Наследники Гивра (продолжение)
Если бы кто-нибудь додумался сравнить ДНК простых людей и президента вместе с министрами, ДНК царей и их потомков, то выяснилось бы, что всегда и всюду на земле правили, правят и будут править инопланетяне, а земляне как были быдлом, так и остаются.- А ты не объяснишь мне такую вещь, – Сергей с некоторым ехидством подумал что может своим вопросом сейчас подловить старика, – как так получилось, что пришельцы стали такими, какими они есть, то есть ничем от нас, кроме набора хромосом, не отличаются?
- А чего же не объяснить – объясню, – старик кашлянул в кулак и продолжил. – Настало такое время, когда неведомые болезни стали валить инопланетян, как снопы, болезни, от которых мы даже не чихали, при этом и срок жизни на нашей планете для них стал намного короче. И вот они задумали получать потомство, используя яйцеклетки земных женщин. И действительно, потомство вырастало здоровым, не подверженным заболеваниям, однако рост при этом сильно изменился, и метисы рождались намного ниже ростом, и к тому же умственно отсталые. У пришельцев выбор был невелик: или всем умереть от неизвестных болезней, или продолжать воспроизводить умственно отсталое потомство, которое и будет жить. Они выбрали второе. И вскоре умственно отсталые потомки, позабыв все технологии своих предков, скатились к каменному веку, где и прозябали, пока чудом уцелевшие их однопланетники не навестили их и не передали им историю их появления на этой планете в мифах и преданиях. Научили их землепашеству, скотоводству и прочим премудростям, которые помогли им опять принять человеческий облик. Вот практически и вся история в двух словах.
- И все-таки ты не ответил на мой вопрос, – Сергей пристально посмотрел в глаза старику. - Каким боком эта история касается лично меня?
- Я объясню. Много воды утекло с тех пор, как истинные земляне покинули этот мир, перейдя в параллельный. Со временем жизнь наладилась, общая опасность миновала, и люди с прочей нечистью если не стали врагами, то и дружбы особой не водили. В общем все стали жить сами по себе, как и во все времена. У каждой расы появился свой надел и место обитания, который каждый со своей стороны ревностно оберегал. Люди построили красивые большие города, занялись землепашеством и скотоводством. Со временем в их среде выдвинулись старосты, князья, купцы, мореходы и т.д. и т.п. В общем, возникло государство. И все бы хорошо, но в давние времена хранителем ключа от врат в этот мир сделали человека по имени Гивр. Он был легендарным человеком, каждый в государстве от мала до велика знал это имя и гордился, что врата охраняет именно он, а не какой-нибудь эльф или гоблин.
Это был великий воин и еще он был твой отец. К несчастью, почти одновременно гоблины, эльфы, гномы и тролли заявили право на ключ от врат. Им показалось обидным, что охрану доверили человеку, а не представителю их расы. Но это был лишь предлог. Коварные мысли зрели в головах предводителей этих рас, они хотели завладеть этим ключом и вырваться в другой мир, чтобы истребить потомков инопланетян и захватить оба мира, чтобы править в обоих безраздельно. С их помощью в государстве произошел переворот, и ночью когорта изменников, поддерживаемая отрядами гоблинов и эльфов, напала на маленький охранный отряд твоего отца, битва была ожесточенной, но силы были на стороне изменников, и все, включая твоего отца, пали на поле боя. Перед смертью, чувствуя, что должно произойти что-то ужасное, он открыл мне двери в этот мир и отдал тебя, чтобы я спрятал тебя до того момента, пока ты не достигнешь двадцати пяти земных лет. В день твоего двадцатипятилетия ворота откроются сами, без ключа. Кстати ключ бунтовщики так и не нашли, так что поиск ключа становится твоей основной целью, как наследника Гивра.
- А если я откажусь? Может мне и здесь неплохо живется? – спросил Сергей.
- А это бесполезно, – ответил домовой. – Ворота откроются, и ты в них все равно попадешь. Наследника Гивра они найдут даже на другой планете. А теперь давай прощаться, у тебя завтра день рождения и трудный день на работе, ложись пораньше и отоспись хорошенько.
Сергей даже не успел моргнуть и глазом, как домовой исчез.
