Ритуал
1.
В нашем небольшом N-ске до сих пор, хотя с момента событий в 1999 году прошло уже 15 лет, не утихают пересуды и толки по одному ужасающему сознание событию. В тот год в нашем захолустном городке произошёл поистине невероятный, не укладывающийся в голове случай — гибель чуть менее четырёхсот человек. Да-да, почти четыреста человек погибли в считанные минуты весной 1999-го и не где-нибудь, а в областной «столице знаний», в областном многопрофильном университете во время ужасного пожара. Причину установили сразу — это был поджог каким-то неопознанным (да и не найденным) веществом, совершённый в самой дальней, наполовину деревянной части здания. Огонь буквально за 15 минут охватил всё строение - по словам очевидцев, сила тяги гнала ураган огня по коридору со скоростью пассажирского поезда, выбивая даже окна, мгновенно поджигая пластиковую плитку на полу, деревянные двери и заставляя даже краску на стенах пузыриться и чернеть.
Всё это я узнал от прямых очевидцев этих событий — не напрямую, конечно, а через третьих лиц — слухи после пожара облетели город не хуже огненной волны, шутка ли — в один день статистические показатели погибших в пожарах взлетели до небес..
Сами события я помню плохо — мне было шесть лет, смерть была для меня чем-то отдалённым, чуждым. Зато с 10 лет я гораздо сильнее заинтересовался огромным, выгоревшим зданием с кое-где провалившейся крышей — мы с ребятами регулярно наведывались в это место, чтобы побегать по коридорам, поиграть в прятки или войнушку. В коридорах стоял запах гари, руки пачкались о сажу, нас мог поймать сторож, но жажда адреналина пересиливала страх.
Кстати, здание хоть и было сильно повреждено, но могло быть восстановлено, однако этим никто не стал заниматься. Уцелевшие вещи (буквально два грузовика!) вывезли через неделю, поставили забор из профилированной стали и посадили чисто символического сторожа, типичного «дядю Васю». Кроме нас, ребятни, туда почти никто не забирался, так как красть там было совершенно нечего — ни кирпичей, ни какой-либо мебели, ни даже цветных металлов — всё более-менее ценное было либо сожжено, либо вывезено позже. Мы с ребятами со страхом рассматривали расплавившиеся тонкие ручейки, блестевшие со стен — это когда-то были медные провода — они оплавились, когда где-то в здании загорелась и замкнула линию трансформаторная будка. Все эти свидетельства страшной трагедии мы показывали новичкам, которые приходили на пожарище впервые, чтобы они боялись и спор «продержаться в спортзале 10 минут» был выигран нами (в этом спортзале, расположенном на минус первом этаже, было больше всего погибших).
Никакой мистики или монстров мы не встречали — конечно, иногда мелькала в конце коридора какая-то тень или раздавался в тишине громкий стук — но всё это объяснялось либо птицей или собакой, либо упавшей дверью или куском разбитого стекла.
Однако день, когда я пришёл туда в последний раз, я запомню на всю жизнь.
2.
Это было месяц назад, в начале мая 2014-го. Я учился тогда в университете и так получилось, что у меня появилось «окно» в пять выходных подряд, и я решил на это время приехать в родной город, погулять по родным улицам, пообщаться с домашними. Через день после приезда я отправился на пепелище, причём отправился я туда в одиночку — моих друзей не было в городе — кто-то учился в другом городе, кто-то закончил местное ПТУ и отправился в армию, кто-то просто переехал. Мне было интересно вспомнить детство и юность в этих полусгоревших, совершенно неприветливых руинах.
Под моросящий дождь я вошёл в здание. На первом этаже не было ничего интересного — за 15 лет тут было великое множество самых разнообразных людей, от простых бомжей и корреспондентов до уфологов-ху*логов и экстрасенсов, так что первый этаж я быстро прошёл. О, а вот и широкая лестничная клетка второго этажа, тут я впервые поцеловался — тогда мы с кучей друзей и подруг устроили тут небольшую пивную попойку с «бутылочкой»; в коридоре второго этажа мы играли в «городки». Вот ржавый железный остов старого дивана с торчащими пружинами — мы притащили его сюда со свалки, чтобы было удобнее сидеть, но в то время, конечно, он выглядел гораздо лучше, чем сейчас.
