Паучьи врата. Часть первая
Осень выдалась классической для Восточного Хэмпшира: хмурое небо нависло над скользкой, петляющей меж деревьев дорогой, нескончаемый дождь бил по крыше автомобиля и навеивал еще большее уныние. Сизый туман, словно хищник, подкрадывался к обочине, выжидал, чтобы схватить одинокого путника, а затем утащить в чащу леса. Темноволосая девушка отодвинулась от окна и вновь попыталась сосредоточиться на книге. Но волнение в купе с усталостью от перелета не давало отвлечься от тягостных мыслей. Неделю назад ей пришло письмо из далекой Англии. Оказывается, у нее все же остались кровные родственники! Но радость быстро сменилась тревогой – бабушка по отцовской линии баронесса Женевьева Макалистер приглашает ее погостить в родовом поместье. «Приглашает» почему-то «задело» глаз. Сразу захотелось заменить «приглашение» на приказ явиться незамедлительно. Сердце затрепетало в груди, и девушка ощутила резкую нехватку воздуха. Ни одна из ее попыток найти хотя бы дальних родственников не увенчалась успехом, а тут объявилась бабуля-аристократка. Обида смешалась с гневом. Где же этих самых родственников раньше носило?! Обуздав порыв разорвать письмо в клочья, Гвен присела на старую тахту. С работой не клеилось, в кармане тоже не густо, а подачка от государства, что именовалось жильем, своим внешним видом могла вогнать в депрессию кого угодно.- Еду, - выдохнула девушка.
Поместье Паучьи врата получило название из-за кованых ворот в виде паутины. Глядя на паука в правом верхнем углу, Гвен представила, как ее родовитая бабка точно также восседает в этом громадном доме и плетет свои интриги подобно паучихе.
Когда девушка покинула машину, уже начинало смеркаться. Вблизи дом казался ей ужасным исполином с сотней желтых голодных глаз и багряной пастью, что служила главным входом. У порога ее ожидал высокий жилистый мужчина в черном фраке. Его гладко зачесанные назад волосы успела тронуть седина, высокий лоб и очерченные скулы придавали лицу жесткости, не лишенной своеобразного очарования, но в тоже время ярко синие глаза смотрели на гостью с доброжелательностью.
- Добрый вечер, мисс Мур, - дворецкий поклонился. – Баронесса ожидает вас в библиотеке. Пройдемте за мной.
Джонатан, так представился дворецкий, повел Гвен бесконечными коридорами к своей хозяйке. С каждым шагом девушка теряла уверенность в правильности своего решения: резные потолки, натертый до блеска паркет, картины, камины, латы и оружие – вся эта музейная роскошь давила на нее подобно прессу. Святые угодники! Она даже не знала, как обращаться к собственной бабке!
- Можете называть баронессу просто бабушка, - подмигнул ей Джонатан и распахнул дверь в библиотеку.
Некое подобие улыбки перекосило лицо девушки. Если ее раскусил прислужник, то, что же подумает о ней Женевьева?
- Проходи, Гвендолен, не мнись у порога.
Властный и холодный голос. Как раз под стать готической обстановке библиотеки. Едва не сбив латника у входа, Гвен направилась к камину, у которого, спиной к двери, сидела баронесса.
- Здравствуйте, бабушка, - едва выдавила из себя Гвен и неловко поклонилась.
- Королеве поклоны бить будешь, - Женевьева указала ей на кресло напротив. – А мы одна семья.
Девушка кивнула. Баронессе трудно было дать ее законные семьдесят восемь лет: ровная, словно стрела осанка, точеная фигура с округлыми бедрами и грудью, расправленные плечи, гордо вскинутая голова. Смоляные волосы едва тронула седина, а мраморную кожу укрывала тонкая сеть из морщин. Женевьева была потрясающе красивой женщиной. Но красота ее казалась Гвен слишком правильной и «вылизанной», без изюминки, так сказать.
- Не стану утомлять тебя ненужными разговорами о погоде, - Женевьева закурила, - перейдем сразу к делу. Я стара, больна и долго не протяну. Поэтому предлагаю тебе, моей внучке, унаследовать все мое имущество, а именно: поместье, землю площадью триста акров, конюшни, семейное бюро ритуальных услуг, счета в банке и еще многие мелочи, - баронесса протянула девушке папку с документами, - в обмен на твое участие в моей жизни.