Машина мчалась по шоссе, поглощая километр за километром, вздрагивая на ухабах, которые хоть и редко, но все–таки попадались время от времени. Сергей крутил баранку, подставив лицо под струю прохладного ветра, врывавшегося в приоткрытое окно, и насвистывал незатейливую мелодию. Он любил езду на машине и получал от нее необычайное удовольствие, и, когда Иван решил подменить его, он вежливо отказался. С Иваном они дружили давно, так давно, что казалось вместе они были всегда. Как будто и не было того дня, когда они впервые встретились. Интересный человек был Иван. Однажды с кучей справок, рекомендаций и прочей макулатуры заявился в электрические сети устраиваться на работу. Оформив новичка в отделе кадров, его тут же определили в стажеры Сергею. Сергей грешным делом подумал, что бог послал на его голову бритоголового «быка», обладающего горой мускулов и минимумом интеллекта. Но познакомившись с Иваном поближе, он с удивлением заметил, что Ванюша - как ласково прозвали его в коллективе – был довольно-таки начитанным и умным человеком. Он быстро влился в коллектив и стал всеобщим любимцем, в основном благодаря тому, что обладал отменным чувством юмора. И сдружившись раз, они уже никогда не расставались, и начальство эту парочку профессионалов старалось не разбивать. Два закадычных друга за годы работы в какие только передряги не попадали, но всегда выходили сухими из воды.
Однажды выехав на осмотр линии электропередачи они столкнулись с целой бандой воров алюминиевого провода. Их окружили семь человек и попытались пристукнуть на месте, но они недооценили друзей, а так как Сергей, а особенно Ваня, были страшны во гневе, то уже через несколько минут нападавшие, те кто еще мог держаться на ногах, улепетывали прочь, побросав инструменты и приспособления. Друзья подраться любили, и начальник Николай Фомич не раз вытаскивал своих подопечных из милицейской кутузки. И в очередной раз высказав им, что про них думает, отпускал восвояси домой, как ни крути, но таких работников днем с огнем не сыщешь. Уж если они работали, то до седьмого пота, не жалуясь ни на снег, ни на дождь, ни на жару, ни на холод, ни на низкую зарплату. Некоторые утверждали, что всякому везению когда-нибудь приходит конец, друзья только пожимали плечами и тут же влезали в какую-нибудь новую историю. Их бригада, состоявшая из двух человек, дежурила, мотаясь по району на стареньком газончике, восстанавливая оборванные провода, меняя изоляторы, обслуживая трансформаторные подстанции в течении своей смены, которая длилась ровно сутки. Затем они сдавали смену другой бригаде и разбегались по домам, чтобы через два дня опять встретиться на рабочем месте. Зарплата была небольшой, но на холостяцкую жизнь хватало. Сергей давил на педаль акселератора, пытаясь разогнать старый автомобиль хотя бы до девяносто километров в час, путь был не близкий и хотелось бы засветло явиться на базу.
- О чем задумалось, дитя природы? – спросил Сергея Иван, вольготно раскинувшись на сидении.
- О том Ванюша, что едем к черту на кулички, и сдается мне, что засветло не обернемся.
- Эк ты какую тему завел. Что–то я раньше не замечал, чтобы ты домой торопился, аль свидание с кем назначил? Решил жизнь свою холостяцкую оставить?
- Да, Ванюша, решил, и тебе советую. Хочу жить, как все. Хочу иметь семью, дом, детей. Хочу спать в постели на свежих простынях, чтобы сопел кто-нибудь под боком. Я устал от всего этого. Я так больше не хочу… - Сергей замолчал и ловко одной рукой вытянул из пачки сигарету прикурил ее от зажигалки. Иван сочувственно покивал головой и сказал:
- Я тебя прекрасно понимаю, но ты уже не сможешь жить по–другому, мы с тобой не семейные люди. Ты вон отпуск свой не догулял - прибежал на работу. В общем, Серега, мы с тобой конченые холостяки, мы любим свободу, а она любит таких, как мы, вот и вся потеха.
- Может ты и прав, а может и нет - время покажет, – произнес Сергей, выпуская сизое облако дыма.
- Прохладно уже, закрой окно, – попросил Иван, зябко кутаясь в монтерскую куртку. За окном со скоростью восемьдесят километров в час проносились убранные поля, на которых кое–где сиротливо стояли уже успевшие потемнеть от осенних дождей копны соломы. Редкие лесополосы местами потеряли пожелтевшую листву, которую далеко расшвыривал холодный порывистый ветер, как будто настойчиво искал в этих кучках умерших листьев что–то безвозвратно им потерянное. Природа готовилась к наступлению холодов. Настроение Ивану эта безрадостная картина природного увядания не добавила, и он, тяжко вздохнув, отвернулся от окна.
