Русалка
- Мы тоже молодыми были, - начал свой рассказ Митрич, – помнится, жила у нас в деревне семья, они потом в город уехали. Мать и четверо детей: дочка у них была красавица, шестнадцать лет, косы ниже пояса (каждая с кулак толщиной, сейчас такую красоту не сыскать), весёлая девчонка, озорная; три брата - двое погодки, старше неё, а младшему лет тринадцать или четырнадцать. К чему я про эту семью вспомнил, чуть позже скажу.
Случилось тогда, что студентов привезли за неделю перед Иваном Купала. Они уже немного обжились, некоторые за девчонками нашими ухлёстывали, а за городскими красавицами наши парни увивались. Частенько вот так же на берегу у костра сидели, песни пели, на гитаре брякали. В общем, весело было.
В то время к нам из города студентов часто пригоняли, чтобы помогать в совхозе. Иногда на прополку, иногда на уборку, у них это практикой называлось. Сеяли тогда много, и зерно, и свёклу, и морковку, и турнепс на корм скоту, гороховые поля были, кукурузные…
- Дед, давай ближе к делу, - поторопил старика Колька Самохин. – Поняли мы, что молодым быть хорошо, но что там дальше было интересно. А то ведь пока ты про каждое поле, что в совхозе сеяли, болтать будешь, утро наступит.
Митрич отхлебнул чая, явно сожалея, что не дали ему рассказать, как они со сверстниками украдкой таскали с колхозных полей горох да кукурузу, сладкий турнепс да морковку, а потом поедали эти вкусности у костра, зубы-то были крепкими, не то, что сейчас… но рассказ свой продолжил.
- Договорились мы тогда напугать городских. На Ивана Купала Санька (так девчонку звали, помните, я в начале говорил) распустила свои шикарные косы, надела ночнушку материну и возле Ёлтышева мостика, на наклонившемся к воде дереве, сидит-качается. А к месту, где вечорка проходила, к берегу Ини, как раз мимо этого мосточка надо было идти. Сейчас ничего на том месте не осталось, а тогда, хоть и небольшая речка была, но даже рыбёшка в ней водилась. С Инёй не сравнить, конечно, но всё-таки живая речушка по камушкам журчала.
Студент один после всех шёл, чего он задержался, не помню уже. Вечер тогда уже почти ночью стал, но ночи в это время не шибко тёмные, сами знаете. Увидел в полумраке красавицу в белом, да как припустит к нашему костру бегом. Прибежал, глаза выпученные… и заикаться вдруг стал.
«У Ё-ё-ёлтышева мо-о-остика ру-у-усалка с ве-е-етки на ветку пры-ы-ыгает!» – кричит.
Мы посмеялись, мол, разыграли тебя.
Он сильно ругался.
«Знал бы, за косы бы её стащил с дерева», - говорит.
А кто ж бы ему дал? Братья-то её караулили, все трое, парни были крепкие.
В общем, заикаться он нескоро перестал, на другой год приезжали из того же института ребята, так говорили до февраля месяца мучился.
- Городские, что с них взять, – произнёс с усмешкой Ванька Гора, – поначитаются сказок, потом верят во всяких русалок.
- Зря смеёшься, - спокойно отозвался Митрич, – русалки-то есть, я своими глазами видел. За одной такой друг мой, Стёпан Аникин, в воду ушёл и не вернулся. Кричал ему, чтобы остановился, да только он шёл, словно одурманенный, будто и не слышал меня вовсе, хотя я орал изо всех сил. Пока я вниз к реке спустился, на воде уже и кругов не осталось. С раннего утра и до самого вечера потом искали его тело с баграми, не нашли, видать течением далеко отнесло.
Я всем сказал, что он купаться пошёл, да видно в омут затянуло. Он ведь и впрямь искупаться хотел, пот после работы смыть. А про русалку я промолчал, забоялся, просмеют. Никогда не забуду, как она на меня зыркнула. Хоть и не рядом был, а видел, как у неё глаза в темноте сверкнули, у меня аж кровь в жилах захолодела. Помешать ей мог, вот и бесилась. Эх, не успел, тварь эта утащила Стёпку.
Дед вздохнул и с минуту сидел молча. Потом спросил:
- Ванька, там выпить чего-нибудь осталось? Плесни, помяну друга, царствие ему небесное. Хотя, какое уж тут небесное…
Ванька вылил деду в кружку из-под чая оставшуюся в банке бражку.
Митрич залпом выпил мутную жидкость и достал из углей небольшую картошину, которую, чуть остудив, сунул в рот.
- Ведь наверняка соврал Митрич, чтобы брагу допить, - сказал с улыбкой Серёга Петров, - но мы этого никогда не узнаем.
Старик лишь посмотрел в его сторону, прищурив заслезившийся от дыма глаз, и промолчал, во рту-то картошка.
Автор - Лана Лэнц.
Источник.
Новость отредактировал Elfin - 27-04-2020, 12:53
Ключевые слова: Деревня семья студенты совхоз рассказ речка русалка утопленник картошка