Собаке - собачья смерть?
Пословица эта, вынесенная мною в название, конечно, совсем не о собаках, но имеет уничижительный для собак смысл – мол, жил человек плохо, не по-человечески, и так же бестолково, неподобающе умер. Но действительно ли жизнь такова, какой мы ее воспринимаем? Мне иногда кажется, что мы не понимаем правильно и миллионной доли того, что происходит вокруг нас. Извините за длинный рассказ, но сделать его коротким - значит сделать плохим. Есть ли в нём мистика? Я считаю, что да, но с этим можно поспорить. Тех, у кого хватит терпения дочитать мой рассказ до конца, прошу поделиться своим мнением.Начать придется издалека.
Если есть на свете по-настоящему везучие люди, то, несомненно, к их числу относится наш водитель Лёлик. Мы с ним познакомились много лет назад, когда прибыли к новому месту работы. Лёлик тогда был молодым парнем с копной рыжеватых кудряшек, из тех, про кого можно сказать, что он и ладно скроен, и крепко сшит. Весёлый и работящий парень, немного раздолбай, немного любитель выпить. Характер у него лёгкий и добродушный. В поселке все этим пользуются и, если нужна помощь, зовут в первую очередь Лёлика - он точно не откажет. Доходит до смешного: звонит какой-нибудь алкаш: «Герыч, выручай! У меня после вчерашнего трубы горят. Свози в магазин за бутылкой». И Лёлик (Герыч - это его отчество) едет к алконавту домой, везёт того в магазин, потом доставляет с бутылкой обратно... Мы, коллеги по работе, возмущаемся: «Ни фига себе, народ обнаглел! Сели на шею, погоняют да ножками побалтывают! Пошли их подальше!» Но тот только плечами пожимает и улыбается: «А чё? Мне ведь не трудно».
Но больше всего меня в нём удивляет какая-то поразительная способность прощать. Обидел его человек, подставил, предал - он сначала переругается или даже раздерётся с ним, а через некоторое время глядишь - помирились, опять вместе на рыбалку или на охоту отправились. Я, например, на такие вещи абсолютно не способна. Если человек вышел у меня из доверия, подвёл в чём-то, я, может быть, и прощу номинально, но обиды никогда не забуду. Мстить не буду, но дальнейшее общение, а тем более какие-то совместные проекты абсолютно исключены.
Вот поэтому везет ему, а не мне. Например, затевают на работе в честь профессионального праздника беспроигрышную лотерею. Собирают деньги со всех желающих участвовать понемножку. Задумано это для того, чтобы привлечь к участию побольше народу, на собранные деньги купить несколько ценных призов, а всё остальное всякая фигня - канцелярка, жвачка, мыло и тому подобная дребедень. Как вы думаете, кому достается самый ценный приз? Догадайтесь с трех раз.
Пример попроще. Рабочее чаепитие. Все сидящие за столом любят конфеты с орехами. На столе вазочка с шоколадными трюфелями. Конфеты абсолютно одинаковые по форме, в одинаковых фантиках, но у некоторых цельный орешек внутри, а другие без орехов. Все берут по конфетке. Кому досталась конфета с орехом?
При нашей организации действует кружок для школьников «Юные...» наши помощники. Перед Новым годом решили устроить для детей праздник - новогодний вечер. Спонсоры дали денег, но совсем мало. Мы хотели сделать для детей настоящие «советские» подарки - увесистые кульки с конфетами, шоколадками и фруктами. Но таких кульков получилось всего пять. А детей в три раза больше. Как быть? Сделать кульки малюсенькие, но чтобы достались всем, или пойти по проторенному пути беспроигрышной лотереи? Долго думали, гадали, но в конце концов догадались спросить у детей. Они были за лотерею. Так и сделали: добавили дешевых сувенирчиков, шоколадных батончиков, новогодних игрушек. Главными призами стали пять объёмистых кульков. Каждый из ребят мечтал выиграть такой кулёк, притаранить его домой, похвастаться своей удачей, угостить родителей и братьев с сестренками. Но добрые дети настояли на том, чтобы взрослые, устроители праздника, тоже участвовали в лотерее. Ну, и кому достался один из ценных кульков? А самое главное - кто, несмотря на то, что сам отец двоих детей-школьников, на радость чужим ребятишкам пустил свой кулёк в повторный розыгрыш, в котором уже взрослые предусмотрительно не участвовали? А мне, между прочим, достался тощенький пакетик с бенгальскими огнями.
