Проклятье Ханны
В самой глубине леса, недалеко от лесного родника, стояла маленькая уютная избушка. Но все местные, кто ходил в лес за грибами, ягодами и охотиться, не подходили к ней и на пушечный выстрел. Как ни манила поляна перед избушкой, где в изобилии росли грибы и ягоды, а животные, словно чувствуя, что здесь их не тронут, держались к ней поближе, ни одна живая душа не брала эти дары природы. Даже чистой и прохладной родниковой воды не решались испить здесь путники и охотники...А все потому, что очень много лет назад хозяйкой этого дома была одна женщина, возраста которой никто понять не мог. Бывало, приходила она в соседнюю деревню на ярмарку, так одни видели её юной и красивой, а другим она виделась дряхлой старухой, с торчащими из-под накидки на голове седыми волосами. Жители окрестных деревень не любили её, но почти каждая женщина и девушка, даже из самой богобоязненной семьи, нет-нет да и спешили в глубину леса, укутавшись поплотнее от чужих глаз, в темноте к избушке у родника. А редко, но всё ж это бывало, мужчины тоже шли той же тропой в ночной мгле.
Много тайн держала в своей душе лесная жительница, но никому из ночных гостей не отказывала в большинстве просьб. Кто-то шел убрать бородавки с лица, кто-то просил вылечить больную спину, некоторые женщины слезно умоляли дать настой от пьянства для распоясавшегося супруга. Нередко шли с просьбой спасти хворающее дитя или больную корову. Тогда Ханна, так звали знахарку, шла с тем, кто звал её. Шла тихо и бесшумно, не нарушая инкогнито просящего. И никогда не брала платы большей, чем самая мелкая монетка в тех краях. А за нее и кренделька купить нельзя было на ярмарке.
Но сколько бы добра ни творила Ханна для людей, те, кому ещё вчера она спасла сына, задыхающегося от кашля и горящего от жара, или корову, единственную кормилицу всей семьи, не упускали случая перемыть знахарке кости и шепотом обозвать ведьмой.
И всё так и шло бы своим чередом, так и жила бы Ханна ненавидимой, но нужной, но произошло то, что произошло...
***
Ночной стук в окно Ханну не удивил. Она открыла дверь и увидела на пороге Элизу, дочь гончара Уайта. Девица эта была дородной и ленивой, не чета своим родителям и братьям. А еще пользовалась дурной славой гулящей девки. Поэтому в её почти двадцать лет женихов на пороге не наблюдалось. Да и какие женихи, если отец прилюдно гонял её кнутом по всей деревне за то, что на собственном сеновале застал с женатым соседом. Когда-то, лет двенадцать назад, Ханна вылечила её от простуды.
Элиза, не здороваясь, протопала в дом. Ханна закрыла за ней дверь, вопросительно посмотрев на девицу. Та бесцеремонно уселась на самый удобный табурет и завела разговор:
- Если уж ты такая знающая, как люди говорят, сама скажи, зачем я пришла!
Ханна внимательно посмотрела на нее.
- Ты нагуляла ребёнка! И пришла, что б я помогла тебе от него избавиться. Но я жизни не отбираю, приворотов не делаю. Это самые главные мои правила. Я их не нарушу.
Элиза вытянулась не табурете в струну, побледнела.
- Я... я не нагуляла! Отец ребенка обещал жениться, но не сейчас, уехал в город, чтоб заработать на свадьбу!
Ханна ухмыльнулась. Нынешний любовник девицы, сын мельника, в деньгах не нуждался. А в такой жене - тем более. Быстро придумал себе историю - и был таков.
Элиза продолжала наступать:
- Ты должна мне помочь! Я щедро заплачу! - и швырнула на стол кошель с монетами.
Ханна едва не кинула его ей в лицо.
- На такие деньги ты с отцом своего ребенка могла бы справить неплохую, хоть и скромную свадьбу!
Девица побагровела, ведь до нее только дошло, как ловко обставил ее сын мельника. Она упала в ноги знахарке, обхватив ее колени.
- Ханна, прошу! Вытрави из меня плод! Уж четвёртый месяц пошел, скоро будет видно. Это же такой позор! Про меня отца спрашивал угольщик Петер, вдовец, с его кучей детей никто к нему не хочет в жены! А я пойду! Пойду! Но помоги, умоляю!
Знахарка брезгливо отстранилась и открыла дверь.
- Убирайся!
Элиза встала, глаза ее сверкали ненавистью. Сгребла со стола кошелек и подалась на порог, но круто развернулась и прошипела в лицо знахарке:
-Пожалеешь ведь, ох, как пожалеешь! Я тебя ославлю так, что ты убежишь отсюда, поганая ведьма! А ребенка я сама вытравлю, травы знаю!
Ханна посмотрела на неё с жалостью, перемешанной с отвращением и сказала:
- Больше, чем я ославлена, уже некуда. А вот тебя ничего хорошего не ждет. Иди к Петеру, умоляй сыграть свадьбу. Он добр, и его дому нужна хозяйка, а сыновьям мать. Ты примешь его детей, он станет отцом твоему, родите общих. Не бери грех на душу!