Воспоминания нахлынули на меня и понесли дальше, на третий и четвёртый этажи. Вот тут мы играли в прятки и в войнушку — большие аудитории с двумя выходами позволяли разворачивать просто эпические баталии компанией из десяти-пятнадцати человек. На четвёртом этаже у нас, десятилетних пацанов, был «штаб» - клуб избранных Мужиков, ибо добраться до небольшой комнатки с жиденькой крышей можно было только одним способом — на четвереньках по кромке стены шириной в тридцать сантиметров на высоте пятиэтажного дома — на такое решалась только небольшая безбашенная компашка, в которую был вхож и я.
Однако даже мы, взрослые и храбрые покорители выгоревшего вулкана, не хотели и боялись даже не в одиночку спускаться в подвальное помещение, где был эпицентр этого самого вулкана.
Источник возгорания находился именно там — в старом крыле. Когда-то половина этого здания была большой церковью с часовней, колоколами и куполами. Во времена Советского Союза церковь прикрыли во имя борьбы со средневековым мракобесием. Освещать души дремучих «верунов» начал университет — к церкви пристроили большое крыло, убрали купола и колокола. Постепенно университет поглощал церковь — деревянные стены, пропитанные опиумом для народа, заменялись каменными, пересыпанными гранитом науки. В конце концов осталось маленькая древняя часовенка с довольно обширными катакомбами — их не стали разрушать, устроив там библиотеку. Вход в часовню находился в дальнем коридоре университета.
Мы бывали там всего три раза — все три раза исключительно в компании — освещения там не было, но, в отличии от простого университетского подвала, мы испытывали сильный страх, когда доходили до конца коридора и начинали спускаться по каменным ступеням вниз, к библиотеке.
Мне же в тот день было наплевать. Детские страхи давно отступили, ностальгическое настроение пробудило чисто детское любопытство — а что же находится в этом подвале? Я спускался вниз, охваченный воспоминаниями, с каким-то детским задором понимая, что сейчас в одиночку раскрою тайну страшного подвала, а потом буду в компании пацанов рассказывать, какой я храбрый и крутой.
На первом этаже я пошёл по длинному, полутёмному коридору, который был бы совсем непроглядным, если бы часть крыши была на своём месте — коридор представлял собой что-то типа крытой дорожки со стенами, соединявшую ВУЗ с древней часовней. Часть крыши прогорела, и я мог видеть свой путь и часть серого, пасмурного неба. Когда я добрался до двери, я всё-таки почувствовал лёгкий мандраж — было ощутимо темно, в этом месте крыша была целой. Я включил фонарик на телефоне и, толкнув остатки железной двери, посмотрел вниз.
Светодиод от вспышки, конечно, не мог добить до пола — я видел узкую лестницу, а внизу — темноту. По бокам — стальные перилы. Разумеется, всё было чёрным от копоти и походило на глотку какого-нибудь злобного демона. Ну да ладно, я плюнул на мандраж и пошёл вниз.
После семи-восьми метров лестницы я попал на квадратную площадку площадью где-то четыре квадратных метра. По бокам и впереди меня были проёмы — слева была маленькая комнатка без каких-либо вещей — щербатый косяк показывал, что когда-то тут висела дверь. Впереди меня находилась единственная, пожалуй, во всём здании целая двустворчатая дверь — удивительно, но она не выгорела и была заперта. Справа был вход в библиотеку.
Когда я вошёл туда, страх нахлынул с новой силой — света не хватало даже на пару метров, от моих движений по сгоревшим столам и стеллажам плясали сильно контрастировавшие тени. Я почувствовал в крови адреналин и старался себя успокоить.
Примерно отсюда и начался пожар. Странно, но в то же время это место не выглядит так, как будто отсюда вырвалась смерть сотен человек. Я стоял, задумываясь о событиях, которых не мог знать, но очень хотел.
