Расплата за поцелуй
- Соскучились? – хитро прищурившись, спросил Митрич, подойдя к костру.
- Не успели, - с усмешкой ответил Колька Самохин, - вчера в это же время виделись.
- А мне вы даже приснились сегодня, - сказал он.
Потом добавил, обращаясь к Ваньке Горе:
-Ты, Вань, рыбу ел, а эти два олуха рядом стояли и слюни пускали. Наяву-то сегодня рыбу есть будем или у Сергея другие планы?
- Будем, - отозвался Серёга Петров, - сейчас Николай её почистит и на ивовые прутья насадит - пожарим.
- А чего это я? – возмутился его приятель.
- Если есть не хочешь, можешь не чистить, я сам, - ответил Серёга, - с прутьев кору я уже ободрал, края заострил, сейчас рыбой займусь.
- Ладно, - проворчал Колька, понимая, что его приятель прав, он тоже должен внести посильный вклад в общее дело.
Он молча поднялся с чурбачка, на котором сидел и, взяв нож, отправился чистить рыбу.
- А мне задание будет? – поинтересовался Митрич.
- Сиди уже, помощник, сказку сочиняй, пока рыбу будем жарить, расскажешь.
- Я сказок не сочиняю, рассказываю только то, что было! - тихо ответил Митрич.
На самом деле дед не сильно-то и рвался помогать, поскольку уже удобно устроился на Колькином чурбанчике. Хозяин импровизированного табурета это видел, но ничего не сказал, у реки валялись ещё несколько, на них сидел Серёга, когда ловил рыбу днём, поэтому возмущаться смысла не было, проще притащить другой.
Когда рыба уже жарилась, Митрич снова завёл речь про сны.
- Вань, а ведь я не зря тебе про сон сказал…
- Конечно, мы все поняли, что ты, дед, рыбы захотел, вот и намекнул, - ответил вместо Ивана Колька.
Старик глянул на крупных рыбин над костром.
- Хм, вот ещё! – заявил он. – Я не спорю, жареная рыбка – дело хорошее, да только слышал я, что для девок такой сон беременность сулит, а поскольку ты, Ванька, не девка, то будь поосторожнее, когда с Анютой Мещеряковой на сеновале тискаешься, как бы пожениться не пришлось. Ты ж не думаешь, что её братья тебе простят, коли что случись?
Парень покраснел так, что это можно было заметить даже в темноте при свете костра.
- Да, ладно, не тушуйся, все свои. Мы-то никому не скажем, сам не спались! Думаешь, я молодым не был? Однажды едва не простился с жизнью за поцелуй.
Внимание парней тут же переключилось с багряного лица товарища на Митрича.
- Это как? Кто за поцелуй может такое сделать?
- Кто-кто… колдун, если та, кого целовал, его дочкой оказалась.
Поехали мы как-то с другом в другую деревню, ему надо было деньги увезти, которые его отец в долг у родни брал. Петька повёз свёрток, что ему дома дали, а я вроде охранника при нём.
Добрались хорошо, но очень уж долго, деревня далеко, километров шестьдесят или семьдесят отсюда.
Остались с ночёвкой, не переться же обратно в ночь, а потому, конечно, отправились вечером в клуб. А там девчонка… Настёна. Красивая, глаз не отвести.
Под утро, пока мой товарищ (царствие ему небесное, помер двенадцать лет назад) на скамеечке обнимался со своей спутницей, я пошёл провожать эту Настю. А как к её дому подходить стали, она будто нарочно остановилась и прижалась ко мне, горячая такая, глаза блестят, губы – малина…
В общем, не выдержал я, схватил её в охапку и поцеловал, так крепко, что аж голова закружилась.
Она после этого засмеялась и убежала, а я пошёл к дому, куда мы приехали.
Время уже рассветное было, так что почти сразу мы в обратный путь и отправились, решили пораньше выехать, чтобы засветло домой добраться.