Но это так, маленькие радости производственного процесса. А работа у нас такая: мне ездить то туда, то сюда, а Лёлику возить меня на разной технике. Сначала это был мотоцикл, моторная лодка и (что особенно бр-р-р) снегоход. Но потом в центральной конторе приобрели себе новую машину, а наш отдел осчастливили своей старенькой «буханкой». По внешнему виду она уже была на полпути к той технике, которой владеют волки из «Маши и Медведя». Это было даже не пресловутое «ведро с болтами», а насквозь проржавевшее ведро, половина болтов из которого давно вывалилась. Но колесики крутились, машина ездила, а после мотоцикла и снегохода трудно было недооценить крышу над головой и относительное тепло в салоне. Мы начали активно пользоваться новым приобретением, и вот тут я по-настоящему сумела оценить ту ауру везения, которая облачком лёгкого флёра окружала нашего Лёлика.
Едем по трассе. Впереди на дороге машины одну за другой прижимают жезлом к обочине. А у нас в кузове бочка с бензином. Нельзя, конечно, но куда деваться - в то время в нашем поселке ещё не было заправки. Мы затихарились, ушки прижали, напустили на мордочки выражение поестественнее и едем навстречу своей судьбе. Но ГИБДДшники были увлечены водилой какой-то легковушки, даже вполглаза не взглянули на нас. Нет, нас, бывало, и останавливали. Но там, где другим штраф 500 рублей, нам: «Счастливого пути. Будьте аккуратнее на дороге». Кроме того, по моему мнению, на нашей чудо-таратайке техосмотр в принципе было невозможно пройти. А Лёлик ежегодно проходил.
А один раз нас занесло на зимнике, повернуло на 180 градусов и боком потащило на обочину, прямиком в объятия одинокой мощной сосны. Как будто специально для нас тут стояла. Глядя на стремительно приближающийся шершавый сосновый бок, я мысленно прощалась с жизнью. Но всё обошлось. Сосна нас встретила ласково. У ее подножия был пухлый сугроб, который смягчил удар настолько, что не только мы остались живы-здоровы, но и машина не получила практически никаких повреждений, кроме пустяковой царапины и разбитого зеркала. Более того - мы вдвоём сумели выплюхать её из сугроба на дорогу и благополучно продолжили свой путь.
В другой раз, тоже на зимнике, из капота вдруг повалил черный дым. В мгновение ока я почувствовала себя на войне, в подбитом фашистами танке. Порвался ремень вентилятора. Лёлик пытался что-то поправить собственными силами, но эти усилия не возымели успеха. Стали звонить в гараж, механику. Он проникся нашими проблемами и сказал, что немедленно с помощником, как Чип и Дейл, выезжают к нам на помощь.
Яркий день. Зимник. Минус 25. Час с лишним на морозе. Машина промерзла насквозь и, кажется, даже сама начала генерировать холод. Никого. Вдруг возле нас останавливается УАЗ – «козлик» с брезентовой крышей, и из него, как горошины из стручка, начинают высыпаться люди. Когда их вылезло шестеро, мы удивились, когда восемь человек – мы изумились. Всего их было девять. Это были местные ханты - обкатывали недавнее приобретение одного из них. Окружив нас сочувственной стеной, они поцокали языками, покачали головами, но, убедившись, что ничем не смогут нам помочь, опять сложились в свой УАЗ и укатили. Еще полчаса. Лёлик был спокоен, и, насвистывая, наводил порядок в салоне – готовился к приезду механика. Я, однако, начала терять оптимизм. Мне вспоминались некоторые книги и фильмы, в которых у людей ломается машина в промерзшей степи. Они сначала жгут колеса, потом всё остальное, что может гореть, а потом бредут сквозь метель и падают замертво в сугробах под аккомпанемент пурги и приближающегося воя волков. Но всё кончилось хорошо – механик добрался до нас, поменяли ремень, и мы благополучно продолжили свой путь.
