Необычные скульптуры
The Chapelle de Bethléem, FranceТак называемая Вифлеемская капелла на въезде в городок Сен-Жан-де-Буасо была построена в 15 веке в честь Богоматери Вифлеемской. Строили божий храм на намоленном святом месте, где до крещения Франции друиды занимались своими ритуалами. В 1911 году небольшая часовня в стиле поздней «пламенеющей» готики была официально признана памятником старины, а в 1993 и 1995 годах были проведены реставрационные работы. Восстановители церквушке достались занятные — на месте древних разрушенных временем гаргулий появились актуальные, современные монстры.
Гаргульи, как известно, служат и для дождевого водоотвода, и для напоминания прихожанам о том, чем чревато житие во грехе. Нужны страшилки убедительные. Реставрируя часовню, мастера на двух из пяти пинаклей установили совершенно каноничного вида фигурки Ксеноморфа (Чужого), Гизмо, Гремлина, боевого японского робота Грендайзера, а также Короля мёртвых Анку — архаичного персонажа местной французской мифологии, для равновесия сил.
Как такое разрешили? Дело в том, что всего на пяти пинаклях Вифлеемской капеллы оказались разрушенными 28 фигурок гаргулий. О пятерых из них исторических описаний не нашлось, поэтому был нанят скульптор Жан-Луи Буастель для сотворения в камне монстров нового времени. Это сегодня месье Жан такой бородатый, а тогда фантастическое кино 1980-х было развлечением молодости и источником вдохновения для Буастеля.
Так на углах юго-западного пинакля поселилась следующая нечисть: робот Грендайзер, символизирующий современного рыцаря, Гремлин, символизирующий плохого монстра, и Гизмо (монстр хороший).
Ну а на двух из четырёх углов северо-восточного пинакля Вифлеемской часовни с 1995 года живут Чужой, он же Ксеноморф из голливудского кино (символизирующий воплощение ветхозаветного чудища Левиафана), а также Анку из бретонской мифологии, олицетворяющий смерть. В кельтском фольклоре Анкоу работает сборщиком душ умерших, ныне изредка попадается на страницах фантастических романов
Скульптура "Милосердный сон"
Скульптура "Милосердный сон" бельгийца Яна Фабре, представленная на 54-ой венецианской биеналле, привлекла к себе повышенное внимание ввиду очевидной отсылки к «Оплакиванию Христа» Микеланджело Буонарроти.
На собственном сайте Фабре подчеркивает, что его работа - "беспрецедентная интерпретация": лицо Христа он заменил на своё, а лицо Марии является черепом, символизирующим образы Ванитас и смерти. Из рук Фабре - Христа выскальзывает мозг и насекомые ползут по его мёртвому телу (стоит отметить, что скарабей почитался как священное насекомое богов Солнца и считался символом возрождения в загробной жизни, который в данной скульптуре органично переплетается с христианской верой в воскресение).
Дабы привнести ауру благоговения и святости, Фабре использует театральный элемент: он установил скульптуру на постаменте и предлагает посетителям подходить к ней только в войлочных тапочках.
Однако "...работа не несёт в себе кощунственное или провокационное сообщение.Она лишь представляет собой "скульптуру-перфоманс", которая иллюстрирует реальные чувства от материнской утраты, "Мария" всей душой желает занять место своего умершего сына".
Монумент жертвам Голода
Великий голод в Ирландии (ирл. An Gorta Mór, англ. Great Famine, известен также как Ирландский картофельный голод) произошёл в Ирландии в 1845—1849 годы. Голод спровоцирован эпифитотией фитофтороза — массовым заражением картофельных посевов на острове патогенным грибом Phytophthora infestans.
С начала XVIII века не прекращался приток ирландских эмигрантов в Великобританию и Америку. После голодной зимы 1845 года число эмигрантов увеличилось в десятки раз.
Тысячи людей, и без того ослабленных голодом, во время путешествия заболевали. Многие умирали. В 1847 году корабли, направлявшиеся к берегам Канады, стали называть «плавучими гробами». Из 100 тысяч их пассажиров, примерно 16 тысяч умерли в пути или вскоре после прибытия к месту назначения. Хотя переселенцы писали своим оставшимся в Ирландии родным и друзьям о всех тяготах пути и жизни в развивающейся Америке, поток эмигрантов не уменьшался.
В июле 1997 года в деревне Морриск президентом Ирландии Мэри Робинсон был открыт монумент жертвам Голода.