От деревни порядком отъехали, с четверть пути, не меньше, тут Петька меня и спрашивает:
- Проводил Настю-то? Ничего не произошло?
- Проводил, - отвечаю, - а что должно было?
- Мне тут Тася (с которой он оставался) сказала, что зря ты с Настей пошёл, неприятности могли быть.
- Местные, что ли, морду набить хотели? – спрашиваю, - так вроде, когда мы ушли, никто ничего не сказал даже, на обратном пути тоже не караулили. Девка очень хороша, но быстро убежала, только и успел поцеловать её, я и от большего не отказался бы.
- А чего не догонял?
- Не знаю, словно остановило что-то.
- Таська сказала, что отец у Насти колдун, зря ты с ней пошёл.
- А что ж ты раньше молчал?
- Сам не знал.
- Ничего не случилось и ладно, не дрейфь, уехали мы уже оттуда, - успокоил я друга.
И тут через пару минут у телеги слетает колесо, а ведь проверяли перед отъездом.
Повозились с ним, но наладили всё, едва двинулись, опять та же ерунда.
Останавливались мы с этим колесом трижды.
Километров сорок до дому осталось, у Петьки живот прихватило. Он в кусты, а я сижу на телеге, спиной к тем кустам, слышу - вроде вернулся, а не садится.
- Залазь, говорю, поехали, а то до ночи не доберёмся.
Оборачиваюсь, а там не товарищ мой, а какой-то мужик. Здоровый такой, хмурый. Откуда взялся не ясно, дорога вся как на ладони, до кустиков едва дотянули, чтобы Петру не посреди поля присаживаться.
Я аж вздрогнул, а про себя даже порадовался, что мы деньги уже передали, пустые едем.
Незнакомец смотрит на меня, посмеивается, бороду чёрную рукой поглаживает и говорит:
- А вы и так до ночи не доберётесь. За удовольствие придётся расплачиваться.
- За какое такое удовольствие? – спрашиваю.
Он вдруг нахмурился и отвечает:
- Дочку мою прижимал, целовал? За это я тебя сейчас прибью, а приятеля твоего в тюрьму отправят как убийцу.
Понял я что к чему, и кто этот чернобородый, взмолился:
- Дядечка, согласен, убивайте, раз считаете виноватым, хоть злых помыслов у меня не было, и про то, что Анастасия - дочка ваша, я не знал. Только друга моего за что же в тюрьму, он ничего не натворил, его пощадите.
Тут мужик захохотал, да так громко и страшно, что у меня мороз по коже.
- Ладно, - говорит, - кабы ты себя стал выгораживать, обоим бы вам конец. Но раз повинился и за товарища просить стал, судьбы вашей ломать не стану, лишь немного поучу уму разуму.
Сказал это и пропал, словно не было его.
Петька вернулся через минуту, а на мне лица нет.
Спросил, что случилось, я ему и рассказал.
- А тебе не померещилось? – удивился он, - не слышал я, чтобы кто-то смеялся, как ты говоришь.
- Посмотрим, - говорю, - сам ни в чём не уверен, но лучше поехали скорее отсюда.
До дому мы добрались поздно ночью.
В конце пути, когда ехали по темноте, особо страху натерпелись. Это вам не на машине, фары включил и всё видать. Мимо леса бедного уставшего конягу во всю мочь гнали, оттуда волчьи глаза зелёным огнём горели, много, я столько разом даже не видел никогда. А до того гроза была, громыхало так, что конь на дыбы вставал, нас намочило, градом набило, телега в грязи застревала столько раз, что со счёта сбились...
В общем, не соврал тот мужик, проучил так проучил, но... хоть живы остались и то ладно.
На том Митрич свой рассказ закончил, а тут и рыба подоспела, ароматная, поджаристая…
Автор - Лана Ленц.
Источник.
Новость отредактировал Elfin - 2-07-2020, 05:00
Ключевые слова: Митрич сон костер рыба поцелуй колдун дочка гроза повозка страх