В опустевшей тундре
Как и в давние годы на бескрайние равнины великой западной тундры пришел страшный дух болезни. Он несся по земле, подгоняемый ветрами со стороны заката, сметая всё на своём пути. И не было такой силы, которая была бы способна остановить его невидимые стада красношерстных оленей. Ни сопки, ни могучие быстрые реки не могли их остановить. Все это было преградой лишь для человека, но не для духа. И даже когда зима опустилась на бескрайние равнины, выкрасив всё ослепительными белыми красками, дух продолжал зверствовать, посещая всё новые стойбища. Он забирал мужество, заставляя семьи уходить с насиженных мест, а если настигал их, то выпивал жизнь из детей, заставлял мужей гнать свои бесконечные стада, похищал женщин, дабы обивали они его пологи. И не было от него спасения, нельзя было затаиться, не получалось и сбежать, всё равно нагонял злобный дух болезни…Но дурное предзнаменование виднелось в знаках задолго до появления духа в тундре. Виделись знаки в обычных жертвенных оленях. Ощущали дурное и камлающие шаманы. Всё говорило о приближении опасности, но слепы были расслабившиеся люди, без внимания остались предостережения. Лишь немногие, самые дальновидные, отправились далеко на безлюдный Север, к холодному морю, надеясь, что соленый воздух и обжигающие ветра отгонят беду. Многие из них до сих пор лежат где-то там, на берегу, под взглядом великого Анки-Киеле. А шатры их ещё долго будут одиноко стоять, храня в своем чреве мертвые семейства.
А дух продолжал гнать свои беспокойные стада, находя всё новых погонщиков, пополняя стада, но никак не утоляя свой бесконечный голод. И не могли шаманы оградить ни себя, ни других. Глухи оставались боги-покровители чукотского народа к мольбам страдальцев. А жажда пищи страшного духа болезни была так велика, что никакой жертвенный олень не мог её заглушить.
Тогда же и озлобились люди. Стали глухи к бедам друг друга, соседей сторонились, а незнакомого человека и вовсе могли убить, если тот настойчиво пытался приблизиться к стойбищу. Ведь верили тогда, что незнакомец мог оказаться тем самым духом болезни, принявшим обличие человека. Но и такое не помогало и люди продолжали заболевать. А заболев умирали через несколько дней, покрываясь отвратительными красными язвами.
И жил тогда в западной тундре молодой чукча Нанук с юной и прекрасной женой по имени Ила. Не успел ещё молодой Нанук обзавестись большим стадом, не вытаптывали его олени свежее моховище за один проход великого солнца, не застилали их рога небосвод, но был счастлив молодой чукча, ведь жена его уже несла в чреве своём потомка молодому Нануку.
Но вот дух заразы появился в тундре и услышали про это в стойбище, где обитали молодые Нанук и Ила. Тогда решил отец Нанука разделить семью, чтобы каждый нашел себе пристанище. Надеялся он таким образом оградить своих близких от Желающего похитить.
И поехал брат Нанука, сильный Паналык (в пер. чук. обладающий копьем), владелец волшебного копья, вместе с семьей далеко на Север, к холодному морю. Другой брат, хитрый Танат, взяв семью, отправился на юг. А Нанук с женой и своим небольшим стадом поехал на восток, к великой реке. А отец со своими несметными стадами остался на прежнем месте, решив, что он уже слишком стар для того, чтобы убегать от красношерстных оленей духа заразы.
Так остался Нанук один со своей женой и их нерожденным ребенком. И гнал молодой чукча своё небольшое стадо на восток, но не встречал следов жизни на своем пути. Лишь оставленные стойбища, да олени, потерявшие хозяев, встречались семье. Три раза великое солнце обошло небо, и только тогда Нанук решил, что нет смысла дальше гнать своё стадо. Всем требовался отдых.
