Свинцовый человек
Наталья остановилась перед дверью в палату. В руках она держала поднос с едой и водой. Этот пациент не был буйным, и даже навряд ли представлял большую опасность. Но почему-то каждый раз, когда приходило время его кормить, её пронизывало смутное волнение. И всё-таки она решилась. Ручка двери заскрипела, пуская медсестру внутрь.Сразу стали слышны глухие удары. Маленький седой мужчина забился в угол палаты и бился головой о мягкую стену. Он тихо выл, словно побитый пёс.
- Василий Валерьевич? Что случилось?
Старик оглянулся на неё заплаканными глазами.
- Не получается… не получается! – закричал он, указывая в противоположный угол комнаты.
Там к стене был приставлен холст с незаконченным рисунком. Полотно было покрыто тёмно-фиолетовой краской с красными звёздами. На этом фоне был недописанный персонаж. Длинное туловище протянулось почти до половины картины. Баранья голова с несколькими десятками глаз и карикатурно длинными ресницами смотрела прямо на зрителя. Пасть разделяла морду беса пополам и протягивалась вдоль всего туловища. Несчётное количество рёбер, словно у змеи, переходило в зубы. С острых клыков стекала почти фотореалистичная слюна. Три пары рук были распростёрты в некоем гротескном танце. Но примерно на уровне пояса существа его туловище резко обрывалось. Вокруг холста были аккуратно разложены кисти и тюбики с краской. Палата в целом была удивительно чиста для деятельности своего обитателя.
- Им не нравится! Они ругают меня! – Василий впился пальцами в макушку, будто пытаясь вскрыть себе череп.
- Может, они просто не знают, чего хотят? – медсестра опустилась напротив старика, ставя на пол поднос.
Мужчина посмотрел на неё с надеждой. Он поспешно принялся есть и запивать.
- Наверное, я попробую ещё раз, - приступ, наконец, прошёл…
Василий Валерьевич был весьма занимательным пациентом. Всё в его жизни и в нём самом было необычно.
Самым явной особенностью было то, как он попал в стены лечебницы. Это случилось за десять лет до описанного выше приступа. Он работал на металлургическом комбинате. Произошла авария, приведшая к выбросу испарений свинца. Многие работники получили серьёзное отравление. Пятнадцать человек погибли. Остальные были признаны недееспособными. Одним из них и был Василий. Он в тот момент находился вблизи эпицентра аварии. По всем прогнозам немолодой мужчина должен был погибнуть, но каким-то чудом он выжил и даже смог временно вернуться к работе.
Обследование показало, что организм Василия избавился от свинца самым невероятным образом. Вся нервная система мужчины – от головного мозга до нервных окончаний – оказалось покрыта слоем свинца толщиной всего в несколько атомов. Это не сулило ничего хорошего, но он всё же смог выписаться и первое время не проявлял каких-либо признаков поражения.
Через какое-то время в Василии открылся давно забытый талант – он снова увлёкся живописью и в краткие сроки достиг завидных высот. Сперва это были обычные пейзажи и натюрморты, пусть и весьма неплохо исполненные. Но затем что-то начало меняться. Друзья и родственники описывали, что Василий постепенно становился замкнутым – всё меньше разговаривал и часто будто перешёптывался сам с собой. Он окончательно ушёл с работы и безвылазно корпел над новыми картинами, сюжеты которых так же жутко менялись.
Его заметили после одного случая. Соседка по площадке зашла к нему кое-чего попросить. Из квартиры художника её вынесла уже бригада скорой помощи. От увиденного её хватил сердечный приступ. В квартире Василия была обнаружена почти сотня полотен жуткого содержания. Невообразимой наружности демоны и чудовища были развешены по всему жилищу старика. Он не отвечал на вопросы санитаров и лишь поспешил выпроводить их, словно стыдясь своего творчества.
