Неспокойные покойники
Шумный духЭту историю я впервые услышала в 1999 году в Казани. Тогда я подрабатывала натурщицей в художественном училище (ныне Казанское художественное училище им. Н.И.Фешина). Кстати, его окончили многие известные художники. Среди них, например, художник Константин Васильев. Потом объясню, почему я упомянула именно его.
Сейчас это учебное заведение расширилось, а тогда занимало только одно здание на улице Муштари, дом No 16. Это был старинный двухэтажный особняк, построенный в середине XIX века. До 1918 года особняк принадлежал родственникам знаменитого математика Николая Ивановича Лобачевского. В военные годы здесь располагался госпиталь. Мне запомнилась широкая чугунная лестница, кафельный пол с рисунком. И сама атмосфера здания… В те годы, когда я училась, оно не было отремонтировано под евростандарт. Из-за особой акустики слышимость здесь была отличная. Так вот, мне предложили подработку: попозировать в учебной группе на занятиях по живописи. Конечно, я согласилась. Лишние денежки студентке не помешают.
Училась я во вторую смену, а позировать нужно было по утрам. Надо сказать, что работа натурщицы не такая уж и легкая, как кажется на первый взгляд. Да что тут такого, возможно, скажет кто-то, — сиди себе и сиди на стульчике. Но вот это-то и было самым тяжелым. Два с половиной часа я должна была сидеть на месте в одной и той же позе, даже если она неудобная, смотреть в одну точку с определенным поворотом головы. Кстати, как мне потом разъяснили юные художники, все красивые художественные позы очень неудобны. Надо выглядеть спокойной, расслабленной, в то время как все мышцы в напряжении и просто ноют от усталости. Так что денежку платили натурщикам не просто так.
Сами юные живописцы не замечали моих мук. Для них я была всего лишь модель, и они сосредоточенно выполняли свою работу. В классе стояла тишина, нарушаемая разве что отдельными фразами учащихся и звуками полоскания кисточек в растворителе. Все это создавало уютную рабочую атмосферу.
Позировать было не только физически тяжело, но и скучно. Чтобы как-то развлечь себя, я, не меняя позы, принялась болтать с молодыми дарованиями о живописи. Но однажды возникла другая тема. Я еще тогда сказала, здорово, мол, учиться в таком старинном месте с красивой лепниной, высокими потолками… На что последовали усмешки и перемигивания: «Ну-ну! Еще бы не здорово! Спросите об этом тех, кто здесь до ночи остается». Оказалось, что здесь обитает привидение. И ведет оно себя весьма шумно. Некоторым из старшекурсников приходилось засиживаться в особняке допоздна. Чаще это были студенты, которые не успевали подготовить дипломную или экзаменационную работу. Boт они-то потом и рассказывали, как ближе к ночи звучали странные размеренные шаги на лестнице, слышались звуки, будто по полу волокут что-то тяжелое.
Кто-то видел неясный силуэт человека. Особенно боялись заходить в туалет. Там, по одной из легенд училища, когда-то повесился мальчик. Я выразила сомнение, что, мол, байки это все… Мои слова вызвали всеобщее неподдельное негодование:
— Посмотрим, как ты заговоришь, если останешься здесь на ночь!
На ночь я не осталась — родители у меня строгих правил. Не позднее 21:00 я должна была приходить домой. Если бы не они, наверное, ради любопытства собрала бы компашку и переночевала на спор. Сейчас-то я ни за что не согласилась бы на такую авантюру. Теперь в Казани бываю нечасто. Знаю только, что училище продолжает работать и воспитывать новые таланты. Интересно, передались ли все эти легенды современной молодежи, нашлись ли смельчаки, которые рискнули остаться в этих стенах, чтобы увидеть привидение собственными глазами?
В начале истории я неспроста вспомнила Константина Васильева. Помню, меня, еще маленькую девочку, привели на его персональную выставку. Картины меня просто потрясли! Хотя они несли совсем не детский посыл, а что-то очень философское, мистическое, загадочное и вместе с тем патриотичное. Оказывается, Васильев учился и позже преподавал в здании училища, где я подрабатывала натурщицей. Позже я интересовалась его биографией. Меня потрясло, что художника больше нет в живых, а смерть его была ужасна. В возрасте тридцати четырех лет он погиб под колесами поезда. Причем многие уверены, что это был не несчастный случай, а жестокое убийство. И когда я узнала об этом, то подумала — может, это дух Константина Васильева обитает в училище?
Жанна Боброва, г. Лобня Московской обл.
Тайна камеры No 20
Сейчас я нахожусь в местах лишения свободы и хочу рассказать историю, которую сначала услышал от сокамерников. Но, что самое интересное, я оказался непосредственно причастным к этой истории.