Мемориал изображает тот самый "плавучий гроб" в окружении скелетов.
Victoria's Way, Wicklow, Ireland
"Перевозчик (паромщик) Харон из парка Путь Виктории (Уиклоу, Ирландия) - одна из самых интересных скульптур. Персонаж Харон в древнегреческой мифологии перевозчик умерших через реки подземного царства до врат Аида. Для уплаты за провоз покойнику клали в рот монету. Не уплативший за проезд будет вечно скитаться между мирами. Некоторые говорят, что перевозчик никогда не достигнет берега, другие - что он поднимается из тёмных глубин на свою дорогу, чтобы переправить больше душ.
В парке находятся много интересных скульптур из Индии, например, голодающий Будда".
Скульптура "Чёрный призрак", Литва
"Чёрный призрак" - это название скульптуры, установленной на месте, где когда-то стоял клайпедский замок. Она появилась здесь не ради развлечения, а как дань памяти давно минувших столетий. Согласно легенде, 19 февраля 1595 года стражник Ханс фон дер Хейд, охранявший замок Мемель, увидел мужчину, одетого в длинную чёрную мантию. Подойдя к охраннику, незнакомец поинтересовался количеством провианта в замке, а услышав, что с едой у жителей Мемеля всё в порядке, рассердился и исчез со словами: "Но зерна и дров вам всё же не хватит". Вместе с ним испарился и мост через канал, по которому пришло привидение... Словам стражника не поверили, но вскоре в стране и вправду наступило нелёгкое время. Этого никто не ожидал и поэтому странная история, навсегда врезавшаяся в сердца людей, стала передаваться из поколения в поколение. Второе появление призрака состоялось в июне 2010 года уже в присутствии многочисленных жителей и гостей города. Бронзовую скульптуру весом в 300 кг установили у разводного моста, стоящего на пути к руинам старинного замка. Она олицетворяет одинокого призрака, который, освещая себе путь фонарём, выбирается из тёмной реки, чтобы взглянуть на нынешнее состояние города… В какой-то момент он замирает и молчаливо смотрит на новый мир, что так не похож на его воспоминания.
История одной матери, Копенгаген
Есть у Ганса Христиана Андерсена такая сказка - "История одной матери". Именно по её мотивам датский скульптор Нильс Хансен Якобсен (Niels Hansen Jacobsen) и создал эту скульптуру под названием "Смерть и Мать" ("Døden og moderen"). Впервые эта работа была представлена в 1892 году на выставке (Société Nationale des Beaux-Arts) в Париже. Её бронзовая копия (одна из двух) установлена в Копенгагене, внутри ограды церкви Св. Духа (ныне - S. Petri Kirke). Оригинал в 1899 году был подарен автором Национальной галерее искусств (Statens Museum for Kunst) в Копенгагене.
Мать пела у колыбели своего ребёнка; как она горевала, как боялась, что он умрёт! Личико его совсем побледнело, глазки были закрыты, дышал он так слабо, а по временам тяжело-тяжело переводил дух, точно вздыхал…
И сердце матери сжималось ещё больнее при взгляде на маленького страдальца.
Вдруг в дверь постучали, и вошёл бедный старик, закутанный во что-то вроде лошадиной попоны, — попона ведь греет, а ему того и надо было: стояла холодная зима, на дворе всё было покрыто снегом и льдом, а ветер так и резал лицо.
Видя, что старик дрожит от холода, а дитя задремало на минуту, мать отошла от колыбели, чтобы налить для гостя в кружку пива и поставить его погреться в печку. Старик же в это время подсел к колыбели и стал покачивать ребёнка. Мать опустилась на стул рядом, взглянула на больного ребёнка, прислушалась к его тяжелому дыханию и взяла его за ручку.
— Ведь я не лишусь его, не правда ли? — сказала она. — Господь не отнимет его у меня!
Старик — это была сама Смерть — как-то странно кивнул головою; кивок этот мог означать и "да" и "нет". Мать опустила голову, и слёзы потекли по её щекам… Скоро голова ее отяжелела, — бедная не смыкала глаз вот уже три дня и три ночи… Она забылась сном, но всего лишь на минуту; тут она опять встрепенулась и задрожала от холода.
— Что это!? — воскликнула она, озираясь вокруг: старик исчез, а с ним и дитя; старик унёс его.
В углу глухо шипели старые часы; тяжёлая, свинцовая гиря дошла до полу… Бум! И часы остановились.