На следующий день его навестили соответствующие специалисты. Психиатр застал его во время приступа – мужчина лежал на диване, с головой накрывшись одеялом, и рыдал. Его попытались растормошить, но он закричал и бросился бежать. Старик оказался на удивление крепок и сильно побил одного из медиков, а другому сломал два пальца, но его всё же удалось поймать. Через какое-то время приступ прошёл. Василий изменился на глазах. Увидев перед собой санитаров, он тут же заявил, что его необходимо изолировать и чуть ли не сам запрыгнул в карету скорой помощи.
Уже в лечебнице он подробно рассказал свою историю болезни. Примерно через год после аварии он начал ощущать странные позывы, которые постепенно приобрели форму голосов, постоянно говоривших ему, что рисовать. Приказы голосов были всё более извращёнными с каждой новой картиной. На момент поимки голоса уже требовали самых непристойных картин. И только остатки здравого рассудка не позволяли безумцу реализовать их желания.
Диагноз был очевиден – тяжёлая и стремительно прогрессирующая шизофрения. Также очевидна была связь этого расстройства с недавним отравлением. Вывести свинец, как причину болезни, было невозможно без смерти Василия. Поэтому единственным средством была терапия. Старику выделили палату и стали лечить.
Первое время лекарства возымели эффект, но вскоре прогресс остановился. Голоса в голове несчастного старика перешли на шёпот и умерили свои аппетиты, но не исчезли. Они всё так же требовали писать картины, а если Василий не мог или не хотел, у него начинались приступы, сопровождавшиеся сильнейшими головными болями. Из этого проистекали его попытки причинить себе ещё более сильную боль, лишь бы заглушить их.
По этой причине администрация со скрипом разрешила поставлять старику холсты и краски, при условии, что в хостах не было острых краёв и гвоздей, а краски были нетоксичны во избежание попыток самоубийства. И вскоре главы лечебницы не пожалели об этом решении.
Картины, изъятые из квартиры Василия, разошлись по коллекциям, как горячие пирожки. Узнав про историю художника, популярные критики пели оды его произведениям. Много книг было написано в обсуждениях невероятного стиля и глубочайших образов. «Мир пламенеющего разума», «Мозг в латах», «Ад нового Босха», «Свинцовый человек», - это лишь немногие наименования самых популярных сочинений на тему его картин. Чего только не видели в полотнах Василия искушённые ценители искусств. Аллюзии на политиков и общественные волнения, предсказания будущего, иллюстрации потустороннего опыта. Кто-то даже углядывал нечто эротическое в его работах.
Оттого картины, написанные уже в стенах лечебницы, стали крупной частью доходов заведения. Полотна уходили с молотка за сотни тысяч. Коллекционеры со всего света были готовы устроить бойню ради очередного произведения. Даже после покупки картин за них всё ещё бушевали настоящие войны.
Вскоре всё это сделало Василия Валерьевича почётным пациентом, особенно с учётом его примерного поведения. Он был не единственным творцом в стенах диспансера, но ещё никто не достигал такого качества и популярности в своём творчестве. Благодаря этому у него сформировался целый ряд льгот и привилегий. Например, он был одним из немногих, кому разрешалось относительно свободно перемещаться по помещению лечебницы. При особо хорошем поведении ему даже позволяли ненадолго выходить во двор.
Во время своих прогулок он вёл себя особенно покладисто. По первой просьбе возвращался в палату, ни словом не перечил санитарам. Когда же от него ничего не требовалось, он просто стоял и смотрел куда-то вдаль. Это было не удивительно – больница была удалена от города и окружалась прекрасными пейзажами сопок и лугов. По словам терапевтов, это хорошо сказывалось на состоянии пациентов, в чём была доля истины…
Василий Валерьевич доел свою порцию, выпил положенные ему лекарства и пододвинул поднос обратно к ногам Натальи. Она подняла его и направилась к выходу. Старик проводил её взглядом, дождался, когда дверь запрут, и проковылял к холсту. С неохотой он взял в руки палитру и стал смешивать краски.