– Что же тут случилось... - пробормотал я вполголоса чётким, но всё-таки сиплым голосом. Сзади раздался шорох, и то, что произошло дальше, буквально за две-три секунды, навсегда впечатается в мою память. Я резко повернулся вместе с фонарём, чувствуя, как волосы на затылке поднимаются, как от холода, глаза непроизвольно расширяются, а под лопаткой наливается тяжесть. От стены резко отпрыгнула тень, но я молил, чтобы это была тень от какой-нибудь нитки с рукава или букашки, ползущей по светодиоду телефона. Нет, это была не тень. Будто бы из стены прямо ко мне вышел иссохшийся, ужасно худой человек с блестевшими в темноте глазами. Уже через мгновение (я даже не успел вздрогнуть, не говоря о крике) он оказался ко мне нос к носу и с совершенно диким выражением глаз резко приложил ладони к моим вискам. Уже испытывая ощущение проваливающегося под ногами пола и усилившегося земного притяжения, я понял, что это не человек. Я даже не успел испытать отвращения от давления его сгоревших, хрустящих ладоней на мою голову, как потерял сознание. Последним, что я услышал, был его шелест: «Узнай, узнай, узнай...» с интонацией, в которую была вложена просто чудовищная сила убеждения.
3.
«Посмотри на это моими глазами и скажи мне... скажи...» - это был всё тот же шелест, но более-менее живой и постепенно удалявшийся. Я открыл глаза. Нет, я не в подвале, и я вовсе не должен тут находиться. Это какая-то незнакомая комната, что-то вроде гостиницы, а я лежу на кровати. Сев на неё, я стал тереть голову, пытаясь прогнать плескавшийся в ней шум. Смысл слов сгоревшего человека дошёл до меня и обжёг мой разум, я вздрогнул, но воспоминания о подвале, о детстве и вообще о моей личности стали медленно меркнуть. С последним потиранием висков они пропали вовсе. Где-то в душе погас последний огонёк прошлого меня.
Голова немного болела. Я встал с кровати и подошёл к чемодану, лежавшему в кресле. Я знаю, что там лежит кое-что значительное, чего добивался я с великим трудом. Я раскрыл этот большой кожаный ящик и приподнял комплект одежды. Да, она под ней — прямоугольная, обмотанная тканью, книга. Моя сила, моя защита и моя месть. Когда я развернул её, мою душу наполнила гордость за возложенную на меня миссию, ощущение безграничной власти и жажда разрушения. В голову полезли воспоминания.
Я всегда любил мистику, заклинания и сатанизм. Мне нравилось тешить своё самолюбие, мечтая о том, что после моих запеваний вокруг меня кружатся черти, а дьяволята готовы выполнить любое моё желание, но всё это был детский сад, пока я не достал эту великую книгу. Она случайно попала ко мне в руки, когда я работал в городской библиотеке. В самом дальнем углу, во время очередной инвентаризации, я наткнулся на толстую, потёртую временем и чужими пальцами, сатанинскую книгу с изображением черепа с растущими из него паучьими лапами на обложке. Заинтересованный, я присел на стопку книг и начал её рассматривать. С удивлением я отметил, что рисунок выполнен вручную, не карандашами и не ручкой, а чем-то другим. Чернила обычные, не кровища и не сажа от сожжения каких-нибудь кошек — обычная толстая книга, полностью написанная вручную мелким, но аккуратным почерком.
Ситуация немного осложнялась тем, что кое-где между текстами, написанными на церковно-славянском (который я умел читать), жуткими рисунками и пустыми листами попадались выделенные пропусками заклинания на латыни. Если я вздумаю это читать, мне придётся немного подучить её, а пока я стал рассматривать картинки. Все они были выполнены очень старательно — очевидно, что тот, кто её писал, имел в запасе массу времени и терпения. Классические козлоногие черти, однако, в отличии от современных картинок с забавными озорными хулиганами, были изображены страшно, они источали злобу и животный страх. Ниже этих картинок давались описания и пояснения - что-то типа учебника по чёртоводчеству. В частности, мне удалось разобрать, что «Они боятися денного светения» и что «Изстругати он лицы я от руманства» («они боятся дневного света, он сдирает кожу их с лиц» то бишь).
– Класс! - сказал я и, конечно, у меня не возникло даже мысли зарегистрировать эту книгу в библиотеке. Быстро кинув её в сумку, я доделал дела и с трудом дождался окончания рабочего дня.
В течение нескольких вечеров я изучал фолиант. Это была очень подробная книга про демонов, чертей и злых духов, включая водяных, леших и домовых с весьма интересными заметками про их вызов, нахождение, избегание и управление.
