Добро пожаловать на дачу! Городище или часть 2
Человек устроен так, что всегда остается чем-то недоволен. Почему морозной зимой или слякотной осенью мы мечтаем о жаре, проклиная то снегопады, то нудные дожди, но когда в июне устанавливается хорошая погода, уже через неделю мы начинаем самозабвенно ныть: "О, эта опостылевшая жара! Где долгожданный дождь, где свежесть и прохлада? Выключите, наконец, это гнусное солнце!"В шесть вечера солнце было похоже на раскалённый огненный шар (коим оно, в принципе, и являлось с астрономической точки зрения). Однако жители столицы мысленно проклинали светило, наглухо закупорившись в своих автомобилях, в салонах которых надрывались кондиционеры. Вечер пятницы для меня был, как никогда, долгожданным. Последний рабочий день. Дальше - отпуск. Магическое слово, которое могло перевесить все неприятности: от мелких бытовых, до глобальных катаклизмов в виде стремительного антициклона, приведшего к аномальной жаре на европейской части территории страны.
Я стояла в классической пробке. Дорога на дачу грозилась вылиться в четырехчасовые мытарства, но это никак не могло омрачить моего настроения, которое можно было истолковать одной фразой – вот оно, долгожданное пьянящее чувство свободы!
Ровно на следующий день после моего поспешного бегства из города, на дачу прикатили дочь с зятем. Видимо, тридцатитрёхградусная жара даже их выбила из колеи, и они предпочли относительно непыльный воздух своим обычным выходным развлечениям: барам, выставкам, кинотеатрам.
Наскоро пообедав, Паша принялся ковыряться в багажнике своей "Хонды", а Ольга - разгуливать по дорожке с мобильником в руке, что-то энергично обсуждая (судя по обращению) со своей подругой Марусей.
Уже через несколько минут дочь застала меня сидящей в цветнике между бассейном и парником. В тот момент я пыталась сделать нелегкий выбор между этими дачными атрибутами. Выбор проходил мучительно, почти болезненно. Совесть стояла возле парника и призывно размахивала сигнальными флажками, скандируя: «Сюда! Сюда!», а душа и тело молча, но настойчиво, рвались к бассейну.
- Мать, - обратилась Ольга, - хорош маяться. Собирайся. Через пару часов устроим аттракцион под кодовым названием "Рыбалка".
Я вопросительно глянула на девушку.
- Бери пример с моей свекрови, - ответила на невысказанный вопрос дочь, - это ты сидишь в своем цветнике, грядках и носишься с газонокосилкой все выходные напролет. Наташа (это Ольгина свекровь) занимается на даче исключительно ничегонеделанием, изредка - хобби, декупажем. Учись отдыхать на отдыхе! Поэтому, собирайся. Мы откопали тихое местечко, бывший торфяник, ныне – шикарное торфяное озеро, всего в паре-тройке десятков километров. Порыбачим на закате, поедим ухи, переночуем, порыбачим на рассвете. Твой газон не убежит. В такую жару ему стрижка не нужна, разве что поливальные установки, а они умные, и в состоянии разбрызгивать водицу и без твоего непосредственного участия.
К слову, дети обожали рыбалку и ежегодно выкраивали пару недель для поездки в Астрахань.
- А я? Что буду делать я? Я ж не рыбак, тьфу, не рыбачка… или как оно там обзывается…
- Валяться на пледе, читать романы о слащавых героях, – ответила Ольга, удаляясь, - возражения не принимаются!
Спустя пару часов мы петляли по проселочной дороге. Мишка, Пашин друг, и по совместительству - парень нашей подруги Маруси, сидел на переднем сиденье, отчаянно жестикулируя и периодически сыпя инженерными терминами, рассказывал о своей последней командировке. Девчонки весело хохотали, выуживая у рассказчика новые подробности его работы, сопряженной с длительным отсутствием и посещением других городов и стран. Я лениво пялилась на проплывающий за окном пейзаж. Леса, поля. Много зелени, яркие летние краски. Как же широка наша страна. И мною точно не изведана. А дети так молоды, но повидали в разы, в десятки, сотни раз больше, чем я. Ну, молодым - дорога.
