Мимо Луньки не ходить
Знаете, у каждого есть некая малая родина, дом, деревня, город, страна, не важно. Важно лишь то, что когда тебе стукает под сорок, то эта самая малая родина зовет и манит. Понятное дело, на психику давит ностальгия, что заводской пресс, но от этого приезд к местам, где прошло детство, а с ним и лучшие год, нисколько не омрачается. Так вот и у меня имеется та самая малая родина. Назовём её, скажем, Острогово. Родился в нем и рос до десяти лет, потом родители неожиданно сорвались в город, где я сейчас и проживаю. Там женился и ребенком обзавелся, Сашей двух лет отроду. Но не про то речь идет.Так вот, вернулся я в свою деревню, а причина банальная: дом детства продавали за смешные деньги, по объявлению. На семейном совете решили, что дача в сорока километрах от города, неплохой вариант. Вот и купили к моей радости. Дом на удивление выглядел не настолько запущено, как я предполагал: пыль и грязь они, понятное дело, есть, но само строение крепкое, не гнилое. Так что я выбил у начальства недельный отпуск - и это в конце июня. Подвиг, не иначе. Жену с дочкой оставил пока в городе, нечего им пылью дышать. Сам же взял машину, спальник и поехал дом приводить в приемлемый вид.
Так что три дня весело, задорно, с бутылкой пива, я все убирал и обустраивал. Из моих закадычных друзей в Острогове остался жить только Костик. Но пообщаться не получилось, он при встрече бросил сухо: "Здорова. И чего приперся?". Санек спился, а у Пашки основательно потекла крыша, бегает по деревне местным дурачком. Это меня хоть и огорчило, но не сильно.
На четвертые сутки я раскинулся в шезлонге, наблюдая за закатом под ретро-музыку из радиоприемника. Тридцать семь годков, а веду себя как старик: дача, шашлык в одиночестве, и музыка, что была хитовой лет двадцать назад.
Встал, перевернул шампура на мангале, допил банку пива, выкинул в мусорник, извлек еще одну из ведра с водой. Нет, определено хорошо, что я своих дома оставил. Когда еще представится возможность полентяйничать под пиво? Малодушие чистой воды, но с ним бороться не хотелось, от слова "совсем". Стоило разместиться на шезлонге, как откуда-то из кустов, со стороны соседнего дома, послышались детские голоса. С таким заговорщицким шепотом, что иные разговаривают тише:
- ... сцыкло - он и есть сцыкло.
- Пошел ты, - задиристо отозвался второй.
- Ща сам уйдешь, - шум возни, - тебе сколько, пять?
Совсем уже ленивая подначка.
- Слушай, Егор, - через зевок заговорил третий, - ну зачем нам туда переться? Блин, пошли к школе, или вот к Людке. Зачем нам эта Лунька?
- Сцыкун, - зло бросил первый, - задрали твои турники, качок недоделанный.
- А Людка, - откликнулся второй голос.
- К ней сестры приехали из столицы, - зло продолжил первый.
- Нууу, - многозначительно протянул кто-то их спорщиков.
- Че "ну"? Нам ничего там не обломится. Будут шмотки смотреть да трепаться. Завтра надо идти или же послезавтра. Днем зацепить где-нибудь возле реки, а вечером идти.
- Ну, так-то да, - поддакнул второй.
Вроде и не специально подслушиваю, а неловко как-то, но уходить с лежака не буду уже точно из-за такого пустяка. А кричать на них вообще глупо. Так что сейчас наговорятся и уйдут.
- Ну, идем? - напирал первый.
- Хорошо. Только скажи, на фиг тебе это упало, а?
Пауза затянулась, я же поспешил снять мясо с огня. Уложил слегка подгорелый шашлык на пластиковую тарелку, залил его с одной стороны кетчупом с другой майонезом. Машка бы мне лекцию давно прочитала о вредной еде, а так только комары летают, больше пищат, чем кусаются.
- ... значит выходим через час?
- Угу, - раздался одобрительный спаренный голос.
- Вроде вся нечистая в двенадцать собирается, - неуверенно сказал кто-то за кустами.
- Пока соберёмся да дойдем как раз и будет.
Слово "нечисть" и сказанное до этого "Лунька" вырвали из памяти почти забытый слой воспоминаний.