- Жаль… - задумчиво произнес он.
- Ты о чем? – не поворачивая головы, спросил Сергей.
- О том, Серый, что лето кончилось. Всю зиму планы строишь, мечтаешь о летнем отдыхе, копишь деньги на увеселительные поездки. И вот приходит лето, появляются какие-то проблемы, которые нужно решать немедля, сию минуту, все планы катятся к чертям собачьим, и ты, как белка в колесе, крутишься до самой глубокой осени. А потом все сначала: планы, мечты и та далее, – он замолчал, уставившись на дорогу. Сергей понимающе кивнул. Он сам давно думал об отдыхе где-нибудь в деревеньке, чтоб тишина, природа и все такое, рыбалка, пока над рекой стелется густой туман, от которого по утру начинает знобить. А потом первые лучи солнца ласково пригреют спину, и тело, почувствовавшее солнечное тепло, сотрясет последняя едва уловимая дрожь. А после просто позагорать на горячем песке, забросив все проблемы и заботы. Вечером в баню, да чтоб парок погорячее да веничек березовый, да плеснуть кваску на каменку! Сергей даже на мгновение прикрыл глаза от таких мыслей. А открыв, чуть не потерял дар речи. Перед ними выросла плотная стена невесть откуда взявшегося тумана.
- Черт!- успел крикнуть Сергей, и машина влетела в густое облако.
- Сбрось газ, убьемся! – закричал Иван, но Сергей и без того сбросил газ и судорожно давил на тормоз. Тормозов не было, и машина, подпрыгнув, как на трамплине, полетела в белую неизвестность. Последнее, что запомнил Сергей, - это чувство, когда странный холодок снизу и до макушки пронизал все тело.
Сергей медленно выплыл из небытия, скрипнув зубами от боли, внезапно пронзившей все тело. Было трудно дышать. Повернув голову, он с тревогой посмотрел на Ивана, тот сидел на соседнем сидении, запрокинув голову. Из рассеченной брови сочилась кровь, стекая по щеке к подбородку, и тяжелыми каплями капала на грудь. Сергей проверил пульс на шейной артерии и облегченно вздохнул – Иван был жив, но находился без сознания.
- И то слава Богу, что живы, – пробурчал Сергей и, открыв дверцу, вывалился из покореженной машины. С трудом поднявшись на ноги, Сергей подавил приступ тошноты. Солнце стояло высоко в небе, распространяя повсеместно свое тепло. Он зажмурился, подставив лицо под ласковые солнечные лучи. Постояв так некоторое время, он огляделся – местность была абсолютно незнакомой. Машина врезалась в здоровенный дуб, передок сложился в гармошку от удара, лобовое стекло вылетело и, разбившись, лежало на измятом капоте. Было понятно, что только чудо спасло их от неминуемой гибели. Машина стояла на поляне, окруженной со всех сторон исполинскими дубами, и не было в этом месте не только дороги, но даже намека на тропинку. Казалось машина упала с неба на этот крошечный пятачок, затерявшийся в океане векового дремучего леса. Как они могли здесь оказаться? Мозг отказывался воспринимать случившееся, этого быть не может, потому что этого не может быть никогда. Где они очутились? Откуда взялся этот лес, если поблизости от шоссе, по которому они ехали, почти не было даже лесополос, сплошная степь. И вот на тебе… Сергею сделалось дурно, успев подумать, что там, откуда они явились, осень в самом разгаре, он упал в высокую зеленую траву и вновь потерял сознание. Очнулся он от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо и хлопал по щекам. Приоткрыв глаза, он увидел бледное встревоженное лицо Ивана. Тот поняв , что Сергей окончательно пришел в себя, отстранился и, вытерев рукавом рубашки катящийся градом пот, уселся рядом в траву. Сергей тяжело приподнялся, и его тут же вырвало. Стало немного легче, хотя в голове гул стоял, как в самолете. Он сел, прислонившись спиной к заднему колесу разбитого автомобиля.
- Как у тебя дела? – тихо спросил он Ивана, который сосредоточенно пялился в небо.