Бедная мать выбежала из дома и стала громко звать своего ребёнка.
На снегу сидела женщина в длинном чёрном одеянии, она сказала матери:
— Смерть посетила твой дом, и я видела, как она скрылась с твоим малюткой. Она носится быстрее ветра и никогда не возвращает, что раз взяла!
— Скажи мне только, какою дорогой она пошла! — сказала мать. — Только укажи мне путь, и я найду её!
— Я знаю, куда она пошла, но не скажу, пока ты не споёшь мне всех песенок, которые певала своему малютке! — сказала женщина в чёрном. — Я очень люблю их. Я уже слышала их не раз, — я ведь Ночь и видела, как ты плакала, напевая их!..
— Я спою тебе их все, все! — отвечала мать. — Но не задерживай меня теперь, мне надо догнать Смерть, найти моего ребёнка!
Ночь молчала, и мать, ломая руки и заливаясь слезами, запела. Много было спето песен — ещё больше пролито слёз. И вот Ночь промолвила:
— Ступай направо, прямо в тёмный сосновый бор; туда направилась Смерть с твоим ребёнком!
Дойдя до перекрёстка в глубине бора, мать остановилась. Куда идти теперь? У самого перекрёстка стоял голый терновый куст, без листьев, без цветов; была ведь холодная зима, и он почти весь обледенел.
— Не проходила ли тут Смерть с моим ребёнком?
— Проходила! — сказал терновый куст. — Но я не скажу, куда она пошла, пока ты не отогреешь меня на своей груди, у своего сердца. Я мёрзну и скоро весь обледенею.
И она крепко прижала его к своей груди. Острые шипы глубоко вонзились ей в тело, и на груди её выступили крупные капли крови… Зато терновый куст зазеленел и весь покрылся цветами, несмотря на холод зимней ночи, — так тепло у сердца скорбящей матери! И терновый куст указал ей дорогу.
Она привела мать к большому озеру; нигде не было видно ни корабля, ни лодки. Озеро было слегка затянуто льдом; лёд этот не выдержал бы её, и в то же время он не позволял ей пуститься через озеро вброд; да и глубоко было! А ей всё-таки надо было переправиться через него, если она хотела найти своего ребёнка. И вот мать приникла к озеру, чтобы выпить его всё до дна; это невозможно для человека, но несчастная мать верила в чудо.
— Нет, из этого толку не будет! — сказало озеро. — Давай-ка лучше сговоримся! Я собираю жемчужины, а таких ясных и чистых, как твои глаза, я ещё и не видывало. Если ты согласна выплакать их в меня, я перенесу тебя на тот берег, к большой теплице, где Смерть растит свои цветы и деревья: каждое растение — человеческая жизнь!
— О, чего я не отдам, чтобы только найти моего ребёнка! — сказала плачущая мать, залилась слезами ещё сильнее, и вот глаза её упали на дно озера и превратились в две драгоценные жемчужины. Озеро же подхватило мать, и она одним взмахом, как на качелях, перенеслась на другой берег, где стоял огромный диковинный дом. И не разобрать было — гора ли это, обросшая кустарником и вся изрытая пещерами, или здание; бедная мать, впрочем, и вовсе не видела его, — она ведь выплакала свои глаза.
— Где же мне найти Смерть, похитившую моего ребёнка? — проговорила она.
— Она ещё не возвращалась! — отвечала старая садовница, присматривавшая за теплицей Смерти. — Но как ты нашла сюда дорогу, кто помог тебе?
— Господь Бог! — отвечала мать. — Он сжалился надо мною, сжалься же и ты! Скажи, где мне искать моего ребёнка?
— Да я ведь не знаю его! — сказала женщина. — А ты слепая! Сегодня в ночь завяло много цветов и деревьев, и Смерть скоро придёт пересаживать их. Ты ведь знаешь, что у каждого человека есть свое дерево жизни или свой цветок, смотря по тому, каков он сам. С виду они совсем обыкновенные растения, но в каждом бьётся сердце. Детское сердечко тоже бьётся; обойди же все растения — может быть, ты и узнаешь сердце своего ребёнка. А теперь, что ж ты мне дашь, если я скажу тебе, как поступать дальше?
— Мне нечего дать тебе! — отвечала несчастная мать. — Но я готова пойти для тебя на край света!
— Ну, там мне нечего искать! — сказала женщина. — А ты вот отдай-ка мне свои длинные чёрные волосы. Ты сама знаешь, как они хороши, а я люблю хорошие волосы. Я дам тебе в обмен свои седые; это все же лучше, чем ничего!
