"Предкам здесь не место!" Часть вторая
Более «доброго утра» в жизни Эмилии Голицыной еще не случалось: гудящую после празднования голову взбудоражил звонок телефона. Не то чтобы госпожа мэр сразу бросилась отвечать, но мобильный продолжал лить трели, множа боль.- Слушаю.
Каждое услышанное слово заставляло женщину усомниться в том, что она действительно проснулась: помощница тараторила о каких-то убийствах, полиции, обвалах или завалах. В голове не укладывалось, и это с самого-то утра!
- Еду, - коротко ответила Эмилия и нажала «отбой».
Погода тоже радовала: свинцовое одеяло заслало небо и разбивало туман струями ледяной воды, штормовой ветер гнул к обочине деревья, швырял в лица единичным прохожим листву с обломками шифера. Эмилия с неохотой покинула салон авто и направилась к тайнику графа. Ярость, бушующая в сердце женщины, могла потягаться с буйством стихии. Стоило только немного ослабить вожжи, и все! Пиши - пропало.
- Что у вас стряслось?
- Сами взгляните, - полицейский кивнул в сторону вагончика охраны.
С крайне недовольным видом мэр перевела взгляд в указанном направлении. Брови Эмилии плавно взлетели вверх, и женщина бегом ринулась к вагончику.
- Охренеть, - прошептала мэр.
Пред глаза град управительницы предстала груда искорёженного металла. Казалось, что Бог весть кто и неведомо зачем сначала исполосовал вагончик железными когтями, а затем положил его под пресс. Двери убежища охраны, так сказать, вошли в стену, как нож входит в масло. А от них, подобно лучам, отходили багряные полосы крови. Все внутри было перевернуто вверх дном, кровью и чем-то похожим на землю пестрили полы и потолок. Эмилия зажала нос рукой – смердело из вагончика так, что глаза слезились. И смрад этот был женщине смутно знакомым, вот только где она уже встречала его, мэр припомнить не могла.
- Эмилия Константиновна, здравия желаю.
- Смотрю, Степан Николаевич, - усмехнулась женщина, - полицейские верха тоже покоя не знают.
- Служим Родине, так сказать.
- И что наслужить успели?
- Ничего, - хмуро откликнулся подполковник. – Приехали час назад, осмотрелись, так сказать, отпечатки сняли, пробы взяли, опросили людей. Никто ничего не видел и не слышал.
- Как такое возможно? Вагончик выглядит так, будто его всей округой пинали!
- Это еще не все. Тел нет.
- Как нет? – уставилась на него мэр. – Ничего не понимаю. Никто не видел и не слышал, как в десяти метрах от их окон убивали охранников, корёжили металл? Бабки, выходит, знают всех наркоманов в округе, а тут вдруг оглохли? Чуйку потеряли?
- Сюда взгляните, - мрачно произнес в ответ Степан Николаевич.
Слуги порядка открыли люк, ведущий к некрополю. Вместо лестницы, по которой она вчера спускалась навстречу кладу, Эмилия увидела ряды острых кольев, щедро окропленные свежей кровью. Ошалелыми глазами женщина уставилась на подполковника, требуя объяснений. Но Степан Николаевич лишь виновато пожимал плечами и пританцовывал на месте то ли от холода, то ли желания провалиться под землю.
- Вечером жду вас в гости, товарищ подполковник, - процедила сквозь зубы мэр, едва не прыская ядом. – Не забывайте: во время исполнения служебных обязанностей, что в случае чего - полетим над Парижем вместе.
Нервно улыбнувшись на прощание, Эмилия направилась к машине. Даже в самом ужасном сне женщина не могла представить, во что выльется ее затея со сносом памятника. Если бы госпожа мэр была верующим человеком, то, скорее всего, посчитала, что это высшие силы карают ее за грехи. Да в жизни Эмилия верила только в деньги и власть. Поэтому направляясь на место работы, женщина судорожно соображала, как место это не потерять. Скандал накануне выборов ничего хорошего сулить не может. Поэтому разъяренная Голицына изо всех сил старалась придумать, как спрятать концы в воду, да пока безуспешно – ни одна светлая мысль не посетила ее голову.