- Хреновые, – отозвался тот, – очень хреновые у нас с тобой дела, Серега.
В куртке было жарко, и Сергей попробовал снять ее в сидячем положении. Повозившись некоторое время, он наконец стащил ее с себя. Пошарив в карманах, достал из мятой пачки сигарету закурил и, выпустив вверх сизое облако дыма, сказал:
- Не все так плохо, как ты себе представляешь, мы живы, почти здоровы, а это главное. Сейчас надо выйти по рации на связь и сообщить нашим об аварии.
- Значит, ты еще не въехал, – констатировал Иван, печально глядя на Сергея. – Ты еще не понял, что произошло?
- А что собственно произошло? Ничего особенного, ну заехали в тумане не туда, куда надо, ну врезались с размаху в дерево. Сейчас отдохнем соберем манатки и пойдем искать трассу, она должна быть где-то рядом, далеко залететь мы не могли. Делов-то.
- Да открой же ты, наконец, глаза, – простонал Иван, – вокруг лес километров на десять, а мы почти в самой его середине. Как ты мог заехать в эту чащобу?
- Дед! - вдруг воскликнул Сергей. – Это проклятый дед со своими штучками.
- Какой, к черту, дед? – Иван растерянно смотрел на своего друга. – Ты, видать, здорово треснулся головой.
- Да нет же, я тебе не говорил, что встречался с домовым, он мне рассказывал, что в день моего рождения откроются какие-то ворота между мирами, и я попаду в другой, параллельный, мир.
- Серега, ты меня пугаешь, ты бы заканчивал с выпивкой, а то скоро такое мерещиться начнет, что с катушек съехать недолго.
- Да трезвый я был, как стеклышко, сам думал, что мне все приснилось, а оно оказывается на самом деле.
- Знаешь что, хватит с меня твоих историй, вставай и пошли.
Сергей, вздохнув, поднялся:
- Ясно одно, что мы хотя бы не на другой планете.
Друзья достали из покореженной машины брезент и начали собирать вещи, которые по их мнению должны были пригодиться, чтобы некоторое время прожить на лоне природы. Когда все необходимое было собрано в импровизированный брезентовый мешок, Сергей, оглядев поклажу, не решился даже попробовать поднять ее. Иван, усмехнувшись, одной рукой забросил мешок на плечо и, схватив свободной рукой изрядно помятое ведро, бодро и весело зашагал в самую гущу дремучего леса. Сергею ничего не оставалось делать, как отправиться вслед за ним, чувствуя себя немного неловко от того, что идет порожняком. Лес был странный. В нем что-то было не так. Нет, запах прелых листьев, опушки, поросшие разнотравьем, птицы, щебечущие и порхающие с ветки на ветку, - все это присутствовало, но все же чего-то не доставало. Вскоре Сергей понял, а недоставало в этом лесу беспорядка, сухих поваленных деревьев, пластмассовых и стеклянных бутылок и, вообще, следов человеческой деятельности, к которой так уже привыкли глаза. Иван тоже это заметил.
- У меня такое ощущение, Серый, что этот лес постоянно кем-то вычищается и убирается: ни тебе лишнего мусора, ни травы по пояс, ни буреломов. Идешь, как по городскому парку, даже споткнуться не обо что.
- Ну, так это же классно! Представь, сколько времени мы бы потратили, преодолевая завалы из деревьев и продираясь через кустарники? А тут иди себе, как по проспекту, только направление выбирай.
Кстати, с направлением как раз получались накладки. Несколько раз друзья замечали, что по одному и тому же месту они проходили несколько раз. Тогда приходилось останавливаться, выбирать другое направление и как можно точнее его придерживаться. Так они брели почти весь день, останавливаясь на короткие промежутки времени, чтобы перекурить и отдышаться.
