ты меня внимательно слушал, то знал: не бывает хорошей психотерапии без “дедукции”.
- Я слушал. Но если бы я еще и слушался: тебя или того же Кибица, то не бывать бы мне лучшим гипнотерапевтом в мире.
- Самым скромным гипнотерапевтом в мире.
- И это тоже. Но вот визитёр, похоже, не отличался скромностью совершенно. Вломился через крышу, залил весь пол дождевой водой, выпотрошил комод…
- В общем, действовал крайне некультурно и неэффективно! - подытожила Светлана. - Потому что каждый, кто хотя бы немного знаком с Розалией Львовной, знает один небольшой секрет. Покрути ручку против часовой стрелки.
Аннушкин послушно поправил рупор и стал крутить ручку завода в обратном направлении. Через пару оборотов внутри антиквариата щелкнуло, и из корпуса выдвинулся небольшой ящичек.
- Фляжка там? Такая небольшая, трофейная...
- Только билеты и паспорта, - покачал головой Игнатий.
- Значит, я недооценивала масштаб беды, - грустно сообщила Светлана. - Там Роза хранит свой любимый коньяк, который делают на её личном заводике по старинному семейному рецепту. Но, похоже, наша уважаемая пожилая дама решила лечиться всерьез и надолго.
- А почему ты сказала, что фляга трофейная?
- Да так, Розалия привезла её с разборок африканских царьков. Тёмная история. Не для посторонних ушей, уж прости. Есть вещи гораздо более заповедные, чем обычная врачебная тайна.
- Я понимаю. Но раз не повезло с выпивкой, повезет с бумагами. Вряд ли грабитель искал “коньячку кружечку” в столь поздний дождливый час.
Из шкафчика были извлечены документы, по отдельности не представляющими никакой ценности. Но совместное их чтение вызывало слишком много вопросов. Аннушкин подошёл к столу и разложил бумаги там, где не ступала нога в грязном сапоге. Почти как перевешивать картины, только решение находится быстрее.
- Эй там, наверху! Ты говорила, что Розалия Львовна прилетела из Аргентины?
- Да, - заглянула в дыру Озёрская. - С пересадкой в Берлине. Там разве нет билетов?
- Вот именно, что есть. И не только билеты, а посадочные талоны. Их при посадке забирают. Значит, в Берлин мы долетели, а оттуда не улетели?.. Так и есть. Поезд Берлин-Будапешт. Похоже, маршрут был слегка скорректирован. Ау! Кабинет вызывает крышу!
- Крыша здесь, - спустя некоторое время светлый образ Светланы вновь нарисовался. - Не кричи так.
- Хорошо. Просто ты там гуляешь, а я тут улики ищу.
- Я не гуляю. Мне кажется, что по второму этажу кто-то скачет.
- Кто-то скачет, тот…
- Игнатий! - первый слог привычного воззвания к совести коллеги сменился загробным нравоучительным шепотом. - Я не шучу. Там кто-то прыгает. И их двое.
- Паспортов тут тоже две штуки. А ты меньше вслушивайся. Под тобой все равно два слоя звукоизоляции. Ты и меня-то слышишь только благодаря дыре.
- Всё равно тише говори. А то как-то неспокойно, - Светлана больше не отлучалась от своего “поста”, но стала периодически нервно озираться. - Что там с паспортами?
- Да что-что. Фамилию твоя Роза сменила.
- Что?!
- Я, конечно, не знаю венгерского. Но вот это её паспорт, полученный в Будапеште. В нём указана какая-то фамилия: я не знаю правил чтения, но тут есть и “р”, и “к”... Теперь смотрим на билет Берлин-Будапешт. Там значится “Альтман”, а не вот эта вот из пятнадцати букв. Каково?
- Каково-то каково. Я вообще не знала, что у неё есть венгерский паспорт. Она жила и работала долгое время в Германии. Притом чуть ли не в бундестаге выступала. А там с двойным гражданством строго.
