Ужасная вечеринка. Часть 8 (1/2). Финал
– Нам хана, да? – шепотом заговорил Терри, когда проснулся.– О чем это ты? – спросил Брэндэн.
– Смотри, наш Мачете плачет. Ну точно хана. Я знал, что когда-нибудь настанет этот день, но чтобы сегодня...
– Никто не умрет, Терри, – резко оборвал его друг. – Я тебе обещаю.
– А ты кто, пророк, что ли? Ты это скажи тем уродам, когда они к нам в дом начнут ломиться.
– Его единственная любимая мертва, а перед этим была вампиром, и хрен знает, что могла натворить, неужели ты его не понимаешь?
– У меня с девушками всегда беда была. С младшей школы как-то не заладилось. Все отшивают постоянно, – с грустью вздохнув, сказал он, приподнимаясь на локтях в кресле.
– Есть повод задуматься.
– Давишь на больное, чувак. На смертном одре я тебе этого не прощу.
– Тебе до этого еще далеко, старик. Проживешь полноценную жизнь.
– Если наш Арагорн не соберется, точно сдохнем. Нужно ему как-нибудь поднять настроение. Может, анекдот какой рассказать?
– Не надо, – остановил его рукой Брэндэн. – Не трогай его. Сейчас сам успокоится.
Он взглянул на часы.
– До рассвета осталось всего два часа.
– Думаешь, они не появятся? – с надеждой спросил Терри, но затем его лицо внезапно переменилось. – А что, если они были в моем доме? – он испуганно взглянул на Брэндэна и побледнел. – Мои родители, они же сегодня дома, и собака... Чаки.
– Терри, успокойся. С ними все хорошо. Лестер знает, о чем говорит...
– Откуда он знает!? – мальчик всерьез взбудоражился и вскочил с кресла. – Он у нас теперь вампировед, да?! Все у нас знает! Он рискует нашими жизнями, Брэндэн, и жизнями наших родных! Если с ними что-то случится... я себе этого не прощу...
– С ними все хорошо... пока что, – прозвучал крепкий, как камень, мужской голос за их спинами.
Ребята обернулись. Лестер с вернувшимся к нему недовольством и мрачным, хмурым лицом, словно той минутной слабости и не было в помине, стоял в проеме двери.
– Кончайте разводить сопли, – сказал он строго. – Если будете слушаться меня, останетесь в живых.
– Дерьмо это все! – на удивление всем воспротивился Терри. – Ты не знаешь, что делать! И тебе плевать на всех! По большому счету плевать! Отсиживаешься здесь, как крыса, когда других в это время убивают!
– Терри, – осуждающе одернул его Брэндэн.
– Я пойду домой! – решительно продолжал он; хоть его голос дрожал, в нем сквозило отчаяние, он старался быть уверенным и для этого ненамеренно повышал голос. – И вы меня не остановите!
Ни один мускул на лице охотника не дрогнул. Он стоял неподвижно, даже когда Терри двинулся к нему навстречу, намереваясь покинуть дом.
– Я бы не советовал, – сказал Лестер. – Они ждут, и, как только ты выйдешь за дверь, во тьму, ты будешь молиться, чтобы мы впустили тебя обратно. Смирение – добродетель, парень. Вампиры далеко не самые неприятные создания, если меня вывести из себя, понимаешь, о чем я? До рассвета осталось пару часов, так что будь добр заткнуться и не испытывать мое терпение.
В ситуациях вроде этой он всегда говорил спокойно, словно бы в противовес внутренним чувствам, но так, чтобы его слушали, и у каждого в этот момент почему-то никогда не возникало желания его перебить, ибо было в этом что-то необычное, что-то пугающее и одновременно убедительное. Вот и сейчас Терри встал на полпути, только не сводя холодного взгляда с Лестера, как непослушный ученик-мальчишка, не желавший уступать победу, но и не смевший противиться воле учителя. Он ничего не сказал и, как будто так и надо, направился на второй этаж, мысленно не прекращая посылать в адрес охотника всевозможные ругательства.
– Вы спасли его, – сказал Брэндэн, когда тот ушел. – Но могли позволить ему уйти.
Охотник вступил в комнату.
– Я соврал, – сказал он, поставив Брэндэна в замешательство.
– Что?