- Сделай ему козлиные ноги, - послышалось у него в голове.
- Нет! У него должны быть паучьи, я видел!
- Ничего ты не видел!
Старик сморщился. Голоса снова начали спорить. Конечно, было бы хуже, если бы они обратили свой гнев на него, но и в их спорах не было ничего приятного.
Постепенно в перепалку вплелись другие голоса. Их дискуссия превратилась в малопонятный гул, в котором улавливались лишь отборные ругательства и пожелания оппоненту самой страшной смерти. Это не было и близко похоже на те ужасы, которые они говорили в начале болезни. Лекарства как будто лишили их былой дерзости и высокомерия. При этом сам Василий не чувствовал в себе изменений. Он не стал овощем, как пугала народная молва, не сошёл с ума окончательно, как показывают в фильмах. Он был всё тем же человеком, который когда-то там неплохо рисовал и снова открыл в себе этот талант.
Василий провёл кистью по ткани, выводя форму будущих ног. Он решил пойти на компромисс, чтобы все голоса остались более-менее довольны. Сперва обрисовался паучий набор лап, затем каждую увенчало острое копыто. Между тонкими лапами натянулись перепонки, как у летучей мыши. Да, это было то, что надо. Художник стал прорисовывать текстуру. Низ тела существа покрылся бледной лысой кожей с редкими тонкими венами.
Старик прислушался – тишина. Голоса успокоились – значит, им нравится. Василий отступил на шаг и оглядел своё творение. «Отвратительно, - подумал он, - как всегда». Демон смотрел на него всеми своими глазами с каким-то непонятным выражением не то сочувствия, не то раздражения.
- Интересно, какой чудак тебя купит? – мужчина сложил руки на груди. – И по чём?
Не дожидаясь ответа, он сел на пол и стал ещё пристальнее рассматривать свою работу. Он и не подозревал, что в этот момент за ним самим наблюдали не менее внимательно.
Два молодых санитара приникли к узкому окошку в двери. Они едва дышали, чтобы Василий их не заметил.
- Прикольно получилось, - сказал Андрей, переведя взгляд на свежую картину. – Что скажешь?
- Ага, - ответил Алексей. – Но, наверно, за эту так бороться не будут. Не такая уж она страшная. Не то, что раньше!
- Ну да, всё же, выздоравливает старикан. Как же мы без него будем?
- Опять будем бутерброды без майонеза есть.
- Наверно…
Вдруг Василий повернул голову к двери. Юноши вздрогнули. Старик улыбнулся и по-дружески помахал рукой. Он что-то сказал, но герметичная дверь не пропустила ни звука. Вместо его слов уши санитаров уловили быстро приближающиеся щелчки. Они синхронно повернули головы. В мигающем свете ртутных ламп виднелся тощий силуэт в медицинском халате. Он грозно стучал по кафельному полу лакированными туфлями.
Это был Геннадий Захарович – главврач заведения. Этот человек пятидесяти лет от роду был словно отлит по лекалу своей профессии. Вытянутое лицо и острый нос вкупе с маленькими жёлтыми глазками делали его похожим на персонажа готического романа. Воззрения же сближали его с вивисекторами и селекционерами двадцатого века. Он называл свою лечебницу садом, и цветами в этом саду были, конечно же, пациенты.
- Вы что тут околачиваетесь? – спросил он строго.
- Ну… мы…
- Ладно, мне всё равно. Поможете отвести наш свинцовый цветок на свидание.
Молодые люди не сразу уловили метафору.
- Свидание? - Андрей туповато глянул на главврача.
- Да, пришёл сын Василия Валерьевича, - Геннадий перебирал связку ключей с номерами палат.
Он выбрал нужный и отпер дверь. Василий тут же подскочил. Ненадолго взгляд врача остановился на новой картине, затем перешёл на пустой угол, в котором обычно лежали запасные холсты, и только потом на пациента.
- Василий Валерьевич, вас хочет навестить ваш сын.