- Вы хотите, - Гвен критически осмотрела бабушку, подумав про себя, что та вполне протянет еще лет двадцать, - чтобы я обеспечила за вами уход?
- Да.
- А разве нет более подходящих, - Гвен запнулась, - родственников?
- Есть. Джейми, твой дядя, - прицокнула языком баронесса. – Но он не угоден семье.
Взгляд старухи отдал блеском стали. Под семьей она явно подразумевала себя. Чем ей там не угодил отпрыск, Гвен не особо интересовало, но она хорошо поняла то, что хотела донести до нее баронесса – о Джейми Макалистере вопросы под запретом.
За дверями библиотеки гостью ожидала невысокого роста девушка, на вид ровесница Гвен. Черная униформа подчеркивала ее неестественную худобу и осунувшиеся плечи, а белый фартук – нездоровый цвет лица и темные круги под водянистыми глазами. Мышиного цвета волосы были аккуратно убраны в гульку, одежда – выглажена, но в целом служанка выглядела неряшливо.
- Мисс Гвендолен, - затараторила живо она, - меня зовут Сара. Я буду вам прислуживать. Позволите, я провожу вас.
- А мои вещи?
- Я уже распаковала.
В молчании они поднялись на третий этаж, который баронесса с вычурной щедростью передала в распоряжение внучке. Сара распахивала перед ней двери, с восторгом рассказывая о каждой комнате, но все эти купальни, спальни, гостиные сливались в одну картинку антикварной кучи хлама.
- Ты сказала библиотека с обсерваторией? – Гвен остановилась напротив двустворчатых дверей.
- Да, мисс. Она рядом со спальней, которую я вам приготовила.
- Веди в спальню, - подавив зевок, с разочарованием сказала Гвен.
Спальней оказалась огромная комната, отделанная красным деревом. У стены расположилась кровать с тяжелым балдахином винного цвета. На ее изголовье искусным мастером была изложена история суда над ведьмой. Гвен сглотнула – как-то не очень хотелось спать с мыслями об агонии несчастной на костре. Но на сожжении мастер не остановился: сквозь листья плюща на столбах проступали лица грешников, ножками кровати служили витиеватые рога, похожие на бычьи, а композиция заканчивалась вратами в преисподнюю с ликами демонов, сокрытыми наполовину за индийской банкеткой. Пляшущие в камине огоньки лишь нагоняли жути. В их свете лица вытягивались, искажая рты в безмолвном крике ужаса. Над камином висел гобелен с генеалогическим древом рода Макалистеров.
- Электричества в этой комнате нет, мисс, - проследив за ее взглядом, произнесла Сара. – Баронесса пожелала оставить спальню в первозданном виде.
- Чудесно.
Единственным светлым пятном в комнате был потолок с роскошной люстрой из хрусталя. Хоть на нем глаз мог «отдохнуть» от резьбы, картин и статуй.
- Можешь идти, Сара.
- Доброй ночи, мисс.
Сил не было даже, чтобы принять душ. Только оставшись в одиночестве, Гвен поняла, насколько сильно устала. Верхняя одежда бесформенной кучей свалилась на кресло, и девушка забралась под одеяло. Постельное белье оказалось прогретым, пахло свежестью и нежно обволакивало уставшее после перелета тело. Прикрыв глаза, она подумала, что этой спальне все же можно дать второй шанс.
Ужасы остались за пределами балдахина – после пробуждения энергия била ключом. Только возня Сары доставляла дискомфорт с непривычки.
- Доброе утро, мисс. Желаете принять ванную перед завтраком?
Служанка раздвинула портьеры и свет солнца «вдохнул» в комнату жизнь. Лучи золотили поверхность, отгоняя ночные ужасы. В свете дня резьба уже не навеивала ужас, а выглядела просто странно. Да и сама комната стала похожей на фотографии в журналах про старинные замки. В целом – жить можно.
Теплая вода смыла груз последних месяцев, волшебные руки Сары отогнали отголоски сомнений. Теперь девушка была готова выдержать испытание завтраком.