Мы съехали с дорожного тракта и поскакали по накатанной колее прямо посреди луга, сочная трава которого уже поблекла под лучами палящего солнца. Машину затрясло на ухабах и рытвинах. Вскоре показался лесок. Четкая колея перешла в едва различимую. Высокие деревья, образовав сводчатый «потолок», обещали спасительную прохладу. Вскоре Паша остановился, и вся наша честная компания вывалилась на поляну, с любопытством оглядываясь по сторонам. Перед нами раскинулось большое озеро идеальной овальной формы, с прекрасным пологим спуском. Безупречно синее, безоблачное небо отражалось в водной поверхности так, что казалось, будто существует два неба: одно вверху, где ему и положено быть, другое - внизу, под ногами.
Ребята отвязали лодку, накачали ее и отправились на разведку в сторону камышей. Девчонки резво перетаскали скарб и растянулись на пледах, предварительно облив себя редкостной гадостью из баллончиков от назойливых насекомых. Правда, в такую жару, к нашему счастью, даже насекомые сгинули. Я выудила из сумки-холодильника бутылочку ледяного пива и пристроилась между Ольгой и Марусей с необязывающим бульварным чтивом. Подружки ковырялись в телефонах, изредка перебрасываясь незначительными фразами.
- А вы знаете, - прервав тишину, сообщила Олюха, что наши дачные места довольно любопытны с точки зрения археологии?
Мы с Машей оторвались от своих занятий и уставились на Ольгу.
- М-дя, - продолжала дочь, - будь я археологом, а не инженером, заинтересовалась бы, и весьма активно… Вот послушайте: в Мал*** районе К***й области городища были в населенных пунктах: Анисимово, Лужное, Панское, Потресово, Хрустали.
- Что такое городище? Напомните-ка, - уточнила Маша.
- Холмы, – Ольга подняла указательный палец вверх, - с остатками земляных валов и рвами, покрытых культурной прослойкой. Городище со стороны открытого поля, как правило, защищалось глубокими рвами и насыпными земляными валами, а по верху сооружался частокол из крупных брёвен. Жилищем людей являлись небольшие деревянные домики с конусообразными соломенными крышами и находящимся внутри очагом. При этом многие поселения существовали непрерывно сотни и даже более тысячи лет, о чем свидетельствует накопившийся на площадке культурный слой.
Мы с Машкой приняли сидячее положении. Информация действительно заинтересовала нас.
- Ага, - продолжила Ольга, а вот и подробности:
Анисимово городище. Городище раннежелезного века – 500 метров к северо-западу от деревни, останец в пойме правого берега реки Городянка (левый приток реки Лужа, правого притока реки Протва). Площадка овальная, 65 на 38 метров, высота над поймой 19 – 22 метра, с северо-запада – три вала высотой 1 – 2 метра и два рва глубиной до 50 сантиметров, с юго-востока – два вала высотой 0,5 – 1 метр и ров между ними глубиной до 50 сантиметров, вдоль южного края площадки – слабые следы вала. Культурный слой 30 – 50 сантиметров. Керамика лепная, предположительно юхновской культуры и гладкостенная дьяковской культуры.
Селище ХIV – ХVII веков- 1,5 километров к северу – северо-западу от деревни, склон левого берега реки Городянка (левый приток реки Лужа, правого притока реки Протва). Размеры около 150 на 115 метров, высота над рекой 13 – 21 метр. Культурный слой 30 – 40 сантиметров. Керамика позднесредневековая, обломок железного ножа, кости животных.
Панское городище раннежелезного века, ХIII – ХIV веков – 400 метров к северу – северо-востоку от деревни, мыс правого берега реки Лужа (правый приток реки Протва) при впадении в ее долину оврага. Площадка подтреугольная, 65 на 45 метров, высота над рекой – 25 – 26 метров, с напольной юго-западной стороны – расплывшийся вал высотой до двух метров и ров перед ним глубиной до одного метра. Культурный слой до 30 сантиметров. Северно-западная часть памятника разрушается. Керамика лепная, юхновской культуры, и гончарная, отнесенная к ХIII – ХIV векам.
Селище - конца I тысячелетия нашей эры, ХIII – ХIV веков – один километр к северу – северо-востоку от деревни, левый берег реки Лужа (правый приток реки Протва). Размеры около 65 на 50 метров, высота над рекой 4 – 5,5 метров, распахивается. Керамика лепная, отнесенная к концу I тысячелетия нашей эры и гончарная, предположительно ХIII – ХIV векам.