В лесу из-за плотно сомкнутых крон деревьев стоял полумрак, изредка пронзаемый лучами яркого солнца. Здесь было тихо и необычайно красиво. Когда лучи солнца уже не пробивались через плотный свод леса, стало практически темно, Сергею стало понятно, что солнце уже собралось покидать небосвод, проще говоря, клонилось к закату. Они перестали останавливаться на перекуры и ускорили темп движения. Не прошло и часа пути, когда лес внезапно поредел и уже через некоторое время путники вышли на открытый простор. Сергей остановился на краю высокого холма и, застыв, зачарованно смотрел на открывшуюся его взору картину. Чуть припоздавший Иван, прекратив греметь ведром, тоже остановился и несколько секунд стоял с открытым ртом, будто собирался что-то сказать, но вдруг передумал, потом все-таки выдавил из себя что-то, типа, "красота" и плюхнулся рядом с Сергеем в мягкую бархатную траву, ведро жалобно звякнуло о землю, и наступила тишина. То, что они увидели, действительно было достойно восхищения. Внизу перед ними раскинулась большая поляна с густой невысокой, будто специально подстриженной, травой, а через всю поляну светлой искрящейся в лучах заходящего солнца лентой лениво текла неглубокая чистая речушка. На берегу из крупнозернистого речного песка был насыпан маленький пляж, окруженный ивами и молодыми березками так, что солнечный свет припекал как раз центр пляжа, а его края находились в тени. В довершении картины в метрах десяти от пляжа стоял удивительной красоты домик. Сложенный из светлых бревен, с расписными резными ставнями на маленьких окошках и крышей из оранжевой черепицы с высоким крыльцом, с обеих сторон которого шли резные перила, он был похож на сказочный теремок, который часто можно встретить в детских книгах. Перед крыльцом была сделана площадка из мелкого красного гравия, от которой расходились в разные стороны три извилистые дорожки. Одна вела к пляжу, вторая тянулась через всю поляну и исчезала в лесу, третья тоже вела в лес, но в противоположном направлении. В этом пейзаже было столько умиротворения, столько красоты, что у любого угнетенного цивилизацией человека захватило бы дух даже от фотографии этого места, а тут такое увидеть воочию… Первым затянувшуюся тишину нарушил Сергей. Он повернулся к Ивану и, увидев детскую безмятежность на его лице, улыбнулся и сказал:
- А ты знаешь Вань, мне наше положение определенно начинает нравиться.
- Да, местечко курортное, – вздохнул Иван. - Знать бы еще точно, что мы в России, или на худой конец хотя бы в пределах нашей планеты. Что ты там про своего старичка-боровичка рассказывал? Куда, говорил, попадешь через ворота?
- В параллельный мир… Вань, ты чего, серьезно веришь в эти сказки?
- А что гадать? - Иван поднялся с земли и взял ведро. – Вот сейчас спустимся к домику и спросим у хозяев, тем более, что пока это первый признак цивилизации за все время нашего путешествия. Кстати сказать, я был бы разочарован, если мы бы вдруг вышли на дом лесника у нас в районе, а не на домик доброй феи в какой-нибудь стране ОЗ. С детства люблю сказки.
– Помнится мне, в сказках домики были из пряников, пошли, отломим по кусочку, – Сергей, смеясь, хлопнул товарища по плечу и первым начал спускаться к поляне по крутому склону. Иван, нагруженный пожитками, как вьючный мул, поспешил вниз вслед за Сергеем. Сергей уже практически спустился, когда услышал за спиной звон ведра, вскрик Ивана и звук катящегося тела, обладающего немалой массой. Сергей, отпрыгнув в сторону, с интересом наблюдал, как Ваня кубарем прокатился мимо, словно большой валун, к которому случайно прицепился огромный брезентовый тюк. Сзади, безуспешно пытаясь его догнать, жалобно звеня, катилось многострадальное ведро. От этой картины с Сергеем случилась истерика, он упал и катался по траве, изнемогая от смеха. А Иван, тем временем благополучно финишировавший, сердито отряхивался, бормоча себе что-то под нос, и время от времени пинал ногой брезентовый тюк, чем еще больше раззадоривал Сергея.
- Да, Ваня, я бы с тобой в разведку не пошел, – держась за живот, Сергей сквозь смех подтрунивал над другом. – Ты бы целую дивизию обратил в бегство своим стремительным перемещением в пространстве, а потом своим видом добил бы всех остальных, еще способных к сопротивлению.
- Вот уж дурносмех, – пробурчал Иван. – Как дитя малое, человек чуть шею себе не свернул, а ему потеха, вот брошу сейчас этот баул, будешь сам тащить, а я буду хихикать.
- Да ладно тебе, Вань, расслабься, где твое чувство юмора? – Сергей уже почти успокоился, и только улыбка, застывшая на лице, говорила о том, что ему все еще весело.
