Нечто в той квартире
Этот дом располагался в бедном районе. Окна его выходили на проезжую часть, рядом с которой то и дело ездили автомобили. Шум, издаваемый ими, стоял здесь и днем, и ночью. Около дома стояли уродливые деревья – огрызки, верхняя части которых была спилена бензопилой. А из их верхушек торчало множество мелких веточек. Клумбы, стоящие у дома, были сделаны из старых автомобильных покрышек. Какой-то умелец также изготовил пару «лебедей» из этих самых покрышек, вставив вместо глаз мелкие лампочки из старой гирлянды. В некоторых из несчастных деревьев-огрызков торчали старые мягкие игрушки, сделанные, кажется, ещё во времена Советского союза. Какой-то идиот посчитал это красивым, мне же это казалось мерзким, а по ночам это выглядело криповым. Как я уже говорил, одна сторона дома выходила на проезжую часть, а вот другая поворачивалась во двор. В середине него, двора, стояла пара горок, поверхность которых окрасилась в рыжий цвет из-за старости. Помимо них здесь располагалась песочница, пара проржавевших футбольных ворот и какая-то голубая стенка, точнее когда-то бывшая голубой, сейчас краска на ней потрескалась, из-за чего стена стала белой. Дети любят бегать вокруг этой стенки, алкоголики и бомжи любят справлять у ней свою нужду. Неподалеку находилась теплотрасса и котельная, на которой, по словам местных, успел свернуть себе шею один невнимательный гражданин. Это место – дом для местных бомжей, они тут могут кое-как согреться. Близ теплотрассы стоит несколько каменных плит, около которых почему-то любили проводить время мальчишки.Спросите, а почему я вообще решил поселиться в столь живописном месте? Все просто - молодому студенту сложно позволить себе что-нибудь, кроме того, что было описано выше. Сам я не здешний: родился в маленьком селе, название которого вам ничего не скажет. Сюда перебрался тогда, когда окончил одиннадцатый класс. Поступил в местный институт, устроился на работу, в общем-то, вел жизнь обычного студента. Благодаря мизерной арендной плате, жил я привольно, не испытывая недостатка ни в чем. Как позже выяснилось, такой низкой цена была не только из-за не самого лучшего расположения дома - по словам соседей, квартира имела «дурную славу». Конечно же, рассказам стариков и алкоголиков, из которых состояла большая часть жителей этого дома, поверит не каждый. Последние видят чертей и всякую нечисть чуть ли не ежедневно, а первые могли просто перепить или же, наоборот, недопить своих лекарств.
Поначалу все было хорошо: сама квартира оказалась очень чистой и ухоженной, а двух комнат одному человеку хватало с головой. Мебель была старой, ещё советской, но свои функции исполняла исправно.
Странности начались через две недели. Под понятием «странности» я не имею в виду какую-то чертовщину, к счастью, подкроватный монстр в этой квартире не обитал, и тварь не вылезала из шкафа, чтобы дать потрогать свою мохнатую лапу. Всё началось с вещи неприятной, но вполне безобидной: с тревожных снов. Самый первый из них был, наверное, и самым реалистичным. В нем я смотрел в окно своего дома, оттуда весь мир казался каким-то серым, тягомотным и тяжелым, ох, наверное, ещё более серым, чем обычно. Было такое ощущение, словно из-за чьей-то злой воли меня утащило в мир, где шло черно-белое кино. Мир, само существование в котором казалось мукой: время здесь тянулось бесконечно медленно, света было мало, что, конечно же, доставляло некоторый дискомфорт, каждое движение казалось необычайно медленным и требовало определенных усилий. Вскоре почувствовался сладковатый запах, ох, какой обычно исходит от гниющего тела. Я, как житель деревни, узнал его сразу же, у нас было свой хозяйство, куры там, кролики - сами же понимаете. Вдруг раздался чей-то голос:
- Здесь холодно… Здесь очень холодно.
Судя по звуку, голос этот принадлежал какой-то девочке, доносился же он откуда-то сзади. Собрав всю волю в кулак, я повернулся и не увидел ничего необычного, если не считать того, что вся комната окрасилась в черно-белые цвета.
- А тебе холодно? - спросил некто или нечто, источник этого голоска все ещё оставался неизвестным.