Пока Ольга переводила дух, я переваривала информацию. Первое тысячелетие нашей эры! Немыслимо.
- Кажется, - подала голос Мария, – я читала, что на этой земле жили западнославянские племена вятичей.
- Да, о них тоже упоминается, – отрапортовала Ольга, прокручивая информационную ленту на мобильнике, - но Анисимово, Лужное, Потресово – далековато от дачи. Панское - как раз в этих местах… Во! Нашла! Хрустали!
- Хрустали, это то, что недалеко от нас? – уточнила Машка.
- Да, оно самое, но… - лицо Ольги вытянулось от удивления. - Обалдеть! Слушайте, что пишут о Хрусталях: там находится Курган – один километр к югу от деревни, урочище Горб. Насыпь удлиненной формы, высота один метр, размеры основания 15 на 18 метров. Поврежден ямой.
- Значит, наши Хрустали – это не городище с пластом, а погребальная камера? – Машка брезгливо сморщила носик.
- Погоди-ка, - осенило меня, - Курган – это же, на самом деле, древнее захоронение. Меланья Евграфовна рассказывала, что какой-то могильник, как она его назвала, недалеко от наших дач раскопали частично еще в 90-ых, причем не археологи, а вандалы. С тех пор стали пропадать люди. Баба Меля утверждает, что древние духи мстят. Чушь, конечно. Иначе Англию, вывезшую половину содержимого египетских гробниц к себе на остров, давно бы смыло в океан, в угоду мстительным богам Египта!
Мы закончили оживленную дискуссию, потому что вернулись пацаны, и темы для беседы сменились на более современные. А я продолжила наслаждаться ничегонеделанием.
Вечерело. Паша с Ольгой засобиралась на рыбалку. Все переоблачились в подобие спортивных костюмов, во избежание укусов, оживших к вечеру, кровососущих. Из-за разлапистой ели вынырнули Мишаня и Маруся, вернее, их самих не было видно из-за куч хвороста, которые ребята тащили для ночного костра. Вот так запросто вышли две бесформенные кучи веток на человеческих ножках, чем привели нас в состояние истерического хохота. Парочка бросила свой трофей и обиженно удалилась, как я поняла по разговору, за партией поваленных стволов, чтоб костерок всё-таки горел, а не тлел кучкой пепла.
Спустя три часа в котелке булькала уха, распространяя умопомрачительный запах. После того как жара спала, мы поняли, что действительно проголодались. Ели долго, молча, смакуя.
Байки, истории, шутки. Костер располагал к беседе и спокойному отдыху, создавал уют. Магия огня!
- Тихо как, - подала голос Маруся, - подозрительно тихо. Ветра нет. Кузнечики не стрекочут.
- Передохли от жары, - констатировал Миша.
- Одно слово - инженер, - фыркнула Мария, - да будет тебе известно, "зоолог", что кузнечики - те самые родственники саранчи, что активизируется именно в годы засухи и сметает урожай за считанные часы! Жара - их стихия! А сейчас просто подозрительно тихо.
- Ага, как перед грозой, - буркнула я.
Как будто в подтверждение моих слов, над макушками леса, у горизонта прошел розовый всполох.
- Зарница… - выдохнули девчонки одновременно.
- С какого перепуга? - нахмурил брови Павел, - зарница есть отблеск грозы, проходящей на почтительном расстоянии. А у нас от Питера до Сочи полный штиль. Грозе даже гипотетически взяться неоткуда!
- Ты как хочешь, - ткнул пальцем в сторону озера Мишаня, - но совершенно очевидно, что гипотетическая гроза в данную минуту, прямо на глазах, трансформируется в реальную!
Граница верхушек деревьев и неба осветилась очередной яркой вспышкой. Через секунды раздался громовой раскат.
- Гром среди ясного неба, - в ужасе распахнула и без того огромные глазища Ольга.
- Собирайте все, живо! - скомандовал Пашка и сам помчался, на пару с другом, к воде, сдувать лодку.
