Эмилия
24 марта 1923 года, город АмарнаСтруи пота катились по лицу, во всем теле была усталость, одежда липла к телу, стук кирки об камни отдавался в голове звучным эхом, но работа шла своим чередом.
- Ладно, ребята, перерыв, - сказал один из тружеников.
После этого объявления все с облегчением вздохнули, положили инструменты и начали расходиться по палаткам.
Один из работников подошел к человеку, давшему отбой, и который явно был ответственным за проведение работ.
- Роджер, тебе не кажется, что ты строишь замки из песка?
- Не понял? - переспросил Роджер.
- Дело в том, что цель этой экспедиции довольно туманна.
- Дункан, ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Да, мы устали, но мы люди. Это нормально, но я не отступлюсь. Все великие были безумцы в глазах современников, но сейчас... Я изучил множество исторических документов и убедился в том, что между фараоном Аменхотепом IV и Тутанхамоном есть пятно. Пробел. В исторической литературе этому пятну дано имя Сменхкара. Кто он? Зять, возможно, младший брат или сын Аменхотепа. Муж старшей дочери Аменхотепа Меритатон; коронован ещё при жизни тестя. Был соправителем Аменхотепа, правил на протяжении двух с лишним лет после смерти Эхнатона до правления Тутанхамона. По мнению отдельных египтологов, умер ещё до смерти Аменхотепа, поэтому не правил самостоятельно. Некоторые думают, что это вообще легендарная личность, а кто-то утверждает, что это псевдоним Нефертити, супруги Аменхотепа. У меня есть доказательства, пусть и косвенные, что его роль в истории не менее важна, чем роль его более известных современников, и, если я прав, мы вернемся из этого пекла сказочно богатыми.
- А если нет? - с упреком в голосе спросил Дункан.
Роджер задумался на пару секунд, после чего ответил:
- Гм... ну... хоть выбрались из этого болота под названием Англия, Египет посмотрели, позагорали...
Дункан ничего не ответил, но всем своим видом показал, что такое легкомыслие ему явно было не по душе. Роджер, улыбнувшись, достал фляжку и собирался утолить жажду, как вдруг вскрикнул.
- Роджер?!
Он опустился на одно колено, взявшись за плечо. Дункан подбежал к нему.
- Что с тобой? - спросил он.
- Плечо... - с трудом выговорил Роджер. - Больно...
- Черт побери! Тебе нужно прилечь...
Новость о тяжком состоянии здоровья руководителя экспедиции мгновенно стала общеизвестной. Вечером собрались все участники экспедиции и ждали вердикта от доктора Дункана Хэмсворта.
- Боли в спине и конечностях, боли мышечные, периодические судороги, я дал ему обезболивающие, сейчас мистер Томпсон спит. Надеюсь, он поправится.
Ночью все разошлись спать, и только Дункан в ту ночь не смог заснуть. У него не хватило мужества сказать всю правду, но он понимал, что долго скрывать факты он не сможет, и, рано или поздно, все откроется.
Работы были приостановлены.
Целыми днями Дункан проводил в палатке у больного, из которой доносились непонятные, порою даже нечеловеческие звуки, как будто в тело Роджера вселился бес.
Через некоторое время из палатки вышел доктор Хэмсворт, у которого тут же стали интересоваться здоровьем мистера Томпсона.
- Дела плохи, - сказал Хэмсворт. - У него столбняк, необходимо возвращаться...
Один из участников экспедиции, Чарльз Фредерик Райленд, владелец ткацких фабрик в Кардиффе, выступил вперед:
- Что это значит? Я оплатил эту экспедицию, а теперь нам нужно все бросить?
- Мистер Райленд, поймите, в кустарных условиях и без должной медицинской помощи он долго не протянет. Ему нужно в город, - настаивал доктор. - Отец мистера Томпсона - человек небедный, вы это знаете, и он компенсирует ваши расходы на данное мероприятие.