Элиза плюнула ей в ноги и ушла в темноту.
***
А дальше дело было так.
Глупая девица сделала настой из ядовитых трав и избавилась-таки от ребенка, на что стала исходить кровью. Но сама, отдавая Богу или Дьяволу свою замаранную душу, сказала родителям, что Ханна виновница её бед. Что ходила она к знахарке за настоем для пользы будущего ребенка, а та, видать, отравила её, чтоб заплатить своим демонам невинными душами матери и дитя. На том и не стало этой блудливой особы.
Ханну схватили у родника, не дав сказать и слова, затолкали в рот грязную тряпку. С мольбой смотрела она в глаза тех, кого еще вчера спасала от бед и болезней. Но лишь Петер, угольщик, пытался освободить её. Его верную жену не смогла спасти Ханна, когда та рожала пятого сына. Но облегчила боль умирающей и с того света вернула младенца. Угольщик был отстранен от знахарки разгоряченной толпой и порядочно поколочен. Он плакал, утирая слёзы шапкой, когда Ханну потащили на сложенные поленья, привязали к столбу и поднесли горящий факел. Последний взгляд бросила Ханна на неблагодарный народ, последний взгляд остановила на Петере. Он изумленно замер, когда услышал в своей голове её голос: "Петер, сожми в руке оберег, что я дала тебе, и крепко зажмурь глаза. Как бы ни хотелось, не открывай их, пока я не замолчу! Тебя, твоих детей и их детей не коснется то, что я скажу".
Угольщик поспешно сжал причудливую деревяшку, что носил на груди, на кожаном шнурке, и закрыл глаза. Над толпой, что жадно глазела на горящую Ханну, полетел ее голос, надрывающийся и громкий:
- Прокляты будете! И земля, и скотина, и поля ваши пусть будут прокляты! Горите, как я сейчас! Но мои мучения - ничто в сравнении с тем, что ожидает вас, неблагодарные твари!
И всё стихло.
Испуганные жители расходились с места казни, молчали и молились про себя Богу. Но с этого дня стало происходить страшное: разом все жители трех деревень, что линчевали Ханну, занемогли. Стали умирать один за одним, но к вечеру, после похорон, возвращались домой живые и невредимые. Сперва это пугало, а потом спустя несколько месяцев, когда все умерли, но вернулись домой, заболели снова и стали умирать, и возвращаться. Люди попытались уехать из этих мест. Ничего не вышло! Ни пешие, ни конные не могли покинуть этих мест, словно ходили по кругу и возвращались к своим домам. Дети перестали рождаться, а те, что уже были, расти. Зарезанный на мясо скот утром снова стоял в хлеву, а убранная в снопы рожь на восходе солнца колосилась как прежде. И всё это повторялось вновь и вновь.
Только Петер, заметив спустя время, что его сыновья растут и болезнь его семью не трогает, рано утром погрузил нехитрый скарб на телегу с двумя лошадьми и уехал в город. А жители деревень рыдали годами, умирая и оживая. Не в радость была им эта страшная, мучительная жизнь.
Столетия длилась она уже. Мир менялся, в эти дикие места на чудных безлошадных колесницах иногда приезжали странно одетые люди. Они любовались окрестностями, но не видели ни проклятых деревень, ни их жителей, словно тех и не было вовсе. А те смотрели на живых в бессильной злобе, но ни голосом, ничем другим обозначить себя не могли. И всё жили, умирали, воскресали вновь. И горели их души в страшном, непрощающем пламени. Сильнее, чем горела невинная Ханна.
Ведь даже на костре она не нарушила свое святое правило : жизни она не отнимала.
Но, как гласит легенда, скоро придет день, которого так ждут проклятые жизнью. И в эти края явится молодой мужчина со своим древним родовым именем - Петер. Он просто захочет увидеть места, откуда пошёл его род. Зайдет он и в сердце леса, чтоб попить воды из старого родника. А когда поднимет голову, то увидит, что поляну окружили мужчины, женщины и дети в старинной одежде. И уютную избушку совсем поблизости. И коснется в непонятном порыве древнего семейного оберега, что передавался в их роду от отца к сыну. А в этот момент его ушей достигнет мягкий голос и прошепчет: "Скажи им всем, что Ханна отпускает их"...
И мужчина сделает это, а люди вокруг начнут осыпаться на землю горстками пепла. Но он успеет увидеть, как благодарно они бросают на него последние взгляды, как в последнем порыве смиренно кланяются женщине у дверей избушки. А потом всё исчезнет, как сон. И молодой наследник угольщика Петера, что хотел спасти знахарку, поймет, для чего были рождены он и его предки. А на небесах обретут покой те, кто в мучениях так долго жил на этой земле.
Но этот день придёт еще очень нескоро!
Новость отредактировал Арника - 5-07-2016, 06:11
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Избушка знахарка ведьма лес сожжение на костре проклятье амулет авторская история