— Только-то? — сказала мать. — Да я с радостью отдам тебе свои волосы!
И она отдала старухе свои прекрасные, чёрные волосы, получив в обмен седые.
Потом она вошла в огромную теплицу Смерти, где росли вперемежку цветы и деревья; здесь цвели под стеклянными колпаками нежные гиацинты, там росли большие, пышные пионы, тут — водяные растения, одни свежие и здоровые, другие — полузачахшие, обвитые водяными змеями, стиснутые клешнями чёрных раков. Были здесь и великолепные пальмы, и дубы, и платаны; росли и петрушка и душистый тмин. У каждого дерева, у каждого цветка было свое имя; каждый цветок, каждое деревцо было человеческою жизнью, а сами-то люди были разбросаны по всему свету: кто жил в Китае, кто в Гренландии, кто где. Попадались тут и большие деревья, росшие в маленьких горшках; им было страшно тесно, и горшки чуть-чуть не лопались; зато было много и маленьких, жалких цветочков, росших в черноземе и обложенных мхом, за ними, как видно, заботливо ухаживали, лелеяли их. Несчастная мать наклонялась ко всякому, даже самому маленькому, цветочку, прислушиваясь к биению его сердечка, и среди миллионов узнала сердце своего ребёнка!
— Вот он! — сказала она, протягивая руку к маленькому голубому крокусу, который печально свесил головку.
— Не трогай цветка! — сказала старуха. — Но стань возле него и, когда Смерть придёт — я жду её с минуты на минуту, — не давай ей высадить его, пригрози вырвать какие-нибудь другие цветы. Этого она испугается — она ведь отвечает за них перед Богом; ни один цветок не должен быть вырван без его воли.
Вдруг пахнуло леденящим холодом, и слепая мать догадалась, что явилась Смерть.
— Как ты нашла сюда дорогу? — спросила Смерть. — Как ты могла опередить меня?
— Я мать! — отвечала та.
И Смерть протянула было свою длинную руку к маленькому нежному цветочку, но мать быстро прикрыла его руками, стараясь не помять при этом ни единого лепестка. Тогда Смерть дохнула на её руки; дыхание Смерти было холоднее северного ветра, и руки матери бессильно опустились.
— Не тебе тягаться со мною! — промолвила Смерть.
— Но Бог сильнее тебя! — сказала мать.
— Я ведь только исполняю его волю! — отвечала Смерть. — Я его садовник, беру его цветы и деревья и пересаживаю их в великий райский сад, в неведомую страну, но как они там растут, что делается в том саду — об этом я не смею сказать тебе!
— Отдай мне моего ребёнка! — взмолилась мать, заливаясь слезами, а потом вдруг захватила руками два великолепных цветка и закричала:
— Я повырву все твои цветы, я в отчаянии!
— Не трогай их! — сказала Смерть. — Ты говоришь, что ты несчастна, а сама хочешь сделать несчастною другую мать!..
— Другую мать! — повторила бедная женщина и сейчас же выпустила из рук цветы.
— Вот тебе твои глаза! — сказала Смерть. — Я выловила их из озера — они так ярко блестели там; но я и не знала, что это твои. Возьми их — они стали яснее прежнего — и взгляни вот сюда, в этот глубокий колодец! Я назову имена тех цветков, что ты хотела вырвать, и ты увидишь всё их будущее, всю их земную жизнь. Посмотри же, что ты хотела уничтожить!
И мать взглянула в колодец: отрадно было видеть, каким благодеянием была для мира жизнь одного, сколько счастья и радости дарил он окружающим! Взглянула она и на жизнь другого — и увидела горе, нужду, отчаяние и бедствия!
— Обе доли — Божья воля! — сказала Смерть.
— Который же из двух — цветок несчастья и который — счастья? — спросила мать.
— Этого я не скажу! — отвечала Смерть. — Но знай, что в судьбе одного из них ты видела судьбу своего собственного ребёнка, всё его будущее!
У матери вырвался крик ужаса.
— Какая же судьба ожидала моего ребёнка? Скажи мне! Спаси невинного! Спаси моё дитя от всех этих бедствий! Лучше возьми его! Унеси его в царство божье! Забудь мои слёзы, мои мольбы, всё, что я говорила и делала!
— Я не пойму тебя! — сказала Смерть. — Хочешь ты, чтобы я отдала тебе твоё дитя или чтобы унесла его в неведомую страну?
