Новый рассвет. Часть 6
«От своих страхов он должен избавиться сам, - прозвучал в моей голове тихий голос. - Тут ты ему не поможешь…»«Почему? – спросил я, оглядываясь по сторонам. - Кто ты?»
«Зачем задавать вопрос, на который знаешь ответ? – кажется, мой собеседник – или, точнее, Собеседница – улыбнулась. - А что же касается твоего друга… Если ты насильно заставишь его избавиться от этих воспоминаний, то нанесешь серьезную травму его сознанию, и тогда он уже никогда не станет таким, каким должен быть. С большими или малыми, но со своими страхами ему придется сражаться в одиночку».
«Но он же страдает!»
«Знаю».
«И ты… ты позволяешь ему мучиться? Уже столько лет?.. – я почувствовал, что вот-вот зарычу. - Но… за что?! Что такого сделал Рар, если… если…»
«Ничего, - просто ответила Она. - Он, как и ты – всего лишь жертва обстоятельств. Я не всемогуща, сын мой. Я не вождь, я – учитель, и не могу управлять жизнью своих детей. То, что случилось с твоим другом и с тобой – ужасно, но, увы, такова жизнь. И ты потерял семью, а он… он потерял все. И его воспоминания, какими бы ужасными они ни были – это все, что осталось у него от его прошлого. Понимаешь? Он бы уже давно мог избавиться от этой боли – но он не хочет этого делать».
«И… что же… как… как мне ему помочь?»
«Ты уже помог. Ты разбудил в нем и светлую память. Ты вновь заставил его заплакать… Продолжай, Странник. Продолжай!»
«Хорошо, но… погоди! А откуда ты знаешь мое имя?»
«Глупенький, - Она чуть слышно засмеялась, и я почувствовал легкое прикосновение теплых крыльев к своей щеке. - Оттуда же, откуда ты знаешь мое!» - и, не дожидаясь ответа, она исчезла, растворившись в дымке тумана, а я, глубоко вздохнув – спасибо, Мама… – продолжил петь, и золотистая паутинка вспыхнула еще ярче, разгораясь радостным живым светом. Ну же, Рар… вспоминай! Вспоминай все теплое, что было в твоей жизни, вспоминай! Неужели ты забыл?.. Ведь, как бы ни было плохо, всегда остается надежда на что-то лучшее, что-то доброе и хорошее, что всегда есть в нашей душе и в сердцах тех, кому мы дороги! Вспоминай! Я не верю, что у тебя нет хороших воспоминаний. Они есть у каждого! Даже у меня… Улыбка матери… теплое крыло отца… радость, которую ощущал, когда усталые родители возвращались домой с добычей в когтях – или без нее, просто потому, что они вернулись целыми и невредимыми! Песни перед сном, и всем известная игра «угадай звезду», в которой никогда не бывает победителей и проигравших! Вспоминай – все рассветы и закаты, которые видел, все новые слова, которые выучил, все запахи, которые ощущал! Ты жив, Рар, а жизнь всегда прекрасна, поэтому – вспоминай! Слушай мою песню, и пусть эта песня ведет тебя вперед, сквозь тьму и мрак – к свету! Давай же, друг мой, сынок, младший братишка… я верю в тебя. Верю, Рар! И тут моя паутинка вспыхнула, точно маленькое солнце, а спящий детеныш, громко, отчаянно закричав, изо всех сил раскрыл крылья, и последние черные червяки, бессильно зашипев, растворились в бескрайнем океане света… а спустя мгновение нас с ним буквально вышвырнуло обратно, на скалистый утес, залитый мерцающим сиянием звезд. Рар и я громко, сипло дышали, глядя друг другу в глаза... А потом, всхлипнув, он бросился ко мне, прижавшись головой к моей шее, и, стараясь не потревожить спящую Звездочку, я осторожно накрыл его свободным крылом. Наши щупальца переплелись еще крепче…
«Ну-ну, Рар… - прошептал я, поглаживая его вздрагивающую спинку. - Все хорошо, малыш. Все хорошо…»
«Ты… ты был там… - прохрипел Рар, с трудом подбирая слова. - Твоя… песня… песня… ее пела мне мама… Я… вспомнил! Маму… и гнездо… я думал, что совсем забыл ее… Что навсегда ее потерял».
«Ты бы обязательно вспомнил, - уверенно сказал я. - Рано или поздно… Песня лишь помогла тебе это сделать. Но ты никогда не забывал ее, Рар».
«Дождик. Мое имя… Дождик».
«Красивое имя…»
«Так меня называла мама… Давно. Когда она еще… еще…»
«Понимаю. Но, пока ты ее помнишь, малыш… она никогда тебя не бросит. Честное слово! И… если хочешь… можешь звать меня братом».
«Нет, - он покачал головой. - Ты… ты не похож на брата. Можно… можно я буду звать тебя… папой?»
«Ну… Конечно, можно, сынок. Конечно, можно».
«Спасибо, - он прикрыл глаза. - У меня никогда не было папы…»
«А теперь – есть. И я всегда буду рядом с тобой, пока смогу… Спокойной ночи, Дождик. Спи спокойно».
«Хорошо», - кивнул тот, и, сунув голову под крыло, затих. А вот я еще долго не мог сомкнуть глаз, слушая, как тихо сопят во сне мои детки – и чувствуя, как в моей груди ровно стучит мое вновь оживающее сердце…
«Уже неплохо».
«Ты правда так думаешь?»
«Конечно. Но ты по-прежнему не доверяешь своим задним крыльям. Старайся при посадке больше отклоняться назад, тогда удар о землю будет мягче. Вот, давай я тебе… А-я-я-а-а-а-ай!»
«Вот то-то же. Сиди уж, учитель!» - и, легонько хлопнув поморщившегося от боли Дождика по затылку, я, прижав крылья к телу, легко ухнул вниз. Моя шея вытянулась вперед, крылья были плотно прижаты к телу… На мгновение в моей памяти промелькнуло какое-то воспоминание, что-то, связанное с солнечными бликами в чьих-то невероятно красивых глаз, да внезапно кольнуло старой болью в брови над левым глазом… но потом тугая волна воздуха словно бы выбила все мысли из моей головы, и, закрыв глаза, я мягко расправил крылья, всей своей кожей чувствуя обволакивающие меня воздушные потоки. Каждый из них был похож на песню, рассказывающую свою историю, и я без труда выбрал нужный, чтобы спиралью взвиться вверх, грациозно закружив над залитым солнечным светом утесом, бросая на него полуночно-черную тень. Сын, оттянув в сторону ушибленное на охоте крыло, внимательно наблюдал за моими виражами, а я легко вился в небесах, словно повторяя некий невидимый рисунок… танцуя под ту же музыку, что когда-то уже звучала в моих ушах. И казалось мне, будто чей-то полупрозрачный призрак летит со мною рядом, тенью от моей тени, моими воспоминаниями, моей любовью… всем, что у меня было – и что, как мне казалось, я так нелепо потерял. Но любовь невозможно потерять… теперь я это понял.
Легкий порыв утреннего ветра ударил мне в лицо, и я глубоко вздохнул, пропуская сквозь свои легкие эти свежие, бодрящие струи. В конце концов… сегодня я собирался сражаться не только за себя. Но и за Ночного Дождя, и за Утреннюю Звезду, и за всех, кого я любил – и кто вернул меня к этой жизни.
Тьма рассеялась. Над притихшей землей медленно занимался новый рассвет.
Новость отредактировал tajatokareva1988 - 8-12-2013, 01:29
Ключевые слова: Рассвет воспоминания отец дети