Вдруг я увидел это – палец, белый палец, что уперся в обои и оттянул их так, что форма его была отчетливо различима. Спустя секунды этот маленький пальчик все-таки пробил их, сделав небольшое отверстие. Спустя мгновение из этого самого отверстия показалась вся рука. Она была белой, словно кто-то щедро посыпал её мукой. На ней не хватало пары пальцев, они были обрублены чем-то, с них стекали струйки ярко-красной крови. Теперь весь этот ужасный мир начал напоминать тот фильм Родригеса, в котором был тот желтый урод, его ещё пытался прикончить Брюс Уиллис. «Ну хоть какое-то разнообразие, хоть какие-то цвета», - подумалось тогда. Думая об этом, я кое-как уговорил самого себя подойти ближе. В стене квартиры показалась вентиляционная шахта. Она была очень узкой, настолько, что мне, взрослому человеку, не удалось бы просунуть туда и руки дальше, чем на локоть. Маленькая белая ручонка свисала вниз, а ручейки крови, вытекающие из отрубленных пальцев, перестали лить, теперь с культяпок только капали капельки алой крови.
- Тебе холодно? - вдруг повторил странный голосок, белая ручка сжалась в кулачок.
Послышались какие-то шорохи, где-то там, вдали. Я невольно отошел на несколько шагов назад. Из невероятно узкого вентиляционного отверстия показалась… показалась маленькая девочка. На вид ей было не более 5-6 лет, выглядел ребенок ужасно: одета она была в лохмотья, несколько походившие на мешок, вторая ручка отсутствовала, зато другая была длиной в два-три метра, задних ног не было, их заменяли противные лапки, напоминающие таковые у паука, из её пупка торчала пуповина, из конца которой стекала кровь вместе с гноем. На всем теле были заметны следы побоев: синяки, порезы, следы от сигаретных окурков.
- У мамы было слишком холодно, потому и я вылезла.
Её измученное тельце распласталось на полу. Ребенок не выказывал по отношению ко мне агрессии, но один вид этого искалеченного и изуродованного тельца вызывал ужас. Несмотря на шок, пережитый тогда, я так и не смог очнуться ото сна. Ребенок лежал в луже собственной крови и гноя, брыкался, дергался. Она была худой как все те жертвы концлагерей, кожа плотно-плотно обтягивала скелет. Стоило мне подумать об этом, как послышался противный хруст, кое-где на её коже появились порезы из-за поломанных заостренных костей, крови стало ещё больше. Теперь все происходящее напоминало фильмы Тарантино: пол в прямом смысле окрасился в красный цвет. Каким-то неимоверным усилием ребенок перевернулся на спину. И в этом бесконечно сером мире появился ещё один цвет – её глаза были голубыми, как водная гладь во время полного штиля. Глаза являлись единственной частью девочки, которые не вызывали невероятного ужаса. «Если я ещё хотя бы 5 минут буду смотреть на всё это, то сойду с ума», - промелькнула тогда мысль у меня в голове.
- Помоги мне,- прозвучал её жалобный голос.
Чувство истинного счастья, словно ты выиграл в лотерею неплохие деньги – вот какое ощущение было у меня, когда я очнулся. К сожалению, акустика в хрущевках оставляет желать лучшего, а потому к утру уже весь подъезд знал, что мне снились ночные кошмары. К вечеру же все уже говорили о моих кошмарах и событиях, произошедших в той квартире. Вновь появились сентиментальные бабульки, предупреждающие об опасности, рассказывающие самые жуткие истории. Впрочем, все эти легенды, напротив, разожгли мой интерес. Знаете, а ведь раньше я любил всякую мистику, лазал с друзьями по заброшкам, коих в нашем селе появилось великое множество, любил травить однообразные страшилки у костра со своими друзьями, даже на тематических сайтах сидел. Сейчас этот интерес, угасший где-то в старших классах, разгорелся с новой силой.