Слава богу, Ольга приучена к походной жизни. Рыбалка стала хобби молодоженов несколько лет назад. Дочь могла не только лихо насадить червяка, выпотрошить и почистить рыбу, но и оперативно разбить и собрать лагерь. Отдавая четкие команды, она быстро упаковала вещи, залила костер.
Мальчишки притащили лодку и начали привязывать на верх багажника, опасливо оглядываясь назад, в сторону озера. Там разыгралось целое представление. Всего метрах в ста от нас носились совершенно нереальные, сумасшедшие молнии. Как будто некий демон вооружился светящимся кнутом, и хлыст от него, двигающийся по фантастической траектории, змеился над поверхностью воды.
Поднялся ветер. Вернее, он существовал над озером, но в эту секунду дошел до берега, добрался до нас. Это были не просто порывы ветра, а маленькие крутящиеся смерчи, которые вмиг растащили пепел от костра и осыпали нас листьями и ветками.
Ослепительно белая молния ударила в дерево, стоящее ближе к воде, раздался оглушительный треск, и дерево вспыхнуло тысячами искр, осветив пространство на десятки метров. Девчонки завизжали. Ребята вздрогнули. Я только и смогла пошептать: "Боже, спаси и сохрани!" Уже через секунды на месте живого дерева пылал огненный факел.
- Неправильная гроза, - прокричала Мария. Из-за свиста ветра и раскатов грома ее почти не было слышно.
- Сухая гроза, - подхватила я, припоминая свои любовные романы, - в техасских прериях такое явление случалось часто. Гром и молния есть, а дождя нет.
В это время розовый гигантский столб с треском ударил из высоты небес прямо в центр озера. Поверхность вспыхнула голубым огнем, так, как будто бы на водной глади был разлит тонкий слой спирта. Вода вспыхнула и загорелась, как круглая газовая горелка на плите! Мы открыли рты и замерли. Такого ни я, ни ребята, в жизни не видели! Это было одновременно и ужасно, и завораживающе.
Из ступора нас вывели очередная вспышка и жуткий треск. Молния попала в недалеко стоящее дерево, которое тут же вспыхнуло, как спичка.
- В машину! - гаркнул Павел, и мы рванули, как бешеные козы. Взревел мотор, машина крутанулась на месте и выскочила на дорогу.
- Дикие прерии Техаса, говорите? – хмыкнул Пашка, - кажется, сегодня и у нас будет жарко. Но играть в ковбоев и индейцев мне совершенно не хочется. Деру отсюда!
- По ходу, рыба в озере в данную минуту готовая. Вареная. Или зажаренная, - хмыкнул Мишаня.
- Не хочу зажариться, - передернула плечами Маруся.
- Типун тебе на язык, - прошипела Ольга.
И в подтверждение ее слов, кажется, молния ударила в то место, где мы стояли двадцать секунд назад. Дерево загорелось.
Дождь пошел. Это был не просто ливень. Это были сплошные потоки воды, как будто мы находились внутри водопада. Дворники не срабатывали даже на максимальной скорости, и вода заливала лобовое стекло. По ощущениям, мы выехали на дорогу, потому что кочки и ухабы прекратились. Гроза лютовала чуть сзади и слева. Машина плелась с черепашьей скоростью. Мишка угрюмо молчал. Я тихо молилась в уголке. Девочки притихли, взявшись за руки.
И тут я видела его. Молния озарила силуэт всего на секунду. Старик в светлой одежде стоял под одиноким деревом на обочине, когда молния ударила в ствол. Дерево не просто вспыхнуло, как те, предыдущие, а переломилось и стало заваливаться прямо на дорогу. Как в замедленной съёмке. Паша в последний момент выжал газ, но понял, что не успеет проскочить, и вывернул руль вправо. Часть кроны задела борт автомобиля, машина подпрыгнула и понеслась сначала на обочину, потом резко вниз. Я успела зажмуриться...
Не знаю, сколько прошло времени. Минута? Или целая жизнь? Сначала вернулись звуки. Щелканье дворников. Ритмичное, частое. Мне показалось, что глаза лопнули. Я ничего не вижу! Потом сообразила, что просто сижу с крепко зажмуренными глазами. Разлепила веки. Тишина. Причем, гробовая тишина. Как будто кто-то выключил дождь. Так не бывает. Девчонки сидели, словно замороженные, тупо глядя перед собой, по-прежнему сцепив пальцы рук. Парни не шевелились.
