Призраки в метро
Был у меня школьный друг Славка, разгильдяй и двоечник, по мнению учителей, но как по мне — отличный парень, веселый и озорной выдумщик. На днях ему бы исполнилось 25… В тот год нам стукнуло по 15. Чувствовали мы себя взрослыми и умудренными жизненным опытом. Когда наши сверстники фанатели от компьютерных игр, мы со Славкой в компании таких же одержимых острыми ощущениями проживали те компьютерные игры наяву.— Нафига сидеть за компом? — уговаривал меня Славка. — Сколиоз, лишний вес и плохое зрение. Тебе оно надо?
Родители его были врачами, поэтому названия разных болезней он лихо вворачивал к месту и не к месту.
Это сейчас я понимаю, что мой друг, скорее всего, был адреналиновым наркоманом и меня тащил за собой в свои безумные приключения. Больше всего манили его поезда. Тогда пошла мода на зацеперов (тех, кто цепляется к поезду за последний вагон или лезет на крышу). Мы к ним примкнули. Смелые до одури и глупые до безумия, но довольные. Но однажды Славка заговорил о метро.
— Жутковато, — отозвался я.
Но для него это был вызов:
— Да брось! Если перегон небольшой, так и испугаться не успеем.
Я упирался:
— Как же! А электричество? Ты подумал? Да и тоннели наверняка разные по высоте. Опасно это.
Славка вроде бы согласился:
— Ты прав, но на крышу поезда мы и не полезем, а только за последний вагон зацепимся, как обычно. Разве ж я не понимаю?
О нас потом написали в газете — о том, что двое зацеперов были замечены в тоннеле. Но нас не поймали, прокатились мы благополучно и долго ходили под впечатлением. Представьте: на скорости, в жутком шуме и кромешной темноте нестись вместе с поездом, вцепившись в железный поручень мертвой хваткой… А чувство страха? Нет, оно не охватывает тебя целиком. Оно словно ужом вьется между пальцев, тех самых, которые удерживают тебя у самой границы жизни и смерти, ведь если они подведут, ты переступишь черту, и возврата не будет. Поезд летит, пальцы немеют все сильнее, а ты кричишь, осознавая, что стоишь не на подножке, а на краю бездны, и лишь один шаг, всего один, отделяет тебя от преследующей тьмы, адского шума и грохота… Потом в той же газете написали о двух погибших парнях, которые решили прокатиться на крыше вагонов метро и не учли высоту тоннеля. Страшная смерть. «Вот идиоты», — сказал тогда Славка.
Через месяц родители отправили меня в деревню на пару недель. Я звал Славку с собой, раньше он не раз ездил, и моя бабуля уже считала его внуком. Но друг отказался, и я уехал один. Больше я Славку живым не видел. Даже толком не узнал, как он погиб. Его родители деталями не делились, а парни во дворе разное рассказывали. Но сходились все в одном: погиб он, забравшись на крышу поезда метро. Нет, не мог Славка так сглупить…
Я взялся за учебу. Тяга к острым ощущениям не прошла. Поступил на строительно-инженерный и влился в компанию диггеров — кучку энтузиастов, которые исследуют подземные тоннели, городские коммуникации и прочие подобные места. Нас было пятеро, друзьями мы не были, но если спускались вместе, то негласно отвечали друг за друга. Однако интереснее всего мне было с Колькой, он учился на зоолога и диггером стал в поисках какого-то нового вида насекомого или членистоногого мутанта. Словом, хотелось парню научной славы.
— Зачем тебе это? — удивился я, наблюдая, как Колька старательно упаковывает в рюкзак пару стеклянных банок.
— Как зачем? Для биоматериала, в смысле, надо же куда-то будет упаковать находку! — объяснял ботан.
— А крыса-мутант тебе не подойдет? Мы ж видели пару раз огроменные экземпляры! — старательно изображая серьезность, привычно подтрунивал я.
Колька скривился в ответ:
— Вадик, что в крысах интересного? Какая разница, какого она размера, если она просто крыса.
С логикой не поспоришь.