Мать заломила руки, упала на колени и взмолилась творцу:
— Не внемли мне, когда я прощу о чём-либо, несогласном с твоею всеблагою волей! Не внемли мне! Не внемли мне!
И она поникла головою…
А Смерть понесла её ребенка в неведомую страну.
Командор, Прага
Скульптор, художница Анна Хроми ( Anna Chromy) родилась 18 июля 1940 года в Чешском Крумлове. Выросла Анна в Австрии. Сейчас живёт во Франции, а рабочий ательер находится в Италии. Является ученицей Сальватора Дали. Первое, что поражает при виде скульптуры перед театром Сословий, - это отсутствие лица, и на зрителя воздействует мистическая пустота под капюшоном рясы. Отсутствием головы автор изобразила дух из оперы В.А.Моцарта «Дон Жуан», как сгорбившуюся рясу-плащ без тела. Такие скульптуры «пустая ряса», «плащ совести», «pieta», « il commendatore» в творчестве автора является самыми известными. Эти работы кроме Праги можно увидеть возле кафедрального соборе Зальцбурга и в Афинах. Скульптура, установленная в 2000 году, вызывает повышенный интерес туристов и прохожих, которые стараются здесь сфотографироваться и изучить - что в себе скрывает и почему так притягивает эта мистическая пустота, прикрытая одеждой. Со временем, чтобы как-то ответить на эти вопросы, на постаменте появилась табличка с именем скульптора и названием этого мистического памятника. Подпись на табличке гласит « С Уважением к В. А. Моцарту и его опере Дон Жуан, премьера которой состоялась в этом театре 29.10.1787 г.»
Памятник Нельсону, Ливерпуль
Памятник Нельсону (англ. Nelson Monument) — статуя адмирала Горацио Нельсона в Ливерпуле, Англия. Проект Мэттью Котса Уэтта и скульптора Ричарда Уэстмакотта. Памятник расположен к северу от городской ратуши; открыт в октябре 1813 года.
Это первый крупный памятник в городе. Его возведение было профинансировано в основном Уильямом Роскоу, который пожертвовал крупную сумму денег в фонд по созданию мемориала. Роско выступал за отмену рабства, из-за чего по разному трактуются что символизирует элементы монумента, изображающие военнопленных (некоторые видят в них страдания рабов). С 27 мая по 4 сентября 2005 года памятник проходил реставрацию к 200-летию со дня победы адмирала Нельсона в Трафальгарском сражении, которое позволило ливерпульским купцам возобновить международную торговлю.
Композиция памятника выполнена из бронзы и камня, изображает 4-х моряков взятых в плен и прикованных цепями к цилиндрическому постаменту с бронзовыми табличками, изображающими сцены сражений, в которых победил Нельсон. Это победы при Сент-Винсенте (14 февраля 1797), при Абукире (1 августа 1798), при Копенгагене (2 апреля 1801) и смерть Нельсона при Трафальгаре. Чуть выше нанесены знаменитые слова адмирала («England expects that every man will do his duty» — с анг. -"Англия ждёт, что каждый выполнит свой долг"). На самом постаменте изображены ангелы, флаги и пушки.
А нас интересует, конечно, же скелет на этом мемориале.
Скульптура «Притча о черепе», Микулов
На территории Пражского града, в районе Златой улочки, когда-то можно было увидеть необычную бронзовую скульптуру, которая имела очень философское название — "Притча о черепе". Она представляла собой человека находящегося в коленно-локтевой позе или же говоря народным языком "раком", на спине которого расположился огромный череп.
Кстати говоря, данная скульптура интересна сзади — там вы можете наблюдать отполированные мужские достоинства, наверное, к удаче.
500 килограммовая скульптурная композиция "Притча о черепе" изготовлена в 1993 году известным пражским скульптором Ярославом Рона, который знаменит на весь мир благодаря своей уникальной работе "Памятник Францу Кафке".
По заявлению самого Ярослава данная работа посвящена Кафке, точнее, его произведениям. Она точно олицетворяет характер и черты персонажей его рукописей. Пражане же считают, что данная скульптура должна называться никак иначе, как "Смерть насилует жизнь". И вправду, зачем безликому бронзовому мужчине такие хорошо отрисованные яички?
Скульптуру "Притча о черепе" перенесли в Микуловский замок (Замок Дитрихштайн). От Праги до Микулова расстояние составляет 247 километров. Есть ли смысл туда ехать ради одной скульптуры? На этот вопрос отвечать вам.