- Ппп-рие-ххали? - голос мой был до того осипшим, будто я выпила стакан гвоздей.
Паша "вернулся" первым:
- Выходим.
Мы, на негнущихся ногах, вывались из машины. Мишаня присвистнул:
- Метров семь обрыв! Паш, ты как умудрился сюда телепортироваться, спланировал что ли? Как на дельтаплане? Мы ж кубарем должны были лететь, кувыркаться по всему полю! Ущипните меня, если я не труп!
- Дождь, - прошептала пришедшая в себя Машка, - где дождь?
Оля присела на корточки:
- Черт знает что! Земля сухая. От слова «совсем».
Наверное, мы впали бы в массовую истерику, если бы спиной не раздался бодрый старческий голос:
- Вот вы где, супостаты.
Я обернулась и чуть было не рухнула, на в миг подкосившихся ногах. Это был он. Белый старик. Одежда, что показалась мне, при вспышке молнии, белой, сейчас выглядела как выгоревшая холстина или некрашеный лен. Длинная, навыпуск, рубаха, подпоясанная бечевкой, широкие мешкообразные штаны. На ногах – мокасины. В темноте было плохо видно, а пялиться я посчитала неуместным и безвременным, но его мокасины мне до ужаса напомнили… лапти. Совершенно белая борода, почти до пояса, придавала ему сходство с отшельником, монахом или святым, сошедшим с иллюстрации.
- Доброй ночи! - Паша даже в стрессовой ситуации оказался воспитанным сыном своей матери, - где мы, дедуль?
- В городище, где вам ащо быть? В городище. Все лутьшее, чем на Кургане.
- Переночевать есть где, дедуль? - перехватил инициативу Мишаня, - а то конь наш, кажется, сломался.
- Конь? - дед поскреб седую бороду, - а-а-а, жалезный... Есть. Тута, недалече. Айда. И девки тоже.
Дед засеменил впереди. Мы переглянулись и молча пошли за резво удаляющимся стариком.
Через пару сотен метров наша измученная компания миновала деревянный настил, смахивающий на мост, по обеим сторонам которого чернел ров, заполненный водой, кажется, рукотворный ров. Через десяток метров мы уткнулись в стену. Да, это была оригинальная в своем исполнении стена. Она была из вертикально установленных высоченных бревен, верхние концы которых были остро заточены. Заскрипели ворота, массивные, просто огромные, и наша группа просочилась внутрь странной «крепости».
Дорогу освещал скудный месяц. Строения в темноте узнавались, но света нигде не было. Наверное, из-за грозы отключили. Телефоны почему-то умерли у всех сразу, сколько мы не пытались вместе и поочередно включать аппараты. Даже фонарики не включались. Ломать голову над причудами техники никому не хотелось. Устали, стрессанули. Да и впечатления от увиденного смутили, кажется, в данную минуту всех.
Мы оказались перед странным низким сооружением из бревен. Крыша покрыта соломой. Я заметила, как Паша, с высоты своего роста в метр девяносто два, легко достал до крыши и пощупал эту самую солому, сокрушённо покачав головой. Чтобы пройти внутрь, рослым парням надо было сложиться вдвое, да девчонкам, с их "выше среднего", тоже. Мы протиснулись через узкую комнатку. «Наверное, сени», - машинально промелькнуло в голове; почему-то припомнился бабулин дом. В следующем помещении мы толпой сгрудились у входа. Слева громоздилась печь. В центре стоял грубо сколоченный стол и две лавки по бокам. На столе едва зиждился призрачный огонек. Не свечка. Лучина. Из темноты выступил женский силуэт.
- Доброй ночи.
- Здравствуйте.
- Здрасьте, - тарахтели в один голос ошарашенные спутники.
- Вы чьих будете? - прошелестела старушка.
Из-за спины раздался голос бодрого старика:
- Фядорка, уймись. Покорми рябят.
Федорка, облачённая в какую-то темную хлабуду, рыпнулась, было, в сторону печи, но мои дружно запротестовали:
- Не, бабуль, спасибо, мы сыты, только перекусили перед грозой!
- Перед грозой? - дед перекрестился.