Несколько лет назад в тюрьме, где я оказался, в камере No 20, покончил жизнь самоубийством молодой парень по имени Саша и по прозвищу Афоня. Что толкнуло его на этот поступок, не знает никто. Скорее всего, большой срок, к которому его приговорили, — десять лет. В один из дней Афоня отказался идти на прогулку. Сокамерники вернулись, а он висит на собственной майке. В свои неполные 24 года Саша совершенно не умел читать и писать. Заключенные, которые находились рядом с ним, старались его научить грамоте, но все попытки не увенчались успехом. Саша никак не мог освоить даже буквы — слишком отсталый он был. В 24 года он по уровню развития тянул лет на 14, а то и меньше.
Так вот, осужденные, сидевшие вместе с Сашей, рассказывали, что после его самоубийства в камере No 20 по ночам стали раздаваться шорохи, а кран с водой открывался и закрывался сам собой. Но в эти истории мало кто верил
Не так давно и мне «посчастливилось» попасть в камеру No 20. Были мы в ней вдвоем с парнем по имени Женя. Едва переступили порог, стали вспоминать истории, связанные с этим местом. Еще и посмеялись по этому поводу. Но, оказалось, смеялись мы зря. В первую же ночь я проснулся от того, что мой сокамерник страшно хрипел во сне. Я его растолкал: мало ли, может, медика нужно позвать. Когда Женя пришел в себя, рассказал, что его душил Афоня. Сон как рукой сняло, до утра мы лежали, прислушиваясь к тишине.
На следующую ночь все повторилось. Я опять проснулся от Жениного хрипа, и вновь оказалось, что его душил Афоня. Атмосфера в камере накалилась до предела, было уже не до шуток. Рассказывать о происходящем администрации колонии или другим осужденным, разумеется, не имело смысла, нас бы просто обсмеяли, как уже было много раз с прежними сидельцами. Нужно было что-то делать, но что мы можем?
Начали усердно молиться, когда вдруг (это было уже днем) я случайно заметил, что из щели в полу торчит какой-то кусочек бумаги. Аккуратно извлек его и развернул. Это был обрывок с четверть тетрадного листа с какими-то каракулями. При внимательном изучении я понял, что это алфавит, в котором не хватало почти половины букв. Я сел и дописал полностью весь алфавит от «А» до «Я» и внизу по какому-то наитию добавил «Афоня».
Листок с алфавитом перед сном мы положили в камере на видное место — на стол. Попробовали уснуть. Мой сокамерник заснул довольно быстро, Я же еще долго ворочался. А проснулся от того, что мне на ухо прошептали: «Спасибо». В ушах у меня зазвенело, я сразу разбудил Женю. Мы оба взглянули на стол. Женя не удержался и вскрикнул — листок исчез! Мы оба были в ужасе, не верили своим глазам. Начали шарить, везде: вокруг стола, в раковине, даже глянули даже в стакан с зубной щеткой. Листок с алфавитом просто испарился. Все следующие ночи нас ничто не тревожило. Дух оставил камеру No 20 и больше никогда не приходил.
Игорь Юрьевич Студенцов, г. Новотроицк Оренбургской обл.
Не бойся висельника!
Этот случай произошел со мной в 1978 году, когда я, будучи студенткой, снимала угол у милой приветливой хозяйки. Она работала вахтером, и как- то в ночь ее дежурств я оставалась в квартире одна. Ближе к полуночи из ванной комнаты послышались звуки, будто там моется мужчина: шум льющейся воды, бряканье душевого шланга, характерное пофыркивание и даже тихое пение. Несколько раз, стуча зубами от страха, я подходила к двери, включала свет, заглядывала в ванную - и никого! Нас воспитывали в духе махрового атеизма. И верить в чертовщину никак не хотелось, но она настойчиво давала о себе знать. Нет, не было мокрых полотенец, капель воды, луж на полу. Но воздух! Он был явно влажный.
Когда я рассказала хозяйке о ночных страхах, она весело воскликнула:
— Света, не бойся! Это мой сын приходит мыться! Он повесился и ванной двадцать лет назад.
После этого, конечно, я съехала с этой квартиры. Через пару лет случайно столкнулась с хозяйкой в городе, и она снова позвала меня к себе:
— Свет, я разобрала кладовку рядом с ванной, нашла там куртку сына, вынесла её в сарай. Везде водой святой побрызгала. Теперь в квартире тихо, приходи ко мне опять жить!
Нет уж, простите…
Светлана Вязова.
Ночь в больнице
Это было, когда я училась в пятом классе. До сих пор вспоминаю тот случай с ужасом.