В качестве главного источника достоверной информации была избрана старшая по дому – женщина пожилая, но не настолько, чтобы называться очередной бабкой. Дамочкой она была здоровой, очень активной для своих лет, в этом доме она прожила не меньше пятидесяти из шестидесяти пяти лет своей жизни. Её отец получил здесь квартиру, а после смерти своего мужа она почему-то вернулась сюда, видимо, хотела умереть там же, где и выросла. Она-то и поведала мне всю историю, а точнее рассказала о жильцах «нехорошей» квартиры. Ими были следующие люди: вдовец-инженер, проживший здесь в течение 20 лет, а точнее с 1961 по 1981 год, молодая пара, которая жила тут с 1982 по 1983 год, студентка, которая прожила тут с 1985 по 1988 год и какой-то бандитос, заселившийся сюда в 1991 году и умерший в 1993. Далее квартиру снимало множество проходимцев, в общей сложности их было не меньше дюжины человек, но большинство не прожило здесь и полугода. До моего появления эта квартира уже пустовала более года. Её хозяева, являющиеся родственниками той молодой пары, так и не смогли никому её продать.
Собрав воедино все сведения, я обнаружил, что вырисовывалась следующая картина. Поначалу «нехорошую квартиру» получил некий Василий Захарович – человек с высшим техническим образованием и очень тяжелым характером. Его жена, несмотря на крайне негативное отношение людей к разводам в то время, все-таки ушла от него, забрав с собой их единственного ребенка. Всего Василий прожил с ней чуть больше пяти лет, а расстались они как раз в тот год, когда семья въехала в новую квартиру. Далее он долго был бобылем, хотя и являлся мужчиной видным, весьма богатым по тем меркам, да ещё и видным членом партии. Наверное, не будь он человеком столь вспыльчивым и гневливым, то, может быть, смог бы стать частью партийной номенклатуры. Стоит отметить, что этот гражданин въехал ту самую квартиру уже немолодым, ему было чуть больше тридцати лет. Тогда он представлял из себя невысокого и худого, но вместе с тем жилистого здорового мужичка. Всего спустя 5 лет проживания в своем жилье, Захарыч начал превращаться в пожухлого старика – ныне он стал не просто худым, а осунувшимся. Соседи сообщали, мол, под глазами у него появились большие мешки, хотя ложился он не позднее одиннадцати часов вечера; худоба его уже стала болезненной, но проблем с аппетитом у Василия не было.
Все изменилось в одну ночь, когда из его квартиры послышались заунывные песнопения и стенания, раздающиеся на каком-то странном языке. Испугавшиеся соседи позвонили в нужные органы – милиционеры приехали быстро. Однако, когда те подошли к злополучной квартире, служителей порядка поразило разрядом тока. В тот день произошло спонтанное перенапряжение, разряд убил одного милиционера и поранил другого. Помимо них пострадало ещё несколько жильцов, но серьезно пострадали только служители правопорядка.
С тех пор и начали ходить разного рода слухи о Захаровиче. Впрочем, доказать его причастность к той поломке не удалось, он попросту не мог её спровоцировать. С тех пор нечестивые песнопения на неизвестном языке более не раздавались из той квартиры, и жильцы через какое-то время начали забывать о случившемся. Сам же житель той квартиры, несомненно, довольно долгое время был предан остракизму; соседи никогда не здоровались с ним, не приглашали на праздники, некоторые работяги, любившие зеленого змия, чуть ли не открыто обвиняли его во всяком колдовстве, называли ублюдком. Порой из-за этого происходили драки.
Следует сказать, что после того странного случая здоровье Захаровича не просто вернулось в норму, он стал ещё крепче, чем был до начала своего «угасания». Сам же он такое чудесное оздоровление объяснял хорошей диетой, приемом особых лекарств и регулярными занятиями спортом - по его словам, благодаря всему этому для него настала чуть ли не вторая молодость.
Через какое-то время этот бывший скелет даже решил жениться! Женился он на некой Елене Морозовой – младшей сестре директора какой-то там психушки. Дамой она была весьма красивой, но несколько глупой, хотя и нельзя было сказать, что была она тупа. В общем, неплохой такой вариант для властолюбивого Захарыча. Вместе они прожили в течение последующих семи лет. Судя по тому, что видели местные жильцы, в семье царила полнейшая идиллия, разве что детей не было, а так - идеальная советская семья. Оба заняты благородной работой, он был инженером, она – медсестрой. Начались выходные – бегом на дачу, где всегда найдется работа. Иногда по выходным пара посещала кино, иногда единственный в городе театр. По ночам некоторые соседи могли услышать скрип кровати, сопровождающийся томными вздохами, какие может издавать только женщина, находящаяся в состоянии экстаза. Реже им вторил другой голос – мужской, который всегда был тише и ниже женского.
