Ап-э-Лэвел
Игорь вышел из-под душа, протер рукой запотевшее зеркало и посмотрел на свое отражение. Сквозь устремляющиеся вниз капли на него глядел немолодой мужчина с темными кругами под усталыми глазами. Волосы темными кудрями с проседью спадали на лоб. «Седина пробивается... Старею…», - подумал он, размазывая по щекам гель для бритья. До работы добираться было недолго, но время поджимало, и стоило поторопиться.Рабочий день проходил обыденно — утренний обход, назначения, пара несложных операций, заполнение историй болезни… Всё как всегда, не очень-то уж чтобы хлопотно. Ближе к концу смены в ординаторскую заглянул Степаныч. Долго жалился на затянувшийся, с его слов, и набивший порядочную оскомину, раздрай с женой. Из этого, по его логике, следовало, что на сегодняшнем «ночном» ему, кровь из носу, необходимо подмениться. Игорь не уловил связи между напрягами в семье коллеги и необходимостью ему выйти за него на дежурство, но, так как на ближайший ночер планов у Игоря не было, он с лёгкой душой «великодушно согласился». Степаныч что-то радостно буркнул, на тему того, что будет должен, и растворился в бесконечных лабиринтах больничных коридоров.
Как и ожидалось, ночное дежурство особых хлопот не принесло — всё было непривычно тихо и настораживающе спокойно. Только лишь около двух ночи по «Скорой» привезли мужчину с травмами неопределенной этиологии. В «сопроводиловке» от фельдшера «Скорой» было что-то невнятное написано о ДТП, наезде и, как следствие, сочетанной черепно-мозговой. По факту — было много крови, разодранная одежда, глубокая потеря сознания, но внешних признаков повреждения костей черепа не было. «Вот ведь… понапишут всякого, чтобы только побыстрее сбагрить, а ты разбирайся потом… Ладно, фигня, не впервой… Прорвёмся…», — с каким-то несвойственным ему отчаянием подумал Игорь.
Ночного пациента оформили быстро, после переодели в больничное, и Игорь сам отвез его на рентген. После, сделав все срочные назначения, самолично получил результаты и отправился в кабинет. Снимки рассматривал долго. После вышел во внутренний дворик на пару нервных затяжек и позвонил своему институтскому другу, работавшему в отделении нейрохирургии.
— Сёма, привет! Не разбудил? Сорри. Тебя ведь интересуют очень сложные случаи? Да... Как раз такой … Только утром сможешь? Хорошо. Я тогда его пока что к операции подготовлю… Как обычно… К девяти утра...
Закончив с обходом, Игорь вернулся в ординаторскую. У дверей в ожидании его возвращения стояла немолодая женщина с грустными глазами.
— Здравствуйте! Моего мужа только что привезли к вам в отделение. Что с ним? Можно мне к нему? — в измученно-нервном голосе посетительницы чувствовались нотки с трудом сдерживаемых слёз.
— Заходите, поговорим…
Они вошли в кабинет. Игорь вкратце описал положение дел и предстоящую утром операцию. Женщина вздохнула.
— Вы разрешите, я побуду с мужем до утра? Мне кажется, моё место сейчас там, рядом с ним…
— По головке меня, конечно, за это не погладят, но, с учётом характера травм вашего мужа… Следуйте за мной...
Игорь провёл её в реанимацию. Мужчина, опутанный датчиками и проводами, лежал на кушетке у самого входа, и, казалось, — он спал. Объяснив, что здесь можно, а что — категорически нельзя, и на какую кнопку во все колокола жать для вызова дежурной медсестры, он спешно покинул палату, оставив супругов один на один. Пациента звали Михаил Потапов. «Как медведя», — мельком пронеслось в голове у Игоря, до утренней пересменки оставалось ещё почти три часа, и он мог себе позволить чуток покемарить…
Но вздремнуть не удалось. Через полчаса по «Скорой» привезли сразу двух любителей помахать кулаками с ножевыми — пришлось срочно оперировать… Выйдя под утро из операционной, Игорь тенью прошел к себе, налил кофе, но не успел сделать и глотка, как в кабинет с воплями влетела реанимационная медсестра.