Моя мама по профессии медик. В ту ночь, как я помню, были учения по гражданской обороне, и ее заставили дежурить всю ночь на телефоне в пустом корпусе больнице. Не знаю точно, какого года постройки была больница, но старая. Больных там к тому времени уже не было, но за многие годы эти стены видели не одну смерть. И вот мы с мамой вечером прибыли на дежурство. Дома оставить меня было не с кем. Да она и побаивалась, наверное, быть ночью одна, вдвоем не так страшно. Вечером я поиграла с друзьями, которые жили неподалеку, а потом вернулась к маме в пустующее отделение. Перекусив, легла спать — мне утром надо было в школу. А мама сидела за столом и что-то писала. Наверное, отчет. Но уснуть толком мне не удалось — началось нечто невероятное.
Наша пустая больница ожила. В коридоре стали слышны голоса, смех, разговоры. Я не могла уснуть и спрашивала маму, кто там. Она не знала, что ответить. Ведь мы с ней вместе закрыли двери больничного корпуса изнутри и были тут одни. Шаги и голоса то приближались к нашей двери (пост для дежурства был оборудован в одной из палат), то удалялись. Мне было жутко, а там, в коридоре, творилось что-то невообразимое. Только под утро я уснула. Этот кошмар я помню все свои годы. Что это было, мы, конечно, не знаем. Но я уверена, что в ту ночь больница жила той своей жизнью. Может, это были души людей, когда-то умерших в этих старых стенах.
Николь Тиссен, г. Латен, Германия.
Любимое поле старушки
Рядом с нашим домом в поле много лет сажала картошку одна бабушка. Она очень любила свой участок, ухаживала за ним и урожай получала отменный. Потом я долго не видела этой бабушки. «Видимо, — думаю, — она совсем состарилась, и вместо нее в поле работают уже ее дочь и внучка». В июне 2011 года ударили сильные заморозки. Картошка почернела на корню.
Я копалась в своем огороде, подняла голову от грядок и увидела ту бабушку. Она была в белом платочке, а сопровождала ее незнакомая девочка в белом платьице. Бабушка склонилась над своей почерневшей картошкой. Видно было, что она очень переживает, ведь урожай погиб. Я опять занялась своими делами, размышляя: мол, надо же, такая старенькая, а как переживает за свою картошку, в такую даль пришла. Да еще внучку (а кого еще?) привела. Прошло минут пять, поднимаю голову — нет ни бабушки, ни девочки. Думаю: "Как это они быстро так ушли?" И машины не слышно было, если за ними приехали и увезли.
Потом через некоторое время, может, недели через две, я встречаю дочку этой бабушки и говорю ей:
— Лена, видела твою маму…
Та всплеснула руками:
— Что ты, Надя, мамы моей уж год как нет. Она умерла, - и заплакала.
У меня волосы на голове зашевелились. Кого же я видела? Я тогда еще подумала, что девочка, которая была рядом с бабушкой, была немного младше ее внучки, которую я знала. Подумала, может, другая внучка у нее родилась. Но тогда не придала этому значения. Сейчас думаю, может, это ангел сопроводил ее на землю?
Надежда Н., г. Рыбинск.
Беспокойная покойница
С рождения и до тридцати трех лет я жил в одном из сел Астраханской области. В 1975 году, отслужив срочную службу, демобилизовался из армии. Оставаться в селе мне не хотелось, поэтому я уехал в Астрахань.
В Астрахани я устроился работать на трикотажный комбинат. Снял квартиру в частном секторе. На тот момент в доме, где я поселился, уже имелся квартирант по имени Мирад. Он учился в речном училище. Однажды Мирад рассказал мне такую историю.
— По ночам, когда мы уже спим, к нам приходит какая-то старушка. Я просыпаюсь оттого, что слышу, как падает крючок, ударившись о дверной косяк. Она включает свет, медленно проходит по комнатам, осматривая все по-хозяйски. А затем так же уходит, и крючок, как только захлопнется дверь, сам встает на место. Выглядит она лет на семьдесят, невысокая, худенькая, в черном длинном пальто, в черной почти до пола юбке.
Сначала я не придал значения тому, что мне рассказал Мирад. Говорю ему:
— Спросил бы ее, как она попадает в дом? Дверь-то у нас закрыта.
А он отвечает:
— Когда она появляется, я лежу, как парализованный, и не могу даже окликнуть тебя. Единственное, что остается — молча наблюдать за ней.