Потом Захарыч овдовел. Елена возвращалась домой с работы, и на неё вдруг напала бродячая собака. Страшный зверь изуродовал женщину так, что опознание проводились по характерному родимому пятну, расположенному на левой руке. Причем следы когтей и зубов, обнаруженные на теле, были необычайно большими, как будто её изорвал какой-то лев или тигр. В том же году активизировались органы власти, и количество бродячих собак в городе поубавилось. Несчастную пришлось хоронить в закрытом гробу.
Ещё через несколько лет открылась страшная тайна: Захарыч оказался жестоким детоубийцей и редкостным безумцем. Он каким-то образом заманивал к себе детей, связывал и мучил. Причем жертва могла жить в течение многих дней, а то и недель. Для истязаний использовался специальный стол, являющийся ручной работой хозяина квартиры. На нем и размещался ребенок, подвергаемый экзекуциям. Далее дело техники – в ход все шло: ножи, обыкновенные инструменты, специальный молоток, с помощью которого можно сделать себе отбивную.
Как же его поймали? Одна их жертв слишком рано отошла от лекарств и принялась кричать. Все знали, что у Захарыча не было ни детей, ни внуков. Тут же припомнились некоторые странности соседа, вызвали милицию. Сокрыть инвентарь и все остальное было невозможно. Милиционерам удалось узнать о деталях этого дела. Оказалось, что он был в хороших отношениях со своим шурином – начальником какой-то там психушки. Тот продавал ему казенные лекарства, с помощью которых маньяк вводил жертв в состояние, напоминающее полусон. Эмпирическим путем Василий выявил, какие вещества и в каких пропорциях нужно вводить, чтобы жертва была беспомощной, но при этом все еще чувствовала причиняемую ей боль. Несчастный не мог сосредоточиться, находился в состоянии, напоминающем этакое забытье. Дополнительно жертву фиксировали при помощи обыкновенных ремней, причем таким образом, чтобы ей тяжело было даже пошевелиться. Останки прятались на даче, куда Захарыч ездил практически каждую неделю. Всего же на счету "людоеда" было не менее двадцати подтвержденных жертв и ещё не менее шести предполагаемых.
Суд приговорил Василия Петровича к расстрелу, через год приговор был приведен в исполнение. Его квартира перешла в собственность государства, ибо не было лиц, которые могли бы её унаследовать. Единственный сын убийцы погиб в Афганистане за год до казни отца.
Потом "нехорошую" квартиру получила молодая семья, состоящая из трех человек: отца, матери и дочери. За считанные месяцы жена осунулась, похудела и, казалось, побелела. Муж же её, наоборот, растолстел и покраснел, очевидно, из-за не самого дорогого пива. От него постоянного исходил мерзкий запах пота. Ребенок же, как говорят некоторые жильцы, стал очень замкнутым в себе и неразговорчивым. Как дочери, так и матери семейства доставалось. Мужа же весь дом за глаза называл "Дракулой". Иногда вызывали милицию, отца семейства сажали на 15 суток. Анастасия – его жена, все отрицала, говорила, мол, сама ударилась, упала там-то и все в этом духе.
Один раз безумец наконец перешел черту: напал на свою женщину с ножом. На теле несчастной зафиксировали больше десятка ножевых ранений. Свою дочь он забил насмерть молотком, нанося поначалу удары по рукам и ногам. Крик стоял такой, что жильцы не дождались приезда милиции – сами выломали дверь и остановили изувера. Но они опоздали: к тому моменту этот урод закончил с ней.
Озверевший отец семейства попал в сумасшедший дом, где и умер спустя несколько лет. На вопросы о причинах своего поступка он отвечал неохотно, говорил о каком-то "Нём", который заставил его все это сделать. Врачи поставили диагноз "шизофрения". Позже в морге выяснили, что Анастасия была беременна вторым ребенком – тоже девочкой.
