Дочь сов
Живший в семнадцатом веке коллекционер и историк Джон Обри — один из моих любимых писателей. Его произведения — крепкое варево наивности и эрудированности, забавных случаев, реминисценций и домыслов. Читая его книги, поневоле ощущаешь, как с тобой непосредственно через века говорит живой человек, причем человек исключительно приятный и интересный. Я долго искал подход к этому рассказу, и получавшееся меня никак не удовлетворяло. Тогда мне пришло в голову написать это в духе Обри.
Из книги «Предания язычества и иудаизма»
Обри, Джон. R. S. S. действительный член Лондонского королевского общества содействия развитию естествознания, 1686 — 1687, стр. 262 — 263.
Из книги «Предания язычества и иудаизма»
Обри, Джон. R. S. S. действительный член Лондонского королевского общества содействия развитию естествознания, 1686 — 1687, стр. 262 — 263.
Эту историю мне рассказал мой друг Эдмунд Уайлд, эсквайр, которому ее поведал мистер Фаррингдон, а тот говорил, что и в его молодости она была не новой. Однажды ночью на церковной паперти города Димтон был оставлен младенец женского полу, и нашел его наутро пономарь. В ручонке девочка держала необычный предмет, a viz, погадку совы, а та, раскрошившись, обнаружила обычный состав погадки неясыти: кожу, зубы и мелкие косточки.
Боязливые суеверцы города сказали так: это дитя — дочь сов, и ее надо сжечь дотла, ибо рождена она не женщиной. Однако же умудренные и бывалые одержали верх, и младенца отнесли в монастырь (случилось то вскоре после папистских времен, и монастырь был заброшен, ибо горожане считали его прибежищем бесов и прочей нечисти, и премного сычей и неясытей, равно как и летучих мышей без счету, гнездились в колокольне), где оставили, и одна добрая женщина каждый день ходила в монастырь и кормила девочку и ее обихаживала.
Предсказывали, что девочка эта вскоре умрет, чего не случилось, а напротив, она год от года росла, пока не выросла в девушку четырнадцати годов. И стала она такой красавицей, каких свет не видывал, но дни и ночи проводила в высоких каменных стенах и ни одной живой души не видела, кроме доброй женщины, что ходила к ней каждое утро. Однажды в ярмарочный день эта добрая женщина слишком громко нахваливала пригожесть девушки и обмолвилась, что та нема и говорить не умеет, ибо никто ее тому не учил.
Мужчины Димтона, и седобородые, и безбородые, сошлись, говоря: если мы пойдем к ней, кто о сем узнает? (Под «пойдем» подразумевается, что они вознамерились учинить над ней насилие.)
И уговорились так: мужчины якобы отправятся вместе на охоту, когда луна будет полная, и когда настала такая ночь, тайком выбрались они из своих домов и сошлись у ворот монастыря, и мэр Димтона отпер калитку, и один за другим они зашли внутрь. Искали девушку и нашли ее в подвале, куда она схоронилась, испуганная шумом.
Дева оказалась даже пригожее, чем они слышали: волосы у нее были рыжие, что было диковиной, и окутывала ее только белая рубаха, и когда она их завидела, то сильно испугалась, ибо никогда прежде не видела мужчины, а только женщину, что приносила ей съестное, и она смотрела на них большими глазами и испускала слабые крики, точно молила их не чинить ей зла.
Но горожане Димтона только смеялись, ибо задумали недоброе и были злыми и жестокими нечестивцами, и подступили к ней в лунном свете.
Тогда девушка принялась пронзительно кричать и стенать, но это не отвратило их от злого замысла. Тут в зарешеченном оконце потемнело, и свет луны загородился, и послышался шум могучих крыльев, но мужчины сего не увидели, ибо думали лишь о бесчестном.
Добрым людям Димтона во сне слышались той ночью уханье, пронзительные крики и вой и виделись огромные птицы, а еще им привиделось, будто они обратились в малых мышей и крыс.
Наутро, когда взошло солнце, женщины рыскали по Димтону, везде и повсюду ища своих мужей и сыновей, и пришли в монастырь, и нашли на плитах подвала совиные погадки, а в этих погадках — волосы и пряжки, монеты и косточки, а еще охапки соломы на полу.
А мужчин Димтона более никто не видел. Однако еще сколько‑то лет после некоторые будто видели Деву в вышине, то на ветках самых высоких дубов, то на колокольнях и прочих таких. Было это всегда в сумерках или в ночные часы, и никто не мог поклясться, была она та самая девушка или же нет.
(Видели они белую фигуру, — но мистер Э. Уайлд не мог вспомнить в точности, говорилось ли, что она была одетой или нагой.)
Не знаю, где здесь истина, но история занимательная, и я ее привел.
Ключевые слова: Сова рассказ монастырь девочка ночь горожане