— Там! ... Она! … Не даёт! ...
— Лёлечка, успокойтесь и объясните толком, где, кто, что и кому не даёт!
— Там! Жена Потапова! Она никому не дает! Ничего делать!
Когда Лёля немного угомонилась, выяснилось — супруга Потапова в категоричной форме настаивает на повторном рентгене и не подпускает к своему мужу никого из медперсонала, изо всех сил препятствуя подготовке к предстоящей операции. Игорь глубоко вздохнул и отправился в отделение реанимации. Переговорив, насколько это было возможно под конец ночного дежурства, корректно со всеми участниками почти разгоревшегося кипеша и успокоив не к месту разбушевавшуюся супругу Потапова, что реанимация — не место для истерик, он самолично отвёз каталку с больным в рентгенологию, по готовности забрал снимки — было необходимо в очередной раз подтвердить необходимость предстоящей многочасовой операции.
Вернувшись в ординаторскую, Игорь вставил в негатоскоп ночные и утренние снимки в сравнении и добрался было уже до остывшей чашки кофе. Сделав первый глоток, он замер. Спустя полчаса в кабинет без стука вошёл вызвоненный ночью коллега-нейрохирург. Застав Игоря у негатоскопа, окаменевшего, с зажатой в руках полной чашкой холодного кофе, он подошел поближе и также устремил свой взгляд на подсвеченные с изнанки рентгеновские снимки Потапова.
— Слушай, а хорошо срослось! Без смещений и осложнений. Я всегда говорил, что ты нейрохирург от Бога! А ты-то чего заморенный такой? Здесь же все норм! Месяца три со спицами? Или ещё что?
— Ты не поверишь…, — тихо ответил Игорь. — Разница между этими снимками всего три часа…
— Как? Ты точно ничего не путаешь?! — глаза нейрохирурга округлились.
— Оба рентгена делали в моём присутствии. Да и снимки я забирал лично… Но как такое может быть?
Ещё с полчаса они на пару пристально вглядывались в «кости», обмениваясь ничего не значащими комментариями, пока их не вывела из ступора ворвавшаяся в ординаторскую «первой хирургии» медсестра из «приёмного».
— Там тяжелых по «Скорой» привезли! В операционную! Срочно!
Уже сдав смену и направляясь прочь из отделения, Игорь поравнялся с палатой, куда из реанимации с утра перевели загадочного пациента. Заглянув в дверь, он нашёл жену Потапова лежащей без сознания на полу у койки мирно спящего мужа. Быстро её подняв и расположив на пустовавшей рядом с постелью супруга кушетке, он привел Потапову в чувство после чего поинтересовался, что же с ней произошло. Получив дежурный невнятный ответ, из серии «я просто переволновалась, сейчас я немного полежу и всё пройдёт», Игорь покинул палату и устремился в сторону лифтов.
Почти на выходе из корпуса, он внезапно спохватился, развернулся и, стремительно миновав «приёмное», направился в сторону служебного помещения с надписью «Охрана». Спустя ещё двадцать минут он вышел из ворот больницы и без оглядки пошел в сторону дома, совсем забыв про машину, оставленную им с вечера на служебной парковке больницы.
Придя домой, Игорь, не раздеваясь, включил ноутбук, вставил в трей полученный им у старшего смены секьюрити диск с записью камер слежения за последние сутки и начал минута за минутой отсматривать содержимое. Он прекрасно знал, что во всех палатах в целях безопасности по распоряжению главврача были установлены камеры, в том числе и в реанимации, куда определили доставленного минувшей ночью по «Скорой» Потапова. Записи именно с них и стали предметом его пристального изучения.