Одна из самых крупных глав была посвящена особым местам, как сейчас бы сказали, «аномальным». Там писалось, что в местах с особо высокой концентрацией зла грань между видимым и невидимым миром истончена и что злые духи, черпающие свою силу из такого источника, способны очень сильно проявлять себя в реальном мире, особенно при присутствии «спехостии» (ударение на первую встреченную «и»), что переводится на современный, как «катализатор, ускоритель». Это особый предмет, явно связанный с аномальной зоной, при присутствии которого духи имеют на порядки большую силу.
Я увлёкся чтением книги. Да, это было что-то новое, что раньше мне никогда не попадалось. Это была действительно серьёзная книга, почти что оружие — я понял это, когда дошёл до главы, в которой рассказывалось, как натравливать на людей демонов, как управлять чертями и даже выпускать наружу запертых в аномальных зонах демонов. Я стал почти постоянно думать об этой книге, горя желанием прочесть её всю.
Но вернёмся к «спехостиям». Оказалось, что для каждого типа духов они разные. Для домовых, например, это грядущие перемены, связанные с их жилищем, то есть, можно сказать, их катализатор — надвигающиеся важные события. Для целого ряда других злых духов катализатором является собственно человек — для водяных, русалок и леших. Как только человек попадает в подвластную им зону, они становятся активными и начинают его преследовать. Черти же, например, проявляются во время психической слабости человека — на этом месте в книге был рисунок нескольких чертенят, которые острыми зубами «раздирати хитрость булдыжью» («раздирали разум слабого духом человека») - пьяницы, больного, истощённого.
Я не описал тут и десятой части прочитанного из половины книги, да это и не важно. Важно то, что больше всего меня привлекло — управление злыми духами. В книге говорилось что-то вроде того, что далеко не всякий хер с горы может ими управлять, для этого нужно зарекомендовать себя каким-нибудь крайним злом. Стоит только вспомнить феноменальное везение знаменитых маньяков-убийц, как сразу начинаешь в это верить. Единственный способ заручиться расположением сил зла, не убивая десятки невинных людей — заявить о своём желании служить и достойно пройти «опытание». В книге было подробно расписано о том, что именно заключается в «опытании» и мне оставалось только ждать, когда я соберусь с духом. Скоро этот день наступил.
4.
В тот день я приехал на родительскую дачу и ближе к вечеру начал готовится. По инструкции требовалась масса довольно жутких вещей, но я смог их раздобыть. В заброшенном сарае я по инструкции начертил мелом большой круг (для первого соприкосновения со злом нужен был именно круг, а не пентаграмма, так как он защищает. Те, кто в таком случае рисовал пентаграмму, надолго в живом состоянии не задерживались), кинул в него собачью шкуру, которую купил ещё год назад у знакомого собрата по разуму, и расставил свечи на небольшом от круга расстоянии, после чего прочёл заклинание на латыни, не заходя в круг, и подошёл к шерстяному мешку с сегодняшней невинной жертвой — бродячей кошкой, которую мне совсем не было жалко — у меня была очень важная причина убить её. Кроме того, мне удалось найти нож, которым был убит невинный человек — он попался мне чисто случайно, благодаря полиции — они должны были уничтожать улики, обличающие преступника, в специальном месте, но на этот раз они просто выбросили их на городскую свалку. На лезвии оставались тёмные пятна крови... Этим ножом я несколько раз проткнул мешок, подождал, пока кошка перестанет биться в агонии, взял книгу, вошёл в круг и прочёл следующее заклинание.
В сарае стало почти тихо — на улице перестал шуметь ветер, стрекотать кузнечики и летать птицы. «Почти» тихо потому, что вдали слышался глухой ритмичный грохот, очень тихий, едва уловимый. Свечи горели ровно и спокойно, отбрасывая мельтешащие по углам тени. Так я стоял около минуты, пока не задался вопросом - «А почему тени так сильно трясутся, если свечи горят ровно?», в этот же момент тени сорвались со своих мест и обрели облик маленьких, иссохшихся, совершенно чёрных людишек. Их было четверо, ростом около полуметра. Суетливые, как настоящие свечные тени, они замелькали вокруг круга, как будто что-то выискивая. Все, кроме одного. Это были «стени», о которых писалось в книге. Одна из этих стеней внимательно смотрела прямо на меня своим полупрозрачным верхним отростком. Сзади раздался шорох, тихий свист и неразборчивый шёпот. Как только я решил повернуться, стень впереди меня быстро затараторила:
– Саша-Саша-Саша хороший, ой какой хороший, посмотри на меня внимательно, я тебе кое-что покажу такое интересное, тебе понравится, ты только не оборачивайся!