Колька откопал где-то в архиве планы старых тоннелей метро и горел желанием их изучить. Я о них и раньше слышал от бывалых. Старая ветка имела пару выходов к новым, так что заблудиться было невозможно, и мы пошли вдвоем. Искать долго не пришлось, мы быстро вышли на старые рельсы. Колька шел вдоль стен, присматриваясь к их обитателям, я же откровенно скучал.
Как вдруг мы услышали шум поезда.
— Странно, да? — удивился напарник. — Здесь поезда не ходят, а с новых веток их не должно быть слышно.
Мы еще побродили, спускаясь все ниже. Колька совсем отчаялся, и я предложил вернуться. Сверились с картой и решили пойти в обход.
— Если идти прямо, то выйдем прямехонько к строящейся станции, — Колька согласно кивнул, и мы двинулись в путь. Опять где-то загрохотал поезд и так близко, словно проехал мимо, даже ветром подуло. Я вздрогнул.
И тут понял, что Кольки нигде нет.
— Коля! — заорал я, но мне ответило только эхо.
— Не ори! Тут я, — раздался ответ сверху.
Я поднял глаза и увидел, что Колька забрался на какую-то старую балку.
— Что ты там делаешь?
Друг кряхтел:
— Тут что-то шевелилось, я должен увидеть, а-а-а!
Балка переломилась, и Колька упал вниз. Застонал.
— Вставай, неженка! — посмеялся я, падать-то было невысоко.
Но Колька не мог встать. Оказалось, упал он на свои дурацкие банки, одна разбилась, и кусок стекла впился ему в ногу, идти он почти не мог. Я вздохнул, понимая, что мне придется тащить его на себе, благо по карте до выхода было недалеко.
— Какого черта ты полез туда? — злился я.
Колька молчал, стиснув зубы. Его фонарик сдох, у нас оставался один, а значит, следовало поторапливаться. По моим подсчетам, на следующем повороте мы должны были выйти на новые рельсы, но, свернув, я замер. Вместо прямой дороги была развилка. Два темных входа в тоннели.
Мысленно я запаниковал.
— Что это? — удивился Колька, держась за мое плечо.
— Не знаю, — признался я.
— И куда нам?
Я помог Кольке сесть и открыл карту — без толку: никакой развилки на ней не значилось.
— Куда пойдем? — спросил я у друга, но ему было все равно.
Стекло из раны мы вынимать не стали, кровь сочилась медленно, а вот силы таяли быстро, Колька тяжело дышал.
Выбор предстояло сделать мне. Я отошел на пару шагов в одну сторону, потом в другую. В левом тоннеле мой фонарик замигал и погас. Я потряс его и вдруг увидел белый силуэт. Чуть не обмочился. Поморгал — ничего, вот же бред! Накатила усталость, у нас уже закончилась вода. На секунду закрыл глаза и … услышал голос Славки: «Вадик… Вадька!» Я вздрогнул, повертел головой: Колька сидел с закрытыми глазами, привалившись к стене.
И тут из одного тоннеля послышался шорох. Я присмотрелся и увидел силуэт, кто-то шел к нам, но ни шагов, ни других звуков не было. Силуэт приближался. Я упал рядом с Колькой, готовый закричать, но сидел молча и смотрел, как силуэт, явно мужской, остановился в левом тоннеле на расстоянии 10 метров и махнул мне. «Может, это человек?» — подумал я и поднялся, сделал пару шагов к нему. Силуэт махнул еще раз, развернулся и пошел в глубину тоннеля, через пару шагов обернулся и снова поманил меня за собой. Я узнал мертвого друга: «Славка! Подожди!» — заорал я и побежал за ним, но никак не мог приблизиться…
Очнулся я от того, что меня теребил Колька:
— Ты чего? - он подполз ко мне и испуганно заглядывал мне в глаза.
— Пойдем в этот! — показал я на левый тоннель.
Помню, я был спокоен и уверен, что идем мы правильно, ведь Славка плохого мне никогда бы не пожелал. Так и оказалось. Вскоре мы увидели впереди свет и услышали негромкие разговоры. Где-то рядом один за другим ходили поезда. Казалось, что даже платформа станции угадывалась сквозь деревянный забор, который перекрывал вход.