Вот старый пень. А то не видел! Под деревом же стоял, когда молния ударила. Водопад с неба падал. Не заметил что ли? Тут я с пристрастием оглядела деда, насколько позволял полумрак. Одежда его и впрямь была суха. Или чудеса, или мне привиделся этот дед там, под горящим падающим деревом?
От неожиданности выводов в своих умозаключениях, я выронила мобильник, который сжимала до этого в руке всю дорогу от машины, прямо на пол. И с удивлением вперила взгляд в чернеющее внизу полотно. Быстро наклонившись, подняла аппарат и поняла, что пол в помещении земляной, отчего не было звонкого удара, будь там обычные половые доски. Весьма странное открытие.
После недолгих разговоров выяснилось, что спать мы будем на сеновале. Ни подушек, ни одеял, ни даже пледа не предложили. Учитывая дневную жару, наверное, это правильно. Хотя, в данный момент, ночной жары я не чувствовала. То ли сказывалась близость природы, где нет места городу, закатанному в асфальт, то ли я замёрзла от перенапряжения.
Сеновал представлял собой вместительный сарай, где с одной стороны сопела какая-то животина, с другой громоздился стог сена. Романтика. Ребята немного пришили в себя и, посмеиваясь и пихаясь, начали карабкаться наверх.
Только Паша ворчал:
- Я мог бы и в машине поспать! Тоже мне, гостиница-люкс.
- Ты не в командировке, - сонно пробормотал Ольга, прижимаясь к мужу, - здесь нет гостиниц. Хотя... Странное место. Кажется, я знаю, где мы! Это комплекс. Называется "Этномир". Здесь стилизованные русские избы, индейские вигвамы, юрты всяких кочевых народов и...
Ольга засопела. Конечно! Я уцепилась за здравую мысль о том, что мы в "Этномире" - пристанище туристов, раскинувшемся на нескольких гектарах в нашей области, только далековато от дач. Здесь можно ознакомиться с бытом народов, узнать о ремеслах и промыслах, поесть национальных блюд.
При мысли о еде я вспомнила, что в кармане спортивной куртки лежит целая пачка печенья. Я запустила руку в карман, нащупала сухой паек и собралась, было, оповестить молодежь, что имею нычку, как услышала подозрительный шорох. Спустя пару секунд крик застрял в горле. Я издала только приглушенный всхлип, сдержавшись в последний миг, потому что обнаружила, что за ногу крепко ухватилась цепкая маленькая ручонка и потянула вниз.
Я скатилась с сеновала, как с горки, и очутилась на земле. Снизу вверх на меня смотрели два огромных синих глаза. Милая мордашка, светлый пушок, выбившийся из-под съехавшего набекрень лоскута, имитировавшего, по всей видимости, головной платок. Две тонкие косички, струившиеся до пояса. Из-под мешкообразного платья или рубахи торчали две тощие босые ступни. Девчушке было года четыре.
- Привет, - сказала я, - ты почему босиком?
Во мне взыграл материнский инстинкт:
- Поздно уже, давай спать.
Девочка покачала головой и вдруг поманила пальцем. Я неуверенно наклонилась, она робко протянула ладошку и коснулась мой щеки.
- Холодная какая! Ты же замерзла совсем, - воскликнула я.
Малышка отдернула руку и посмотрела на меня своими огромными синими глазами. С них вспыхнула такая вселенская тоска и такое одиночество, что я невольно попятилась. Девочка моргнула, и я вдруг увидела в этих глазах не одиночество, а такую безграничную многовековую мудрость, что на долю секунды мне показалось, что я вижу пред собой не глаза маленькой девочки, а саму прародительницу всего живого, древнюю, как мир! Малышка улыбнулась и стала обычным любопытным ребенком. Я вспомнила про печенье. Вытащив заветную пачку, протянула ее крохе. Глаза девчушки расширились от удивления. Я сообразила и разорвала обёртку, протянув ей печенюшку. Девочка взяла песочный прямоугольник, покрутила его в руке, поднесла ко рту, откусила крохотный кусочек и... зажмурилась. На мордашке было написано блаженство. Она взяла вскрытую пачку из моих рук, но вдруг сорвалась и умчалась в темноту. Я еще не успела сдвинуться с места, как она снова вынырнула из темноты и подбежала ко мне, протягивая серый свёрток. Я присела на корточки.
- Это мне?