Райленд остыл. Человечность взяла верх над снобизмом, и он согласился с Дунканом. В этот момент из палатки стали раздаваться почти животные вопли...
2 апреля 1923 года, Хаммерсмит. Лондон, Великобритания
Кристофер Томпсон, известный в Англии человек, крупный финансист, проснулся в половине восьмого утра. Он умылся и спустился в столовую, где был накрыт стол. За завтраком его отвлекли известием о том, что ему пришло письмо.
- Дайте его мне, Адам, - сказал он дворецкому. - Спасибо, - сказал он, принимая из рук дворецкого конверт.
- Я могу считать себя свободным? - спросил Адам.
- Да, - ответил мистер Томпсон.
Адам откланялся и вышел.
Оставшись один, мистер Томпсон вскрыл конверт, и первые строки письма вызвали в нем большое волнение.
"Мистеру Кристоферу Томпсону. Уважаемый мистер Томпсон!
Сообщаем Вам, что Ваш сын, профессор Роджер Кристофер Томпсон, скончался во время экспедиции от тяжелой болезни. От лица всей команды приношу наши соболезнования. В настоящий момент все готово для возвращения в Англию. Скорбим вместе с Вами.
С Уважением! Доктор Дункан Хэмсворт"
Новость, словно электрический разряд, прошла сквозь мистера Томпсона. Это ужасно, когда родители переживают своих детей, а у Кристофера это была вторая потеря - десять лет назад, во время отдыха летом, его шестнадцатилетняя дочь утонула, а теперь погиб сын. Он встал из-за стола и подошел к окну, чтобы открыть его. Ему нужен был воздух, но только он сделал пару шагов, все стало расплываться перед глазами и кружиться в каком-то хаотическом танце. Вскоре Кристофер Томпсон упал без сознания...
4 июня 1937 года, Саутгемптон. Великобритания
Миссис Макэвой не могла уснуть. Ей мешали крики с улицы. Они раздавались у дома по соседству. Естественно, логичным вариантом было бы принять снотворное и заснуть, но где можно встретить таких пенсионеров, которые пропустят какой-либо скандал.
Миссис Макэвой встала с кровати, подошла к окну и приоткрыла его, чтобы расслышать, что происходит снаружи. Молодая женщина, в одной лишь ночной рубашке, билась в истерике, за ней по пятам расхаживал молодой мужчина, на нем был светло-серый дождевик, явно не по погоде и не по размеру; мятая рубашка и полусвязанный галстук. Вообще, у мужчины был вид бродяги, а по его походке было видно, что он выпил.
- Сколько можно, Рассэл! - кричала женщина. - Так нельзя...Ты изменился, я выходила замуж за человека обеспеченного, с именем, в надежде построить семью с крепкими отношениями...
В ответ на это Рассэл лишь полупрокричал, полупроворчал что-то невнятное.
- Алкоголик! Ты пустил по ветру все свое состояние, оставил меня без моего приданного, и теперь я ношу лишь тряпки, живу в этой лачужке!
Миссис Макэвой слышала, как Рассэл громко проговорил: "Ребекка!", затем что-то еще, чего она не разобрала.
- Нет, денег я тебе больше не дам... Хватит!..
Тем временем, не смотря на то, что дело было ночью, прохожие подтягивались, чтобы посмотреть на сцену семейной драмы, а в домах зажигался свет.
- Ребекка... - снова проговорил Рассэл.
- С меня хватит! - воскликнула Ребекка и собралась войти в дом.
Рассэл бросился за ней, схватил ее за руку, она попыталась вырваться, она сопротивлялась. Хотя среди зрителей были и мужчины, никто не посмел заступиться за женщину. Вдруг у Рассэла в руке что-то блеснуло. Словно тигр, набросился он Ребекку, и в тот же миг она упала, схватившись за живот. По нижней части ее рубашки растеклось багровое пятно. Рассэл бросил нож в кусты и попытался бежать. Ноги подвели его, и он упал. К нему подбежала пара молодых людей и навалилась на него, прижав к земле. Ослабленный чрезмерным употреблением алкоголя, Рассэл не мог сопротивляться. В таком положении его удерживали до приезда кареты скорой медицинской помощи и полиции...