После этих слов лицо старика засияло. Он поправил больничную робу, закатал испачканные краской концы рукавов и последовал за Геннадием. Следом за ними, закрыв дверь палаты, пошли санитары. Лабиринт широких коридоров с белыми стенами привёл их на первый этаж, где и находилась комната для свиданий. Она больше напоминала таковую в тюрьме – с классическими столами, разделёнными пополам стеклянной панелью. По ту сторону одного из столов сидел полный мужчина в синей рубашке. В ожидании он крутил ус.
- Привет, пап! – воскликнул он, как только старик сел напротив.
- Привет-привет. Как дела?
- Хорошо. А у тебя?
- Не хуже. Почему внучку не привёл?
- Ей не нравится это место, но она по тебе скучает. Когда выпишешься?
Василий замялся.
- Не знаю, Витёк, не знаю. Уж совсем сбрендил твой батька!
- Да ладно тебе. Вот, что принёс, - Виктор потряс в руке пакетом с фруктами. – Все свежие, мытые!
Он положил пакет в ящик под столешницей и протолкнул его на сторону отца. Тот забрал пакет и с интересом заглянул внутрь.
- Спасибо, сынок. Нам тут такого не дают!
Они обменялись улыбками. Свидание затянулось. Казалось, с прошлой их встречи прошло много лет, хотя Виктор навещал отца каждую неделю. Это умиляло даже беспристрастных сотрудников лечебницы, следивших за встречей. Никто и не заметил, что главврач ушёл, как только отец с сыном завязали разговор.
В коридорах он выловил пару санитаров и поручил им обеспечить Василию новые холсты и краски. Те покорно убежали на склад и вскоре доставили всё необходимое в палату. Картина же, уже порядком подсохнув, отправилась прямиком в кабинет главврача.
Отпустив подчинённых, Геннадий Захарович принялся объявлять о новом творении «свинцового человека». Сделав несколько эффектных фотографий, он разослал их на сайты заинтересованных изданий. Не прошло и минуты, как на его электронную почту стали прибывать восхищённые ответы. Уже через полчаса картина оказалась на аукционе. Рынок вмиг вскипел. Называемые цены росли ежеминутно. За следующие полчаса стоимость картины взлетела до весьма средних 150 000 рублей. Но рост продолжился. Через три дня торги завершатся, и останется лишь ждать победителя. С самодовольной ухмылкой главврач откинулся в кожаном кресле. Он уже размышлял, на что потратить выручку. Ради приличия, стоило раздать премии отличившимся, подновить здание, где надо…
Словно прочитав последнюю мысль мужчины, на большой дубовый стол выползла крупная чешуйница. Показалась ещё одна. Они столкнулись на середине стола. Геннадий ругнулся и осторожно взял книгу с угла стола. Он занёс фолиант над головой и со всей силы обрушил на вредителей. Не удалось – мелкие твари со скоростью пули скрылись из виду. «Нужно что-то делать с сыростью», - заметил про себя главврач.
Тем временем свидание на первом этаже только подошло к концу. После долгого прощания Виктор неспешно покинул лечебницу. Отец же, насытившись разговором, поравнялся с санитарами, и они повели его в палату. На входе в своё обиталище старик вдруг остановился и стал шарить рукой в пакете. Обернувшись к Андрею и Алексею, Василий протянул им два больших красных яблока.
- Ой, ну не надо.
- Берите-берите, я всё равно красные не ем.
С неохотой парни взяли по яблоку, затем изъяли пакет, оставив старику лишь охапку плодов. После этого пациент скрылся за дверью палаты, которую тут же заперли на ключ.
Отложив сыновий подарок, Василий бросился к куче новых холстов в углу. Он не удивился, что новая картина исчезла – её уже наверняка выкупил какой-нибудь «чудак». Чистый холст занял место у стены. Старик сел на кровать и стал рассматривать его, стараясь уловить новое желание голосов.