Баронесса уже ожидала за столом. Критическим взглядом оценив внешний вид внучки, Женевьева осталась довольна, но не сдержалась от укора за опоздание. Гвен заняла место по правую руку от баронессы. Радовало, что на завтрак подали овсянку с одной ложкой, а не гору столового серебра пополам с фарфором. Она еще не успела вызубрить все эти вилки-тарелки.
- Как тебе спалось? – в скучающе-светской манере поинтересовалась Женевьева.
- Хорошо, спасибо.
- Спальня, которую подготовила для тебя Сара, раньше принадлежала твоему деду. Барон проводил в ней практически все свободное время, даже работать предпочитал там же. Его гордостью был спальный гарнитур и рабочее бюро. Эту мебель удалось сохранить после пожара в четырнадцатом веке.
- Да, - через силу кивнула девушка, - очень необычная кровать. Охота на ведьм, думаю, актуальная тема для того времени.
Запнувшись, она облизала губы. Явно лишнего брякнула. Но на удивление красной, словно портьеры, Гвен баронесса едва заметно улыбнулась.
- Гвендолен, какое у тебя образование?
- Я закончила три года назад медицинский институт и получила квалификацию судмедэксперта.
- Замечательно! – с восторгом произнесла Женевьева. – Не страшно будет тебе передать семейное дело. У нас главный доктор Мидлтон, ему как раз нужна ученица. Думаю, ты великолепно справишься.
- С удовольствием, - воодушевилась девушка. – А когда можно приступить?
- Через неделю, - тон бабушки отдал повелительной окраской. – Доктор уехал в Лондон, а без него тебе в морге делать нечего. Наш морг отличается от привычных тебе, Гвендолен, и только Мидлтон способен ввести тебя в курс дела.
- Бабушка, над камином я заметила гобелен с генеалогическим древом Макалистеров. Так вот, - она кашлянула в кулак, - человек, который мог оказаться моим отцом…
- Твоего отца звали Беннет. Его имя выжег углем Джейми еще когда им было по восемь лет. Повздорили мальчишки.
- А моя мать?
- Простолюдинка. Она бросила тебя у порога церкви в день твоего рождения, - с неприязнью отчеканила каждое слово баронесса.
- Вот оно что…
- Не стоит ворошить прошлое, - Женевьева слегка сжала ее руку. – Живи настоящим, иначе будущего у тебя не будет. А если ты хочешь узнать своих предков поближе, пообщаться с праотцами, то посети кладбище Макалистеров. Могилы говорят лучше пыльных книг.
Женевьева взглянула на внучку так, словно могла видеть ее насквозь. И без того темные глаза сделались черными, будто омуты колодцев, жаждущих затянуть несчастную в свои недра. А односторонне-кривая улыбка с прищуром заставила Гвен почувствовать себя куропаткой перед драконом.
- Я, пожалуй, прямо сейчас туда и отправлюсь, - девушка вынужденно улыбнулась, и вылетела из столовой, едва не переципившись через стул.
Кладбище раскинулось в десяти минутах ходьбы от особняка на равнине. Внушительная каменная стена поросла мхом и плющом, кованые ворота удерживала цепь с подвесным замком. Пауки плели сети и здесь. Их паутина распространялась на камень и завивала в коконы человеческие скелеты. В скудном свете дня глаза статуй поблескивали изумрудной крошкой.
- Я принесла белые лилии, мисс Гвен.
Девушка вскрикнула и громко выругалась.
- Сара, нельзя подкрадываться к людям. Особенно в таких местах.
- Простите, мисс.
- Открывай же.
Ухоженность и утонченность остались за пределами ворот. Само кладбище расползлось по территории более ста акров. Четко выраженных тропинок или каких-либо указателей оно не имело. Надгробия торчали из-под зеленого настила травы, словно зубы в пасти старого дракона – хаотично и во все стороны. Самые первые захоронения датировались началом десятого века. Растрескавшийся камень не сохранил имен, некоторые плиты разрушились практически до основания, но у подножия могил по-прежнему лежали белые лилии.
- Сгинь…
- Что ты сказала, Сара?
