Кощей Бессмертный
Русских сказок о Кощее Бессмертном есть несколько. Слово «Кащей», «кощей», «кошчий» - на старинном славянском языке означало слугу, который заведовал шатром, - палаткой господскою (кош). В переносном значении под палаткой разумели покровы туч, застилающих небесную лазурь, и Кощей считали ревнивым хранителем красавицы-солнца, на которую не дает он никому глядеть, сам поставленный, относительно ее, в положение не ненавистного тюремщика, возбуждающего только отвращение своим бессилием злобы. Кощей - существо демоническое, враждебное людям, им старается вредить и чаще всего похищает красавиц у женихов – как и в нашей сказке, за сим помещаемой. В польской сказке "Krol podziemny Koscij nesmertelny" – он занимает место морского царя, в смысле властителя дождевых туч.
В русских сказках, в роли, сходной со змеем Горынычем, Кощей хранит своих пленниц в пещерах и горах заоблачных. От производства же, по нашему мнению неправильного – слова «кощей» от «кости», - похитителя сказочных красавиц иногда снабжают формами изглоданного скелета. Афанасьев видел в русском слове «кощей» имя демона - иссушителя дождевой влаги (Kushna), представителя темных туч, окованных стужею. «В зимнее время, – замечает покойный исследователь, - тучи как бы застывают, превращаются в камни и не дают более плодоносных дождей, а вследствие того и сама земля лишается своей производительной силы». Принимая укоренившееся употребление слова «кощей» - вместо имени старого скряги, - можно принять и это толкование. Но, впрочем, могло представление Кощея скупым и прямо сложиться по первому понятию ревнивого сторожа красавицы-солнца. В одной из сказок о Кощее, ему приписывается обладание «гуслями-самогудами», в которых нетрудно признать аллегорию бурного ветра. За исключением последнего, редко вводимого атрибута, в большинстве пересказов обстоятельства и порядок эпизодов почти везде одни и те же: Иван Царевич отыскивает похищенную Кощеем либо мать, либо невесту. Предмет исканий Царевича - пленница Кощеева, выспрашивает своего похитителя, где смерть его. Кощей два раза обманывает; в третий раз открывает истину.
Пленница передает слова кощея Царевичу, и тот, пустившись на поиски, достает смерть Кощееву – яйцо, при посредстве трех животных: волка или собаки, орла или ворона и рака или щуки. Под формами волка и собаки иносказательно в поэтических народных творениях изображается ветер, иногда – зима (волк-самоглот). Орел и сокол были любимыми птицами Громовника, а бенгальское слово «сокур» и персидское «сакрах» от корня «сак» (иметь силу) означают проворство и силу. Отсюда санскритское «сакра» (могучий) – эпитет Индры, что делает близкой догадку: видеть в Царевиче, враге Кощея и освободителе красавиц, не иного кого, как бога же Громовника? И освобождаемые им царевны снабжаются в сказках атрибутами весны; самые имена их не оставляют сомнения в этом. «Ненаглядная красота», например, живущая в золотом царстве, где восходит ясно солнышко, или Марья Моревна, т.е. дочь моря – приводят так наглядно на память ту пору, когда дневное светило рано является утром из-за горизонта, или из моря, освещая весь мир своими лучами. Ту же идею о свете дает и Елена краса – «золотая коса», и Василиса царевна, «что плавает в серебряной лодочке и гребет золотым веслом».
Смерть Кощеева, по его словам, заключена в яйце. Припомним, что в народных загадках яйцу уподобляется солнце, и что индийское предание представляет создание мира в виде золотого яйца, которое плавало в водах, т.е. в дождевых потоках облачного неба. Мифологии разных народов принимают яйцо за символ весеннего возрождения природы. По всему этому, выходит, что «Кощей» - начало, враждебное свету, - умирает с возрождением весною природы, и тогда Громовник окончательно освобождает свою возлюбленную, весну, для полной жизни и расцвета природы.