8 января 1939 года, Парк-лейн, 425
Кристофер Томпсон не мог поверить, что ему сегодня не везет. Кристофер был заядлым игроком в карты и человеком довольно рискованным. Сегодня он играл со своими приятелями, играл в клубе "Кавендиш", и это был явно не его день. Он проигрывал довольно крупную сумму, чего раньше с ним не случалось. Да, он был игрок, но никогда не выходил за пределы благоразумия. Итак, его деньги заканчивались, ставить было нечего, а, следовательно, игровой вечер шел к своему завершению...
Кристофер вышел на улицу и не понимал, что с ним происходит. Было легкое головокружение, он не мог поверить, что это происходит с ним. Он не знал, что ему теперь делать. Шатаясь, он, почти в беспамятстве, дошел до своего дома. Горничная уже растопила камин и заварила чай. Он прошел как призрак через залу на второй этаж, в свою спальню, чтобы переодеться в домашнее.
Он сел на кровать, глубоко вздохнул и постарался хоть как-то привести свои мысли в порядок. В этот момент послышался какой-то треск, Кристофера пронзила острая боль, в глазах потемнело, и все, что он успел увидеть, - это яркая вспышка, которая длилась буквально долю секунды...
26 июля 1967 года, Хаммерсмит. Лондон, Великобритания
Отец Леонард постучал в дверь роскошного особняка. Если честно, он не понимал, зачем его сюда вызвали. Дверь открыл высокий мужчина лет пятидесяти, с черными с проседью волосами.
- Отец Леонард, - сказал он.
Мужчина явно знал священника.
Еще до конца не осознав, зачем он здесь, Леонард спросил:
- Чем могу быть полезен?
- Меня зовут Шереддин Эллиот, - представился мужчина. - Возможно, вы не помните, но вы были хорошим другом нашей семьи.
- Эллиоты, - сказал старый священник, что-то припоминая. - Преподаватели... Как же... Это были очень милые люди...
- Я их сын, - прервал его воспоминания Шереддин. - Проходите, у нас мало времени.
С этими словами он впустил священника в дом.
- Что случилось? - спросил отец Леонард.
- Понимаете, это дом моего знакомого, ему плохо, он умирает... Перед своей смертью он хочет поговорить со священником.
Отец Леонард понимающе кивнул, и Шереддин проводил его на второй этаж.
В спальне на кровати лежал старик, кожа его была с сероватым оттенком, и возникало такое ощущение, что под нею не было мышц, казалось, что кожа была просто натянута на скелет.
Вокруг кровати стояли дворецкий, доктор и пара джентльменов уже в возрасте. Шереддин подошел к умирающему, склонился к нему и что-то прошептал. Наверное, сообщил о приходе священника, потому что после этого больной открыл свои глаза и посмотрел на отца Леонарда.
- Пожалуйста, джентльмены, если это не трудно, оставьте нас двоих, - сказал священник.
Когда все удалились, Леонард присел на кровать:
- Как тебя зовут, сын мой?
- Кристофер, - хриплым голосом произнес больной.
- Кристофер, я - отец Леонард, ты хочешь в чем-то покаяться или о чем-то попросить?
- Простите меня, святой отец, ибо я грешен...
- В чем же твой грех?
После этого вопроса Кристофер поведал священнику свою историю.
Его звали Кристофер Томпсон, он был из обеспеченной семьи, получил высшее образование, построил карьеру, женился. У него с женой было четверо детей - дочери Эмилия и Ребекка, сыновья - Роджер и Кристофер. Жена умерла от рака. Поэтому забота о детях легла на плечи Кристофера. Он хотел для них лучшего будущего, так что постоянно был в работе, а детям нанимал сиделок, а затем более старшим подбирал лучших репетиторов.