– Я не знаю, что с его родными. Возможно, они мертвы. Вампиры, как правило, не оставляют следов и убивают семьи неприятелей. Но это лишь догадки. А соврал я, чтобы он ничего не испортил. Я не могу позволить им снова уйти.
Брэндэн уже было открыл рот, собираясь что-то сказать, когда их разговор нарушил короткий звонок в дверь. И Лестер резко повернулся, вытаскивая клинки из ножен, которые сверкнули при неярком свете.
– Иди на второй этаж, – беспрекословно скомандовал он, бросая взгляд, говорящий сильнее каких-либо слов. – Заприте дверь в вашу комнату. Чтобы ни было, не выходите оттуда, пока я не дам знать. Иди же!
Для споров не оставалось времени, и Брэндэн второпях бросился к лестнице, наверх. Он почувствовал страшное волнение, как будто кто-то поставил камень на грудь, услышал, как сильно забилось сердце в предчувствии угрозы. От этого звонка он даже малость потерялся и не сразу сообразил, что от него требуют.
Убедившись в том, что он остался один, убийца медленно отворил парадную дверь, приготовившись встретиться с жесточайшим натиском чудовищ, но вместо этого порог оказался пустым. Терраса скучала в гордом одиночестве в окружении хриплого ветра, безликого и пустого.
Наконец он закрыл дверь, но остался в прихожей и не спешил уходить, уловив прохладное дуновение, идущее откуда-то слева. И внимание привлекла кухня. Лампочка не горела, но не в этом заключалась опасность. Что-то определенно было не так. Когда он вошел, бегло осматривая помещение, взгляд остановился на двери, ведущей во двор. Она была чуть приоткрыта, и из темного отверстия проникал легкий сквозняк, как будто намекающий о роковой ошибке, совершенной Лестером. Он просчитался и упустил лазейку.
– Проклятье... – выругался он громко и прытью кинулся в гостиную, не подозревая о том, что его там уже ждут.
– Лестер сказал сидеть здесь и никуда не выходить.
Брэндэн стоял возле окна, уставившись в сумерки, словно ждал, что некто подаст ему специальный знак. И в глухой темноте возникнет признак фонаря, очерчивающий по воздуху странные символы. Он то и дело сжимал и разжимал ладони, нервно топал ботинком, но не мог успокоиться. Терри сидел на кровати, поджав под себя ноги, угрюмо молчал, все еще обиженный.
– Что-то слишком долго длится ночь, – проговорил парень беспокойно.
– Кажется, целую вечность, – тихо добавил Терри. – Я уже жалею, что пошел на эту долбаную вечеринку. Брэндэн, если бы мы отказались, как думаешь, Дэвид сейчас был бы жив, да?
Брэндэн задумался. Сейчас его волновало другое. Например, последняя фраза Лестера перед тем, как их прервали. Неужели это правда? Его слова. И теперь это уже не человек. То, что он говорил о своем прошлом, о том, кем был, как он любил и как потерял, неужто оно настолько сумело его искалечить. Стоит ли после такого доверять этому человеку? Ведь он мертвец и больше не заботится об обычных, мирских вещах, так ценимых людским правильным обществом и презираемых теми, для кого это давно перестало что-то значить. Только смерть.
– Не знаю, – сказал Брэндэн спустя некоторое время. – Погибло много хороших ребят. И мы можем долго гадать над их судьбами, но это ничего не изменит. Исправить уже ничего нельзя. Лучше оставить это. Главное - то, что происходит сейчас.
– Похоже, что ничего не происходит. Я знаю, что мы не выберемся отсюда, и не надо меня спрашивать почему. Я просто это знаю, не дурак. Слишком много всего произошло, чтобы оставаться в живых. Не могу даже представить, что будет, если все обойдется...
Он замолк, и за этим последовали какие-то звуки в коридоре. Кто-то тихо и медленно шел к ним, стараясь не шуметь.
Они прислушались. Брэндэн затаил дыхание и боялся пошевелиться. Напряг слух, силясь уловить природу движущегося к ним объекта. Оно остановилось у самого порога, их отделяла лишь тонкая стенка. На миг воцарилась полнейшая тишина. Сердце у Брэндэна забилось, как у кролика.
Раздался щелчок, затем второй, третий, ручка задергалась, а потом дверь с мерзким, протяжным скрипом открылась на долю сантиметров, охраняя тайной стоявшего за ней человека. А человеком ли он вообще был? Занавески тревожно заколыхались.