Она тарахтела своим высоким, немного гнусявым голосом ещё какие-то слова, но я её уже не слушал. По книге, которую я внимательно изучил, следовало, что верить нечисти нельзя никогда, в особенности мелкой шушере типа стеней. Они хитрые, но хитрость их детская, её легко раскрыть. Они приложат все усилия, чтобы ты вышел из спасительного, безопасного круга и отдался в их острые, «аки бричь», лапы, скрывающиеся под мягкой, полупрозрачной тенью. Я мигом обернулся и обомлел, осознав свою дикую оплошность — на меловом круге в одном месте лежала шерстяная нить, нарушая его непрерывность (видимо, она выпала из мешка с кошкой). По этой нити уже шла одна стень, балансируя и махая руками, как канатоходец. Я быстро, под крики «Умрёшь-умрёшь-умрёшь!» за спиной, вытянул из-под ног мигом отпрыгнувшей вбок стени нить. Раздался гвалт, щелчки зубов и рычание, в котором слышалось «Ну смотри! Попадёшься!».
Когда я обернулся обратно, я взмок от внезапно выступившей испарины — прямо передо мной, от стены до стены, стоял ряд гробов с телами внутри. Испугался я больше от неожиданности, нежели от того факта, что покойники в них были моими родственниками и друзьями — я понимал, что это галлюцинация.
– Это ты их убил, - бесновались стени, - Смотри-смотри-смотри, тут и для тебя гробик есть, смотри, что мы будем с тобой делать! - визжали они, расцарапывая пустой ящик своими когтями.
Я не стал медлить — книга утверждала, что стеням скоро это надоест, и они уйдут. Я открыл книгу в нужном месте и прочёл заклинание, заключавшееся в том, что я прошу дать мне возможность стать служителем мёртвого мира в этом, живом мире. Стени притихли на минуту и неожиданно разбежались по углам, став обычными тенями. Снова запели птицы, застрекотали кузнечики, грохот вдали пропал, и я услышал звук шагов — кто-то пришёл и спугнул стеней. Даже отсюда я слышал тяжёлое, носовое дыхание и тягучую поступь пропойного алкаша, которого был готов убить в тот момент. За стеной пшикнули спички, послышались звуки раскуриваемой сигареты. Я всё ещё стоял в круге, наливаясь яростью человека, лишённого серьёзной и необычной власти.
Синяк докурил свою, наверно, «Приму» и пошёл дальше, в сторону дороги. Я осмотрелся. Тени были спокойны, никто не тараторил и не бегал. Я начал заносить ногу над кругом, как вдруг мой нос потянул запах гари со стороны того места, с которого ушёл алкаш. Раздалось тихое, низкое хихиканье, я на автомате поставил ногу обратно и в этот же миг из угла выстрелила чёрная тонкая тень, с разочарованным рычащим воем остановившаяся возле круга.
– Теперь ты сгоришь! - выскочили отовсюду стени и начали водить вокруг меня хоровод, - Сгоришь-сгоришь-сгоришь! Беги, беги, мы тебя не тронем!
Дело было уже серьёзным. Если огонь разгорится — я погибну. А он уже начал разгораться, сарай потихоньку заполняется древесным дымом — пришлось сесть на корточки и время от времени прикрывать глаза рукой (закрывать их дольше, чем на несколько секунд, книга строго запрещала) среди беснующихся и орущих в дыме тварей. Неожиданно в моей голове возникла мысль, что огонь не настоящий, что это очередные игры этих мелких чертенят. Сначала я не понял, почему это пришло мне в голову, но когда прислушался, до меня дошло — грохот. Далёкий, но чуть громкий, он всё ещё слышался, а слышался он только тогда, когда стени рисовали мне страшные картинки.
Твари заткнулись. Я убрал руку с глаз и оглянулся. Стени неподвижно, без единого шевеления, стояли передо мной в ряд, окружив круг, глядя на меня своими безглазыми и безликими головами. Дыма не было, огня тоже. Стени не бесновались, мне показалось, что они впервые стали серьёзны.
