Девушка-медведица
На пороге редакторской нарисовалась квадратная фигура шефа:— Орлов, зайдите ко мне.
Я поймал испуганный взгляд сотрудннц. Все в курсе: когда главный! обращается по фамилии и на "вы" — жди беды. А мне пофиг. Мне все теперь пофиг…
— Садись, — Юрий Ефимович кивнул на стул напротив его внушительного стола.
Кряхтя, запихнул с другой стороны свой живот. Разумеется, вместе с остальным телом. Времена, когда Юрку Штокмана называли «стилос» (кто не в теме — это у древних греков была такая палочка тонкая для письма) давно канули в Лету. Главный редактор брезгливо пододвинул ко мне сколотые скрепкой листы бумаги:
— Это что?
Я глянул на заглавие:
— Статья. Моя…
— Это хрень, а не статья. Орлов! Мутное занудство и беспросветная серость. К тому же, наполовину содранное из Интернета! Это публиковать можно, только если очень хочется угробить журнал на корню! А номер завтра идет в печать! И в нем будет четыре пустых полосы! Вместо твоей, с позволения сказать, статьи…
Юра сделал паузу. Выпил чаю из стоящей на столе большой чашки, шумно прихлебывая. «Ты бы не чай с шестью ложками сахару хлебал, — хотелось сказать бывшему товарищу, а ныне начальнику, — а в спортзал пошёл, чтобы лишнее кэгэ скинуть».
Но я промолчал. Юрка, свет Ефимович, прав. Статья моя из Сети содрана, и по сути, чушь собачья. Но, на другое я теперь не способен. Уволиться? Или пусть Штокман меня увольняет? Доставлю шефу садистское удовольствие…
— Пъёшь, — спросил Юра тихо.
— Н-нет, — соврал я честно.
А то он не в курсе, что я начинаю употреблять в обед и к вечеру уже с трудом нахожу дорогу к троллейбусу. С тремя пересадками ползу через весь город домой. За руль мне больше нельзя, в метро не пустят. Но в ином состоянии я очередную ночь не переживу. В ночи меня ждёт мокрое шоссе, летящие фары фуры, визг тормозов, звенящий крик боли… Что с того, что моей вины нет, что во всём виноват водитель фуры, заснувший за рулём. Ему тоже до конца дней слушать визг и крик женщины, которую его фура размазала по шоссе… Крик моей Леночки… А ведь я мог отказаться ехать в ночь! Но любимая так хотела встретить рассвет над морем…
— …Никита, так нельзя, уже почти год прошёл. А ты всё не можешь прийти в себя, — всё так же негромко говорил шеф и друг. — Лену не вернуть! А тебе жить надо! Я же знаю, что ты через день на кладбище ходишь.
— Зачем?
— Что — зачем ?
— Жить мне зачем?
Юрка шумно вздохнул.
— Богу решать, кому сколько отведено. Раз ты выжил, значит есть у тебя ещё дела на земле. Знаешь что… поезжай-ка…
— В отпуске я уже был. Дважды, если ты не в курсе.
— Я в курсе. Поезжай в командировку. Нам в октябрьский номер нужно что-то такое … мистическое, загадочное. Порталы там, путешествия во времени, колдуны. Но чтобы все реальное было, понимаешь? А не фантазии подростков из Интернета! С твоей тягой к загробному миру — задание для тебя.
— И где я тебе найду портал во времени? На шоссе Москва — Санкт-Петербург? Остановлюсь выпить за три минуты до Леночкиной гибели, и фура проедет мимо?
Шеф хлопнул ладонью но столу.
— Нет! Мне вот пришло письмо, от моей родной тётки из Верхнелесья. Это село такое в Карпатских горах Украины. Помощи она просит, подсобить ей надо по хозяйству…
— А я тут при чём? — меня этот бессмысленный, с моей точки зрения, разговор начинал уже утомлять.
Хотелось заглянуть в нижний ящик стола, где дожидалась бутылочка коньяка.
— Я тебя как друга прошу, съезди к ней! Я сейчас никак не могу, а ты заодно развеешься…
— Ну, если развеяться…
— Понимаешь, муж у неё пару лет назад умер. Дети разъехались. Денежки они, конечно, ей шлют исправно, но вот радовать старую мать своим присутствием не спешат. А тёте Гале явно помощь нужна. Да и скучает она там одна. Я бы рад с Наташкой к ней поехать, я ведь у Галины единственный родственник остался, но моя принцесса признает только забугорье…
— Ладно, сгоняю. Моя Леночка с того света возражать не станет…
Главный редактор засопел. Допил свой остывший чай. Я встал, сделал шаг к двери.