Девочка утвердительно кивнула.
Я взяла кулёк и поднесла к глазам. Это была кукла. Нет, не наша Барби, не пупс, не иная пластиковая пустышка. Это было неживое существо, скрученное из соломы и лоскутов, без глаз, носа и яркого рта, но в нем угадывалось все части человека: голова, платье, ручки, только символичные. Я хорошо знакома с таким народным творчеством. На Руси раньше делали таких куколок-имитаторов для игр, из подручного материала, иногда использовали и как обереги. Но в данный момент ребенок дарил мне не оберег, а свою игрушку.
- Спасибо, - прошептала я.
Сбоку донесся шум, звуки переполоха. Девочка юркнула за сарай. Я выпрямилась, сунув куклу в карман, начала испуганно озираться по сторонам.
Первым выскочил "белый" старик. Увидев меня, он нахмурился:
- Буди рябят! Не медля! Они близко!
- Кто??? - в растерянности пролепетала я.
- Окаянные курганские!
Я, наверное, так и продолжала бы стоять в ступоре, соображая, что это за местная деревенская бандитская группировка "Курганские", если бы из-за угла не выскочил бородатый всклокоченный мужик странного вида: босой, с топором в руках. Отшатнувшись от безумца, я развернулась вокруг своей оси, вскарабкалась на сеновал и начала тормошить своих:
- Паша, Оля, Маша, Миша!!!
Руки тряслись, по спине струйками стекал пот. Молодежь повскакивала, как по команде, и скатилась вниз.
Там, на улице, собралась странная колоритная толпа: несколько нечёсаных, волосатых, бородатых мужиков были с топорами, несколько таких же хиппарей - с досками или, наверное, дубинками, один - с мотками толстой пеньковой веревки, которую я никогда не видела вживую, разве что в фильмах, а один человек был с имитацией факела, по крайней мере, тряпица на длинной палке нещадно коптила, но вполне себе горела, вернее, давала свет.
- Позвольте, уважаемые, что происходит? - начал было Паша.
- Отродье! - рявкнул "факельщик".
Паша отскочил от агрессивного мужика, приняв ругательство на свой счёт.
- Мы... - начал было Мишаня.
Старик замахал руками, мотнул головой в сторону наших пацанов. Тут же к ним подскочили крепкие ребята из местных босоногих и вручили по внушительной дубине.
- Айда за мной, живые! - скомандовал старик, - Курганское отродье нам не помеха, нас, стражей, они не тронуть, не посмеють, но не защитники мы вам надолго. А вы ступайте к своему "коню", скачите на нем, откудова пришли. Иначе пропадете, сгинете. Рассвет нонче будет добрый, - и "белый" дед рванул в темноту.
Мы, подгоняемые страхом перед неизвестностью, помчались вслед за удаляющимся дедом. За ним рванул факельщик, освещая дорогу. За факельщиком – Паша, с дубиной наперевес. «Интересно, - промелькнуло в воспаленном мозгу, - зять себя уже возомнил последним Джедаем?» Далее цепочкой шли я и девчонки. Миша завершал шествие. «А этот, поди, мнит себя каким-нибудь героем «Игры престолов?»» – опять неуместно проскочило в голове. И откуда эти дурацкие мысли взялись? В такой-то момент!
Бородатые босые мужики, взяв нас в плотное кольцо с обеих сторон, держались рядом. Прошествовав мимо ряда бревенчатых изб с соломенными крышами, мы оказались у высокого забора из заточенных стволов. Ворота были предварительно распахнуты. Мы пробежали вереницей по деревянному настилу через небольшой рукотворный ров, заполненный водой, и оказались на лугу или поле. Факельщик бежал рядом со стариком, и пламя призывно светило, являясь ориентиром. И, как я поняла, не только для нас. Слева раздался хлопок. Пашка, бежавший впереди, от неожиданности притормозил, и мы, как сбившиеся вагончики игрушечного паровозика, налетели друг на друга.
