"Предкам здесь не место!" Часть четвертая
День сменял день, одинаково унылая серость и дождь проникали в ноющие сердца людей. Странная болезнь, так и не получившая названия, заполняла койки в больнице. Отбывшее восвояси начальство из области дало добро на карантин. Улицы опустели, людьми завладел страх. Подъезды оживали шепотом о том, кого забрали сегодня, кто умер или не дошел до работы. Эмилия наблюдала за своим ожившим кошмаром из окон кабинета мэра. Привычно «родное» место стало чужим. Больше Голицына не имела права решать, даже право высказаться о происходящем у нее отняли. Отныне всем руководил Анисимов. Не официально, конечно. В кресле правителя все еще находилась Железная Эмми, да только формально. Последняя честь, так сказать, привет из верхов, где у женщины еще остались друзья. Но Эмилия не привыкла сдаваться или выказывать слабость. И пусть мир рушиться вокруг, Голицына будет жить в привычном русле: с утра до ночи на работе, вся в делах, в заботах, без минуты свободного времени для себя.Затушив сигарету о стол, Эмилия усмехнулась. Воспоминания возвращали ее к пунцовому от гнева лицу Анисимова. У того чуть пар с ушей не пошел, когда женщина отказалась покинуть город. Озвученным предлогом было тяжелое состояние Юлия Елецкого, любимого супруга Железной Эмми, но все одно партийцы знали – это вызов. И Анисимов был вынужден временно капитулировать.
- До свидания, Алена.
- До завтра, Эмилия Константиновна, - откликнулась секретарь.
Сегодня снова шел дождь. Небо прятало звезды, листья прятались в тумане, скользившем вдоль дорог. Салон машины пропахся лекарствами, лица охранников напоминали о каждодневных визитах в реанимацию.
- Пусто, - вскинув брови, Эмилия обвела рукой окрестности. – Мне идти до дома пятнадцать минут. Свободны!
Меньше всего женщине хотелось возвращаться домой, в эти пустые, полные одиночества стены, в воспоминания о карьере, о власти. В стены, где она отмела все мысли о женском счастье, о настоящей семье, о детях. Теперь, когда Эмилия утратила столь желанный пост, ее стали каждый день донимать мысли об одиночестве. Врачи разводили руками – не то чтобы выздоровление, выход из комы Юлия они в один голос называли чудом.
- Кома, Эмилия Константиновна, - говорил лечащий врач, - есть последняя стадия заболевания перед летальным исходом. Не буду лгать, дорогая Эмилия Константиновна, мы делаем все, что в наших силах и даже больше. Стоит отметить прогресс – Юлий Александрович находится в стабильно-тяжелом состоянии и не приходит в себя уже неделю, но обычно инфицированный умирает на третьи сутки.
- Прогресс… - Эмилия спрятала лицо в руках и заплакала впервые за долгие годы.
Моросивший дождь усилился, завывающий ветер пронизывал до костей, а Эмилия все сидела на лавочке, не замечая холода. Здесь и то уютнее. Пальцы сжали кулон. На душе стало как-то уютнее. Ничего, не с таким справлялись. Женщина улыбнулась куда-то в пустоту.
- А вот и наш мэр, - она вздрогнула, когда холодные руки сжали ее плечи.
Эмилия подскочила с места. Пять пар горящих ненавистью глаз уставились на нее. Сглотнув, она попятилась. Как она могла быть столь беспечной? Эх, нужно было…
- … за все ответишь! – Сильный пинок в спину отправил женщину прямиком в грязь.
Тычки и удары кулаками, ногами по всему, по чему придется, сыпались ото всех сторон разом с проклятьями. Эмилия только успевала прикрывать голову. Запах крови смешался со свежестью, зигзаги молнии раскроили небо. Эмилию перевернули на спину. Ткань блузки треснула на рукаве, и искаженное ненавистью лицо приблизилось к ней. Яркая вспышка перемешалась с болью.
- Открыли, да будьте вы прокляты! – издали донеслось до ее ушей.
- Много золота набрались?
Удар пришелся в живот, и Эмилия свернулась калачиком. Ветер жалобно завыл, стараясь спрятаться в кроне полуголых деревьев. В попытках своих он раскачивал начинающие разлагаться тела висельников. Этот цокот и смрад кружили голову, заставляли разум раскачиваться столь же стремительно, как десятки самоубийц на ветвях.
- Отпустите! – порываясь подняться, Эмилия получила удар кулаком в лицо.
Боль горячей волной окатила ноющее тело. Озверевшие мужчины выкрикивали оскорбления вперемешку с насмешками. Эмилия тоже кричала. От отчаяния, от боли. С трудом женщина вновь и вновь открывала глаза.
- Ты пожалеешь.
Темнота мешалась с отблесками огня. Белокурая девушка из последних сил старалась удержать клочок мятой ткани возле груди. Молодой мужчина ухватил ее за волосы и потянул назад. Вспышка смеха прокатилась эхом по верхушкам деревьев. Лишившуюся последней защиты девушку прижали к земле по рукам и ногам.