В книге ничего не было написано о том, что станет моим «опытанием», было сказано только то, что оно будет. Грохот вдали всё приближался, и я понял, что это шаги. Шаги чего-то огромного и настроенного явно недружелюбно. Стени мгновенно разлетелись по углам. Шаги начали ускоряться, и чем ближе они становились, тем быстрее оно передвигалось, и тем больше нарастал мой страх. Умом я понимал, что его шаги зависят от скорости биения моего сердца, но ему я приказать не мог — чем больше я боялся, тем быстрее оно приближалось. Вот оно уже в десяти метрах от сарая, вот оно уже у двери, вот оно выбивает её...
В сарай ворвался крупный, мощный человек и мгновенно оказался возле меня. Я увидел его только до груди, так как сидел на корточках. Его туловище было определённо не из плоти — скорее, из какого-то металла — очень массивное, с синеватым отливом, но при этом с небольшими ранами, из которых текла кровь. Создание протянуло ко мне свою ужасную руку, похожую больше на клешню (рассматривать в мельчайших подробностях тогда у меня времени не было) и подняло меня метра на два, схватив за горло. Я отчаянно брыкался, недоумевая, как оно зашло за круг и проклиная тот миг, когда я нашёл книгу. «Посмотри на меня» - раздалось у меня в голове, и я взглянул на лицо этой твари.
Я не знаю, как более-менее качественно передать его ужасную личину. Когда-то это было человеческое лицо, но по его середине, от лба до подбородка как будто кто-то прошёлся бензопилой с широким лезвием — на лице зияла огромная широкая вертикальная рваная рана, очень глубокая, с лоскутами плоти, торчавшими в разные стороны. Глаз не было — рана захватила и их, носа и рта тоже. Однако он смотрел, смотрел...
От ужаса меня стошнило, и я потерял сознание.
5.
Я проснулся на даче, на диване. В голове стоял небольшой туман, но я сразу припомнил события прошедшей ночи. Обрывками я помнил, как шёл по тёмной, освещаемой лишь луной, дорожке к даче, как сзади меня дико ревел и грохотал монстр. В то утро больше всего мне хотелось уехать обратно в город, но надо было проверить, что с сараем — быть может, мне всё это приснилось? Горло болело, но ведь оно могло болеть по любой другой причине, верно? Синяки, которые я обнаружил с помощью зеркала, немного поколебали мою наивную уверенность в том, что мне всё это пригрезилось. Я вышел на улицу и пошёл к сараю.
Кажется, я даже не удивился, увидев его разрушенным до основания. Кое-где доски были перемазаны кровью, на некоторых лежали кровавые колечки кошачьих внутренностей. Значит, не приснилось. В тот же день я вернулся обратно в город в свою квартиру.
Напрасно я мечтал, чтобы всё прошло просто так, чтобы демоны про меня забыли, ибо в тот же день я стал отмечать изменение своего психического состояния — я стал ненавидеть людей. Сначала в электричке я затыкал уши наушниками, чтобы не слышать гвалт и пустую болтовню, потом на улице... Грязные, тупые обыватели, они ничерта не умеют, не знают, не могут... Только они виноваты в том, что я стал «таким».
Каким именно я стал, я понял в тот же день. В мою голову начали вкладывать мысли. В моей голове стал образовываться план мести людям, при этом тонкие детали появлялись в моём мозгу из ниоткуда. Пару дней я прожил в своей квартире, обдумывая план мести. Демоны услужливо подкладывали мне в поток мыслей неизвестные детали плана. Я кое-что ЗНАЛ. Просто ЗНАЛ, из ниоткуда.
Я знал, что в городе N имеется университет, что там есть часовня с просто катастрофической мощностью. Там определённо заперто довольно сильное зло, которое накапливало энергию не один десяток лет. Его спехостии — человек и некий артефакт. Артефактом должно было быть то, что свидетельствовало о его власти. Можно было бы обойтись и без него — моей энергии хватило бы, чтобы выпустить его оттуда, но инструкциям всё-таки желательно следовать.
На следующий день я уже заказал билет и отправился в N-ск, и вот я стою в комнате простенькой гостиницы, рассматривая книгу и получая всё больше и больше полезной информации. Я узнал достаточно много про часовню. Там есть катакомбы, в своё время это была библиотека, пока её не переместили в другое крыло, мотивируя это тем, что студентам неудобно брать оттуда книги. В старой библиотеке оставались такие же старые, как и она, советские книги по техническим специальностям — они давно устарели и их заменили на новые, немного урезанные, из-за чего некоторым студентам позволяется время от времени приходить в старую библиотеку и читать их. Забирать их категорически запрещено..
