Странный человек

Странный человек
Вот какая история со мной приключилась. Живу я на окраине города К… Мы с друзьями не так давно облюбовали местечко в отдалении от конечной остановки, там есть лестница, ведущая на холм, с невысокими поручнями, выкрашенными желтой краской, по вечерам мы любим посидеть на них и поболтать, в общем, отдохнуть. В вечерни часы люди там ходят редко, а ночью так и совсем ни одного человека, кроме нас, там нет.
И вот в один из вечеров мы с друзьями пришли на наше обычное место, уселись на поручни и как обычно болтали о всякой ерунде, обычные, в целом, разговоры, бытовые. За разговором время идёт быстро, мы и не заметили, как уже перевалило за полночь. Я сижу, покуриваю сигарету и гляжу по сторонам, отдыхая от разговоров, и вдруг замечаю, что с противоположной стороны дороги, по пешеходной дорожке, идёт человек - он завернул в сторону и стал переходить дорогу, идя по направлению к нам. Странно, конечно, было видеть, что кроме нас кто-то ещё слоняется ночью по городской окраине, но я не придала этому особого значения: идёт себе человек, значит, надо ему куда-то. Он поднялся по лестнице, проходя мимо нас, сидящих по обе стороны на поручнях, и направился дальше в сторону леса, я не успела его разглядеть как следует, свет хоть и был, но до нас уже доходил слабо, так как фонарь стоял достаточно далеко. Мне бросилось в глаза, что у человека, проходившего мимо нас, на обеих руках явно были татуировки, а волосы отблескивали, будто уложенные воском, да и причёска сама по себе странная, старомодная какая-то: волосы уложены назад и чуть в бок, на затылке собраны в хвостик, но вовсе не так как у сегодняшних металлюг, которые просто не стригутся и стягивают все волосы в хвост. Ну, надеюсь, вы меня поняли. Мне, конечно, показалось странным, что человек, выглядящий по моим меркам достаточно необычно, направился, очевидно, в лес, да ещё и в столь поздний час, но думала я об этом недолго и вскоре вернулась к беседе. Скоро мы разошлись по домам, время уже было позднее.
Через несколько дней мы с друзьями снова отдыхали на лестнице, и мимо нас опять тот же человек проходит, что и в прошлый раз, я по сторонам теперь не глядела, участвовала в общей беседе, и не заметила, как он приближался. Я ему в спину посмотрела, а он идёт, будто никого вокруг не замечает, смотрит изредка по сторонам и в небо, на звёзды. «Всё таки, странный он какой-то - подумала я, - в лес по ночам ходит, и что он там интересно делает в такое-то время? И главное не боится туда ходить, темнота там - хоть глаз коли, тем более, когда луна на ущербе, мало ли на кого там можно наткнуться?» В общем, решила как-нибудь за ним проследить. Следующим же вечером пошла к лестнице, села, наушники распутала, включила плейер и закурила, слушая музыку. Просидела часа два, пока не заметила этого странного человека. Я музыку сразу выключила и сидела, делая вид, что копаюсь в плеере, он по лестнице поднимается и проходит мимо меня. Я немного выждала и пошла вслед. Дорога тянулась вдоль бетонной ограды. Когда ограда кончилась, надо было поворачивать налево, и идти по дороге, которая шла вплотную к лесу. Я занервничала и подумывала, не вернуться ли назад, так как фонарей вдоль этой дороги уже не было, луна на ущербе светила слабо, и в темноте можно было разглядеть только тёмные силуэты. Но я поборола страх и пошла дальше за этим странным человеком, благо, время от времени, по дороге проезжали такси и освещали путь. Парень этот шел совсем безбоязненно, абсолютно спокойно, неспешной походкой, иногда оглядываясь по сторонам, как будто гулял днем, в каком-нибудь парке, а не шёл посреди ночи около тёмного леса. Вскоре, услыхав, что в лесу лают собаки, он достал из-под куртки фонарик и осветил дорогу перед собой, хотя до этого прекрасно обходился без фонаря. Ходил он ещё как-то странно, не сутулясь, как большинство людей, и двигался как-то плавно, так какие-нибудь солдаты должны ходить, или ещё кто из тех, кого специально учат правильной осанке. За поворотом дорога уходила в лес. Но, как говорится - чем дальше, тем хуже, - парень, за которым я шла, свернул с асфальтированной дороги и направился прямиком в лес по натоптанной тропе, да ещё и выключил фонарь. Делать нечего, не отступать же теперь, и я пошла следом за ним. Следуя за ним, я дошла до самой чащи леса, до самой его средины, по правую руку от меня чернел лес, а по левую - тянулась стена высоких, с человеческий рост кустарников, с редко торчащими из них деревьями. Возле одного из таких деревьев стена кустарника заканчивалась, и тот парень свернул за неё, сойдя с широкой тропы на узкую тропочку.