Третий случай оставил в душе самые незабываемые впечатления. Осенью я отправилась в город с отчетом, на моторке, за рулем которой был мой неизменный водитель – Лёлик. Отчет сдался отлично. Начальник, подписав его, лично проводил меня до крыльца, где мы еще некоторое время мило побеседовали, довольные друг другом и тем, что сегодня пятница и впереди два выходных. Начальник отправился к себе в кабинет, а я в отличном расположении духа направилась к причалу, чтобы сесть в лодку и вернуться, наконец, домой. Но там меня ждал сюрпри-и-из. Пока я сдавала отчет, Лёлик, оказывается, встретил на берегу своих старых друзей, с которыми и нализался «за встречу» в полную зюзю. Представьте себе картину маслом: в лодке сидит довольный, улыбающийся от уха до уха Лёлик. Боярским жестом он снял с плеч меховой полушубок, постелил его на моё сиденье и, широко поведя рукой, радостно воскликнул:
- Рашидовна! Садись, поехали!
Я застыла на берегу, прямо как жена Лота, лихорадочно соображая, что делать. Вообще-то я не должна была садиться в лодку с пьяным водителем. Я должна была вернуться обратно к начальнику и, попросив у него ключи от заежки (вагончик, где приезжие могли переночевать), остаться ночевать в городе. Начальник непременно спросит о причине такой радикальной перемены планов. Я врать не умею – придется сдать Лёлика. Начальник этого так не оставит – заставит меня писать докладную, а Лёлика – объяснительную. Прощай, премия.
Мало того, что самой надо будет ночевать в вагончике, придется пытаться угомонить там же и развеселившегося Лёлика. Навряд ли он захочет успокоиться и уснуть – скорее всего, предпримет попытки к «продолжению банкета». Значит, и завтра нам еще не суждено будет выехать. Прощайте, выходные.
Поразмыслив таким образом, я полезла в лодку и устроила на теплом полушубке свою ж…, которая даже еще не представляла себе, какие ее ждут приключения. Впрочем, полдороги мы проехали безо всяких проблем. Но впереди был сор. Сор – это обширная отмель, обычно покрытая мелкой водой. Но в осеннее время вода в реке сильно падает, и здесь появляется много «блуждающих» мелей, предугадать появление которых невозможно. Лёлик пробирался осторожно, пытаясь «угадывать» фарватер, но всё же винт загреб песок и мотор, попыхтев, начал глохнуть. Лелик взял гребь и вылез на нос лодки – померить глубину воды. Но тут мотор вдруг «ожил», Лёлик полетел за борт вверх тормашками, а лодка понеслась «без руля и без ветрил» прямо навстречу берегу, ощетинившемуся высохшим до железной твердости завалом из деревьев.