- Ничего, мисс, - девушка облизнула губы. – Пойдемте, я покажу вам склеп вашего дедушки.
Служанка подобрала полы платья и засеменила вдоль рядов могил. Гвен поспешила за ней. Сара вела себя странно, но возможно она просто боялась кладбищ.
Чем дальше Гвендолен углублялась в кладбищенские недра, тем сильнее ей хотелось вернуться обратно. Небо хмурилось. Ветер завывал в углах фамильных склепов и в порывах его слышался шепот. Слов было не разобрать, но от глухих, напрочь лишенных эмоций слов, кровь приливала к голове, а ноги не хотели идти.
Сара остановилась напротив группы склепов с треугольными крышами, что полукругом возвышалась над остальными могилами. Кирпич к кирпичу, плита к плите. Все десять склепов были точной копией друг друга. Бравшая начало от небольшого озера лестница разветвлялась на столько же пролетов и сливалась с замурованными дверями склепов.
- А здесь кто похоронен? – Гвен указал на две могилы, размешенные по бокам от лестницы, примерно на ее середине.
- Девочка, - ответила Сара. – В младенчестве умерла, имени у нее нет. А если и было, то в веках потерялось. Вторая же вроде как троюродному племяннику баронессы принадлежит.
На постаменте стояла стеклянная коробка. Внутри на коленях стояла маленькая девочка с кукольными кудряшками. Ладони были крепко прижаты к лицу, и сквозь покрытые ссадинами руки на гостью смотрел белесый глаз без зрачка. Реалистичность скульптуры поражала даже больше странности. Кому вообще могло в голову прийти установить ребенку такой памятник? Рыдающий избитый ребенок в плену стеклянной коробки.
От статуи на второй могиле остался только торс и рука, что тянулась, будто в мольбе, к девочке. Либо бабушка невменяема сделалась с годами, либо же смотритель весьма странным образом подходит к уходу за могилами. Надо же додуматься притянуть кусок статуи и установить в качестве памятника.
- Пойдем, - Гвен взяла Сару за руку и потянула к могиле девочки.
Корзинка выскользнула из рук прислужницы. Первые капли дождя скатились по белоснежным лепесткам лилий. Ветер зазвенел серебристым ручейком детского смеха, и Сара попятилась от могилы. Гвен судорожно вдохнула, но воздух стал ей поперек горла. Пальцы сжали шею в месте, где у статуи в стеклянной коробке ремешок с колокольчиком перетянул горло.
- Пойдемте в дом, мисс. Простудитесь.
- Что это за дерево на холме? – сбросив с плеча руку Сары, спросила Гвен.
- Не знаю.
- Врешь.
- Мисс, - заскулила девушка, - нехорошее там место. Дуб этот сухой стоит уже лет двадцать. И трава вокруг него не растет. Не заставляйте меня туда идти!
- Трусиха. Здесь жди тогда.
Дождь усиливался. Небо заслало серым, словно камень склепов, покрывалом, ветер стегал ветви деревьев, не щадя. Ангелы из гранита роняли слезы из дождевой воды, земля разбухала от влаги, но дуб с кроной-трезубцем не шелохнулся под натиском стихии. Его корни глубоко вросли в землю и ничто, казалось, не сумеет разлучить мертвое дерево с его мертвецами.
Трава не росла не только вокруг дуба. Холм был лишен растительности напрочь. Голый атолл в лагуне сочной зелени. Большую часть верхушки занимала плоская плита, исписанная рунами, похожими на кельтские. Корни дуба взрыхлили почву, и камень пошел трещинами. Из-под них теперь сочилось нечто белесого цвета.
- А это откуда здесь?
Гвен прищурилась, а затем потерла глаза, но петля никуда не исчезла. Горло свело спазмом, и девушка оперлась рукой о ствол. Когда это дождь успел закончиться? Сердце заскулило в предчувствии беды. Тысячи взглядов уперлись стрелами ей в спину. Воздух со свистом «цеплял» искусанные губы. Глаза с трудом различали лица статуй и очертания надгробий. Днем вдруг стало темно, словно ночью, а еще этот дождь!
- Стоп, - она вытянула руки и ни одна капля не разбилась о ладони, - почему там есть, а под деревом без листьев нет?