После этой трагедии там жила некая родственница одного из супругов – молодая девушка Яна, получившая из-за своего высокого роста не самое приятное прозвище "Кобылица". Девушкой была простой, родом из какой-то там деревни. Оттуда она перебралась в росший и крепнувший город (в те времена промышленные предприятия росли там быстрее, чем грибы после дождя). Она поступила в педагогический университет, где-то там подрабатывала. Несмотря на большой рост, широкие плечи и бедра, "Кобылица" была в целом красивой: волосы её были светлыми, как пшеничные колосья, глаза зеленые, тело в форме песочных часов. Яна занималась спортом – бегом и прыжками в длину, и её спортивной форме можно было позавидовать.
Однако и столь крепкая девчонка через какое-то время начала усыхать, симптомы оставались старыми: худоба, огромные мешки под глазами, какие-то непонятные потемнения, возникающее на теле. Дошло до того, что Яна решила снять какую-нибудь квартиру, и у неё это получилось – она неофициально договорилась с кем-то там, платила небольшие деньги за съем жилья, но какая-то неведомая сила заставляла возвращаться домой. В конце концов она там и погибла. Причем смерть была весьма глупой: девушка мылась в ванной, поскользнулась на ровном месте и расшибла себе голову. Обстоятельства её смерти несколько удивили патологоанатома, возникало такое ощущение, что она специально налетела головой на одну из стенок – таким сильным был удар.
Далее идет один бандитос из девяностых, захотевший снять себе жилье подешевле. Её репутация его не особо заботила. Симптомы были схожими с теми, что испытывали другие жильцы: он чувствовал некоторую слабость, терял в весе и так далее.
Как-то раз к нему вечерком заглянули другие бандитосы, а ушли только под утро. Самого жителя квартиры обнаружили только через неделю – труп начал вонять. Какие-то товарищи расправились с ним с особой жестокостью. О подробностях говорить не хочу – нет в этом особо смысла.
После смерти этого бандита квартира обрела по-настоящему нехорошую славу, и в течение нескольких лет её так и не могли сдать. Хозяевам пришлось сделать цену абсурдно низкой. Иногда находились жильцы, но, как я и говорил ранее, они не жили здесь дольше полугода. При этом некоторые говорили о странном влечении к этому месту, как будто кто-то или что-то желает того, чтобы они вернулись и вновь стали тут жить. Один из таких горе-жильцов, по имеющимся у меня данным, в итоге совершил самоубийство, а другой переехал в другой город – убрался подальше от этой квартиры. Скорее всего, жертв у этого места куда больше, просто нам не о всех известно.
Узнав обо всем этом, естественно, я поспешил свалить – поначалу кантовался на съемной квартире одного старого товарища, помогал ему по хозяйству, оплачивал часть аренды. Но через какое-то время и я почувствовал это… это странное влечение к тому месту. Два раза сбегал, два раза возвращался в это проклятое место. Спустя два месяца бессмысленное влечение победило здравый смысл, и мне вновь пришлось потратиться на месячную аренду. Мысленно я покрывал хозяев квартиры всевозможными проклятиями: «Они все знали, они знают о свойствах этого места, но продолжают сдавать его всем, кто готов заплатить небольшие деньги».
Ночуя там, вы будете видеть однотипные кошмары – очень долгие, тяжелые и тягучие. Мир там столь серый, что даже блеклые советские дворы с ржавыми качелями и горками могут показаться вам прекраснее и живописнее Эдемских садов. Со временем вы будете чувствовать апатию и слабость.
Раньше я умудрялся учиться и подрабатывать кое-где, иногда ходил на всякие вечеринки и гулянки, сами понимаете, дело молодое. Энергии на все хватало и ещё оставалось на уборку и кое-какие увлечения. Позже началась слабость, касающаяся всего тела. После работы ломило все тело. Я стал беспокоиться по пустякам. Вылазки на волю становились все реже и длились все меньше. Какая-то сверхъестественная сила тянула меня к тому дому, как будто некое существо поймало меня на свою удочку и не спускало с крючка. Как и всякий рыбак, иногда оно ослабляло хватку, позволяло ненадолго уйти, но потом влечение к этому месту только усилилось.