Ни без умолку пиликавший в кармане куртки сотовый, ни настойчиво напоминавший о себе сосанием под ложечкой дядька-голод не в силах были оторвать взгляд Игоря от монитора, но то, что не подвластно человеку, по силам коту. Домашний любимец — кот Философ — долго тёрся о ноги застывшего в кресле Игоря, пока своим мурчаньем доходчиво не напомнил тому о голодном желудке и своей потребности во внимании и ласке… Ненадолго отвлекшись от ноутбука, чтобы покормить кота и закинуть себе в рот что-то из скудного ассортимента холостяцкого холодильника, Игорь продолжил отсмотр, и то, что он увидел, повергло его в шок…
Как только медсестра вышла из палаты, жена Потапова встала в центре реанимационного бокса и одарила пристальным взглядом каждого из находившихся в нём пациентов. Стоило ей только перевести свой взор, на следующего из обитателей палаты, как каждый предыдущий из находившихся на грани жизни и смерти мгновенно засыпал. «Она же их просто «выключает», — воскликнул вслух Игорь. Вырубился даже лежавший у окна ворчливый старик, который, кажется, наслаждался своей бессонницей и, пользуясь этим, постоянно доставал всех своим нытьём.
Последовательно уделив повторное внимание каждому и убедившись в отсутствии созерцателей, Потапова подошла к кровати своего мужа и провела над ним рукой по направлению от ног к голове. От тела Потапова начало исходить ослепительно яркое свечение, и оно стало… полупрозрачным. Явно обозначились очертания костей, внутренних органов, сетка сосудов, стало видно, как бьется его сердце. Потапова обеими руками «вошла» в мужа и потихоньку, как картинку из пазлов, начала собирать осколки раздробленных костей его головы, выкладывая их на причитающиеся им места. После таких манипуляций всё срасталось прямо на глазах! Когда она закончила свои манипуляции, исходивший от тела Потапова свет, на мгновение ярко вспыхнув, внезапно потух, и его супруга, теряя сознание, рухнула на пол…
Игорь сидел в глубокой задумчивости… В голове правил бал когнитивный диссонанс — мозг отказывался воспринимать то, что увидели глаза, но подсознание, нашпигованное фактами, уже во всю кричало об обратном.
— Так и до психиатрии недалеко, — пришёл к выводу Игорь. — Утро вечера мудреней.
В конце концов, у него впереди было двое суток «отсыпных», и он решил использовать их по прямому назначению.
Когда Игорь, в соответствии с графиком, через два дня вышел на работу, Потапова готовили к выписке. Проведённое по всем канонам медицинской науки обследование ничего не выявило, и занимать место в стационаре было нецелесообразным. Оформляя выписной эпикриз, Игорь решил всё-таки переговорить с его женой. Из головы не шли кадры съёмки камер видеонаблюдения. Он попросил пригласить жену Потапова к себе, и через десять минут в дверь постучали.
— Добрый день. Вашего мужа сегодня выписывают. Скажите только одно — как Вы это делаете, можно ли этому научиться?
— Это уже не одно, а два, — улыбнувшись краешками губ ответила ему Потапова. — Что конкретно Вас интересует?
Игорь как на духу рассказал, что он специально изучал записи камер той ночи, что он конкретно увидел на них, что он хорошо себе представляет произошедшее тогда в палате реанимации. Но он никак не может взять в толк, как ТАКОЕ возможно… Жена Потапова внимательно выслушала его и пристально посмотрела в глаза. Она словно сканировала Игоря от пяток и до кончиков волос. После упёрла взгляд в пол и начала говорить. Тихо.