Сталь блеснула перед глазами, сорвав сдавленный крик. Дыхание перехватило, и девушка рухнула на колени. Белое вещество из-под плиты обволакивало сапоги с брызгами крови, подбиралось к ней. Сил держать глаза открытыми почти не осталось. Хватая ртом воздух подобно рыбе, девушка уронила голову на плиту.
«Странно, - думала Гвен. – Каждое место имеет свой особенный запах. Не обязательно неприятный. А это не имеет. Как родной дом…»
Скрип открывающейся двери всколыхнул вязкий туман, единолично «царящий» в голове. Кого там еще могло принести? Так не вовремя. Нужно открыть глаза, посмотреть…
Шарк… шарк… К шагам примешивается режущий слух звон колокольчика. Визитер глухо стонет и с шумом выдыхает, принюхивается. Гвен приподнялась на локтях. Почему здесь так темно? Грудной стон с хлюпаньем вырывается из груди неизвестного. Девушка вскрикнула и поспешно зажала рот руками. Звон колокольчика раздался откуда-то слева. Совсем близко. Низкий вой мешался с этим треклятым звоном, и сердце все чаще пропускало удары. Гвен, словно маленькая, натянула на голову одеяло. Оно совсем близко, оно…
- Гвендолен…
Резкий запах, похожий на краску для волос, заставил поморщиться.
- Апчхи!
- Будь здорова, дорогая.
Гвен с удивлением взглянула на бабушку. Тучный мужчина с блестящей лысиной наконец-то убрал от ее лица вату с аммиаком.
- Ты поскользнулась на кладбище, дорогая, - пояснила баронесса. – Начался ливень, помнишь?
- Вроде бы.
- Посмотрите на меня, мисс Мур, - мужчина посветил фонариком-ручкой ей в глаза. – Зрачки одинаковые, реагируют на свет. Что-то беспокоит? Тошнота? Головокружение?
- Нет, голова только немного болит.
- Сотрясения нет. Я обработал рану, выпишу рецепт и навещу вас послезавтра. А сейчас – отдых и только отдых. Поправляйтесь, мисс Мур.
- Спасибо.
Гвен с удовольствием прикрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось побыть одной. Жуткое кладбище, правда, все никак не хотело оставлять мысли девушки. Но мысли и кошмары нематериальны, поэтому бояться их не стоит. Нужно будет найти Сару. Чего бы ни стоило, а Гвен вытрясет из этой девицы всю известную ей информацию о доме, кладбище, чокнутой семейке Макалистеров. Но сначала переедет в другую спальню.
Разбудил Гвен стук ветки в окно и запах круассанов с маслом. На улице снова шел дождь. Унылая палитра в пепельных тонах на удивление радовала глаз. Накинув на плечи плед, девушка вышла на балкон. Травяной чай с круассаном были лучшим дополнением к погоде. Атмосфера уюта вытесняла пережитые потрясения. Кладбище казалось размытым пятном. Не опасным и не страшным.
Порыв ветра распахнул окно. Кружка выскользнула из рук и разлетелась на осколки. Дуб на холме покачивал петлей словно маятником. Туда-сюда, туда-сюда. В камине потрескивали дрова, капли сливались в струйки и стекали на пол. Гвен смотрела на чаинки, вслушиваясь в звуки, что доносились с улицы. Со стороны холма спускался туман. Невероятно густой, он огибал ступени, скользил меж могил. Гвен отступила на шаг и запахнула полы пледа на груди. Тени вытягивали статуи, делали их уродливыми, неправильными. Кто вообще хочет с утра пораньше смотреть на такой пейзаж за окном? Так с ума сойти не долго.
- Взять ее!
Крик застыл на губах, и тупая боль растеклась по всему телу. Несколько пар невероятно сильных рук впились в ее тело. Подхватив ее, словно куклу, неизвестные потянули девушку в комнату. Гвен пыталась шевельнуть хотя бы плечом, но не выходило – жилистые руки впивались в плоть все сильнее. До одури, до кровоподтеков.
- Хватит, я не могу дышать…
Пальцы продолжали сжимать ее шею и удерживать на боку. Тени, они были словно тени! Холодные в черных просторных одеждах. К ним нельзя прикоснуться. Это все проклятая старуха! Она пытается свести внучку с ума, но только зачем? Забавы ради?