- Ты хочешь сказать, что Роза Львовна отказалась от российского гражданства?
- А оно у неё было? По-моему, только советское. И вообще. Какое нам дело до её фамилии? Может, вышла замуж за молодого венгра! Или румына. Это сейчас модно. Что ты так смотришь? Я просто себя успокаиваю.
- Имеешь полное право, - согласился Игнатий, который не мог не заметить, что торшер и люстра стали давать какой-то тусклый свет. - Давай вернемся вниз и продолжим наше расследование.
- Каким образом?
- Да всё таким же. Свободными ассоциациями, расстановкой, можно еще психодраму…
- Игнатий! Каким образом ты назад попадешь?
Два светила российской психотерапии не всегда обдумывали последствия своих действий вне кабинета. И сейчас задумчиво разглядывали края дыры с двух противоположных ракурсов.
- Скажи, а твой предшественник как отсюда выбрался?
- Через окно, - Игнатий кивнул в сторону неплотно распахнутой створки и отмеченного грязью подоконника.
- Улетел на крыльях бури? - покачала головой Озёрская. - Но если он умеет летать, то зачем ему вообще лестница понадобилась? Хотя. Хотя-хотя-хотя. Через стену от тебя у Розы оранжерея. Насколько я помню, оттуда до самой земли тянутся настоящие заросли не то плюща, не то лианы.
- Не то конопли…
- Игнатий!
- Ну что опять Игнатий? Я в эту оранжерею что, телепортироваться должен?
- Вообще-то туда всегда проход был из кабинета. Небольшая дверца. Ты мог её принять за элемент интерьера. Сделана в форме деревянного блюда со всякими фруктами.
Тускнеющего света ламп было недостаточно, чтобы что-то разглядеть на стене. Аннушкин задумчиво сделал шаг вперед, но ворвавшийся сквозь открытое окно сквозняк смел со стола документы и, закружив в вальсе посадочный талон, мастерски забросил его в щель под дверью. Гипнотерапевт присел и попытался извлечь документ. Не тут-то было. Что-то держало бумажку с той стороны. Кроме того, в коридоре кто-то стучал деревянной палкой по полу, то приближаясь к самой двери, то отдаляясь на пару метров.
- Теперь ты тоже слышишь? - не преминула подтвердить свою правоту Озёрская, наблюдавшая за реакцией коллеги из укрытия.
Аннушкин не ответил и решил добавить разнообразия в общение с неведомым источником страха. Не придумав ничего лучшего, мужчина громко и властно постучал в дверь.
В коридоре шутки не оценили. Посадочный талон тут же отпустили, а от двери кто-то бросился наутек, грохоча по дощатому полу и задевая случайные препятствия.
Озёрская прошлась по чердаку, преследуя источник шума и вернулась, убедившись, что беглец покинул второй этаж по винтовой лестнице. В коридоре повисла тишина, свет стал возвращаться к нормальному состоянию, хотя Игнатия и не покидало ощущение некой “замыленности” окружающего пространства.
“Их же вроде двое было. Один держал бумагу, второй прыгал”, - пронеслось в голове у Игнатия, но тут он заметил на полу ярко-зеленый скошенный шарик. Приблизившись, он распознал в предмете скол деревянного яблока. Подняв взгляд, мужчина обнаружил и весь шедевр целиком. Резное изображение блюда с фруктами, смесь барельефа и живописи, было загорожено покосившейся книжной полкой. Казалось, что кто-то специально опрокинул тяжелую конструкцию, чтобы перекрыть проход из оранжереи в кабинет.
Аннушкин с трудом приподнял массивную доску и потянул “блюдо” на себя. Дверца открылась ровно настолько, чтобы в неё мог протиснуться стройный гипнотерапевт. Что он и сделал, ловко увернувшись от падающей доски. И не только от неё: получив небольшой импульс, сверху рухнул весь “ансамбль” шкафчиков и полок, срывая приоткрытую дверцу с петель и образуя надежный завал.