Услужливые демоны продолжали начинять меня информацией: студенты могли проходить туда только при помощи именной магнитной карточки в количестве не более пяти; с ними обязан был быть старый, проверенный преподаватель. Разумеется, студенты тоже не были левыми людьми с улицы и вполне были достойны там находиться. К чему такая конспирация, демоны мне не объяснили — мне достаточно знать того, что они мне уже рассказали.
Я не стал с собой брать ни вещи, ни книгу — я понимал, что после того, что я сделаю, мне эти вещи больше не понадобятся — заклинания будут у меня в голове, а вещи я смогу просто брать у людей, которые будут мне их беспрекословно отдавать, так как я буду уметь владеть и разумом.
Дорога до университета заняла около получаса, через университетские турникеты я прошёл свободно, показав на проходной старый студенческий билет. Проблема оставалась только в пропуске в библиотеку — они были только у пятерых. Трое были уже там, внизу. Четвёртый не пришёл вообще, а пятый болтался на этаже — оставалось думать, как взять у него пропуск, но думать не надо было — за меня это делали Они.
Я плохо помню, как забрал пропуск... Кажется, я украл его из его сумки и меня заметили — этот промежуток времени начисто вылетел из моей памяти (кажется, я ударил человека в безлюдном коридоре), я помнил только, подходя к двери, что у меня мало времени и надо торопиться.
Когда я спускался по лестнице вниз, оттуда неожиданно навстречу ко мне стал подниматься какой-то человек, удивлённо на меня смотревший — очевидно, те студенты, которые имели право сюда ходить, были знакомы ему в лицо. Я старался не смотреть на него, сделал безразличную мину и уверенно направился дальше вниз. Человек ушёл. У меня было несколько минут.
Внизу моё внимание привлекла вселившая в моё сердце страх вещь — над двустворчатой дверью, за которой и находилось жилище демона, было несколько сквозных отверстий в форме букв славянского алфавита. Я не стал к ним присматриваться, отметив только, что за ними мелькал свет, как будто за дверьми горело пламя. Приложив ключ-карту к замку, я тихонько зашёл внутрь.
Библиотека была маленькой. Справа, за длинным столом, сидел старый преподаватель, трое студентов сидели за столом слева, обложившись открытыми фолиантами советских гениев науки. Я, стараясь не привлекать внимания преподавателя, который определённо знал всех допущенных в лицо, сказал тихо «Здрасьте», накинул капюшон и медленно пошёл вдоль стола, остановившись возле огромной раскрытой книги, машинально начав её перелистывать, одновременно оценивая обстановку.
Помещение можно было визуально разделить на две части — та, в которой находился я, была более-менее освещена стоявшими на столах настольными лампами, в другой же части царил мрак. Когда мои глаза привыкли к полутьме, я увидел там расставленные стеллажи с парой-тройкой книг, причём стеллажи стояли довольно плотно, чуть ли не впритык друг к другу. Очевидно, что если я туда резко побегу, то не найду дверь в пристанище и студенты меня скрутят. Надо думать, что делать — времени мало, пропуск, который я украл, определённо приведёт искателей сюда и меня повяжут. Ладно, попытка не пытка:
– А что здесь такого произошло? - спросил я максимально тихим голосом, чтобы преподаватель не опознал во мне непрошеного гостя. Тот вздохнул и медленно начал рассказывать:
– Это мне рассказал библиотекарь, который тут работал раньше. Я не знаю, правда это или нет — за что купил, как говорится, за то и продаю. Пять лет назад в соседней части библиотеки погибло четверо студентов... Это было не убийство и не массовое самоубийство, это доказали точно — они просто неожиданно сгорели, оставив только обугленные кости. Там, в той части комнаты до сих пор осталась старая советская напольная лампа с чёрными пятнами от огня. Дело было вот в чём... Около ста лет назад в этих катакомбах были монашеские кельи. Говорят, что один из монахов отличался от других своим усиленным послушанием, пламенными молитвами и любовью к Богу. Конечно, дьявол не замедлил отреагировать на такую отвратительную для него активность и однажды другой монах, внезапно помешавшийся, убил его прямо за молитвой, когда тот находился в коленопреклонном положении. Это произошло в молельной, что за стеной...