Проснувшись от очередного кошмара, я увидел странное создание, сидящее на моей груди. То был какой-то бесенок – низкорослый, с козлиными рожками и мерзкой мордочкой, которая походила на мордочку обезьяны. Оно сидело прямо на моей груди. Размеры его были небольшими, но, судя по моим ощущениям, весило оно целую тонну, и из-за него было тяжело дышать. На мерзкой мордашке этой твари появилась широкая улыбка, простирающаяся от уха до уха. Было во взгляде этого ужасного создания что-то хищное, словно он смотрел на потенциальную добычу, на кусок свежего мяса. Вид этого существа навеивал такой ужас, что я в итоге погрузился в блаженное забытье. Попросту вырубился, проще говоря, но на сей раз, к счастью, не увидел никаких сновидений.
Утром принял решение прогуляться – обдумать все то, что произошло за последнее время. Оставаться в квартире было нельзя, там все еще обитало это… Сейчас, когда с того сна прошло несколько часов, то происшествие уже начало напоминать ещё один из тех ужасных снов, ничего более. Прогулка бодрила, то ли так свежий воздух так влиял на меня, то ли просто отдаленность от той квартиры так сказывалась на теле. Впереди было ещё два выходных дня, перспектива провести два полных дня в этом проклятом доме не радовала.
Направляясь домой, я вдруг увидел какого-то цыгана, ну или мужика какой-то другой национальности, я в этих южных ребятах не разбираюсь. Ему было лет сорок, одет в старые и потрепанные одежды. Мужчина наигрывал какой-то знакомый мотивчик на своей гитаре и пел грустную песню про вора, которого упекли в тюрягу. Рядом стоял открытый чехол, куда добрые люди кидали деньжата. Бросив немного мелочи, я уже пошел домой, думая о том, почему же этот человек так привлек мое внимание. Вдруг послышался его голос:
- Эй, парень, вижу ты пьешь воду из отравленного колодца.
Поняв, о чем конкретно он говорит, я обернулся и поднял на него удивленный взгляд.
- Что ты сказал? - спросил я, чувствуя некоторое замешательство, которое можно было почувствовать в голосе.
- Говорю, что ты пьешь из отравленного колодца, который медленно, но верно истончает тебя, делает тебя зависимым от себя, подобно какой-нибудь вредной привычке, вроде курения. Это что-то не дает тебе нормально спать, душит, я прав? - спросил он, улыбаясь.
Мы разговорились на улице, тот цыган с гитарой описал всё с невероятной точностью, словно он уже когда-то встречался с чем-то подобным, видел что-то подобное, хорошо изучил что-то подобное.
Я дал ему адрес квартиры, мужчина ушел, но пообещал, что заглянет ближе к вечеру. И он сдержал обещание. Одетый в гавайскую рубашку и простые джинсы, странный человек с гитарой подошел к двери, предположительно, к началу восьмого. Звонить в звонок он не стал, вместо этого постучал в дверь. Пускать какого-то странного нерусского не очень-то хотелось, но все те вещи, которые он сказал... очевидно, в нем что-то такое было. Почему-то шестое чувство говорило нечто такое: «Не смотри на его странный внешний вид, потрепанность и непонятные татуировки, что видны по всему телу».
Поздоровавшись, мужчина отправился на кухню, аккуратно снял со своей спины чехол с гитарой, бережно поставил её на один из стульев, как будто усадил на него любимую девушку.
- Расклад такой, дорогой мой, - обратился он, - мне нужно сразиться с этим, на это уйдет время и много сил. Полагаю, тебе не очень хочется оставлять одного в своей квартире какого-то цыгана, верно?
- Верно, - лаконично ответил ему я, и на его лице появилась скромная улыбка.
- Что ж, тогда можешь остаться тут, посиди на кухне или в ванной, только не входи в большую комнату. Помни – оно не тронет тебя, если ты сам не попробуешь его атаковать. Не пытайся как-то повредить ему, все равно никак не сможешь; если бы мог, то я бы сюда не приперся. Что же насчет награды… полагаю, ты сам понимаешь, что за избавление от этого придется платить? Сделаем так: ты заплатишь мне 500 рублей и ещё, например, пообещаешь помочь, когда я прибуду и попрошу помощи.-
Я хотел было заговорить, но он остановил одним своим жестом:
- Я не взыщу с тебя чего-то большого, простого когда-нибудь я приду к тебе и попрошу, например, убежища на пару дней, может быть, немного денег, может быть, попрошу подлечить меня и купить лекарств, но ничего прям очень стеснительного, а ты должен будешь помочь мне, согласен?