Я, пригибаясь и ступая как можно тише, подобралась к тому месту, где обрывался кустарник, и поглядела, куда дальше пошел тот человек. Передо мной открылся мрачный, но красивый пейзаж: широкая тропа, по который я шла, была на холме, сам холм был абсолютно гол, без единого высокого дерева, лес заканчивался за широкой тропой и начинался вновь только у подножья холма. Вид с вершины холма был прекрасен: было видно, как лес стелется чёрным покрывалом по холмам и низине, было видно большую часть города, несколько районов, залитых электрическим светом, и небо полное ярких звёзд. Тот странный человек стоял на холме, вытянувшись во весь рост, и смотрел на открывающийся взору пейзаж. Я, улучив момент, когда ветер дул особенно сильно, и деревья шумели, спряталась в кустарнике и продолжила наблюдать за ним, сквозь просвет между листьями. Он всё так же стоял, почти не двигаясь, минут десять в полной тишине, нарушаемой лишь ветром. Я расслышала, что из наушников у него играет музыка - слышался тонкий звук скрипки, и фортепиано, чуть позже он достал из кармана кожаной коричневой куртки, с поднятыми до локтя рукавами, несколько листов, ручку и фонарь из-под куртки, развернул листы и включил фонарь. У меня перехватило дыхание, когда я увидела в свете фонаря, что листы перепачканы кровью. Парень что-то негромко сказал, как будто выругался, но не на русском (по звучанию больше было похоже на немецкий или французский), я разобрать не смогла. Он ещё раз расстегнул карман и достал оттуда небольшую, аптекарскую на вид бутылочку, повернулся к дороге, посмотреть, нет ли там кого, и посмотрел на баночку в свете фонаря. Она оказалась на четверть пуста, и в ней была красная, немного загустевшая жидкость, на свету в ней плавали маленькие тёмные сгустки. Он расстегнул второй карман, и вынул вторую бутылочку с тёмно-красной, но более прозрачной жидкостью, и, откупорив чем-то залитую пробку, плеснул из неё во вторую на четверть пустую бутылочку, и закрыв спрятал обратно в карман. На ту же, что осталась у него в руках, он некоторое время смотрел с каким-то странным вожделением, и, наконец, осушил её до дна. Из-за того, что бутылочка в кармане протекла, запачкав листы, левая его рука была в крови, и он, поглядев на неё, попробовал языком, видимо, застывшую уже кровь, а потом просто потёр руки друг о друга и отряхнул их. Затем он повернулся обратно в сторону города и с удовлетворением потянулся.