Дней через десять после своего рассказа Мирад где-то загулял со своими друзьями, а ко мне приехал старший брат. Утром, проснувшись на работу, я разбудил брата, чтобы он закрыл за мной дверь. На работу я уходил в 6:30, в декабре в это время еще темно. Когда пришел с работы, брат мне рассказывает:
— Только я закрыл за тобой дверь и лег еще поспать, слышу — стукнул крючок, и входит старушка…
Далее он полностью повторил рассказ Мирада. Уверял, что он так же, как мой сосед, не мог ни встать, ни говорить.
После этого случая, дня через два, появился мой загулявший сосед. Я познакомил его с братом, и, пообщавшись на тему старушки, мы решили рассказать обо всем хозяину, у которого снимали квартиру. Заходил он к нам почти каждый день. Как только он появился, мы рассказали ему о ночных визитах старушки. А когда описали ее, увидели, что мужчина разволновался:
— Судя по описанию, это моя покойная мать. Она умерла пятнадцать лет тому назад.
В жизни мне много раз приходилось сталкиваться с необычайными явлениями, но именно после этого случая я поверил в жизнь после смерти.
Александр Николаевич Фомин, г. Аткарск Саратовской обл.
Кто сжег кровать?
Всю свою сознательную жизнь я прожила с мамой. Она мне заменила всех родственниц и подруг. Мы даже могли с ней общаться без слов: переглянуться и понять, кто из нас что хочет. Сама по себе я необщительный человек, и маминого общества мне хватало с лихвой. У нас с ней всегда совпадали интересы, хотя она родила меня почти в сорок лет. Мы были с ней одно целое.
Нашу размеренную счастливую жизнь в 1991 году омрачила мамина болезнь — опухоль толстого кишечника. Ее выписали из больницы как безнадежную, и она приехала домой умирать. Тогда мне было восемнадцать лет, и остаться одна я очень боялась. Мама понимала это. Она сама была сиротой с рождения — ее мать умерла при родах. Девочку забрали в детдом. Отец ушел на фронт в 1941 году. Пришел с войны, поначалу вроде бы забрал дочь. А потом женился и отдал ее обратно в детдом…
Зная, что ей осталось немного, она просила, чтобы ей давали поесть то, что врачи категорически запретили. Смеясь, говорила:
— Нельзя умирать голодной, а то на том свете есть нечего.
И — о, чудо! — постепенно ей становилось лучше. То ли сила воли ей помогала, то ли запрещенная еда, не знаю. Врачи просто разводили руками. Нельзя сказать, что она выздоровела окончательно, но многие с таким диагнозом сгорают очень быстро, а мама чувствовала себя почти нормально.
Прошло тринадцать лет. И снова болезнь напомнила о себе. С 2004 года мы опять начали бороться. Лежали по больницам, госпиталям. Мама перенесла шесть инфарктов. Метастазы стали гулять по всему телу. Но на операцию она категорически не соглашалась. И вот настал черный 2012 год. Мама заговорила о том, что мне пора замуж. Я только смеялась в ответ:
— Мне в дом престарелых пора, а не замуж.
Она таяла на глазах и, видимо, желая меня пристроить, заставила-таки выйти замуж за человека, которого сама выбрала. В декабре ее положили в госпиталь, оттуда перевели в больницу. 27 числа она уснула, 31-го вечером стала разговаривать с давно умершими родственниками, но в сознание не приходила. И вот на Рождество ее не стало.
По нашим обычаям, похоронили ее до заката. Я пошла на кладбище лишь на третий день, так мне было плохо. Все мамины любимые вещи — статуэтки, чашки и блюдца, книги, фотографии — стояли у нее на кровати, а ее сотовый лежал под подушкой. В первый день я зажгла свечку, но потом, боясь огня, не зажигала.
На четвертую ночь я проснулась от скрежета. Открыв глаза, я увидела дым. Вскочив, побежала в мамину комнату. Черный дым стоял сплошной стеной, сквозь него полыхало пламя. Когда погасили огонь, оказалось, что сгорела только мамина кровать и все ее вещи. Причем ковер, висевший над ней, не пострадал. Розетка над кроватью тоже была целая, и телефон, лежавший под горящей подушкой, остался невредим. Никто мне так и не объяснил, почему произошел пожар. Пожарные дали мне справку с отметкой: «Причина возгорания не установлена». Приехавшая бригада диву далась: все в комнате цело и не имеет следов возгорания, хотя пламя было видно даже на улице. При том что наша квартира находится на четвертом этаже! Мистика какая-то.
Элла Ильина, г. Дубовка Волгоградской обл.
Автор - Боброва, Игорь Юрьевич Студенцов, Светлана Вязова, Николь Тиссен, Надежда Н., Александр Николаевич Фомин,
Элла Ильина.
Источник.
Новость отредактировал YuliaS - 12-01-2019, 07:55
Ключевые слова: Неупокоенная душа призрак кровать болезнь пожар