Через мгновение Ольгин душераздирающий вопль разнёсся по всей округе. Я обернулась. Рядом с ней возникло мерзкое существо из преисподней. Серый череп с остатками волос и провалившимся носом, намотав длинные локоны Ольгиных волос на костлявые фаланги пальцев, остервенело лязгал сточенными зубами около шеи дочери. Его удерживал рыжебородый мужик одной рукой, другой рукой пытаясь перерубить костлявую конечность. Павел, пришедший в ярость от такого фамильярного обращения с его женой со стороны какого-то полуразложившегося ублюдка, ловко подскочил сбоку и двинул дубиной по черепушке одновременно с рыжебородым. Удар топорища пришелся по костям мертвеца и пряди Ольгиных волос. Череп отлетел в темноту, а мы, стайка перепуганных людишек, рванули дальше.
Мои силы были на исходе. Бок резало, воздуха не хватало. Показался силуэт Пашкиной "Хонды". Перед ней маячили зловещие тени. С десяток. Примерно столько же, сколько было наших сопровождающих.
Первым очистили дорогу Паше. Он юркнул в салон и завел машину. Когда включились фары, существа заверещали, но не отступили. Они продолжали набрасываться на наших босоногих мужиков. Те орудовали дубинками и топорами, кроша крепкие отвратительные скелеты с ещё не истлевшей местами плотью. Поочередно я и девчонки оказались в салоне. Вскоре, отбросив дубинку, ввалился запыхавшийся Мишка. Мужики, обступившие машину, приняли толкать ее наверх, туда, где должна быть дорога, с которой мы улетели в поле. С поразительной легкостью, будто это были не люди, а славянские богатыри, бородачи закатили машину по семиметровому отвесному склону! Фары высветили дядьку, склонившегося возле капота. Отвязав пеньковую веревку от буксировочного крюка, мужик поднял руку вверх и отпрыгнул в сторону, пропуская путешественников. Пашка дал по газам, и машина помчалась навстречу забрезжившему на востоке рассвету. Вдруг завизжали тормоза, раздался глухой стук. На капот приземлился округлый предмет. Через лобовое стекло на нас смотрела серая черепушка, отделенная от туловища. Внутри глазниц вспыхнул и тут же погас ядовито-фосфорный свет! Второй раз в жизни я потеряла сознание.
Я с трудом разлепила глаза. Господи, всего пара пива, а башка трещит, будто я выпила бочку коньяка. Тело ломит, словно по мне проехал паровой каток. Где я? Естественный вопрос для утра. Я лежу на заднем сиденье чужого автомобиля, заботливо укрытая пледом.
Я вывалилась из машины. Рассвело. День обещает быть жарким. Аномально жарким даже для июля. Возле потушенного костра сидят Олюха и Павел.
- О, проснулась, наконец-то! К утру ты орала так, как будто с тебя шкуру живьём сдирали! Опять кошмары? - участливо спросила дочь.
- Где Машка с Мишей? - вместо ответа прошептала я.
- В лодке. Их очередь рыбачить.
Спустя пару часов мы подъезжали к дому. Оставалось всего десять километров. Мимо промелькнула вывеска "Хрустали". Соседняя деревня. Что-то щёлкнула в мозгу.
- Оля, что ты вчера читала из интернета относительно Хрусталей?
- О Хрусталях: Курган – один километр к югу от деревни, урочище Горб. Насыпь удлиненной формы, высота один метр, размеры основания 15 на 18 метров. Поврежден ямой, - почти дословно процитировала Олюха информацию, выуженную из закромов памяти, отточенной до совершенства годами студенческих тренировок, - а что?
- Ничего, - пробубнила я.
Ольга машинально заправила прядь волос за ухо.
- Что это? - удивилась я.
Одна прядь ее длинных, до самого пояса, волос была сейчас криво обрезана почти у самого плеча.
- Фиг знает, - беспечно пожала плечами Олюха, - не помню. Может, подпалила вчера у костра?
Я откинулась на спинку сиденья и зябко поежилась. Сунула руки в боковые карманы спортивной куртки. Внутри левого лежало что-то мягкое. Выудив вещицу на свет божий, я затряслась мелкой дрожью. Это была соломенно-тряпичная кукла. В памяти воскресли синие глазища на детском личике. Глаза, умудрённые опытом и вселенской мудростью всех людей, живших когда-то на земле.
Аномальная жара странно влияет на людей. И их сны. Или не сны. Добро пожаловать на дачу!
Новость отредактировал Estellan - 7-06-2019, 11:19
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Дача озеро рыбалка авторская история