– Лестер? – прошептал Брэндэн.
«Прошу, – молил про себя мальчик. – Пусть это будет Лестер. Пожалуйста, пусть это будет он...»
И, когда дверь распахнулась полностью, внутрь плавной поступью вошел незваный гость. Брэндэн окончательно утратил дар речи и обомлел. Он буквально задохнулся от нахлынувшего ужаса. Глаза его расширились. В них сквозило откровенное неверие в то, что нагло предстало перед ними, отражалось в их ясных оболочках, доказывая свое существование, несмотря на все земные законы.
Это была девушка в изорванном вечернем платье, которое развевалось на ее покореженном, измазанном в саже, полуголом теле, как флаг на матче. Кожу ее от пяток до самой шеи изборождали багровые полосы, кроваво-красные рубцы и глубокие шрамы, открывающие для не закаленного в таких делах зрителя массу возможностей для проведения неплохой бессонной ночи. Это были мясо, кости и кишки, последние из которых торчали из живота, свернувшись, как клубок змей.
«Она же мертва! – истерически вопило в сознании Брэндэна; орало так, что закладывало уши, а в горле застрял ком. – Твою мать! Я убил ее! Убил, убил, убил! Она должна быть мертва, мать вашу!! Что это за хрень!?.. Боже мой, что же это такое!?»
Он мог разглядеть ее скальп, каждую выпуклость на обнаженной правой половине ее черепа, покрытого кусочками обгоревшего черного мяса. Одна из подпаленных бровей съехала к переносице, ресницы вовсе были сожжены к чертям. От некогда прекрасных, былых роскошных, медных волос остались редкие клочья и седые тонкие пряди, как у старухи, сбившиеся в комья или лежащие отдельными редкими нитями по расплавленной, как попало затянувшейся плоти макушки.
– Что такое, милый? – произнесла детским голосочком Джессика, виновато опуская глазки в пол. – Тебе не нравится мой макияж?
Брэндэн с трудом сглотнул, не находя нужных слов.
– Нет, все супер, – едва выдавил он из себя. И сделал пару шагов назад, упираясь спиной в оконную деревянную раму. Дальше отступать было некуда.
– Тогда куда же ты уходишь? Мы ведь только начали. Разве так поступают джентльмены с дамами?
– Нет, но ведь ты... – он не сумел договорить. Просто не нашел в себе силы закончить.
Терри непроизвольно прижался всем естеством к стене, как будто страстно возжелал стать частью с нею.
– Ты же хотел этого, – продолжала она, пристально глядя ему в лицо. – Вот она я – твоя на веки. Иди, я тебя обниму.
Она вытянула вперед обгоревшие красные руки, покрытые волдырями, и двинулась к нему навстречу. Пожар лишил ее той колдовской красоты, приоткрывая настоящую личину. Из открытой, неестественно большой челюсти Джессики выглядывали гигантские клыки. Можно было увидеть весь процесс, как язык увлажняет их, иногда выныривая из дырявой щеки, как песчаный червь.
Брэндэна тошнило. Он едва находил в себе силы сражаться, чтобы не наблевать под ноги, в худшем случае на самого себя. От девушки несло сладковатым запахом гнилого мяса, копоти и могильной земли. Она попыталась улыбнуться, насколько ей позволяла челюсть, но получился зловещий оскал, пробирающий до костей.
Джессика словно не замечала в комнате Терри и прошла мимо него, встала напротив, почти вплотную к Брэндэну.
– Теперь я тебе нравлюсь? – спросила она с насмешкой. – Проведешь со мной остаток жизни, пока смерть не разлучит нас? Твои мечты осуществляются. Но все должно быть по-честному, милый. Дорогой, ты должен умереть.
Она вцепилась ему в плечи, точно гарпия, проникая ногтями под кожу. Брэндэн издал крик, и из его глаз брызнули слезы. Рукава майки тут же намокли от теплой крови, которая стремительно потекла по рукам. Джессика усилила нажим и повалила ослабевшего от боли парня на пол. Она наслаждалась чужим мучением и делала его еще более невыносимым, впивая ногти глубже.
Терри беспомощно наблюдал, объятый страхом и оцепенением, но не выходил из своего внутреннего убежища, чтобы послушать крики и отчаянные мольбы друга его спасти. Он окаменел от ужаса...
Продолжение следует...
Ключевые слова: Вампиры смерть ужас кровь финал авторская история