Я и техника – две вещи несовместные. Управлять техникой – это действительно не моё. Я поняла это ещё во время учёбы в техникуме, на практике по механизации. Нужно было на МТЗ проехать по прямой дороге метров 300-400. Дорога была слева и справа освещена фонарями на деревянных столбах. Я смело села за руль и начала движение, как вдруг слева прямо на меня выпрыгнул столб. Лихорадочно отвернув от него, я было обрадовалась своему ловкому маневру, когда увидела, что теперь прямо на меня прет столб справа. В ужасе лавируя между взбесившимися столбами, я всё-таки кое-как проехала дистанцию. Хуже оказалось на гусеничном ДТ. Я подергала какие-то рычаги, и чертова машина стала крутиться вокруг себя на одной гусенице. Что бы я ни делала, она не поддавалась никаким манипуляциям и вертелась, как заведенная. Один из наших парней запрыгнул ко мне в кабину и остановил трактор. В полуобморочном состоянии я вывалилась из проклятой ДТэшки. Преподаватель хмыкнул и поставил мне «4». Вдохновленная такой высокой оценкой моих механизаторских способностей, я пыталась еще «объездить» мотоцикл. Но после того, как промчалась на нем по полю дикими скачками, выжимая вместо тормоза ручку газа, и свалилась, наконец, в канаву, сломав ключицу, поняла, что это действительно не моё.
Да, у меня во вкладыше к диплому стоит «четверка» по механизации, но еще ни одно приспособление, которое приводится в действие при помощи моторчика и горючего, не ответило мне взаимностью на мои робкие попытки поближе познакомиться.
Поэтому мне и в голову не пришло, что лодкой можно управлять, и я обреченно смотрела на стремительно приближающийся затор. Очень меня огорчала и смерть водителя, с которым все-таки немало соли было съедено вместе. Я искренне проклинала тот день, когда нам с мужем пришла в голову поистине идиотская мысль переехать в эту чертову Сибирь!
Но… У того, кто сидит, там, наверху, всё было под контролем. Лодка на всех парах залетела на очередную мель, мотор подергался в последних конвульсиях и сдох окончательно. Я оглянулась: посреди сора стоял Лёлик, мокрый, но живой. Он даже не выронил из рук весло. Вода доставала ему до колен, подтверждая правоту известной пословицы о взаимоотношениях пьяного и моря. Были и бонусы: Лёлик протрезвел и, переодевшись в частично отжатое и слегка обсушенное у костра своё, а частично в сухое моё, привел мотор в порядок. Мы продолжили свой путь и благополучно вернулись домой без дальнейших происшествий. Очень пригодился Лёлику заботливо согретый моим задом овчинный тулуп.
Только после этого случая до меня, наконец, окончательно дошло, что да, есть на свете люди, которых Судьба лично, закатав рукава, своими ручками вытаскивает изо всякого дерьма, отирает подолом и снова ставит на ноги, ласково гладя по головке. Но что для меня самое важное – и на тех, кто в это время случайно или неслучайно находится рядом с таким баловнем судьбы, тоже падает отсвет улыбки Фортуны. С тех пор я стала больше доверять Лёлику и внутренне частично расслабилась, предоставив событиям идти своим чередом и надеясь на их благополучный исход.
Однажды нас послали в командировку в соседний район. Мы должны были привезти некие купленные для нашего отдела материальные ценности. Через реку предстояло переправляться на пароме, а до него – более 300 километров пути. Поэтому мы заранее узнали расписание паромов в Интернете и вычислили время выезда так, чтобы прибыть вовремя прямо к нужному нам парому. За полчаса до указанного в расписании времени мы въехали на паромный причал. Расписание паромов, такое же, как у нас, только написанное огромными буквами на огромном листе фанеры, висело там на самом видном месте. Но ничего, хоть отдаленно напоминающего собой паром, в окрестностях не наблюдалось.
В стороне стояло несколько фур. Мы подошли пообщаться с водителями и от них узнали, что:
а) все паромы частные. Если паром заполняется полностью, то капитан, не дожидаясь указанного в расписании времени выхода, тут же отправляется в путь;
б) предыдущий (наш) паром, забитый до отказа, ушел уже час назад;
в) следующий паром уже здесь, но он только что из рейса, поэтому команда должна немного отдохнуть прежде, чем отправиться в новый рейс, а дабы не мозолить своим отдыхом людям глаза, паром спрятался во-о-от за тем островом;
г) капитана парома зовут Фёдорыч - и вот на всякий случай его телефон.