Она рассказала, что дар передала ей одна из шаманок во времена студенческих экспедиций на Крайний Север, что научиться этому можно, было бы желание… Потом села рядом, взяла его руки в свои и вновь пристально посмотрела ему в глаза. Что происходило дальше, Игорь помнил смутно… Внезапно накрыла горячая волна — участились ритм дыхания и сердцебиения, повысилось давление, возникла напряженность в мышцах, кожа покрылась мурашками. Игорь, понимая, что находится в ординаторской, чувствовал, что проваливается в совсем иную реальность. Позже сам для себя он сравнивал это с давнишним опытом студенческого интима в состоянии наркотической прострации. Так продолжалось минут пятнадцать. Из потока его выдернула непонятно как долетевшая до сознания фраза: «Я передаю тебе все свои знания и способности, но помни, пользоваться ими нужно только во благо!». И, как только в его голове отшумело, Игорь отключился. Стороннему наблюдателю, оказавшемуся в тот момент в кабинете, могло показаться, что он просто заснул…
Уже позже, не на шутку перепуганная медсестра, рассказала, что нашла Игоря лежащим на кушетке без сознания, что она, как не старалась, долго не могла привести его в чувства, что Игоря отпустили домой, дав для восстановления сил ещё несколько дней в счёт накопившихся отгулов, что она очень за него испугалась и уже была готова призвать на помощь коллег… Она тарахтела и тарахтела, но Игорь её не слышал. Словно во сне, он, сомнамбулически медленно, собрался и, с трудом перебирая ногами, побрел домой.
Добравшись, Игорь с порога скинул с себя всё, включая исподнее, словно в замедленной съёмке прошёл в комнату и упал на кровать. Сколько он проспал, Игорь не знал… Знал только, что кто-то рядом всё это время о нем беспокоился, охранял и постоянно на него ворчал, так, как делала только его любимая покойная бабушка… Во сне это было для него удивительным, ведь кроме кота Философа, найденного им когда-то полуживым при странном стечении обстоятельств и с таким трудом выхоженным, в квартире не было никого.
Окончательно проснувшись Игорь обнаружил, что за окнами уже стемнело. «Очухался… Наконец-то… И что с тобой случилось?» — перемежая слова с мурчаньем, прозвучало в его голове. Игорь с удивлением уставился на кота.
— Это ты говоришь? И я тебя слышу? Точно крыша поехала, — пронеслось в его голове.
— Люди… Вот всегда они так… Сначала наоткрывают в себе способностей разных, а потом на крышу кивают… Есть-то будем или как? Я уже два дня некормленный, всё-таки...
— Пошли, пожуем, — вслух сказал Игорь, экстренно восстанавливая в памяти содержимое своего холодильника.
Наскоро перекусив, чем Бог послал, и постаравшись вспомнить более-менее всё, что происходило с ним накануне, Игорь задумался… Взгляд упал на левое запястье. На нём за время сна проявилась татуировка в виде тонкого браслета с витиеватым узором. Место наколки чесалось и болело, изначальный черный цвет тату местами менялся на красный. «Ну что, приступим?» — кот сел перед ним на стул и протянул переднюю лапу.
Игорь подобрал его ещё котёнком со сложным переломом передней лапы в нагрузку. Не смотря на все усилия, кости срослись неправильно, Фил не мог бегать и сильно прихрамывал.
— Начинай, я готов.
Аккуратно перевернув и положив кота на спину, Игорь зафиксировал его положение левой рукой и пристальным взглядом глаза-в-глаза «выключил». Кот тихо засопел во сне. Зуд в районе татуировки поутих. Игорь провел ладонью над его телом по направлению от хвоста к кончикам ушей, и нарастающий яркостью белый свет сделал тельце Философа полупрозрачным. Игорь изучил, где и как неправильно срослись кости, заметил начинающуюся опухоль в печени… Руки сами делали свою работу — раздвинули кости, поставили их на место, зачистили осколки, спаяли стыки, удалили опухоль…
Когда Игорь очнулся, кот мирно спал с ним в обнимку. Тихонько встав, чтобы не разбудить Философа, Игорь оделся и вышел на улицу. Нужно было пополнить запасы — холодильник напоминал подготовленный плацдарм для мышей-самоубийц. Вернувшись с сумками съестного, Игорь обнаружил в оставленной им с утра аскетичной холостяцкой однушке тотальный погром. На встречу из кухни с языком на плече вылетел Философ и, бросив радостный взгляд в его сторону, так же стремительно умчался в комнату…
— У нас здесь что, Мамай прошел?