Была такая в детстве деревенская легенда про Гробовщика. В километрах пяти, если идти на север, когда-то была деревенька, из старых, еще дореволюционных времен. В конце войны ее немцы сожгли. Позже коммунисты построили наше Острогово в стороне от пепелища. Так вот, суть легенды такова. Некий мужик таскал гробы на кладбище, что находилось в двух километрах левее от деревушки. Сейчас там дорога идет в поля, как раз между лесом и Лунькиным домом. Как-то раз спьяну ночью вместо покойницы в гробу утащил свою то ли жену, то ли дочь. А поутру, когда протрезвел, нашел мертвяка вместо жены. Потом тронулся умом и повесился. И с тех пор его дух бродит по дороге и если кого встретит, то кладет в гроб и тащит зарывать. Легенда вжилась настолько в сельчан, что в нее верили, кажется, даже прожжённые атеисты-коммунисты. В детстве она меня так сильно пугала, что я не то, что мимо ходить, даже в тут сторону ночью боялся смотреть. При каких условиях гробовщик появляется, и как от него убежать, сейчас уже и не вспомню.
Почему с Лунькой ничего не случалось в проклятом месте? У ребятни был однозначный ответ: ведьма. У взрослых тоже имелся столь же категоричный ответ: сумасшедшая. Во вторую версию верилось охотнее, вела она себя не очень адекватно, часто орала и скандалила на пустом месте. К тому же внешность у нее была соответствующая. Одевалась в тряпьё, прихрамывала, к тому же пол-лица было парализовано от давнего инсульта, и в довершение - катаракта на левом глазу.
Побродив по лабиринтам воспоминаний, я не заметил, как прошел час. Из общей неги ностальгии меня выдернули три фигуры, что брели по полю в сторону проклятой дороги, строго на горящий маяк одинокого оконца. Пацаны таки пошли проверять свою храбрость.
Вроде бы водка должна кидать на различные приключения и неприятности, а никак не пиво. Пиво наоборот вызывает лень. И только желание добежать до куста должно отрывать зад с насиженного места. Но на хмель наслоились мысли о старость, и вот я уже горю желанием доказать себе, что я еще ой как молод и горяч. Сейчас не могу дать однозначного ответа, но факт заключался в том, что я пошел за парнями. Подхватил пиво, кофту и поплелся вслед за ними, отчасти обманывая себя, что хочу просто прогуляться.
Парни двигались ровно по прямой, я же стал забирать левее, вдоль пашни, если обернутся, то увидеть не должны, буду сливаться с общим фоном домов и садов. А по итогу, если чуть прибавлю шаг, то приду одновременно с ними. Только они будут с дальней стороны от Лунькиного дома, я же с ближней.
Перепрыгнув канаву, осмотрелся: тишь да гладь, божья благодать. Парни едва различимыми силуэтами виднелись вдалеке. Пыхнул блеклый красный огонек, кто-то из них закурил. Ребячество какое-то, честное слово, но назад поворачивать нет никакого смысла. Открыл банку, сделал протяжный глоток. Нормально. Уходить пока не буду, надо свои детские страхи побороть, точнее, развенчать местную легенду. Спрятался за массивный тополь, чтобы бесстрашные исследователи не спалили, когда мимо пойдут.
Допил пиво, осторожно глянул на дисплей мобильного телефона, чтоб узнать время. Без пятнадцати двенадцать, скоро пойдут. Лунькино окно погасло, добавляя силы свету от половины луны. Глянул в сторону пацанов, ага идут. И тут глаз выцепил едва различимый силуэт коняги, в метрах двух за канавой. Интересно, откуда эта скотина взялась? В округе этих животин хорошо, если штуки две осталось. Силуэт тем временем двинулся вперед, раскачиваясь из стороны в сторону, едва передвигая ноги. Еще чуть-чуть и завалится от изнеможения. Опа, да конь ящик тащит, что привязан к хомуту, скорее всего, вожжами. Сюрреализм в чистом виде, у меня даже мурашки пробежали вдоль спины. Парни тем временем продолжали движение по дороге, явно не замечая это чудо животноводства. Прошло не больше минуты, как конь поравнялся с мальчишками, вышагивая рядом по траве, но они упорно его игнорировали.
Как-то это ненормально.
Хотел было окрикнуть лоботрясов, разорвав угнетающую тишину, и не смог издать ни звука. Меня охватил столбняк, а с ним пришел страх. В тусклом лунном свете я увидел дохлого коня, часть кожи на боку лопнула, обнажив ребра, верх морды отсутствовал от ноздрей до ушей. А на вожжах он тянул никакой не ящик, а самый что ни на есть настоящий горб. И все это прорисовывалось в ночи настолько четко, словно некий прожектор подсветил все нужные места.