Однажды его старшая дочь Эмилия начала дружить с мальчиком из простой семьи. Кристоферу это не нравилось, но дочь была очень настойчивой, не слушала и в итоге убежала из дома. Он бросил все силы на ее поиски, но все было бесполезно...
- В итоге она вернулась... Моя Эмилия вернулась, - священнику стало казаться, что, когда мистер Томпсон вспомнил про эпизод возвращения Эмилии, его глаза (блеклые до того) загорелись каким-то огнем, в них появился какой-то блеск, и возникало ощущение, что умирающий оживает. - Ребенок, - процедил он сквозь зубы.
- Простите? - спросил его священник.
- Она пришла ко мне в слезах, - продолжал мистер Томпсон. - У нее на руках был какой-то сверток из полотенец, когда я развернул его, то увидел там младенца. О, Боже! Ей было четырнадцать, она сама была ребенок. Конечно, я мог обратиться в Скотленд-ярд, хорошо им заплатить, и они доставили бы мне этого подонка из-под земли, но вот огласка. Шила в мешке не утаишь, дитя - не иголка в стоге, а бельмо на глазу. Я - очень уважаемый человек, святой отец. Я боялся, что подумают люди. Пересудов, сплетен. Позора.
***
- Мерзавка! - воскликнул Кристофер и влепил своей дочери пощечину. - Чем ты думала?! - продолжал неистовствовать он.
- Папа... - умоляюще произнесла Эмилия.
Кристофер не знал, что ему делать. Общество не простит такого позора. Беспутство... Нет, скорее, глупость Эмилии могла лечь несмываемым пятном на его личной репутации и репутации его семьи. "Как она могла?" - вертелось у него в голове. Он думал, что это все дурной сон, но нет - это была жестокая правда. Внезапно он понял, что ему делать.
- Дай его мне, - сказал он повелительным тоном.
- Нет, - в страхе пролепетала Эмилия.
Тогда Кристофер буквально вырвал младенца из ее рук. Ребенок начал кричать, и он укутал его с головой. Эмилия бросилась на отца, но тот оттолкнул ее. Кристофер вышел, одновременно зовя дворецкого. Эмилия, оправившись от удара, последовала за ним...
***
- Я закопал его, - продолжал Кристофер. - Когда Эмилия выбежала во двор, я уже закапывал могилку с еще живым младенцем. Я слышал, как она кричала, плакала, билась в истерике и проклинала меня. Она кричала, чтобы я испытал тоже самое, что испытывает она. Чтобы я почувствовал то, что чувствует родитель, который теряет свое дитя.
- О, Господи! - в ужасе сказал отец Леонард, перекрестившись.
- Она погибла. Утопилась. А мои дети...
- Что с ними случилось? - спросил священник.
- Она забрала их. Всех. Роджер стал историком, но погиб во время экспедиции. Столбняк. Ребекка вышла замуж за юриста из богатой семьи, но, получив наследство, он промотал его, спился и убил ее, когда она хотела уйти от него. Напился и зарезал. Кристофер любил азартные игры, проигрался и был застрелен. Из-за женщины. Бывший жених не смог простить, что его спутница предпочла моего сына ему... Простите, меня святой отец...
Леонард молчал. Он не знал, что сказать. Долг обязывал его отпустить грехи, особенно в такой час, но его смятение и ужас, который он испытал от этого рассказа, отняли у него время: когда священник собрался с мыслями, то он увидел, что стеклянные глаза мистера Томпсона смотрят как бы через него - уже слишком поздно...
Новость отредактировал Lynx - 7-01-2018, 16:12
Ключевые слова: Состояние дочь младенец убийство расплата месть авторская история