- С-согласен,- вырвалось из моего рта, к горлу подкатил ком.
- Вот и славно. А сейчас попробуй расслабиться, парень, все работу ведь не ты будешь делать. Приготовь там себе чаю, попей его с чем-нибудь сладеньким, скоро все закончится. И прошу тебя: не совершай никаких глупостей, этим ты сам же себе навредишь. - Закончив свою мысль, мужчина вышел в большую комнату. Через полчаса оттуда послышались странные звуки, а если быть точнее, какие-то заунывные песнопения на непонятном языке. Странный человек заиграл на своей гитаре, та по своему звучанию походила на что угодно, но не звуки, обычно издаваемые этим музыкальным инструментом. Потом послышался чей-то жуткий голос, явно нечеловеческий голос. Две сущности говорили меж собой, говорили на каком-то странном и неизвестном мне языке. Потом из-за двери показались лучики какого-то странного серебристого света. Музыка стала громче и напористей, а тона обоих голосов значительно повысились. Необычайное любопытство завладело мною. В конце концов я не смог выполнить просьбы того человека, пошел вперед и открыл дверь, дабы посмотреть, что же там такое происходит.
Происходящее там было чем-то из ряда вон… Я увидел его, того самого человека, он повис в воздухе, расправив руки и обращая свой взор на облако тьмы, клубившееся в одном из углов дома. Боги, то была концентрированная тьма, собравшаяся в конкретном месте. На торсе мужчины не было той гавайской рубашки, и я увидел странные символы, начерченные на его груди. Они образовали собой какие-то надписи на неизвестном мне языке, там же были видны иероглифы странного вида и ещё много чего. Все эти татуировки испускали невероятной яркий серебристый свет. Глаза мужчины также светились тем же светом. Не обращая на меня внимания, он продолжал выкрикивать какие-то странные заклятия, играя при этом на своей волшебной гитаре. Концентрированная тьма клубилась в углу дома, издавая звуки на том же языке. Это я понял только потому, что замечал схожие слова в их речи. Темное облако пульсировало, становилось то больше, то меньше, словно сокращающаяся и расслабляющаяся мышца какого-то крупного мифического монстра.
- Зря, парень, вошел ты сюда, - проговорил этот человек, взмахнув руками и продолжив что-то напевать.
В тоже самое время черное нечто простерлось ко мне, оно вытянуло какое-то подобие черных щупалец, схватило меня за ноги. Почувствовалась сильная слабость, и я упал на пол. Взор мой, однако, все еще был обращен к нему - светоносному человеку - что-то притягательное и родное ощущалось в том свете, источаемом телом этого существа. Его голос же доставлял какое-то странное удовольствие и возвращал жизненные силы, возвращал само желание жить. Ах, никогда более я не слышал столь прекрасной музыки! В конце концов эта странная дуэль двух непонятных существ навела на меня морок. Слабость и некоторая апатия поразили тело, и я уснул.
Следующее утро, наверное, было самым радостным за несколько месяцев моей жизни. Такое чувство, что с плеч сняли огромный груз, который я ранее и не чувствовал. С кухни пахло чем-то вкусненьким. Настроение несколько улучшилось, и, пересилив желание ещё немного полежать, я пошел на кухню. Странный цыган уже готовил яичницу из четырех яиц.
- Ох, заставил ты меня попотеть, парень, ещё немного и все могло бы плохо кончиться. Я же просил тебя просто посидеть на кухне, - говорил он совершенно спокойным голосом, будто вообще не беспокоился по этому поводу.
Мужчина выключил газ, поднял сковородку и выложил на заранее приготовленные тарелки яичницу. Поначалу мы ели молча, пока я наконец-то не нашел в себе силы заговорить:
- Спасибо вам, но остался ещё один вопрос…
- Хочешь узнать, что же это было, да? - спросил он, усмехнувшись и засунув в рот крупный кусочек. – Я могу рассказать тебе, малец, но толку от этого не будет. Эта информация ничего тебе не даст, не будет полезна, а знания, как мы знаем, лишь преумножают скорбь.