— Нет! Мур… Вот, просто побегать захотелось!!!
— Ты бы хоть предупреждал, что ли… Теперь вон сколько всего собирать придётся…
— И как бы я тебя предупредил, если, когда проснулся — тебя уже и след простыл? Да помогу я, не боись, — похоже, пререкаться на уровне мысли у них уже входило в привычку.
Разбирая наполненные "с горками" сумки, Игорю бросилось в глаза — цвет татуировки на запястье стал равномерно серым, виньетки замысловатого «браслета» едва различались. Много позже Игорь вывел для себя закономерность: пользоваться переданным Потаповой даром можно было только когда татуировка на запястье левой руки становилась красной и начинала зудеть и ныть, как старый перелом при резкой смене погоды.
Жизнь шла своим чередом, внешне ничего не менялось, разве что в «первой хирургии» чудесным образом начали идти на поправку безнадежные, казалось бы, обречённые на долгие страдания больные. Смертность также вплотную приблизилась к нулю. Главврач с завотделением приписывали это себе, объясняя такие достижения возросшим уровнем подготовки специалистов и успехами современной науки. Так продолжалось с полгода, но потом что-то незримо поменялось, участились случаи выздоровления пациентов, к которым Игорь не имел ровным счётом никакого отношения, о существовании которых подчас даже не догадывался. Но самым непостижимым было учащение случаев регрессии подобных «чудесных выздоровлений».
Он долго не понимал, что происходит, пока однажды случайно не наткнулся на НЕЁ. Во время планового обхода в одно из ночных дежурств его внимание привлёк доносившийся из палаты с «тяжёлыми» нехарактерный, доносившийся будто на информационном уровне шум, сравнимый по внутренним ощущениям с неравномерным рокотом неисправного высоковольтного трансформатора. Для Игоря это было странным вдвойне, так как из посторонних в отделении никого не было, дежурных сестёр он отпустил «на чай» в гинекологию, а вверенные ему пациенты, кто беспокойно, а кто и под транквилизаторами, но спали. «Похоже, ЭТО слышу только я», - подумал Игорь и, стараясь не нарушить покоя больных, заглянул в палату.
То, что он увидел, повергло его в шок. Не так давно устроившаяся в отделение ночной санитаркой аспирантка Юля стояла, вытянутой по струнке, у кушетки пациента Куницына, с погруженными по локоть в его светящееся изнутри тело руками, и, подражая его, Игоря, «методе», пыталась «врачевать». Но самочувствие больного ухудшалось прямо на глазах… Мысленно выругавшись, Игорь стремительно подошёл к кровати больного и, отстранив Юлю от освещенного ярким светом полупрозрачного тела Куницына, заменил руки, начинавшей уже впадать в состояние паники девушки, — своими. Нужно было срочно исправлять ситуацию. Богатый опыт Игоря подсказывал: необходимо срочно "почистить" одну из впадающих в сердце полых вен, иначе больной попросту бы умер… Определившись с диагнозом, он взглядом привлёк к себе более-менее успокоившуюся в его присутствии Юленьку, и под руководством его силы мысли, в четыре руки они вернули пациента в стабильное состояние. Когда свет погас, Игорь одними губами прошептал: «Поставь ему капельницу с физраствором, приведи себя в порядок и через полчаса у меня в ординаторской», после чего, так же стремительно, как вошёл, без оглядки покинул «тяжёлую» палату.
Через полчаса в дверь по-кошачьи поскреблись.