Я не стал тратить времени. Пока внимание студентов было приковано к преподавателю, я стал медленно прохаживаться вдоль стеллажей и не торопясь завернул в их хитросплетение. Вот она, дверь в молельную — в трёх метрах от меня. Свет сюда почти не добивает, глаза видят только чёрный прямоугольник деревянной двери. Рядом прохаживается высокий парень — очевидно, охранник, он посмотрел на меня и продолжил идти. Я быстро прохожу туда, открываю дверь — звук привлёк внимание студентов, преподаватель воскликнул что-то неразборчивое типа «Что?!» , и я собирался было захлопнуть дверь, но вспомнил про артефакт. Напольная лампа — идеальная «спехостия», но она стоит рядом с человеком, который неожиданно берёт её в руки и протягивает мне, кивнув своим разодранным лицом. Когда я перешагнул порог, он захлопнул дверь.
Никаких звуков из-за двери не доносилось. Я стоял в кромешной темноте, в прохладе, ощущая лёгкий ветерок. Издалека начал слышаться ровный, постоянный гул, как от сильного ветра. Вот оно, началось. Шум всё усиливался, пока не стал настолько громким, что мне захотелось заткнуть уши. В этот момент он стих и спокойный, равнодушный голос какой-то молодой девушки произнёс совершенно бессмысленную фразу:
– Фальшивым воздастся по хитрости их.
Что-то огромное, значительное приближалось ко мне, и я догадывался, что. Я потерял сознание, моля всё на свете, чтобы оказаться отсюда подальше.
По ощущениям я очнулся где-то через час. Я вскочил на ноги, в темноте пошуршал ладонями по двери и открыл её. В библиотеке было довольно светло — часть крыши обвалилась внутрь. На улице была ночь. Я выбежал из библиотеки, объятый ужасом и побежал вверх по лестнице. Когда я бежал по коридору, то не сразу отметил, что в нём немного светло, и что мои ноги хлюпают по лужам; неожиданно я понял — был пожар. Мне показалось, что погибло очень много людей — что-то около трёх с половиной сотен, что пожарные уже залили огонь. В голове крутилась мысль, что никто меня не посадит за это — ведь я ничего не поджигал, а суд байки про монахов даже слушать не будет. Мелькнула мысль, что дома меня заждались. Про сатанизм, книгу и демонов я даже не вспоминал — я стал собой, я стал обычным человеком, если бы меня не беспокоила какая-то важная мысль.
Я выбежал на улицу. Очевидно, что я — чудом выживший, надо сообщить властям и родителям, что я не без вести пропавший. На улице, где-то в пятидесяти метрах от меня, стоял автомобиль со включенными фарами — водитель стоял рядом и курил. Я побежал в его сторону, размахивая руками и пытаясь закричать, но от сильнейшего волнения из горла не вышло ни звука. Когда сердце начало уходить куда-то в ноги, наливая их свинцом и я начал заваливаться, я понял, что терзало меня — я не знаю, жив я или нет.
6.
Я пришёл в себя в подвале, где и потерял сознание. Я больше не сатанист, да, я пришёл сюда вспомнить детство. Голова немного побаливала — видимо, я ударился, когда упал. Сколько я был без сознания? Видимо, долго — батарейка на телефоне разрядилась, устав питать вспышку. С зажигалкой я нашёл его и с трудом встал. Зажигалку немедленно задул порыв ветра. Я зажёг её снова — ветер снова задул её. Нет, это был не ветер. Я собрался с силами и произнёс:
– Ты умер. Ты сгорел в огне. Тебя использовали.
Я понимал, что он стоит у меня за спиной, но боялся повернуться. Он не причинит мне вреда, будучи им, я в последний момент отрёкся от всего, что было связано с сатанизмом — как будто кто-то просто выгнал меня из этого клуба. Я не ненавидел больше людей, когда убегал из катакомб — мне было их жалко. Смысл странной фразы, сказанной женским голосом, неожиданно добрался до моего сознания — фильшивому сатанисту, взявшему на себя чужое убийство, использовав в ритуале нож, чужой нож — воздалось по хитрости его. Книга была права — нечисти верить нельзя. Сдавленный стон раздался сзади. Он понял.
Источник
Автор: Vlad
Новость отредактировал Sunbeam - 3-08-2014, 14:26
Ключевые слова: Дождь здание страх ритуал нож