В общем, получалось, что времени у нас ещё более чем достаточно, и мы решили пока перекусить. С собой у нас была моя жареная курица, Лёликовы пирожки с мясом и кофе в термосе. Потом я потащила к большой урне, стоящей на территории, остатки нашей трапезы, куриные косточки, и положила их на землю возле нее. Вдруг кому-нибудь пригодятся. И тут появилась она.
Если вы до сих пор думали, что герой моего рассказа Лёлик, то это не так. Моя героиня – она, собака. Или он – пес. Никто никогда не узнает ни пола, ни породы, ни клички этого зверька. Память о нём останется только в этом моём рассказе. Среднего размера, средней упитанности и средней лохматости дворняга вылезла откуда-то сбоку и проявила неподдельный интерес к оставленным мною куриным косточкам. По внешнему виду она была скорее домашне-декоративная, чем служебно-розыскная или охотничья, довольно симпатичная. С лёгкостью расправившись с нашим угощением, она с надеждой оглянулась вокруг – не найдётся ли ещё чего-нибудь вкусненького? Водители фур стали делиться с ней едой. Мы тоже отвалили от своих щедрот пирожок с мясом. Все принялись за обед.
Пообедав, мужики пошли к берегу покурить. Я тоже уселась отдохнуть напротив них, на каких-то ящиках, упакованных для транспортировки. И вот оттуда, со стороны, с которой, как говорится, виднее, я и наблюдала всю эту картину. Человек восемь мужиков стояли в ряд возле кованой ограды набережной, разговаривали, курили. Сытая и довольная Жучка (так я про себя назвала собаку) прошла вдоль всей шеренги слева направо, вглядываясь в лица людей и принюхиваясь к их ногам. На правом фланге она развернулась и уже с уверенностью потрусила обратно. Дошла до нашего Лёлика, свернулась клубочком у него в ногах и блаженно закрыла глаза – после сытного обеда собралась спокойно поспать.
Нет, я и раньше знала, что наш Лёлик хороший человек, но такого железного подтверждения этого факта не ожидала увидеть! Ведь она выбрала его не потому, что он её покормил – он-то как раз её и не кормил, а по каким-то своим собачьим соображениям, по виду и по запаху, да не сразу, а сравнив сначала с другими! Вот это да! Я новыми глазами посмотрела на всех водителей. А кого бы выбрала я? Ну, не для чего-то там, о чем, возможно, кому-то может подуматься, а например, для того, чтобы вместе отправиться в дальнюю дорогу. Вот этот толстенький, балагур и весельчак в меховой жилетке, чем-то даже внешне похожий на Маменко? Ещё там, во время разговора на пристани, он мне понравился – шутил, рассказывал анекдоты, сам смеялся над ними громче всех. Но нет. Почему-то мне казалось, что в трудную минуту он мигом утратит всю свою веселость, будет обвинять тебя во всех неприятностях, а то и пошлёт подальше. А вот этого, длинного сутулого типа в тёмной куртке, я бы уж точно не выбрала. Нытик, паникёр и пессимист, все фразы которого начинались с «а что, если», « а вдруг» и «а может быть так, что». Немудрено, что даже собака отворотила от него свой нос. Я снова оглядела стоящую передо мной шеренгу, давая себе отчет в тех чувствах, которые у меня вызвали эти люди при первом общении. Да, скорее всего, я бы выбрала этого – он с виду незаметен, невысокого роста, ничем не примечателен. В разговоре со своим мнением вперед не лез, но если что говорил – всё по делу. И чувствуется в нём какое-то внутреннее спокойствие, надёжность, порядочность. Да - я вновь окинула критическим взглядом своего избранника – я бы выбрала его. Но ведь Жучка-то выбрала Лёлика, а мимо этого прошла, даже ухом не повела, ноль эмоций. И я снова в который раз порадовалась, что мне не пришлось самой выбирать, а Судьба сама дала мне в попутчики Лёлика, и это действительно надёжный, проверенный человек.