— Заходи! — мысленно скомандовал Игорь. — Откуда в тебе такие способности? Кто тебе их передал?
— Дед, — так же мысленно ответила ему Юля. — Дед был травником-затворником. Вся родня считала его «странным» и чуралась. Все, кроме меня. Вот он и передал всё, что знал и умел, единственной любимой внучке…
— Руки покажи?
Она послушно, почти зачарованно, протянула Игорю кисти, в знак доверия развернув их ладонями вверх. Левое запястье опоясывал точно такой же, как у него, вытатуированный браслет. Только цвет, в отличие от бледно-серого у Игоря, у Юли был антрацитный, из чего Игорь сделал вывод, что дар она получила не так давно и ещё не умела им, как следует управлять.
— Сделаем так… Я отдам тебе все свои знания по правильному использованию дара вкупе со всем своим врачебным опытом. Взамен, для начала, попрошу твои навыки травницы. А если у нас всё получится, не исключено, что и гораздо больше... Подумай хорошенько… Согласна?
— Да, — после недолгих раздумий тихо, но достаточно уверенно подумала вслух девушка.
Игорь взял ладони девушки в свои и пристально посмотрел в глаза. Через какое-то время Юлины щёки зарделись девичьим румянцем, она закусила нижнюю губу и, закатив глаза, медленно сомкнула веки. После того, как её дыхание стало выраженно частым и поверхностным, произошло всё тоже самое, что случилось и с Игорем, когда ему передавала свой дар жена Потапова. Юля с честью выдержала всё, чему в процессе «обмена» подверг её Игорь, и под конец «отключилась». Закончив, Игорь уложил санитарку на кушетку поудобнее и пошел в гинекологию предупредить чаёвничавших там медсестёр, чтобы на неё до утра не рассчитывали. Игорь знал, сейчас Юле, как никогда, нужно просто отоспаться…
Утром, на выходе из отделения, Игорь, по линии обретённого за ночь наставничества, достаточно жёстко предупредил оклемавшуюся к тому моменту «аспирант-санитарку», как он записал её для себя, чтобы использовала дар только, когда вытатуированный на ней браслет полностью покраснеет и начнёт ныть и чесаться.
— Раньше — не смей! Сил на врачевание может не хватить. И, да... Попутно в тебе могли открыться другие способности, так что особенно не пугайся, если мысленно начнешь разговаривать с попугаем или соседским псом, — с едва различимым сарказмом сказал он на прощание перед тем как за его спиной захлопнулись створки дверей больничного лифта.
Через месяц, когда-то Юлька, а теперь — Юлия Александровна, перевелась из ночных санитарок на должность дежурной медсестры четвёртого хирургического отделения, между сотрудниками именовавшегося не иначе как хосписом, где, к радости главврача, волшебным образом, «внезапно», пошли на поправку безнадёжно больные, и средняя кривая смертности по больнице наконец-то пошла на убыль.
Всё шло своим чередом, но что-то никак не давало Игорю покоя. Он долго думал, пока не понял, чего ему не хватает… Порывшись в органайзере, он нашел домашний адрес семьи Потаповых, и взяв неделю отпуска, поехал туда. С момента выписки Потаповы успели сменить несколько мест жительства, но, тем не менее, а может быть, и по зову дара, Игорь нашёл их достаточно быстро. Как только он занёс палец над кнопкой дверного звонка, дверь отворилась, и супруга «медведя», вместо приветствия, тихо сказала: «Проходите, я Вас давно уже жду…».
Прямо с порога Игорь поинтересовался, не хочет ли она получить структурированные медицинские знания медика, подкреплённые должным дипломом о высшем образовании вкупе с факультативным курсом многовековых знаний знахарей-травников. Получив согласие, Игорь, зажал её ладони в своих и пристально посмотрел ей в глаза. Щеки Потаповой моментально подёрнул румянец, она прикрыла глаза, и Игорь, облокотив её о входную дверь, приступил к процедуре взаимообмена. Немногим более, чем за четверть часа он поделился с ней всем, что знал и мог, получив от неё взамен что-то новое, ещё до конца не опробованное, ещё не имеющее чёткого назначения, но, тем не менее, априори полезное. Уже после он с удивлением разглядел у Потаповой точно такой же тату-браслет, но почти белого цвета. Его же татуировка из светло-серой стала нежно-голубой.