- Ты поплатишься за свою дерзость, Антония, - процедил ей в лицо светловолосый парень.
- Даниил, что ты…
… - делаете?!
Возня, удары, удаляющиеся шаги. Эмилия ощутила касание в области затылка и сжалась в ожидании боли. Но вместо боли женщина ощутила приятное тепло. На языке вкус крови сменился горечью. Сглотнув, она таки решилась открыть глаза.
- Гавриил? – Эмилия с удивлением вскинула брови.
- Пейте.
Поддерживая женщину за плечи, Гавриил влил ей в рот остаток травяной настойки. Горечь быстро прошла и забрала с собой боль. В прояснившемся взгляде застыл вопрос. Промокнув лицо Эмилии платком, мужчина помог ей подняться.
- Семейный рецепт, - ответил он, наконец. – Травы, входящие в состав настойки, вам ничего названием своим не прояснят. Лучше я поясню механизм действия. Настойка ускорит процессы регенерации, уберет боль и головокружение. Но все же к врачу вам стоит обратиться. Давайте я провожу вас в больницу.
- Спасибо, но лучше домой. Я вызову специалиста, которому я могу довериться. В свете последних событий оглашение мне лишь навредит.
- Понимаю, - кивнул он. – Эмилия, когда вас избивали, вы повторяли одно имя – Даниил. Так звали…
- Я очень вам благодарна, Гавриил, - резко оборвала его мэр. – Но я не стану слушать про ведьм и проклятья. И, пожалуй, я лучше вызову такси.
- Хорошо, - выдохнул мужчина и протянул ей свернутый вдвое листок. – Это мой адрес. Если вам понадобится помощь – не стесняйтесь. Я жду в любое время дня или ночи.
- Еще раз спасибо.
Прибывший на ночь глядя врач констатировал лишь ссадины и ушибы. Эмилия была благодарна за отсутствие «неудобных» вопросов. Подкрепив верность конвертом, женщина выпроводила медика из своего дома. Чувствовала себя мэр просто отвратительно. Лекарства оказали благоприятное действие на тело, но на душе было гадко. Тревога съедала изнутри, и женщина не могла найти себе места. Черное небо не прекращало изливаться дождем, ветер ломал ветви. Вместе с холодом в сердце проникала уверенность – сегодня случится беда.
- Эмилия Константиновна, - окликнул ее Карасев, начальник охраны. – Парни уже прибыли и приступили к работе. Стас с Алексеем будут за вашей дверью.
- Спасибо, Евгений. Я как раз собиралась лечь отдыхать.
- Доброй ночи, Эмилия Константиновна.
Сердце пропустило удар. Оглушительный треск грома заставил Эмилию подпрыгнуть на место. Кожа покрылась липким потом, и женщина обняла себя за плечи. Страх, самое низкое чувство, по мнению мэра, накрыл ее с головой.
- А вам – спокойной, - прошептала она в уже закрытую дверь.
В одиночестве мысли Эмилии вновь вернулись к Гавриилу и Антонии. Две недели прошло с момента открытия склепа, а уже погибло тридцать человек, еще две сотни нашли свой конец в больнице. Улик – ноль, пропавший скелет не найден, лекарств тоже нет. Зато есть двадцать висельников и не то ли видение, не то ли галлюцинация о двадцати самоубийцах. И Гавриил, спасший ей жизнь. И избивавшие ее мужчины с ненавистью бросающие ей - Антония.
- Это все от нервов, - выбросив окурок, Эмилия хлопнула дверью балкона. – Не бывает ведьм, зато бывают завистники. Я устала, вот и мерещиться всякое.
Фармацевтика, по крайней мере, могла решить проблемы со сном – напившись снотворных и успокоительных, Железная Эмми благополучно отошла в мир Морфея. Хоть там кошмары не посмеют терзать женщину.
Белесая вспышка молнии озарила спальню, и Эмилия подскочила в кровати. Резкая тянущая боль пронзила низ живота, заставив женщину вскрикнуть. Одеяло соскользнуло на пол. Глаза мэра округлились под стать животу – в свете молнии кожа натянулась и сквозь нее стало видно очертание маленькой ножки. Пальцы женщины сжали простыни. Боль была такая, будто ее резали, рвали изнутри. Бедра жгло огнем, все белье пропиталось кровью. А боль… она больше не уходила. Выгибаясь, Эмилия орала по чем осталось сил, но проклятый ребенок, видно, рождаться не собирался. Ему нравилось рвать ее изнутри.
Оглушительный раскат грома затмил молнию, и настала тишина. Откинувшись на подушки, Эмилия жадно хватала воздух сухими губами. Нет, боль не ушла, но хотя бы она стала терпимей. Женщина чувствовала, как меж бедер барахтается новорожденный, да желания взглянуть на него у матери не являлось. Напротив – она чувствовала отвращение напополам с облегчением. Губы Эмилии сложились в улыбку.