Покурив, мужики начали названивать Фёдорычу, надеясь что-нибудь разузнать о его ближайших планах, не собирается ли он, наконец, подать к причалу паром. Но Фёдорыч отнюдь не спешил выходить «из-за острова на стрежень, на простор речной волны». У нас в запасе было ещё где-то полтора часа. И мы решили пока съездить в посёлок, пополнить оскудевшие запасы продовольствия.
Лёлик забрался на водительское место, а я полезла на своё место за столиком, в салоне «буханки». Но место оказалось занято. Там уже, довольная жизнью, сидела Жучка, смотрела преданными глазами в спину Лёлика и мелко-мелко стучала по сиденью хвостом. Похоже, псина решила пуститься в путешествие в нашей компании. Я подхватила её под мышки и вынесла из салона. Но пока я разворачивала свою немаленькую тушку и пыталась взобраться обратно, Жучка уже опередила меня и снова взгромоздилась на сиденье. Под хохот водителей и самодовольную ухмылку Лёлика я вынесла её во второй раз. Она собралась обратно, но я пригрозила ей и голосом, и пальцем, и она отказалась от своих планов и, понуро отойдя к обочине, уселась там, глядя на меня осуждающими и грустными глазами. А мы завелись и тронулись было в путь.
Тут надо описать территорию паромного причала, чтобы дальнейшее было понятно. Территория была огорожена бетонным забором. Рядом с воротами находилось двухэтажное бетонное здание, которое закрывало вид на подъездную дорогу слева. Сами ворота представляли собой две широкие железные створки, левая из которых была закреплена штырем, а правая свободно болталась по воле ветра. В тот момент, когда мы собрались выезжать, она тоже была прикрыта. Таким образом, мы не могли видеть, как обстоят дела на въезде, за бетонным забором. И только мы начали движение, как Жучка стремглав кинулась под колеса нашей «буханки». Я завопила, Лёлик, матерясь, жал на тормоз, но всё было напрасно – раздался предсмертный Жучкин визг. В ту же самую секунду в открытую створку ворот влетел на бешеной скорости огромный чёрный Ленд Ровер и, не снижая скорости, со всей дури попёр прямо на нас. Не доезжая буквально метра, он сделал какой-то немыслимый поворот и умчался дальше, к пристани. Я дольше пишу, чем всё это происходило.
Как потом выяснилось, водитель внедорожника очень боялся опоздать на паром. Но мы это узнали уже потом. Когда отнесли завёрнутый в промасленную ветошь труп Жучки к той урне, возле которой с нею сегодня и познакомились. Когда купили продукты и вернулись назад. Водитель даже не извинялся. Так и так, объяснил, спешил. А что? Ничего ведь не произошло. Столкновения удалось избежать. Аварии не случилось. Все живы. А собака? Сколько их гибнет под колесами автомобилей на просторах нашей необъятной Родины?
Мне, однако, было совершенно ясно, что если бы Жучка не остановила движение нашей «буханки», мы бы неминуемо столкнулись в воротах с летящим на всех парах внедорожником. И счёт был бы явно не в нашу пользу. И ещё – только я так считаю? – что всё произошло не просто так, что Жучка сознательно отдала свою жизнь за жизнь так понравившегося ей Лёлика. Вот только что сидела на обочине и, хотя явно была недовольна нашим отъездом, но так же явно не помышляла о самоубийстве. И вдруг… А может, всё было заранее предопределено, и эта собака для того только и появилась на свет, чтобы всю свою жизнь идти навстречу Лёлику и в нужный момент спасти его от смерти в аварии? Извечный вопрос: мистика или случайное стечение обстоятельств?
А мы благополучно погрузились на паром, выполнили задание и вернулись домой без всяких происшествий.
Ключевые слова: Собака везение случайность авторская история популярное