— Перешел на новый уровень, — подумал Игорь.
— Да, так и есть! — услышал он ответ свыше в своей голове.
Когда Потапова по завершению «сеанса связи» вернулась к реальности, оказалось, что в этот день мужа её дома не было, и «за рюмкой чая» они просидели допоздна. Возникавшие время от времени паузы заполняли разговорами о том, как правильно использовать дар, какие дополнительные способности могут вместе с ним передаваться… Говорили о том, что и сами без того прекрасно знали.
К вечеру, когда предыдущие темы для разговора были уже исчерпаны, и расставание начинало пугать своей неизбежностью, сошлись на том, что таких, как они, не так уж и много. К такому дару нужно быть готовым, его, как таблетку в рот, не засунешь. Под конец перешли к обсуждению возможности их общей встречи втроём с Юлей, если так распорядится Его Величество Случай. Потапова была не против.
С трудом попрощавшись, обменялись, как водится, контактами, но уже на пороге собственного подъезда Игорь понял, что в этом не было никакой надобности. Они с Ксенией — как по имени звали супругу Потапова — могли и без того вести беседу мысленно, слыша и разговаривая друг с другом, невзирая на расстояния… Телеграф, телефон, интернет, в связи с этим потеряли для них всяческий смысл. У них был свой «канал связи», который не зависел ни от аппаратуры, ни от коммуникаций, ни от наличия электричества, и который ни при каких условиях нельзя было отключить.
Игорь и Ксения, не прекращая, общались между собой, и с каждым новым днём такого общения к их разговорам присоединялись всё новые и новые лица. Первой «подключившейся» была, конечно же, Юлька, ставшая на правах ведомой частой гостьей в Игоревой однушке. Ментальных собеседников, как ведущих, так и ведомых, с каждым днём становилось всё больше, и каждый привносил в их «банк знаний» что-то новое. Этот «банк» нельзя было взломать, уничтожить или сжечь; новые знания в их «нейросети» распространялись мгновенно, и при подключении нового «абонента», тот получал весь объём накопленной информации сразу, становясь его носителем для прочих.
Поначалу их сообщество состояло в основном из медиков, но потом начали подключаться люди творческих профессий, черпавшие в происходившем вдохновение для своих произведений, которые издатели и галеристы, в свою очередь, с радостью классифицировали как мистику или фантастику… Позже стали подключаться люди, имеющие способности к ясновидению и другим «чудесам»… Круг расширялся, «банк знаний» пополнялся и всегда ждал подключения к его «нейросети» очередного «абонента», всегда использующего его знания только во благо, предвосхищая переход человечества "up a level", до их уровня, то есть на уровень выше…
Вам кажется, что это всё нереально от вас далеко? Что это всего лишь мистика и фантастика? Если вы не издатель и не галлерист, подождите говорить: "Этого не может быть!". Им это положено в силу профессии, а Вам… Если вы ещё с этим не столкнулись, это всего лишь значит, что вы просто ещё не вошли в этот круг... Подумайте, что и как вы будете делать, если завтра Вы станете очередным ведомым «абонентом» «нейросети»? Вызов пошёл…
* Ап-э-Лэвел – транскр. c англ. «up a level» – до уровня, на уровень выше
Автор - halftruist.
Источник.
Новость отредактировал Foxy Lady - 22-09-2018, 09:58
Причина: Авторская стилистика сохранена
Ключевые слова: Рабочий день ординаторская хирурги руки яркое свечение пазлы потеря сознания дар шаманок