Меня прошиб озноб, захотелось заорать и убежать. Но я стоял, силясь уговорить самого себя, что это все легко объясняется, что тут больше моей фантазии, чем мистики. Мистики же нет, как и оживших деревенских легенд. Я закрыл глаза, досчитал до десяти, на каждой цифре делая глубокий вдох, вроде чуть полегчало. Открыл глаза и тихо взвыл, а ноги дали слабину, я осел на землю. Возле дохлой скотины появилась некая тень, на вид больше коня раза в два. Темный силуэт во мраке ночи чем-то отдаленно напоминал человека, только очень худого и высокого, и скорей всего без одежды.
А малолетние дебилы шли себе по дороге без малейшего страха и понимания, что творится буквально в двух метрах от них. Один из них дурашливо толкнул другого, тот оступился и, дабы не свалиться, сбежал в канаву.
Тень замерла, конь встал, изогнул голову, словно кто-то дернул за вожжи. Приятели несчастного оборвали смех, наверняка тоже увидев эту мрачную картину. Послышался вскрик бедолаги, отросток тени, что можно было бы принять за руку, схватил парня за шиворот. Тот пошатнулся, конь скакнул вперед, и парень неловко, словно пьяный, свалился в гнилой гроб. И я готов поклясться, что услышал хватающий за душу шепот:
- Тебе пора.
И мир снова отмер, наполнился звуками и ощущениями. Подростки взвыли и ринулись вперед по дороге, нисколько не думая о потерянном друге. А сам же пострадавший взмахивал руками, не в силах выбраться из гнилого плена.
А я... а я взрослый, мне так нельзя, нельзя убежать, нельзя впадать в панику.
- А, сука, - прохрипел я, выскакивая из своего укрытия.
Меня трясло, ноги едва слушались, но я побрел к коню вытаскивать из гроба мальца, а тень, словно треплемая ветром, стелилась рядом. Казалось, отпусти она хомут, и ее поглотит мрак.
- Сука, мля... госпади ежиси нанебеси.. мля, бог ты мой, - я пытался молиться, но ничего не получалось, страх оставил в моей голове только мат.
Как я добрался до гроба, деталей не помню, память оставила лишь ощущение гнили и трухи под пальцами. Схватил парня за руку и, прилагая все силы, выдернул его из ловушки. Монстр этого не заметил, продолжая свой путь.
- Аааа, - сипел я.
Сколько там, в мелком подростке, веса? Килограмм сорок? Попытался взвалить тело на плечо, но не вышло. Я не спортсмен, да и страх изрядно выпил мои силы. Парень выпал из моих ослабленных рук, я в отчаянном порыве врезал ему пощёчину. Помогло, он подскочил как от укола и замер с отрешённым лицом. Я схватил его за руку и потащил, он не сопротивлялся.
Опомнился я, лишь когда запирал входную дверь массивным крючком. Замер, хрипя от одышки, в боку ломило так, что казалось его проткнули чем-то тяжелым и тупым. Оперся о стену рукой, помня еще со школы, что после бега садиться нельзя, почему именно так, нам тогда не объяснили. Отдышавшись, глянул на парня, что стоял, словно манекен в подвале - такой же неестественно пугающий. Особенно в лунном свете, пробивающемся через окно. Зажечь лампу я так и не решился.
- Эй, ты как? - задал я первый пришедшей в голову вопрос.
Он никак не отреагировал. Взял его за плечи, встряхнул. Ноль реакции.
- И что мне с тобой делать? - отстраненно произнес я.
Кто он такой и где искать его родителей я не знал. И если найду, что мне им сказать? Про мертвого коня и мрачные тени? Да я сейчас и сам не слишком верю в увиденное. Логика и скептицизм во всю вытесняли всякую паранормальщину из головы, ища здравое объяснение увиденному. Свет в окне померк, я машинально глянул и шарахнулся в сторону. Перед низеньким деревянным забором, что ограждал цветник, стоял дохлый конь. Меня пробили мелкая дрожь и икота. Схватил парня, потащил за собой в комнату. Хотел было подойти к окну задернуть шторы, но не успел. За стеклом промелькнул голый старческий торс, измазанный чернозёмом, и часть уродливо грязной бороды.
- Тебе пора, - будто ветер в трубе провыл, но слишком четко, для бездумной силы природы.