Дожевав кусочек, мужчина продолжил:
– Но, если же так хочешь, то могу рассказать. Это существо – паразит, питающийся твоими жизненными силами. Такие обычно цепляются к какому-то конкретному жилью, могут в течение многих лет питаться людьми, а те этого и не осознают. Вам попался очень буйный, не все они так сильно жадничают, некоторые питаются стрессом, который у человека появляется сам. Но многим этого становится мало, вот они и начинают делать то, что делают. Твой паразит входит в число этих самых "многих", - закончив мысль, цыган вновь проглотил огромный кусочек, после чего подошел обратно к плите, взял чайник и налил себе полный стакан кипятка, потом сразу же бросил в него пакетик с чаем. Жестом предложил чайку и мне - я отказался.
- Ах, хорошенькая яишенка получилась. В общем, я это уничтожил, оно мертво, ну, по крайне мере, пребывает в том состоянии, которое ты смог бы смело назвать смертью.
Вспомнив полную историю того дома, мне вдруг захотелось задать ещё один вопрос.
- Но ведь первый жилец чувствовал себя здесь прекрасно, прожил в этой квартире лет двадцать, и всё с ним было нормально, он был как огурчик, - вдруг сказал я.
Услышав это, мужчина помрачнел, кажется, даже немного потемнел.
- Такое, кхм… - он на мгновение замолчал, словно старался подобрать слова, - такое возможно только в том случае, если между жильцом и паразитом возникают, гм, особые отношения. Человек может образовать с ним связь, схожую с симбиотической. Он дает существу столь нужные негативные чувства и эмоции, а взамен та сущность не только не трогает его, но даже немного помогает. Оно может, например, наслать морок на ненавистного тебе человека, в таком случае тот может, скажем, стать невнимательным во время езды на машине, нажать газ вместо тормоза. В отдельных случаях, когда оно прям очень хорошо раскормлено, существо может принять материальную форму и сделать то, что ты прикажешь. Но чтоб провернуть такое, человек должен совершить в своем жилище нечто невероятно ужасное, иначе никак. Люди в его доме должны ощущать настоящую агонию.
Наш диалог ещё продолжался какое-то время. Мы говорили, кажется, обо всем: о тех странных сущностях, о простой жизни, о моем долге…
Похлопав меня по плечу, загадочный цыган, так и не сообщивший своего имени, ушел куда-то. За свои услуги он взял всего пятьсот рублей денег и мое обещание помочь.
Наверное, я бы уже и забыл о том случае, если бы не чертов случай… Однажды, спустя много лет, я увидел прекрасный сон. Там был тот самый человек, но в несколько ином облике. За его спиной были крылья, похожие на ангельские. Черты его лица были, проклятие, слишком правильными, что ли. Он летел по небу, держа меня за руку, будучи окруженным ореолом из того серебряного света. Он рассказывал о городах, навсегда поглощенных песками, о великих героях и великих подвигах. Этот человек… это показало мне древний город Таат, более прекрасный, чем легендарный Вавилон. Я увидел широкую и длинную реку, тянущуюся на многие километры вперед. Видел прекрасный город, сделанный из кирпича и мощеный мелкой щебенкой. В центре того прекрасного города стояла бронзовая статуя Астарты – великой богини-матери, и была она больше легендарного Коллоса. В руках своих она держала огромный рог, из которого постоянно изливалась чистейшая вода. Рядом стоял великий дворец – дом полубога Хасса, что был могущественней великого легендарного Гильгамеша и мудрее великого Хаммурапи. Там, в этом прекрасном городе, было ещё множество людей с точно такими же татуировками. Они носили странные мешковатые одеяния, видимо, указывающие на их принадлежность к жреческой касте. И показал он мне его конец – величественные постройки горели огнем, и в последний день существования того города Астарта плакала кровавыми слезами. Но во снах люди могут посетить великий Таат и ныне.
Утром того же дня в мою дверь постучали. За нею стоял тот самый человек, держащий в руках ту самую гитару. Боже, за эти пятнадцать лет он ничуть не изменился.
Новость отредактировал Elfin - 7-08-2020, 09:47
Ключевые слова: Квартира маньяк смерть соседи сущность тьма цыган гитара крылья свет авторская история