- На камне осталось, на который я задницей налетел, пока тебя догонял и спасал добро, заметь, общее. Хватить зубы скалить пошли, пока не стемнело.
И вправду, огромный кроваво-красный диск, все ниже и ниже опускался к горизонту, предвещая наступление скорой темноты. Иван, крякнув, взвалил на плечо свою ношу, демонстративно не обращая внимания на валявшееся тут же ведро, и побрел по направлению к дому, оставляя после себя чуть примятую траву, которая, впрочем, почти сразу же распрямлялась. Сергей, поняв, что отныне ведро передано ему в вечное ношение, поднял его и в несколько шагов догнал могучую фигуру Ивана.
- Ну, чего будем говорить хозяевам, если откроют? – обратился к другу Сергей.
- Не знаю, – ответил тот, – посмотрим по обстоятельствам, мало ли кто здесь живет, может и говорить ни с кем не придется, просто не откроют, и все. А может, и нет тут никого, за все время, что мы здесь находились ни одного признака жизни.
- Ну да, а после твоего спуска на шум прибежали бы даже из соседней деревни.
- Ты опять?
- Не, Вань, я просто логически рассуждаю.
Они ступили на гравийную дорожку и подошли к дому. Иван с легким стуком сбросил тюк на землю и, кивнув Сергею, мол, давай стучи, бухнулся рядом на гравий, приняв позу лотоса. Сергей взошел на порог, тихонько постучал в дверь и прислушался. Внутри ничего не происходило. Сергей постучал другой раз, уже погромче. Бесшумно отворилась дверь, и Сергей от неожиданности чуть не вскрикнул, на пороге в неверном свете заходящего солнца он увидел никого иного, как того самого деда, который так бесцеремонно ворвался в его безоблачную жизнь и перевернул все его существование с ног на голову.
- Это ты? – только и смог произнести он.
- Я, а кто же еще? Собственной персоной. Долго же вы добирались, хорошо, что засветло успели, а то бы пришлось по вам панихиду справлять. Ну, проходите, гости дорогие, чем богаты…
- Серега, это кто? – Ваня стоял, вытаращив глаза, с баулом в руке и, глядя то на старика, то на Сергея, пытался сообразить, что в данный момент происходит.
- А это, Ваня, – Сергей наконец-то обрел дар речи, – это, Ваня, и есть тот старичок-боровичок, о котором ты меня давеча спрашивал. Огромная заноза в наших с тобой задницах.
- За комплимент, конечно, спасибо, – дед с усмешкой глянул Сергею в глаза, – только я, милок, тут как раз и ни причем.
- Как это ни причем? - вспылил Сергей. – По твоей милости мы разбили машину, сами чуть не убились, целый день таскались по лесам без воды и еды, а ты говоришь ни причем.
- Ну, во-первых, я тебя предупреждал – ворота откроются, и ты все равно в них попадешь. Ты ведь наследник Гивра. Ты мне не поверил и в результате оказался без еды и питья, хотя, как там у вас говорится, предупрежден, значит вооружен? Так что, в этом вини только себя.
- Ну, допустим с Серегой все понятно, – в разговор вступил Иван, подойдя поближе к крыльцу. – А я тут при чем? Или я тоже должен что-то унаследовать?
- А вот с тобой как раз дело не очень ясное, – дед задумчиво потер бороду большой мозолистой рукой. – Ты, по идее, должен был погибнуть при переходе, ворота абы кого не пропускают. Значит, и ты здесь для чего-то нужен. Только для чего? В толк не возьму. Ну да ладно, чего из пустого в порожнее переливать, время покажет. Негоже гостей держать за порогом, тем более уже темнеет. Разговорами сыт не будешь.
С этими словами дед развернулся и пошел в дом, оставив своих гостей на пороге, прийти в себя и осознать создавшееся положение.
- Бред какой-то, – Иван рассеяно оглядывался по сторонам, – такого быть не может. Может, этот дед псих? Сбежал из ближайшего дурдома и из нас дураков делает?
- Ну, псих, не псих, давай об этом поговорим после, а сейчас пошли в дом, уж больно есть хочется. Выспимся, отдохнем, а завтра утром решим, что делать дальше.
Сергей толкнул дверь и переступил порог.