В польской сказке Кощей-волшебник силой своих чар усыпляет целое царство и похищает бурным порывом ветра красавицу царевну, занеся ее в свой замок и погрузив там в непробудный сон. Нетрудно отгадать под этими представлениями – зиму, погружающую природу в полное бездействие. В сказке о Марье Моревне и Царь-Девице – Кощей, по пленении, ими заключенный, привязан на двенадцати цепях, но успевает разорвать их все, упрося Ивана Царевича дать ему напиться три раза: это питье дало ему силу. Точно то же в сказках говорится и о змее. Змей отнимает у Царевича – Марью Моревну, но жених громовник, при помощи коня (опять выражающего ветер) одерживает победу над противником и освобождает пленницу.
Указав на все варианты сказок о Кощее, - в которых главная идея одна и та же, - в заключение заметим, что и смерть Кощеева во всех пересказах одинакова: «на море на окияне, на острове на Буяне, растет зеленый дуб, под дубом тем зарыт сундук железный; в том сундуке заяц; в зайце утка; в утке яйцо».
О яйце мы говорили. Заяц выставляется в народных мифах вообще за воплощение духа, предвещающего смерть, а «остров Буян» принимается в смысле другого мира, места загробного упокоения блаженных. Вот почему, ради трудности добыть смерть, обставленную столькими охранами, недоступными обыкновенным смертным, Кощей и считает себя, - как и другие называют его, - бессмертным! Умирает же он с наступлением иного порядка вещей, когда недоступный другой мир – остров Буян, - делается достижимым, благодаря ревностным пособникам громовника, ветрам, воплощенным под формами птиц и зверей, отличаемых способностью быстро переноситься с места на место. Мы уже говорили в объяснении к Илье Муромцу, что и дуб – дерево, посвященное громовнику. Следовательно: одной только силе пробужденного весною грома доступна победа над началом мрака и хмары – Кощеем бессмертным!
Говоря о Кощее по русским пересказам, считаем нужным указать, что не в одних наших сказках является представление похитителя красавицы – света солнечного. В немецких сказках встречается царевна с золотыми косами, живущая далеко за морем. В одной венгерской сказке, из глубины красного моря (т.е. светлого, солнечного) выходит и каждое утро купается в молоке морская дева. От этого купания тело ее получает такую прелесть, что она представляется всем, каждый раз, как бы никогда до того не виданною. С этим образом уже очень близки: древнегреческий миф о рождении Афродиты из морской пены, и индийский – о рождении Лакшми, супруги Вишну, в волнах млечного моря. Под этими же высоко поэтическими типами красоты опять разумеется весна.
Есть еще норвежская сказка, где развиты в тех же самых формах, как и в наших сказках, подробности добывания Иваном Царевичем смерти Кощеевой. Называется эта сказка: «О великане, в теле которого не было сердца». Разница норвежской сказки от нашей в том разве, что царевна, предлагая великану вопросы, не говорит «где твоя смерть», а «где твое сердце?». И третий, уже нешуточный, ответ великана тоже напоминает признание Кощея: «далеко, далеко отсюда лежит остров, на острове стоит церковь (дуб, посвященный Перуну, был, нужно заметить, и самым капищем; следовательно, тоже он соответствует в идее храму, как месту присутствия божества). В церкви – колодец (у нас сундук; колодец, в форме сруба, тоже представляет сундук); в колодце плавает утка, в утке – яйцо; в яйце мое сердце. Волк довез царевича до церкви, ворон достал ключи и отворил ее, утка выронила яйцо, но его поймала рыба семга (у нас рак и щука)и – отдала царевичу. Царевич разбил яйцо и великан – умер».
Настолько же очевидное сходство, даже в мелких подробностях, повествования о Кощее у разных народов, по нашему мнению указывает на тождество основы этого поэтического представления: начала весеннего оживления, оканчивающего зимнее бездействие природы – царство Кощея. Разница если оказывается в эпизодах, то такая, которая не противна общему смыслу аллегории и идее громовника, победителя хмары.
Из «Альбома русских народных сказок и былин».
(Составлен под редакцией П.Н. Петрова. С.-Петербург. Типография Императорских Спб. Театров (Эдуарда Гоппе), Вознесенский пр., д. № 53. 1875 год).
Источник.
Новость отредактировал Fahrengeit - 1-06-2016, 16:50
Причина: Очень тяжелое оформление и еще более тяжелая стилистика.
Ключевые слова: Сказка Кощей Бессмертный культура легенды