У забора за импровизированным столом сидели пятеро и играли в кости. Один — узбек или казах, второй — седой, лет 60, третий — средних лет, и двое пацанов не больше 18. Одеты они были в оранжевые жилеты, кроме молодых, на тех были обычные куртки и джинсы, только очень потертые и измазанные. Они нас заметили:
— О, ребятки, вы откуда?
Я махнул себе за спину, не вдаваясь в подробности.
— А! Ясно, диггеры, — говорил тот, что был средних лет, он посмеивался и выглядел душой компании. Остальные помалкивали.
Парни сидели хмурыми и смотрели на игральный стол, узбек или казах мычал какой-то мотивчик, а седой внимательно смотрел на нас.
— У вас воды нет? — попросил я.
Болтун глянул на седого, тот кивнул и дал бутыль с водой. Мы с Колькой утолили жажду.
— А как нам лучше выйти на станцию отсюда? Нам бы в больницу поскорее.
Болтун оживился:
— А что стряслось?
— На стекло напоролся, — ответил я.
Седой закряхтел, а болтун тут же подскочил:
— Давай гляну, я когда-то фельдшером был.
Он посмотрел на ногу друга, присвистнул.
И тут подал голос седой:
— Жить будет!
Прозвучало это то ли утвердительно, то ли вопросительно, но с болтуна вся живость разом слетела. Он пристально взглянул на седого, тот снова кивнул.
— Опухла немного, надо холодное приложить, — засуетился болтун и схватился за Колькину ногу. — У меня как раз руки замерзли.
Колька застонал. Болтун убрал руки, потер ладони:
— О! Нагрелись.
Потом сел за стол и пододвинул кости к одному из пацанов, тот молча взял их, потряс и бросил, выпали две двойки. Болтун засмеялся:
— Вот всегда одинаково.
Я посмотрел на игральные кости. Обычные, от единицы до девятки. Следующим бросал узбек или казах — две четверки.
— Хочешь бросить? — предложил мне болтун.
Я сжал кости в кулаке и …
— Прямо идите, через 10 метров будет поворот налево, выйдете на станцию, — заговорил седой.
Болтун укоризненно на него посмотрел. Я подхватил Кольку, но болтун хмыкнул:
— Он сам дойдет, ему уже лучше.
Я скептически отнесся к его словам, но Колька и впрямь пошел сам.
Уходя, я бросил кости на стол, выпали восьмерка и шестерка. Болтун присвистнул, седой засмеялся, остальные будто не заметили.
— Ого! Класс! — порадовался за меня Колька, схватил кости и бросил, выпали четверка и единица.
Он загрустил, а болтун прищурился:
— Ну, бывай, парень! Глядишь, скоро свидимся!
Колька кивнул, я тоже попрощался. К станции мы вышли, как и сказал седой. В больнице сказали, что с Колькой все в порядке, царапина, да и та почти затянулась. Я не понял, как такое могло быть, ведь сам видел, как глубоко вошло стекло.
История эта, наверное, забылась бы. Славка ведь мне просто приснился. Я уснул от недостатка кислорода — такое бывает под землей. Тоннелей не было на карте — обычное дело, они просто появились гораздо позже самой карты. Да и обошлось ведь все, если бы не…
Через полгода затащила меня моя девушка в музей метро. И на одном из стендов я увидел знакомое лицо. Вернее, мне показалось, что на фото был тот самый узбек или казах. Хотя с уверенностью сказать не могу, да и, согласно подписи, погиб он при строительстве метро полвека назад. Но в совпадения я не верю: сначала Славка, потом этот узбек… В общем, закралось у меня одно подозрение, не дававшее покоя. Не сразу, но через десятые руки знакомых я нашел фото двух погибших тогда в метро парнишек-зацеперов. И сомнений не осталось. Это были они — те два парня в потертой и грязной одежде, молчаливые и хмурые, которым в кости выпадали только двойки и единицы. Но кто были седой и болтун? Их я так и не нашел ни среди умерших, ни среди живых…
Автор - Вадим Головач.
Источник.
Новость отредактировал YuliaS - 26-10-2018, 05:48
Ключевые слова: Друг адреналин поезда метро зацеперы тоннель страшная смерть силуэт погибшие