- Ага, выспимся, если этот старый пень не перережет нам ночью глотки, – пробурчал Иван и последовал вслед за Сергеем. Войдя, друзья осмотрелись. Внутри было довольно уютно, обстановка была спартанской, если можно так выразиться. Дом состоял из двух больших комнат. Первая, судя по всему, являлась и прихожей, и кухней в одном лице. Слева от двери, у небольшого низкого оконца стоял массивный дубовый стол, накрытый домотканой скатертью с вышитыми причудливыми узорами, чем-то напоминающие узоры на окне в морозную ночь. На скатерти стояло несколько чугунков, большой каравай хлеба, три глиняные большие миски и массивные большие кружки из того же материала. От чугунков шел такой аппетитный запах, что у Сергея с Иваном закружилась голова и заурчало в желудках. Полы в комнатах были застланы ковровыми дорожками, искусно сотканными из пестрых лоскутков материи. Справа у стены располагалась широкая дубовая лавка, на которой стояло большое деревянное ведро с водой, в нем плавал продолговатый деревянный ковш с длинной ручкой. Возле самой перегородки отделявшей столовую от спальной громоздилась большая русская печь, возле которой стояли в уголке всякие рогачи, кочережки и ухваты. Более утвари никакой не было, если не считать огромного старинного шкафа, притулившегося сразу справа у входа, и трех резных мощных стула с высокими спинками, стоящих вокруг обеденного стола. На одном из стульев, хитро прищурившись, уже сидел дед, откинувшись на спинку и болтая ногами, обутыми в лапти, как это иногда делают дети. Он жестом радушного хозяина пригласил гостей за стол и сказал, обращаясь к Ивану:
- Да положи ты свой скарб, никто его не тронет. И садитесь за стол, кормить вас буду, а то стынет все.
Друзья долго ждать себя не заставили и сели за стол.
- Проголодались, – констатировал дед, наливая из закопченного чугунка по мискам ароматно пахнущий суп, – поди в диковинку будет есть из таких мисок да еще деревянными ложками?
- Мне сейчас все равно из чего есть и чем, – промолвил Иван, забирая свою миску, – дед, а ножа нет? Хлеб отрезать.
- Хлеб, его ломать нужно, – взяв каравай, сказал дед, отломав два больших ломтя и подав их гостям.
- Это у вас заведено хлеб ножом тыкать, а у нас это грешно.
- У кого это у вас? Дед, ты вообще кто? – не отрываясь от еды, спросил Иван.
- Да личность я у людей довольно известная, столько баек про меня сложили, небось и тебя домовым в детстве пугали?
- Так ты чего, правда, домовой?
- Самый что ни на есть настоящий.
- Так ты же вроде невидимым должен быть.
- Должен. Но это там, у вас, а здесь мне это без надобности.
- Здесь это где? – не унимался Иван.
- Мы этот мир называем Зайротдан. Твой друг уже имеет некоторое представление об истории этого мира.
- Ага, то-то я смотрю, что он не очень интересуется. Уткнулся в миску и сидит, будто бы его ничего не касается. А мне уж больно интересно.
- Слушай, Вань, ну дай ты поесть спокойно, – оторвавшись от миски, попросил Сергей, - ведь с утра во рту маковой росинки не было.
- Вы ешьте, сынки, ешьте, а я вам кое-чего расскажу, – произнес дед, глядя, с каким аппетитом гости поглощают шедевры его кулинарного искусства. Главное запомните, в нашем мире все ваши человеческие законы не действуют, здесь все живут по другим законам.
- Это как так? - удивился Иван.
- А вот так, здесь даже грудной младенец пускает огненные шары и перемещается по воздуху, и превращает таких ротозеев, как вы, в какое-нибудь земноводное. Так что урок первый! Ни в коем случае не связывайтесь с магами, волшебниками, колдунами и вообще старайтесь не входить в конфликт с местными жителями, кто знает, какими знаниями обладает тот или иной человек или животное.
- Все ясно, – изрек Иван, – все то же самое, что и у нас.
Отставив пустую тарелку в сторону, Иван откинулся на спинку стула так, что стул жалобно заскрипел под тяжестью его массивного тела и широко зевнул.
- Ладно, сынки, давайте ложиться спать - утро вечера мудренее, – промолвил старик и, ловко соскочив со стула, прошел к широкой дубовой кровати...
Новость отредактировал catberry - 4-05-2016, 21:11
Ключевые слова: Домовой орки магия медальон авторская история