Но, к удивлению, в голове было тихо. Слышался лишь сдавленный крик кого-то из буйных на другом конце лечебницы. Василий напрягся. Он думал, что будет рад, когда голоса, наконец, утихнут. Но вместо этого ему было жутко непривычно и даже одиноко. Будто вместе с голосами исчезло ещё что-то.
Долгие часы он ждал, глядя в никуда, но ничего так и не происходило. Когда медсестра Наталья принесла ужин, он даже не заметил – настолько сосредоточенно он ждал голосов. Его не волновало ни то, что всё его тело затекло, ни всё нарастающая от напряжения головная боль. Он пришёл в движение, только когда начало темнеть.
В апатии он доел безвкусный остывший ужин и лёг на кровать. Перевернувшись на бок, он всё так же рассматривал белый холст. Ему не верилось в происходящее. Иногда казалось, что голоса зазвучали вновь, но это были всего лишь его спутанные мысли.
- Я здоров? – спросил старик шёпотом.
На этот вопрос не было ответа. Ни через минуту, ни через час. И, наконец, лицо Василия растянулось в улыбке. Ещё никогда он не испытывал такого облегчения. Он тихо засмеялся. Неужели не будет больше голосов, не будет больше этих мерзких картин!? Наконец-то он выйдет отсюда! Он уже столько лет не видел мира за забором двора!
В этих сладостных мыслях старик уснул, предвкушая, как завтра прогремит его последний день в этих белых стенах.
Следующим утром началась стандартная процедура. Санитары будили пациентов для завтрака и приёма лекарств. Кого-то уже отводили на утреннюю терапию. Николай, сменявший сегодня Наталью, открыл дверь палаты Василия. Старик лежал на кровати, что было странно – обычно в это время он уже колдовал над новым «шедевром». Подойдя, санитар попытался растормошить пациента. Он перевернул мужчину на спину, но тот никак не отреагировал. Юноша приложил пальцы к шее Василия и хмыкнул – пульса не было.
Санитар не особо разочаровался – смерти пациентов, тем более в таком возрасте, были весьма частым явлением. Он спокойно обратился к коллегам, чтобы убрать тело.
К полудню Василий сменил просторную палату на каталку в городском морге. Двое склонились над прикрытым простынёй покойником. Это были Виктор и патологоанатом.
- Значит, свинец всё-таки влиял на него? – сын прикрыл лицо отца, он с трудом сдерживал слёзы.
- Да, частицы свинца распространялись по телу вместе с нервными импульсами. Вообще удивительно, что он прожил так долго, - тучный мужчина стянул перчатки и маску. – При лучшем прогнозе он бы прожил месяц-два, а тут десять лет!
- И что стало со свинцом?
- Рассеялся в тканях. На нервах почти ничего не осталось. И ещё – если захотите его кремировать, то лучше не надо – свинец опять испарится, а ещё один «свинцовый человек» миру не нужен.
- Учту… я заберу его, как только организую похороны.
- Ваше дело. Есть ещё вопросы?
- А он мог… выздороветь?
- Смотря, в каком смысле. Если речь о психике, то в последние часы свинец мог перестать влиять на мозг, так как его слой почти исчез. Физически же он бы никогда не выздоровел. Свинец оседает в организме крепко. Таким образом, он мог умереть нормальным или жить псих… - толстяк заметил недовольный взгляд Виктора. – Простите. Хотите ещё что-то спросить?
- Нет. Спасибо, что всё объяснили.
- До встречи, - патологоанатом упрятал мертвеца в холодильник.
На ватных ногах Виктор вышел из морга. На улице его встретили жена и дочь. Ничего не говоря, они обнялись и сели в машину. Синяя легковушка направилась к бывшему неподалёку ритуальному агентству. Пошёл дождь…
Новость отредактировал Elfin - 22-08-2021, 05:51
Ключевые слова: Драма психбольница отравление чудовища голоса в голове картины свинец авторская история