"Дети — жертвы пороков взрослых", Москва
"Дети — жертвы пороков взрослых" — скульптурная композиция М. М. Шемякина, расположенная на Болотной площади Москвы. Композиция задумана автором как аллегория борьбы со злом и пороками:
В центре композиции изображены мальчик и девочка дошкольного возраста, двигающиеся на ощупь с завязанными глазами. Под ногами у них — упавшая книжка со сказками, а вокруг полукругом обступают фигуры, символы пороков взрослых, — Наркомания, Проституция, Воровство, Алкоголизм, Невежество, Лженаучность (Безответственная наука), Равнодушие (возвышается над остальными фигурами и располагается в центре, занимая центральное место среди остальных пороков в композиции), Пропаганда насилия, Садизм, Позорный Столб для тех, кто без памяти, Эксплуатация детского труда, Нищета и Война.
Памятник жертвам политических репрессий, Санкт-Петербург
Памятник на берегу Невы в Санкт-Петербурге, в котором переосмыслены мотивы знаменитых сфинксов на Университетской набережной. Расположен напротив печально известной тюрьмы "Кресты" на Набережной Робеспьера. Автор проекта — Михаил Шемякин.
Памятник в виде двух бронзовых сфинксов на гранитных постаментах открыт 28 апреля 1995 года. К жилым домам на набережной эти необычные сфинксы обращены профилем как юные женские лица, к Неве и тюрьме «Кресты» на противоположном берегу — изъеденные, обнажившиеся черепа. Между сфинксами на парапете набережной — стилизованное окно тюремной камеры с решёткой.
По периметрам гранитных постаментов — медные таблички, на которых выгравированы строки из произведений В. Шаламова, Н. Гумилёва, О. Мандельштама, А. Ахматовой, Н. Заболоцкого, Д. Андреева, Д. Лихачёва, И. Бродского, Ю. Галанскова, А. Солженицына, В. Высоцкого, В. Буковского.
Das Stadterhebungsmonument
Монумент в честь 700-летия основания города Дюссельдорф или Битва при Воррингене 1288 год.
Битва при Воррингене произошла 5 июня 1288 года около города Ворринген.
Причиной сражения стал шестилетний конфликт из-за прав на Лимбургское наследство. Главными участниками противостояния выступали Зигфрид фон Вестербург, архиепископ Кельна, и герцог Ян I Брабантский. Исходом сражения стал крупный передел власти на северо-западе Центральной Европы. А Дюссельдорф получил статус города...
Памятник установлен на Замковой площади в Старом городе Дюссельдорфа. Он был подарен "Дюссельдорф Чен" (ассоциацией сохранения местных традиций) по случаю 700-летия города в юбилейном 1988 году.
Произведение было задумано как "антивоенный" памятник.
Эта бронзовая пластика-триптих, состоящая из 17 "картин", которые "читаются" слева направо.
Левая часть посвящена битве под Воррингом. Крестьяне выступили на стороне графа Адольфа Бергского (Adolf V von Berg).
Воруженные примитивным оружием ополченцы должны были испытать смертельный страх.
Поэтому и рыцари изображены как всадники смерти из Апокалипсиса.
Центральная часть символизирует тот исторический факт, что 14 августа 1288 года Адольф фон Берг даровал Дюссельдорфу статус города, чем не только нанес удар по прежде почти непререкаемой власти архиепископа на Нижнем Рейне, но и заложил основу для будущей резиденции Бергов.
Скреплённая печатями графа и его супруги грамота, щит с "Липпской розой", бергским львом и якорем, дополнены "рыночным" сюжетом - символами мирного развития города.
И, наконец, о правой части триптиха. Усиливая позиции города, граф основал в нем монастырь. Духовную жизнь города и его тесную связь с католическим духовенством автор отобразил фигурами Пап Римских: Николая IV, Лео X, Александра VII, Павла VI и монаха с ковчегом для мощей Святого Аполлинариса.
В этом произведении, собранном из 450 деталей, можно найти и такие "анахронизмы", как пистолет и полицейская фуражка.
Они попали в композицию не случайно, а по замыслу скульптора, который подчеркивает актуальность темы насилия так: средневековые битвы – в прошлом, а насилие продолжается и поныне.
Автор: The Highgate Vampire.
Источник.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 25-03-2016, 11:20
Ключевые слова: Памятники скульптуры статуи прошлое память смерть