Путь назад был отрезан. Впереди была погруженная в ночной мрак оранжерея.
Игнатий двинулся между рядами кадок и больших ваз с экзотическими цветами. Сквозь стеклянную стенку из коридора лился нерешительный поток тусклого света, выхватывая из мрака темно-синие лепестки редчайших венгерских роз. Аннушкин слышал о них только один раз от профессора Кибица на лекции о галлюциногенных веществах. Нюхать, а тем более держать дома эти красивые цветы категорически не рекомендовалось.
Откровенно говоря, гипнотизер ожидал увидеть здесь настоящие тропические заросли. Но довольно просторное помещение выглядело настолько пустым, что казалось языческим храмом, воздвигнутым исключительно для поклонения синим розам. Хотя, возможно, это ощущение было ошибочным: всё-таки в оранжерее хватало и карликовых деревьев, и свисающих с потолка лиан, и столиков для рассады, и садового инвентаря.
Аннушкин старался ничего не задеть, и это ему удалось бы, не вздумай он на полпути оглянуться. В коридоре, вплотную к стеклянной стенке, застыло нечто темное, загораживающее собой свет от мерцающих в ужасе ламп.
Зрительный контакт длился несколько мгновений и завершился тем, что с тихим щелчком вылетели пробки, и во всём доме погас свет. Игнатий попятился. Тьма, не терпящая тишину, тут же была разодрана в клочья звоном стекла. Кто-то ворвался в домашний сад и размашистыми прыжками устремился в сторону Игнатия.
Мужчина рванулся в сторону, огибая группу больших кадок с алоказией и диффенбахией. Преследователь в поворот не вписался и врезался в препятствие, дав Аннушкину несколько лишних секунд. Временной бонус был израсходован полностью на то, чтобы добежать до окна и замереть в нерешительности.
Только дьявольски громкие прыжки за собственной спиной заставили Игнатия вцепиться мертвой хваткой в толстые стебли не то лианы, не то плюща и, издав тарзаноподобный крик, устремиться вниз.
Две секунды. Полёт нормальный. Раз. Два. Полёт окончен.
К приземлившемуся Аннушкину подъехала его же машина, удар по бедру открывшейся дверцей был в чистую проигнорирован не отошедшим от паники сознанием. Если бы Озёрская за шкирку не втащила коллегу внутрь, так бы он и стоял там, глядя вверх. Впрочем, даже уносясь прочь от проклятого дома, мужчина не мог оторвать взгляда от темного окна, в котором застыл еще более темный силуэт непонятного существа.
- Ты же не умеешь водить, - это была первая фраза Аннушкина, пришедшего в себя только на выезде из посёлка.
- Я тоже всегда так думала, - не отрывая взгляд от дороги и судорожно вцепившись в руль, процедила Озёрская. - Теперь поняла, что зря. Завтра же отменю всех своих клиентов и попробую записать в автошколу. Начинать никогда не поздно.
- Это будет завтра. А сейчас может поменяемся обратно?
- Обратно покойника с кладбища несут. Когда закапывать лень.
- Светлана!
- Вот видишь. Рано еще обратно меняться. К тому же, из нас двоих только я сегодня хотя бы немного спала.
Это было правдой. Но совершенно не помешало организму потребовать огромной компенсации за пережитый стресс. Поэтому, едва добравшись до дома и все-таки уступив Игнатию законное место у руля, Светлана сразу же отправилась спать. От привычной бессонницы не осталось и следа. Закрыв дверь в спальню, Озёрская рухнула на кровать, представляя вместо неё столь удобный и уютный пуфик-мешок.
Сон женщины был столь крепок, что она даже не услышала, как всю ночь по коридору кто-то прыгал, громко стуча палкой по кафельной плитке пола.
Ключевые слова: Игнатий Озёрская алый орден чучелка дача особняк существа оранжерея галлюцинации погоня авторская история