- Меня нет ни для кого, - бросила Эмилия и громко хлопнула дверью кабинета.
Секретарь только пожала плечами и вернулась к телефонному разговору, ведь желание начальства – закон.
К вечеру стихии смилостивились, оставив лишь молочно-белый туман патрулировать улицы, раз стражи порядка не справлялись. Известно – слухи быстро расползаются по округе, и, как результат, на улице было шаром покати.
- И что дальше, Лихой? – затушив окурок, парень уставился на собеседника. – Как насчет обсудить случившееся в склепе?
- А что обсуждать? – Дмитрий осушил рюмку водки. – Давида грохнула какая-то неизведанная хрень, нам больше достанется. К нам не прокопаешься – подельники наши тоже того.
- Слышишь, я тут недавно по телеку видел…
- Не начинай, - отмахнулся Лихой. – Давай лучше выпьем, доктор мистических околонаук.
Алкоголь разбавлял кровь и горячил ее не хуже драки. Отпинав пару завсегдатаев дешевой пивнушки, Лихой с Богданом направились вниз по улице. Душа жаждала продолжения банкета, и закадычные приятели свернули к арке, где в последнем подъезде можно было обзавестись увеселительными пилюлями, а еще – интересной компанией.
- Гляди, Лихой, - Богдан указал в сторону беседки, - интересная компания нарисовалась.
По сальному лицу Димки скользнула ухмылка. Поддав приятеля локтем в бок, он направился к беседке. Хруст веток под ногами оповестил одинокую фигуру о приближении злоумышленников. Девушка поправила капюшон и двинулась в сторону деревьев. Усмехаясь, Лихой двинулся ей наперерез.
- Красавица! – окликнул ее Богдан. – Погоди! Как пройти на Красноармейскую улицу?
Гадкие смешки разрывали тишину. Ох, этот охотничий азарт! Мужчины прекрасно знали местность и ловко гнали свою жертву в сторону пустыря. Девушка тяжело дышала, но упрямо старалась оторваться от преследователей. Да тщетно: терпение Лихого наконец иссякло, и угодивший в спину жертве камень сбил ее с ног.
- Попалась, - мужчина рывком поставил девушку на ноги. – Ты утомила меня, теперь придется извиняться. Очень долго.
- Человек имеет ценность, если его слова совпадают с действиями, - прозвучало тихо в ответ.
Одна рука незнакомки обвила шею Лихого, а вторая скользнула к капюшону. Богдан остановился в метре от милующейся парочки. Старательно убегающая девица оказалась на деле инициативной: она крепко держала Лихого в своих объятиях, а тот мог разве что водить руками по ее спине в попытке перехватить первенство.
- Нравится наблюдать? – в голосе девушки скользнула усмешка, когда она вполоборота повернулась к Богдану.
Шумный выдох сорвался с его губ, наполнив глаза страхом. Рука незнакомки взметнулась вверх. Богдан обхватил горло дрожащими пальцами. Вены на его лице и шее запульсировали, кровь отхлынула от плоти, ускоряя биение сердца. Кожа сморщивалась, теряя живительную влагу, что отделялась от плоти в виде белесой дымки с алыми прожилками. Жертва преследований жадно вдыхала влажный воздух, содрогаясь приступами смеха. Еще живой охотник не имел сил отвести глаз от ее скрытого в полумраке лица. Богдан чувствовал, как сама Жизнь оставляет его по капле, но препятствовать чужой воле не мог. В сознании парня оставалось лишь осознание неизбежности и противоестественное вмешательство, обращающее юность в ветхую старость.
Кости обратились в прах, как только коснулись асфальта. Пальцы девушки сжались в кулак, заставив кожу на сгибах треснуть. Болезненный выдох выпустил из груди беловатое облачко, и она пошатнулась. Правая половина ее лица покрылась струпьями, щека провалилась, обнажая заостренные зубы.
- Спящий пробудился, - прошептала девушка.
Крик отозвался болью в груди, и Эмилия села на кровати. Ворох бумаг с шелестом соскользнули на пол. Женщина выдохнула с облегчением и, нажав кнопку, заставила зомби исчезнуть с экрана.