Шатер поставили около замёрзшего озера. Снег не полностью покрывал блестящую поверхность, отражавшую пламя великого солнца, и место было прекрасно. Меж тем Ила всё сильнее ощущала появление ребенка, всё ближе был заветный день появления нового человека. Нужно было торопиться, чтобы найти подходящее место для стоянки до дня рождения, ведь за роженицей требовался уход, который устроить в пути будет совсем не просто…
В ту ночь засыпал Нанук с тяжелыми мыслями, думая о будущем и своих родственниках, разбросанных по великой тундре. А когда сон уже почти окутал голову молодого чукчи, услышал он, как с шумом над шатром пролетает что-то, забирая дым от кострища. И стук тысяч невидимых копыт кружил где-то недалеко, холодный пот проступал под меховой одеждой Нанука. И страшно было открыть глаза…
Утро оказалось страшнее встречи с самым голодным медведем. Ила, любимая и единственная жена Нанука исчезла из шатра. Молодой снег, пришедший ночью, скрывал следы Желающего похитить. Впрочем, его нескончаемые невидимые стада уже всё равно были далеко-далеко отсюда, там, где простому человеку никак не оказаться. В отчаянье впал молодой чукча, принялся метаться по окрестностям, стараясь найти хоть что-то, что поможет ему найти беременную жену, но всё было тщетно.
Тогда бросил всё хозяйство молодой Нанук, взял самого сильного и быстрого оленя из своего небольшого стада, запряг его в одиночные сани и отправился на Юго-Запад в то место, где должно было быть стойбище его брата, хитрого Таната. Надеялся молодой чукча, что самый хитрый мужчина в семье поможет ему найти Желающего похитить, даст совет, подскажет, где искать жену.
Три раза великое солнце обошло небо, но не сомкнул глаз Нанук, всё гнал и гнал своего оленя сквозь бескрайние просторы тундры. И в день, когда несчастное животное рухнуло замертво прямо в упряжи, добрался молодой чукча до своего хитрого брата.
Танат принял молодого чукчу, выслушал его проблему с задумчивым видом и дал совет отправляться на Север, в стойбище отца. Рассказал хитрый Танат, что опасное дело задумал Нанук, и что своим визитом, накличет он появление злого духа заразы на стойбища, в которые будет приезжать. Рассказал хитрый брат, что придет день и выйдет на бой со страшным духом болезни молодой Нанук, и рассказал Танат как победить Желающего похитить. Напоследок брат дал Нануку волшебные сани из самых крепких древних деревьев и самого сильного и быстрого из своих оленей. Так и отправился молодой чукча в стойбище своего отца, а брат его, хитрый Танат, ушел дальше кочевать, спасаясь от страшного духа болезни.
И вновь великое солнце обходило небо, а молодой Нанук без устали гнал свои сани по просторам бескрайней тундры. Не знал молодой чукча сна, не ведал он голода и не нуждался даже в воде – так велика была его любовь и желание вернуть молодую жену. Наконец, вышел он на то место, откуда уходил недавно. Сразу узнал Нанук шатер своего отца, но неприятное чувство посетило его сердце, как-то незримо изменилось стойбище…
Не зря беду чувствовал Нанук, ведь посетил дух болезни это место. Жены отца его лежали, шкурами накрытые в главном шатре и лишь старый отец молодого чукчи, видел у кострища. Лицо его покрывали красные язвы, руки тряслись, а по коже струился пот. Но не чувствовал мужчина жара, трясся он как от самого крепкого мороза, хоть и был укутан в теплые шкуры и сидел перед ярким кострищем. Не испугался Нанук болезни, вошел в шатер отца своего, рассказал о беде, случившейся с ним. Покачал головой умирающий отец, прошептал, что опасное дело задумал молодой чукча, но всё же дал совет – отправиться на север, к холодному мору, найти стойбище сильного Паналыка, владельца волшебного копья. Напоследок, отец отдал сыну волшебную упряжь и лучшего своего оленя. И отправился молодой чукча на Север…
Великое солнце с интересом наблюдало за молодым Нануком, что без сна и устали гнал свои волшебные сани через бескрайнюю тундру далеко на Север. И снова день сменялся ночью, а молодому чукче всё сложнее было гнать своего оленя, всё сильнее чувствовалась усталость. И, когда самый сильный и быстрый олень из стада отца рухнул замертво, перед санями Нанука предстало бескрайнее море, размеренно накатывая своими волнами на безжизненный берег.