— Там у них поверье есть, — донесся до меня Юркин голос, — будто в лесу живет племя полулюдей-полумедведей. Вроде как издавна бурые мишки сходились с людьми и рожали от них детей. Так и появились медвелюди. Отведено им поровну жизни в облике зверя и человека. Как тебе легенда?
Не знаю, почему эти слова шефа пробились сквозь пелену моего отчаяния. Добрались до мозга, до той его части, которая когда-то выдавала идеи и писала захватывающие, по словам всех, кто их читал, истории. Я вернулся к столу.
— Разведай, разнюхай, — продолжил Юрка. — Поищи этих йети украинского происхождения. Ну, если не хочешь, я Костю Петрова отправлю. Он, конечно, писать не умеет от слова «вообще», так зато его дядя один из акционеров нашего издательского дома, будь он неладен!
— Издательский дом? — у меня даже искра иронии проскочила, невероятно.
— Дядя Петрова вкупе с его племянником! Костя давно уже рвется залолучить первые четыре полосы, я пока отбрыкиваюсь… Но аргументы на исходе.
Юра очень красноречиво провел по собственному горлу пухлой ладонью. Да, Костя тот ещё упырь..
— Я поеду, все сделаю.
— Ну ты орел, Ортов! Я в тебе не ошибся! — засиял Юрий Ефимович. — И это… постарайся не пить. По крайней мере, пока у тети Гали жить будешь. Дядька-то мой от водки паленой скопытился. Мужик был что надо, но выпить не дурак. Позарился на дешевое…
На это я ничего не ответил. Зачем давать заведомо несбыточные обещания?
К редакционному заданию, несмотря на то, что я любитель всякой мистики, я отнесся с большой иронией и скепсисом. Ну, какие ещё медвелюди в двадцать первом веке? В центре Европы? Курам на смех. Но Юрик своих зверей получит — не зря у меня фантазия буйная, не хуже, чем у Проспера Мериме, описавшего этих медвелюдей когда-то. Как говорится, чего не найду — присочиню.
Мне потребовалось три дня, чтобы добраться к месту назначения. Осталось немного — уже пешком дойти до села, в котором обитала тетка Галина. Я стоял на площади, окруженной довольно старыми строениями, — то ли бывшие лабазы, то ли мастерские, и чесал в затылке: что же дальше? Юра уверял, что обо всем договорился: в этом поселке, из которого до Верхолесья уже никакой транспорт не ходит, меня встретят. Увы. Площадь была пустынна, как лунный пейзаж. Холодный ветер гонял по ней опавшие с кленов листья, а по низкому небу — косматые клочья туч. Я вытащил мобилку, размышляя, что сделать раньше — обматерить Юрку за его «договорился» или попытаться дозвониться до тети Галины с тупым вопросом: «Тетенька, а вы где?».
Номером Юра меня снабдил. Хотя предупредил, сигнал в этих местах неустойчивый. Сигнала не было вообще. Мобила ухмылялась перечеркнутым глазом пирата — оператор сообщал о том, что связи нет. Помянув вполголоса невесть кого по его матушке, я вытащил из рюкзака карту (правильно, что не понадеялся на всякие гугл-навигаторы!) и заветную бутылочку. После трех глотков мир стал казаться менее враждебным. Карта уверяла, что до Верхолесья по приличной дороге ну прям-таки рукой подать. Ну что ж … Еше пару глотков — и потопали. Я, рюкзак и заветная бутылочка.
Грунтовая дорога не спеша ползла все выше и выше. Топал я долго, время от времени подсвечивая карту мобилкой. Потом мобилка обиделась и перестала включаться. Меня окружила ночь. Где-то над головами елей водили хоровод колючие звездочки. Становилось холодно. Я всё чаше прикладывался к заветной бутылочке. Но хмель не брал — холод оказался сильнее и изгонял из меня кайф, как экзорцист дьявола. Внезапно дорога, которая, судя по карте, должна была привести в деревню, кончилась. Передо мной стеной стояли деревья в обнимку с кустами подлеска. Что за чертовщина? Узенькая тропка ныряла в чашу. Я поразмыслил недолго — секунды три, и нырнул за ней.