- Чего только не приснится, - произнесла она. – Больше не буду совмещать работу с просмотром ужасов на ночь.
Звонок телефона заставил ее подскочить с кровати. Подумав, что пора бы сменить мелодию на более спокойную, Эмилия буркнула в трубку:
- Слушаю.
- У нас неприятности, – голос Александры полнился тревогой. – Скелет из склепа пропал.
- Как мог пропасть скелет? Встал и ушел?
- Не думаю, - стушевалась девушка. – Его украли, наверное.
- Так какого лешего ты звонишь мне посреди ночи?! Я, по-твоему, должна искать скелет, который вы потеряли?!
- Эмилия Константиновна, вы ведь просили сообщать вам лично о ходе работы.
- Это все, что вы наработали? – прыснула ядом мэр. – Могла бы и утра дождаться, Александра.
- Есть кое-что еще. Нам удалось выяснить, что останки из могил вокруг склепа принадлежат мужчинам, проживавшим в первой половине пятнадцатого века. Возраст их колеблется между 30-35 годами. Все они погибли насильственной смертью, характер повреждений, оставшихся на костях, указывает на ритуальное жертвоприношение.
- Чудно, - вырвалось у Эмилии. – А что насчет личностей?
- Не удалось пока определить, но, вероятнее всего, останки принадлежат представителям знати.
- Так… про исчезновение скелета из ящика не распространяйтесь. Даю вам неделю, чтобы найти пропажу, иначе разгоню вашу шаражку. Мне нужна сенсация, Александра, и в кратчайшие сроки!
Эмилия отшвырнула телефон. Армагеддон надвигался по всем фронтам, и впервые в жизни госпожа мэр не могла контролировать ситуацию. Проблемы, одна серьезнее другой, сыпались на ее голову, будто бы из рога изобилия. И это все за три месяца до выборов! За что браться в первую очередь, женщина никак не могла решить. Да уж, столько лет работы летят в тартарары, а Эмилия Голицына только и может сейчас глуповато улыбаться, глядя в стену.
- Так недолго в богадельню загреметь, - выдохнула мэр.
Вплоть до рассвета госпожа мэр не смогла сомкнуть глаз: она бесцельно бродила по дому, теребя кулон-лилию. Предчувствие надвигающейся беды, еще более серьезной, чем уже выпавшая на ее долю, заставляла сердце женщины сжиматься. Правду говорят – нет ничего хуже, чем ожидание.
- Слушаю, - телефон только успел пикнуть, как Эмилия ответила.
- Эмилия Константиновна, вас беспокоит лечащий врач Юлия Алексеевича.
- Что случилось? – устало выдохнула женщина.
- Состояние ухудшилось около часа назад, Юлий Алексеевич впал в кому.
Назойливое пиканье сообщило о входящем звонке. Эмилия жалобно заскулила – высветившийся на дисплее номер Степана Николаевича не мог обещать ничего хорошего.
- Я пришлю кого-нибудь в больницу, - бросила женщина и переключилась. – Доброе утро, Степан Николаевич. Что-то интересное узнали?
- Да, так сказать, - прицыкнул языком подполковник. – В Алексеевском сквере обнаружилось двадцать висельников.
- Я еду, - бросила Эмилия и положила трубку.
Полицейские оцепили сквер и теперь сдерживали рвущихся за сенсацией журналистов. Собравшись с духом, Эмилия покинула салон авто.
- Эмилия Константиновна, как вы прокомментируете свершившееся? – молодой парень ткнул микрофон в лицо мэра.
- Эмилия Константиновна, Амалия Александрова, газета «Звезда», - затараторила высокая блондинка. – Может ли это массовое самоубийство быть последствием принятых вами реформ в свете ЖКХ?
- … перерастет в эпидемию? – донеслось из общей массы до ушей мэра.
Эмилия качнула головой и остановилась. Влажные пальцы сжали кулон. Нет, такой кошмар определенно не мог произойти с ней. Она, конечно, не ангел, но добросовестно выполняла свои обязанности, контролировала даже отросли вне своей юрисдикции. Нет, это, по крайней мере, несправедливо!