Тени швырнули Гвен к стене. Судорожно дыша, девушка схватила подсвечник, и осмотрелась. Никого. Огонь в камине практически погас. Ставни ударялись о рамы, дождевая вода уже подтекала к порогу. Девушка опустила подсвечник и прижалась спиной к стене. Нужно не комнату менять, а валить из этого дома! За ужином стоит объявить бабушке об отказе от ее выгоднейшего предложения. Пускай устрашает кого-нибудь другого.
- Мели…
Десятки рук обхватили ее тело, и резко дернули на себя. Непродолжительное падение завершилось ударом. Грудную клетку обожгло огнем при вдохе, и перед глазами потемнело. Некто завел ее руки за голову, другая пара рук уже затянула вокруг запястий веревку.
- Стойте, - простонала она, когда ее поставили на ноги, - что вы делаете? Отпустите…
- Заткнись.
Сильный удар заставил девушку согнуться пополам. Ноги цеплялись за полы черных одежд. Они переодели ее? Но когда успели?
- Стой ровно, - приказал тот же голос с ярко выраженной неприязнью.
Руки снова оказались над головой. Двое мужчин закрепили веревку за металлический крюк, а третий принялся орудовать лопаткой у ее ног.
- Вы что, - прошептала Гвен, - вы собрались меня замуровать в стене?
Один из тех, кто связывал девушку, затолкал ей в рот грязное тряпье. Гвен поднялась на носочках, и пнула кирпичную кладку на уровне колен. Удар рукоятью лопатки в солнечное сплетение последовал незамедлительно. Девушка сплюнула кровь и безвольно повисла на руках, решив мучителей удовольствия наблюдать ее агонию.
- Мели… - загудело где-то вверху. – Мели, это ты?
Глаза Гвен распахнулись, словно по щелчку. Веревка куда-то успела исчезнуть, но стена осталась на месте. Огонек зажигалки выхватил из мрака ветхую на вид каменную кладку. Позади чернел витиеватый тоннель. Со столь скудным источником света входить в него желания не было. Осмотревшись, она не нашла ничего, что помогло бы уничтожить преграду. Гвен собралась с духом и ударила ногой по кладке. Несколько кирпичей улетело в неизведанные дали. Воодушевившись, девушка освободила проход, сквозь который удалось пролезть.
За стеной скрывалась огромная комната с высоченными потолками. Сняв со стены факел, Гвен принялась исследовать то, что так старательно скрывала ее семья долгие годы.
Мебель и личные вещи, вышедшие из эксплуатации, были свалены у западной стены, и накрыты простынями. Осмотр хлама из прошлого мог занять несколько дней, а столько сидеть в этой затхлой комнате Гвен не собиралась. Под плотными портьерами оказались решетки, двери были заколочены изнутри массивными досками. Складывалось впечатление, что кого-то неугодного пытались удерживать здесь, словно в темнице. Кандидат в узники нашелся пару минут спустя. Драпировки скрывали алькову с камином. Над ним разместился портрет в золоченой раме. Приставив стул к камину, девушка смахнула с портрета пыль. Слезы увлажнили глаза и Гвен отвернулась. Человек, изображенный на портрете, вне сомнения был ее отцом: заостренный книзу овал лица, высокие скулы, зеленые глаза с поволокой, ровный нос. Дочь была его точной копией. И от этого Гвен становилось только больнее.
На безымянном пальце отца девушка заметила золотую печатку с белым деревом-трезубцем. Над ветвями возвышалась заглавная буква «Б».
- Беннет,- произнесла Гвен.
Родимое пятно на левой ладони неприятно зазудело. Странная белая отметина больше походила на шрам, но отец Майкл утверждал, что трезубец являлся именно родимым пятном.
Возвращаться Гвен пришлось тоннелем за стеной. Ничего необычного в том, что он имелся, не было – в подобных домах знать всегда обзаводилась потайными ходами. И этот тоннель обязательно должен вывести девушку либо на улицу, либо в одну из комнат.
Ключевые слова: Англия мистика магия сирота демоны поместье авторская история