Присыпыш
Наверняка всем известна повесть Гоголя"Вий". А если кто-то не читал, то уж точно смотрел одноимённый фильм по этому произведению.
От бабушки слышала я похожую историю, только не ведьму в ней отпевать нужно было - присыпыша отчитывать.
Позвали как-то Анну, дальнюю родственницу бабушкиной семьи, на соседний хутор. Жена одного из тамошних работников приспала новорожденную дочку, придавила во сне по неосторожности. И словно не понимает, что случилось – нянчит её, напевает колыбельную, укачивает. Двери в избу заперла – никого не пускает. Помыкался муж, да и поехал за Анной, наслышан был о некоторых её способностях.
Когда вернулись – ничего не изменилось. Всё так же баба возилась с пеленашкой, рассматривала, приговаривала, поглаживала.
Принялась Анна стучать, просить:
- Пусти, открой, иначе ночью худо начнётся!
Только толку никакого.
Делать нечего, попросила тогда мужиков дверь выбить, сказала - торопиться нужно, чтобы до темноты успеть. Иначе присыпыша неведомая сила заберёт. И лишится душа нарождённой царствия небесного. И будет подобно проклятым и обменным детям маяться во власти нечисти навсегда.
Потом уже, как внутрь вошли, хотела Анна у бабы дочку забрать. А та не отдаёт. К себе прижимает, шипит злобно, будто змея. Кое-как отняли ребёнка. Тот недвижим совсем, лишь веки закрытые подрагивают, и словно глаза вращаются под ними, по кругу движутся.
- Плохо дело, - говорит Анна. - Отчитать нужно дитя молитвами, чтобы от иных спасти. Мать должна это сделать в течение трёх ночей. Лучше бы в церкви, но теперь уж как получится.
И стала Анна бабу подготавливать – напоила чем-то, обряд провела. Постепенно та в разум вошла и сразу в слёзы ударилась – рыдает, бьётся… Анна ей втолковывает, что теперь сделать нужно, чтобы душу дочери её спасти. Та будто не слышит. Воет только да волосы на себе дерёт.
Но позже отошла немного и решилась. Попросила рассказать, что ей сделать нужно.
Анна предупредила – я научу тебя, как поступать следует. Сама сделать ничего не смогу. Лучше бы, конечно, в церкви три ночи провести. Но далеко она слишком. Не успеть вам до вечера туда добраться. Поэтому здесь станешь читать. Запнёшься, прервёшь молитву, или по сторонам посмотришь, отзовёшься - не спасешь дочь. Помни об этом!
Села мать перед зыбкой. И ахнула – новорождённая теперь вся чёрная лежит, будто сажей обмазана.
- Не трогай её, - наставляет Анна. - Молись только. И не смотри на дочку даже. Она может возиться начнёт, плакать – не ведись на это, не прерывай молитвы.
Послушалась баба, стала молиться. Анна же обошла её, круг из соли, смешанной с пеплом, присыпала и замкнула. Сама в уголке присела, накрылась широким платом, чтобы не увидеть никого ненароком. И тоже читать принялась что-то, шептать безостановочно.
Рассказывала после своим, что как полночь случилась, затопали по полу чьи-то ножки. Частые шажочки, дробные, будто детские. Засмеялся кто-то тихонечко. Бабу ту по имени назвал. Молчит она, не отзывается, молитву творит. Завыло тогда, заметалось что-то по комнате. Заплакало жалостно так, просяще: помоги, не оставляй... А она, знай, молится, только чуть голос сбивается, дрожит. С трудом, но выдержала баба, дочитала молитву до утра.
Как петухи закричали первый раз – сгинуло всё наваждение.
Анна помогла бабе до кровати дойти. Напоила настоем специальным, чтобы та до вечера забылась.
Посмотрела - присыпыш по-прежнему чёрный лежит, глазами под закрытыми веками вращает.
Вторую ночь она вновь в доме вместе с бабой провела. Теперь уже громче, сильнее умолял и плакал детский голос, частили шаги со всех сторон, умоляли голоса:
– Взгляни на нас. Приголубь. Возьми на руки...
Но баба читала и читала молитвы, как заведённая. Не отзывалась ни на что.
Под утро уже злобно стучало и шумело вокруг, будто бился кто-то, пытался до бабы добраться, заставить замолчать. Она из последних сил держалась. И когда солнце взошло - упала без чувств.
А в зыбке присыпыш наполовину белым стал. С одной стороны лицо бледное, спокойное. А вторая половина чёрная. И веко дергается всё так же. И глаз вращается, будто вот-вот откроется и глянет!
На третью ночь нельзя было Анне идти. Наедине должна была мать остаться со своей дочерью. И молиться по-прежнему, соблюдая наказ. Вновь Анна приготовила для неё питье. Пошептала над головой что-то. Руками поводила. И ушла. А мужу приказала – не соваться в избу, чтобы оттуда не слышалось!
- Даже если кричать, молить о помощи станет – не заходи! Иначе и себя, и её погубишь. И дочь нечисти в полон отдашь.
Как прошла последняя ночь – неизвестно. Шум стоял вокруг избы да стуки слышались. Крики и хохот. Стены дрожали – казалось, не выстоит дом. Только с криком петухов отворилась дверь, измученная да седая вышла баба. На руках – дочь. Светлая вся. Спокойная. Будто спит. И улыбается во сне. Стали расспрашивать – а баба ответить не может. Голоса лишилась после таких потрясений.
Так и молчала потом.
Автор - Елена Ликина.
Источник.
Новость отредактировал Estellan - 28-06-2020, 19:08
Ключевые слова: Присыпыш отчитка дочка молитва ночь голос существа