- С вами все в порядке? – Эмилия несколько раз моргнула, а затем с ярко выраженным непониманием взглянула на полицейского. – Может, доктора?
- Нет, я просто не выспалась, - ответила женщина.
Картина, раскинувшаяся пред глазами мэра, была воистину ужасающая: тяжелые тучи затянули не просыхающее небо, капли дождя били желтеющие листья, порывы ветра со свистом колыхали ветви, покачивая тела. Двадцать пар блеклых глаз взирали на женщину с упреком. Эмилия поежилась. Против воли у нее возникало ощущение, что она действительно виновна в их смерти. Да сил отвести взгляд от мертвецов не было. На синюшных лицах застыла агония, все черты их исказились, обратившись после кончины в оскал. У некоторых были изодранные в лохмотья шеи, разорвана одежда. Другие же казались отчасти умиротворёнными, словно отмучавшись после удушения, они наконец-то получили избавление. Ногти Эмилии прошлись по шее, оставив красные полосы. Дождь прекратился, стихли голоса людей. Сердце, словно заведенное, трепыхалось в груди, стремилось унести душу в пятки. Во рту пересохло. Женщина обняла себя руками в попытке защититься. Она озиралась по сторонам, стараясь найти путь к отступлению. Силуэты людей расплывались, весь серый бесцветный мир утрачивал четкость и рациональность. Лишь бревенчатый дом позади деревьев оставался реальным, и в его окнах теплился свет. Скрип несмазанных петель резанул по ушам, заставив Эмилию поежиться. Пальцы снова нашли кулон и сжали его. Он откликнулся едва заметным, серебристым свечением. Приятное тепло прошлось по телу покалыванием, и женщина ощутила покой. Нет, ничего плохого не случится, просто не может случиться.
Прохладный ветер тронул сочную листву. Из-за деревьев показалась девушка в дорожном плаще. Ее белоснежные волосы ярко контрастировали с черными, будто сама тьма, глазами, миловидные черты шли в разрез с яростью, исказившей лицо. За ней следовали двадцать человек. Казалось, что все они спали: затуманенные глаза смотрели вдаль, черты хранили умиротворение, руки свисали вдоль тел, подобно плетям. Пошатываясь, люди смиренно следовали за своей предводительницей. Не было воли, только одно желание – быть ведомыми. Девушка усмехнулась и остановилась напротив дома.
- Гавриил!
Молодой мужчина в рясе переступил порог. Лицо его исказила боль, что нашла отклик удовольствия в глазах девушки. Он определенно ждал ее, напряжение от их немого противостояния звенело в воздухе. Мужчина умолял ее не делать того, зачем она пришла спустя столько дней отсутствия, а девушка намеренно мучила его, не имея и толики желания отступать.
- Смотри, что ты натворил, священник.
- Антония, я…
- Не проси тьму просиять светом, - огрызнулась она. – Проси того, на кого променял меня!
Рука Антонии взметнулась вверх. С губ священника сорвался полустон бессилия. Сталь скользнула по коже, и поток крови окатил Антонию. Расставив руки, девушка залилась исполненным безумия смехом.
- Двадцать глоток, - бросил ветер, - двадцать ножей.
- Эмилия Константиновна, - чья-то рука с силой сжала ее плечо.
Отсмеявшись, женщина уставилась на Степана Николаевича. Последний с беспокойством смотрел на нее сверху вниз и пытался подобрать нужные слова, дабы не обидеть выглядевшую, мягко говоря, уставшей Эмилию. Мэр перевела взгляд с лица подполковника на сквер. Полицейские снимали тела и грузили в машины скорой помощи. А Эмилия все не могла отогнать от себя привидевшуюся картину расправы. Снова самоубийцы и снова двадцать.
Автор Мира Рейн.
© Copyright: Мира Рейн, 2019.
Свидетельство о публикации №219041200133.
Новость отредактировал YuliaS - 22-04-2019, 09:24
Ключевые слова: Колдовство некрополь склеп убийства страх авторская история