За кустами открылась поляна, на ней — деревянный дом. В окошках свет, над трубой вьется дымок. Сейчас, небось, Баба-яга в ступе выпорхнет. Но вместо старухи с метлой в проеме, распахнувшейся как по заказу, двери возник весьма высокий, но несомненно женский силуэт.
— Хозяюшка, пустите переночевать, — произнес жалобно. — С дороги сбился. Я не опасен, журналист по профессии…
Лица против света увидеть не мог, но разглядел, что «хозяюшка» была огромной, молодой бурой медведицей. Мои ноги тут же стали ватными. Бежать? Догонит. Бороться?
Прикончит одним ударом когтистой лапы. «И никто не узнае-е-ет», — противно завыло у меня в голове.
— Чего стоишь, заходи. Хату выстудишь, — прорычала медведица, исчезая в глубине жилища.
Прихрамывая, я поплелся следом. Один раз живем, один раз умираем… ! В большой светлой горнице оглянулся на хозяйку и не смог удержаться от восклицания.
— Твою ж мать! Что ж это такое!..
Медведица оказалась симпатичной девушкой, одетой в длинную жилетку-кожух лохматым мехом наружу. На голове у нее возвышалась модная шапка, с ушками на макушке, которую красавица сразу же сняла. По плечам рассыпались красивые каштановые волосы.
— Чего ругаешься? — недовольно проворчала хозяйка. — Пьяный, что ли? Ну и запах от тебя.
— Нет! Я выпил, да. Но коньяк качественный. Холодно ведь. Всего два глотка. Угостить?
— Не пью. Вон тазик и кувшин. Умывайся. Ужинать будем.
Я посмотрел на стол: вареники, видно, с ягодами; мед, хлеб, сметана в миске. В желудке заурчало. Поспешил умыться.
Девушка сняла свой кожух, и оказалось, что у нее потрясающая фигура: стройная, грудь налитая, а талия тонкая. Длинные руки с крупными, но изящными ладонями. Я почувствовала, что мое тело отзывается на эту красоту так, как уже не отзывалось много месяцев после той аварии. Видимо, девушка это поняла, потому что усмехнулась.
— Ешь. Остынет. Как тебя зовут?
— Никита.
— Женат?
— Моя жена погибла в аварии, — впервые я смог произнести эти слова.
И, к своему удивлению, испытал облегчение.
— Сочувствую. Пусть земля ей будет пухом… Ты не виноват.
— Все равно виню себя… винил… А как тебя зовут?
— Урсула.
— Не наше имя… Откуда такое?
Не ответила. Поднялась из-за стола, взяла меня за руку, подвела к широкой лежанке за печью. Я не возражал…
Это была безумная ночь… Не только потому, что я впервые после гибели жены был с женщиной. Сама Урсула — это было нечто феерическое… Таких ощущении я не испытывал никогда. Да и вряд ли испытаю… Наконец, утомившись, провалился в сон.
Разбудили меня голоса. Осторожно выглянул из-за печи и обомлел: хозяйка сидела за столом совершенно голая, а напротив неё лопали вареники два медведя!
— Чего теперь с ним делать? — спросил один (речь у него была вполне даже внятная). — По нашим законам…
— Пусть идет утром. Он человек городской, подумает — привиделось. Мне рожать пора. Лоно созрело. У него семени много… Идите, братья. Чувствую, все хорошо будет.
Урсула поднялась, потянулась, погладила себя по животу, довольно засмеялась:
— Мне его, такого сладкого, подруга подгадала!
Медведь покрупнее пробурчал:
— Ох уж эта твоя подруга… Зря ты с людьми водишься!
Я в ужасе нырнул под одеяло…
Проснулся, когда солнце стояло высоко. В доме было пусто. На столе — крынка молока, горшочек меду и хлеб. И записка: «Пойдешь налево по тропе — выйдешь к дороге. Спасибо тебе, Никита. Будь счастлив!».
До тетки Галины меня довез местный мужик. Та причитала: как же я не дождался деда Спиридона, который за мной поехал? Но в глаза при этом не смотрела. «А ведь ты и есть подруга моей неожиданной возлюбленной!» — понял я.
А может, привиделось все? Начитался карпатских легенд…
Автор - Никита.
Источник.
Новость отредактировал Lynx - 19-05-2018, 15:19
Причина: Изменен раздел
Ключевые слова: Редакция статья поверье задание медведица