- Пришел…
Створки окна с силой сталкиваются друг с другом. Свежесть ливня смешивается с зловонием разложения в воздухе, и женщина вдыхает эту смесь с удовольствием. Тень отделяется от ветвей деревьев. Она принимает очертания когтистой лапы и скользит вдоль груди Эмилии. Новорожденный смеется. Его мать тушит в себе желание ударить его на прощание ногой.
- Умница, - слышится голос с хрипотцой над самым ухом. – Заслужила.
Сотканные словно из самой тьмы пальцы переплетаются с пальцами Эмилии, и она садится на кровати. Веки с наслаждением смыкаются, когда землистые губы касаются ее лба. Место поцелуя саднит. Губы одаривающего оставили на влажной коже язву, бурлящую черными жгутиками вен. Плоть не выдерживает дара, сознание начинает ускользать. Последнее, что она слышит – голос, исполненный отчаяния. Он кричит, надрываясь от боли:
- Что же ты наделала?!
Стон окончил мучения. Ошалелыми глазами Эмилия уставилась на стену. Стрелки часов сомкнулись на тройке и рокот в три удара зазвенел в тишине. Откинув одеяло, женщина с облегчением выдохнула – никаких детей в ближайшем будущем у нее точно не предвидится. В горле пересохло. Взгляд скользнул вдоль стола, и Эмилия поджала губы. Стакан был пуст.
Провернув ручку, женщина толкнула дверь, но та не поддалась. Эмилия качнула головой в попытке отогнать сонливость, и пнула дверь бедром сильнее. С коридора проник тускловатый, мигающий свет. Мэр сглотнула. Протиснувшись в щель меж проемом и дверью, она споткнулась о ногу Алексея. Полу всхлип сорвался с ее губ, и Эмилия поспешила прикрыть рот рукой. На лицах убитых застыл ужас. Разорванное горло, белесые глаза, уставившиеся в потолок и кровь. Повсюду. На стенах, коврах, зеркалах, картинах.
В полумраке Железную Эмми преследовала Смерть. Тела охранников расположились по периметру дома, будто бы исполняли роли в жуткой пьесе: иссушенные останки в лохмотьях сидели за кофейным столом перед пустыми чашками, растерзанные когтями юноши склонялись в поклоне в конце лестницы, еще трое покачивались обескровленные на «качелях» хрустальной люстры. Евгений же, как возглавляющий охрану, поджидал Эмилию на пороге. Его руки уперлись в дверной косяк, голова запрокинулась назад. Грудь блистала не орденами, а саблями, которые так любила коллекционировать госпожа мэр. Взглянув в его пустые глазницы, женщина едва сдержала рвотный позыв.
Эмилия подняла с пола саблю и переступила порог. Изобретательный убийца поджидал свою главную жертву возле фонтана. На фоне черного камня и алых всплесков воды Антония выглядела еще более нереальной: белоснежные волосы сливались с острым овалом лица, глаза с багряным отблеском лукаво подмигивали Эмилии, издеваясь, обманчиво беззащитная фигура замерла в предвкушении. Антония казалась видением, сотканным из тумана, что преследовал девушку по пятам. Предплечье откликнулось болью, но глаза Эмилии все еще смотрели в омуты глаз Антонии. Гостья откликнулась ухмылкой. На ее ладони вспыхнуло изумрудно-зеленое пламя. Облизнув губы, Эмилия заняла обороняющуюся позицию.
- Здравствуйте, госпожа Голицына. – Голос Антонии был низким, хрипловатым, будто она давно ни с кем не разговаривала. – Не чувствуете вину за сотни жизней, которые загубили?
- А должна?
- Да, полагаю, - усмехнулась ведьма, и пламя охватила ее предплечье. – Вы ведь поклялись защищать всех этих людей. Хотя, своя рубашка ближе к телу.
- Не тяни.
- Сразу к делу? Уважаю решительных дам, госпожа Голицына. Право, вы остались одна и мне не терпеться заполучить вашу душу.
Слова застряли в горле у Эмилии. Столб изумрудного пламени ударил женщину в грудь, но каким-то чудом она устояла на ногах. Сабля со звоном ударился о порог и искры устремились в ночное небо. Время замедлило свой бег. На лице Антонии отразилось изумление. Чуткий слух уловил два удара – приглушенный и ясный. Амулет на груди Эмилии зарделся золотым светом. Пламя Антонии вклинилось в янтарь и, дав трещину, вернул поток обратно ведьме. Тело девушки взметнулось вверх. Плоть Антонии разлетелась стаей воронов, и Эмилия упала на колени. Разрыв связи откликнулся ломотой во всем теле. Покосившись на дом, женщина смахнула с ресниц слезы.
- Даже я такого не заслужила, - просипела Голицына.
Автор Мира Рейн.
© Copyright: Мира Рейн, 2019
Свидетельство о публикации №219041200133
Новость отредактировал Qusto - 2-05-2019, 13:58
Ключевые слова: Ведьмы склеп некрополь колдовство месть авторская история