Стойбище сильного Паналыка найти было не трудно. Лишь безжизненный ветер царил в его шатрах. Кострище покрыл небольшой слой снега. Все указывало, что страшный дух болезни посетил это место. И никто не смог спастись. Все лежали тут, укутанные в шкуры, спасаясь от холода, который вдыхал в тела живых этот дух заразы. Сам Паналык сидел на краю утеса и взор его обращен был к шумному морю. Тело брата было закутано в теплые шкуры, а руки сжимали волшебное копьё мертвой хваткой.
Взял Нанук волшебное копьё своего брата, ибо понимал, что не нужно уже оружие тому, кто ушел в нижний мир. Но не знал молодой чукча, что делать дальше, куда идти и где искать молодую Илу. И тогда воззвал Нанук к морю в отчаянье. Услышал мольбы его грозный Анки-Киеле, и поднялся хозяин морей над пучиной, раззявив свою огромную пасть, полную бесчисленного количества острейших зубов.
Но не устрашился молодой чукча вида грозного владыки моря, лишь повторил свои вопросы, в надежде услышать ответы. Поразился Анки-Киеле мужеством молодого чукчи, что не устрашил житель тундры вида грозного хозяина морей. Тогда поведал он, что есть у чукотского народа сильнейший шаман, что живет на одинокой лесистой сопке в том месте, где великая река берет свой разбег. Сказал Анки-Киеле, что если этот шаман не в силах будет помочь молодому Нануку, то и никто не в силах будет вернуть жену его.
Поблагодарил молодой чукча грозного духа за помощь и собрался было отправиться в путь, но тут, тот, что живет в воде остановил Нанука. Тогда из пучины на берег вышел огромный синешерстный олень, что рогами своими мог подпереть великое солнце. Ноги его были так велики, что одними прыжком способен был этот зверь перейти треть великой тундры. И погнал Нанук сего величественного зверя к великой реке, на поиски одинокой лесистой сопки, где живет самый сильный шаман чукотского народа.
Не успело великое солнце пройти небо, как сани молодого чукчи оказались у лесистой сопки. Без труда волшебный олень поднял Нанука на вершину этого священного места, прямо к шатру великого шамана. Но слаб уже был молодой чукча, истощилось тело его от бесконечных путешествий. На коленях вполз он в шатер шамана и шёпотом воззвал к помощи. Впрочем, шаман уже знал, что едет к нему молодой чукча, чью жену похитил страшный дух болезни.
Не обращая внимания на еле живого чукчу, великий шаман вышел из шатра. Но вскоре вернулся, сжимая в руках трепещущее оленье сердце. После этого мудрец бросил сердце в котел, стоящий на кострище, произнес неизвестные магически слова, после чего без страха, голыми руками подхватил котел и передал молодому чукче, приказав пить. Послушал Нанук великого шамана и осушил целый котел молодой чукча. Вернулись силы в его тело, и стало оно крепче, чем было раньше, прошла усталость и исчез голод.
Поднялся молодой чукча на ноги и хотел было поблагодарить шамана, но остановил его мудрец, сказав, что всё уже знает. Спросил тогда великий шаман у своего гостя, готов ли он ради своей жены спуститься в подземный мир и сразиться с духом страшной заразы. Нанук отвечал утвердительно без малейших раздумий. Взял тогда мудрец волшебное копьё Паналыка и сломал его одним ударом колена. После этого он вышел из шатра и прыгнул на волшебные сани, также сломав их, а потом разорвал руками волшебную упряжь. Когда все было закончено, принялся великий шаман камлать, стуча в бубен, пританцовывая вокруг молодого чукчи.
По стенам шатра плясали тысячи теней и в пламени кострища виделись волшебные звери, которых не должен видеть обычный человек. Резко, так что Нанук даже не успел этого заметить, все вокруг поменялось. Мерный стук бубна сменился стуком его собственного сердца, пламя кострища перестало согревать, а наоборот, источало страшный холод. Осколки волшебного копья превратились в целое оружие и понял тогда молодой чукча, что оказался он в нижнем мире.
На улице молодого чукчу ждал живой олень, пришедший из пучины, запряженный в целые сани. И отправился Нанук искать жену свою в этом странном нижнем мире. Тундра была пуста, великой реки не было, а вместо дня царила вечная ночь.
