Звуки
Я ночью не сплю. Снова сон не приходит.Машины уродуют блеск тишины.
Студенты какие-то песни заводят,
Мешая рабочим узреть свои сны.
Такие же серые, блеклые грезы,
Как их на заводе рабочий станок.
Я чувствую, катятся медленно слезы,
А с ними души умирающей сок.
Комарик летает вокруг, не кусает.
Опять за окном пролетел грузовик.
Терпение точно мое иссякает,
Срываюсь на жалкий, истошный я крик.
Как рад бы я был отрешиться от мира!
Не слышать машин, насекомых, бомжей!
Чтоб ночью была моя тихой квартира.
Не слышать соседей, ни жен, ни мужей!
И тут интересный вопрос возникает:
Готов ли я стену от всех городить?
Убрать эти звуки дремать что мешают?
Смогу ли я так в одиночестве быть?
Я «да» отвечаю, мой внутренний голос
С насмешкой гласит, что: «Ну, пусть будет так».
Последний на мне поднимается волос.
Я чувствую, что поступил как дурак.
Мгновенно вокруг прекратились все звуки,
Как будто я в мире остался один.
Дрожать начинают немножечко руки,
И дыбом встают вдруг остатки седин.
Смешались, как краски, в моем восклицании
И радость, и страх, и, наверное, стыд.
И вышедший крик заслужил порицание,
Но я лишь от счастья заплакал навзрыд.
К кроватке бегом, под свое одеяло:
Смогу в тишине наконец-то уснуть.
Но дрему мою как рукой сразу сняло,
Натужно вздымается ветхая грудь.
Остался один на один я с квартирой,
Все окна закрыты, и воздуха нет.
Взволнованно встал и вдохнул что есть силы,
Ползу, чтоб включить в своей комнате свет.
Чудес не происходит с нажатием кнопки,
Все так же царит в моей комнате мрак.
Хочу пропустить я сейчас две-три стопки.
И очень мой быстрым становится шаг.
Я дверь открываю, но сердцем не крепок,
Покрылся испариной сморщенный лоб.
Я вроде не пил с алкоголем таблеток,
Но вижу, что я заточил себя в гроб.
Взирал на меня безразлично, безмолвно
Из тьмы высыхающей кладки кирпич.
Я так и стоял и не двигался, словно
Предсмертный за горло схватил паралич.
К окну, задыхаясь от страха, я прыгнул,
Меня добродушно встречает стена.
От ужаса спину назад свою выгнул.
К таким не готов был условиям сна.
Вдруг слышу я звуки железной машины,
Ревущей за дверью, скрывающей мрак.
На счастья уже поднимаюсь вершины,
Вспотевший и красный, как вареный рак.
Толкнул сильно дверь. На колени упавши,
Как райскую музыку слушаю визг
Станка, что уже обороты набравши,
Во всю свою силу уродует диск.
Его оператор ко мне повернулся,
Слегка ухмыльнулся, достал грубый нож,
Лезвием к пальцу руки прикоснулся.
Смотрю на него, на кого-то похож.
- Ужели не помнишь меня, Михал Саныч?
Напарником раньше твоим ведь я был!
Виталя-пропойца, Виталий Иваныч.
Неужто так быстро меня позабыл?
А помнишь, как вместе как свиньи нажрались?
Потом я девчонку нечаянно убил?
По-крупному вместе с тобой облажались.
Бежали оттуда из всех своих сил.
Однако, сыскали меня по доносу.
Я знаю, что мог донести только ты.
Ох, лучше б сидел, не показывал носу.
Теперь тебе, Миха, конкретно кранты.
Ты жил припеваючи, я же, как дурик,
Мотал за двоих неположенный срок.
Теперь по уму Миша должен быть жмурик.
Быть может на небе простит тебя Бог.
С ножом начал быстро ко мне приближаться.
Я пятиться начал, пощады молить.
Никто не посмеет в убийство вмешаться,
Теперь о спасении можно забыть.
В прыжке повалив на холодную плитку,
Случайно убийственный выронил нож.
А я уцепился за тонкую нитку,
В руке моей нож, а в руках моих дрожь.
Его протыкаю, толкаю в сторонку,
К спасительной серой ползу я двери.
А он, окровавленный, хочет вдогонку,
Кричит как безумный «Умри!» да «Умри!».
К двери приближаюсь и слышу я звуки:
Деваха с мужчиной предались любви.
Уж лучше они, чем от ран страшных муки.
Движения слегка ускоряю свои.
В проем проползаю и дверь закрываю
Так грубо своей волосатой ногой.
И взглядом своим первым делом встречаю
Я тех, чей нарушил активный покой.
Жена и какие-то странные люди
Смеются, хохочут, глядят на меня.
Мне видеть не хочется этой всей жути.
Но должен сейчас пересилить себя.
Смотрю ей в глаза, а она: «Алименты!»
Меня захватили мужчины её.
Не время теперь говорить комплименты.
И лезвие точит сынуля своё.
Четыре мужчины на пол повалили
И держат меня по рукам и ногам.
Потом очень долго, неистово били.
Того не желал бы и злейшим врагам.
Она подошла и, презрительно плюнув
На битое в кровь беспощадно лицо,
Ко мне наклонилась и, руку засунув
В карман, говорила плохое словцо.
А вынула банку, меня объял ужас.
Там мухи и слепни, жуки, комары.
Мгновенно в душе воцаряется стужа
А разум уходит в другие миры.
Она открывает немедленно крышку,
И все содержимое прямо мне в рот.
Дышать не могу, насекомых мне лишку.
В конвульсиях бьюсь, надо мной она ржет.
Они заползают в меня через ноздри,
Чрез рот и чрез уши, желая убить.
Потом, чтобы вечером теплым и поздним,
Личинки в холодный мой труп отложить.
Я слышу жужжание, дьявольский хохот.
Я слышу станка раздирающий шум.
Я слышу машин проезжающих грохот.
И все разрывает мой разум и ум.
Я слышу! Проклятье мое прекратилось!
На миг посветлело, всего лишь на миг.
Затем на меня грузно тьма опустилась.
Все звуки слились в нескончаемый крик
Я с криком проснулся, испарину вытер.
Решил, что не стоит сегодня мне пить.
Так тих почему-то предутренний Питер.
К окну почему-то боюсь подходить.
На конкурс "Твой самый страшный кошмар".
Новость отредактировал Оляна - 27-04-2016, 10:30
Причина: Стилистика автора полностью сохранена.
Ключевые слова: Звуки сон возмездие авторский стих