- Мать ик... - я инстинктивно отворил дверку шкафа, толкнул туда парня и сам сиганул следом. Подцепил ногтем защёлку между замком и створкой, захлопнул дверку под приятный звук входящего язычка в паз. В детстве я всегда тут прятался, считая это место самым надежным в мире.
Глупая преграда из шифоньера, способная защитить разве что от детских кошмаров, в этот раз спасла нас. В оглушающей тишине услышал топот копыт и какой-то надсадный хрип. Мать его, это в комнате. Следом непонятный скрежет, шуршание и неразборчивое, но громкое бормотание. Я вжался в стенку шкафа, пытаясь быть как можно дальше от того, что осталось на той стороне. Шли минуты, но никто не ломал дверки и не вытаскивал нас, только шум животного и его хозяина. В кромешной тьме я нащупал бессознательно лежащего парня. Включить телефон не осмелился, любой свет мне казался маяком для монстра. Поэтому я, трясся от страха в полной темноте, может тьма нас и спасла. Не знаю.
Когда я устал бояться и начал искать более удобную позу, выпитое пиво попросилось наружу. Я терпел, сколько мог, но казалось еще чуть-чуть, и мочевой пузырь лопнет. Но чтобы "надуть" в угол или тем более в штаны и мысли не было, только в туалет, ну в крайнем случаи на улицу. Я уже потянулся к верхней защелке, что держала вторую дверь, как отдернул руку. Нет, это тварь меня выманивает. От этого понимания пропало тяжелое давление внизу живота, снаружи послышалось злое ворчание и чавкающее:
- Тебе пора!
Следом удар больше от бессильной злобы, чем от попытки сломать преграду.
Так мы и отсидели до утра. Тонкий луч солнца проскользнул в замочную скважину, дав мне сигнал на выход. Открыл защелки, вываливаясь на вымазанный в грязи ковер. Ноги онемели, голова болела, но все же отполз на относительно чистый дощатый пол. Единственное напоминание о вчерашних визитёрах - это изгаженный грязью пол и исцарапанный потолок.
Уложив парня на кровать, сам вышел на улицу, замер на дороге - не знаю, куда бежать, кого искать. Но нашли меня. А именно плюгавый мужичок в серых штанах и бледно-желтой рубашке, с усами прямиком из семидесятых. Подъехал на чёрном БМВ, выскочил и без лишних разговоров врезал мне в челюсть. Я пошатнулся и уже второй удар не допустил, закрылся рукой. Из потока мата удалось вычленить следующее:
- Где мой сын?
- Дома, - буркнул я.
Тот, пыхтя от злобы, влетел в мое жилище и выволок безвольного парня, напоследок бросил:
- А ты у меня, сука, сядешь.
Вот и вся благодарность за спасение сына. Впрочем, его трудно винить, он не в курсе случившегося.
Потом приехал участковый с заявлением о похищении. Я спокойно объяснил, что гулял, потом малолетки побежали, кинув парня в канаве. Я подобрал, дотащил до своего дома, потому что банально не знал кто он и куда его вести.
- Заявление на Пал Борисыча писать будете? - печально спросил участковый.
Моя версия событий была простая, логичная и придраться к ней можно, но сложно. Про нечисть я благоразумно промолчал. Посмотрел на участкового - тертый мужик. А почему бы и нет?
- Что там, у Луньки, происходит? Чего пацаны побежали как наскипидаренные?
- Ничего, - слишком резко встал он из-за стола.
- От "ничего" так не бегают.
Он закусил нижнюю губу и долго на меня смотрел.
- Разберёмся, - сказал так, что дальше вопросы задавать было опасно.
Страж порядка ушел. Я быстро собрал вещи и погрузился в машину. Жить тут я точно не буду и своим не дам. Но прежде, чем покинуть деревню, заехал к Луньке, задать пару вопросов. Но, увы, внятного диалога не получилось, она только орала: "А не хрен по ночам шляться".
Отъехав на десяток километров, завернул на просёлочную дорогу и завалился спать, ибо глаза слипались жутко. Прежде позвонил жене и предупредил, что к вечеру буду.
Спал беспокойно, все время возвращаясь к событию двадцатитрехлетней давности. Когда нас, Саню, Костика и Пашку, преследовал старик с конем.
Автор - Мир Олег.
Источник.
Новость отредактировал Elfin - 24-08-2020, 06:08
Ключевые слова: Малая родина деревня дом детства легенда пацаны конь тень гробовщик