Тем временем, у меня в голове творилась полная неразбериха: мне было страшно, я не знала что делать, и боялась даже пошевелиться. Когда он стоял, повернувшись лицом к тропе, я смогла разглядеть его лицо в свете фонаря, который он держал. Судя по лицу и комплекции, ему не было и двадцати, лицо приятное, с очень тёмными карими глазами, кожа была бледноватая, как у человека, который редко бывает на солнце, на руках были татуировки, и теперь я, наконец, смогла разглядеть их. На одной были какие-то слова, написанные старым красивым шрифтом (я видела такой шрифт на немецких плакатах, когда, от нечего делать, рылась в интернете), на второй я узнала цветок лилии, его ещё называют «флёр де лис», но не обычный, а с какими-то лишними шипами, и под ним тоже какая-то надпись не на русском. А на том месте, где начинается грудная клетка, ниже шеи, было что-то похожее на змею, свернувшуюся кольцом. С виду человек был не страшный, а скорее странный. Мысли мои немного успокоились, и я продолжила наблюдать из своего укрытия. Тем временем, парень начал что-то писать на одном из окровавленных листков. По видимому, он погрузился в размышление, и время от времени негромко цитировал отрывки из стихотворения то на русском, то на немецком (как я, наконец, поняла) языках, а после того, как заканчивал что-то дописывать, сверял новую строку с уже написанными. Видимо, писал стихотворение: что-то зачёркивал, что-то дописывал.
Это продолжалось ещё около часа, когда вдруг со стороны тропы послышались шаги. Кто-то прошел позади меня и остановился практически возле того куста, где я сидела. Парень, видимо, тоже услышал шаги и поднялся к тропе, из наушников у него гремел какой-то вальс, что ли… что-то классическое. Я старалась не шелохнуться, даже дыхание затаила, тем временем парень, как я поняла, поприветствовал и провёл на то место, где стоял раннее сам, девушку. В свете фонаря я увидела её лицо, пока они стояли друг против друга, не повернувшись ещё в сторону города, и разговаривали. Девушке на вид было лет двадцать - двадцать три, лицо как и у парня приятное, тёмные волосы были распущены, одета она, как мне показалась, была во что-то ужасно похожее на плащик, и выгладила она достаточно стройной. Через плечо у неё висела сумочка, кожа у неё была розовее, румянее, и, как я заметила, у парня кожа тоже стала более румяная, чем когда он только пришёл сюда. Они говорили не на русском, а на немецком (спасибо моему знакомству с переводами песен раммштайна и щёнгайста, хоть пару слов я понять смогла). Каково было моё удивление, когда я поняла из обрывков их разговора, что парень обращается к девушке, всего года на 4-5 его старше, называя её мать\матушка, притом, ведя себя с ней очень почтительно, даже немного странно по современным меркам. Парень показывал ей своё стихотворение, и они, ещё минут двадцать побеседовав, поднялись к тропе. Когда они поднимались, я увидала, что у девушки тоже есть татуировка на груди ниже горла, почти такая же, как и у парня. Когда девушка поднималась к тропе, мне показалось, что в сумочке у неё брякает что-то стеклянное, и я точно уверена, что там были такие же бутылочки, что в карманах у парня. Перейдя широкую тропу, они стали углубляться в лес. Выждав и услышав, что они уже далеко, я со всех ног бросилась по тропе к дороге, а по ней сломя голову побежала к ближайшему многоэтажному дому под свет фонарей. Там, отдышавшись и переведя дух, я закурила и быстрым шагом пошла домой.
С тех пор, как со мной произошел этот случай, прошло не так уж много времени, и я не могу понять, кого я видела тогда в лесу, люди это были вообще, или нет? Хотя я и не склонна к мистике, но на готов они похожи не были, да и не стали бы готы пить кровь. Одежда у них не слишком взывающая была, среди людей, конечно, внимание на себя обращает, но не особо, и более вызывающе люди ходят, тем более уж готы. На психически больных ну никак не походят - больные бредят в палатах под надзором санитаров, и уж вряд ли склонны к поэзии и классической музыке. Ну, кто остается? Разве что вампиры, но это уже совсем бред какой-то, не бывает их в природе. Только животные есть кровопийцы, но не люди же, бред какой-то.
Но после такого страха я уговорила друзей не ходить больше к лестнице, друзья согласились. Всей истории я им говорить не стала: надумает ещё кто-нибудь из них сходить да проверить, мало ли что с ним там случится? А сама я этого леса и днём сторонюсь, благо, что мимо него мне ходить не часто приходится.