Быстроногий олень рассекал бескрайние равнины тундры. То тут, то там возникали высокие каменистые холмы, на вершинах которых лаяли собаки и стояли люди. Все они плакали и протягивали руки к молодому чукче. Знал Нанук, что на таких холмах живут мертвецы. Причем на каждом свои, кто утонул, кого медведь задрал – у каждого будет свой холм. И вот, наконец, подъехал олень к самому большому холму, вокруг которого без конца кружило огромное стадо оленей страшного духа. Сразу молодой чукча понял, что именно тут ему следует искать свою жену.
При виде живого олени расступались, давая ему дорогу. Так что Нанук без труда добрался до подножья холма. Оставив сани, молодой чукча принялся подниматься по склизким от слез и соплей камням. Сильна была воля и желание вернуть жену, поэтому справился Нанук и добрался до вершины. Тут толпились люди, знакомые и незнакомые, все расступались перед живым, не переставая плакать и тянуть к нему руки. В толпе молодой чукча рассмотрел хмурое лицо отца, увидел Паналыка и даже хитрый Танат был тут.
В самом центре холма стоял шатер из шкур красношёрстных оленей, туда-то и зашел молодой чукча. Хозяин шалаша сидел в тени, разглядеть его не получалось, но веяло от него таким страшным холодом, каким не веет даже от самого холодного мертвеца. Спросил злой дух болезни, чего надо молодому чукче и зачем он пришел. Нанук ответил, что пришел забрать свою любимую жену и их нерожденного ребенка, которых похитил дух. Засмеялся тогда хозяин шалаша и ответил, что жена ждёт его снаружи, но сначала они сразятся и только если молодой чукча победит, то сможет тогда забрать жену.
Вышли тогда они вдвоем наружу и из толпы мертвецов вышла беременная Ила, придерживая живот. Ободрился Нанук, покрепче взял своё волшебное копьё, а дух, выйдя из шалаша стал расти, поднимаясь всё выше и выше, пока не стал огромным, подобно горе. Но не испугался молодой чукча, одним резким ударом поразил он врага в ногу, выхватил жену из толпы и бросился прочь. Знал Нанук, что нельзя убить злобного духа болезни на его холме, поэтому хотел выманить его в тундру и там уже сразиться.
Волшебное копьё молодого чукчи не знало промаха и пробивала самые крепкие шкуры, поэтому взревел злобный дух от боли, получив удар копьём. Тут же обратился он гигантской совой и бросился в погоню за Нануком. А беглец уже мчал в санях со своей женой, уносясь дальше в бескрайнюю тундру, но не отставала огромная птица, что крыльями своими застилала небо. Длилась погоня так долго, что волшебный олень рухнул замертво загнанный своим погонщиком. И вышел тогда Нанук с волшебным копьём в тундру на битву со злобных духом болезни.
Так начался смертельный бой, и длился он долго так долго, что в среднем мире дети стали бы глубокими стариками, но нет в нижнем мире великого солнца, и не проходит оно по небу. Менял злобный дух болезни свои обличия, то обращаясь зверем, то птицей, то великаном. Но каждый раз без промаха разило копьё молодого чукчи и после каждого удара ослабевал дух. Но и Нанук измотался, устал. Стали покидать силы молодого чукчу. И когда сил почти не осталось, метнул своё волшебное копьё Нанук и поразил страшного духа прямо в сердце, как раз в тот момент, когда принял он человечье обличье. Тогда упал злой дух болезни замертво, а молодой чукча свалился рядом без памяти.
Очнулся Нанук в шатре шамана, тот отпаивал волшебным бульоном Илу. Когда же великий шаман заметил, что гость его пришел в себя, то произнес, что теперь у молодого чукчи будет новое имя – Ивакак (в пер. с чук. Ищущий). Ибо никто не может спуститься в нижний мир по своей воле и остаться прежним.
На следующий день молодой чукча с женой отправились дальше, искать своё покинутое стойбище и собирать в стадо разбежавшихся оленей. Были они уверены, что теперь всё будет хорошо, ведь злобный дух болезни мертв и никто уже не погонит бесчисленные стада красношерстных оленей по тундре, никто не украдет жен, не выпьет жизнь из младенцев и не убьет мужчин. Так наступила в тундре эпоха спокойствия.
Новость отредактировал Kiria - 2-03-2021, 17:09
Ключевые слова: Легенда тундра Шаман олень дух болезнь миф север магия смерть авторская история