Моя казнь
Она шла с опущенной головой, лицо ее практически постоянно закрывал грязный, упавший капюшон. Но рассмотреть кровоподтёки на лице все же удалось. На миг ее взгляд устремился в орущую толпу, этот взгляд был переполнен ненавистью. Он испепелял души тех, чей взор встречался с ее зелеными глазами.Что она чувствует? Боль? Страх? Жалость к себе? Нет… Только злость читается в ее глазах, и эта злость рождена нами, людьми, которым неважно, за что они будут убивать, лишь бы удовлетворить свое любопытство к смерти.
- Я шла по мостовой, меня вели по улице, словно шута или какого-нибудь уродца. Эти твари, называющие себя людьми, готовы разорвать меня на части, сколько же в них ненависти ко мне. О Боги, посмотрите в их глаза, они ненавидят и боятся меня, им страшно, но это даже приятно. Вот она, сущность людской душонки, бояться и уничтожать все, что им непонятно.
Мы шли медленно, они хотели, чтобы меня как можно четче рассмотрели, как они меня изуродовали. Боги Бездны, посмотрите на них, как же они жалки, как стая гиен, ждущих, пока издохнет лев. Я смотрю на них сквозь прилипшие к лицу от крови волосы, они выглядят еще ничтожнее, чем я, та, которую ведут на эшафот.
На мгновение в толпе я увидела знакомые глаза, о да, эти глаза мне не забыть даже на том свете, глаза того, кто своими руками кинул меня в пасть этой звериной стаи. Странно, но в его глазах еще больше страха, чем у тех варваров, жаждущих увидеть мой последний вздох. Страх… он окутал его липкой дымкой, ему страшно, но он заслужил этот страх. Бойся, любимый, в этот день умру не только я. Месть моя настигнет тебя с той же силой, с которой я тебя любила. Ты своей рукой отрубил мне голову, только лишь за мою любовь. Спасибо тебе, ты снял с моих глаз пелену твоего обмана, и я смогла yвидеть безобразную личину твоей сущности.
Эта мостовая кажется мне бесконечной, ноги будто вязнут в камнях, мне трудно идти, эти цепи, что окутали мои лодыжки, кажется, они весят тонну. Мне трудно дышать, воздух стал вокруг меня ядовитым. Скорее бы все закончилось…
Кто-то бросил в меня камень. О Боги, как же больно. Да прольются кровавые слезы с глаз того, кто бросил в меня этот камень! Слезы сами покатились из глаз, я уже не могу их сдерживать.
Крик позади… Мое послание дошло до адресата. На миг ор толпы затих.
Тишина… О Боги!!! Тишина! Я и не знала, какой сладкой она бывает…
Бойтесь людишки, то ли еще будет! Мою доброту вы приняли за зло, я же покажу вам истинное зло, бойтесь…
Снова крики, толпа очнулась. О, да, твари, провожайте меня криками!
Я вижу эшафот. Мне не страшно, я готова умереть, лишь бы не видеть этого гадкого мира, что сейчас жаждет моей крови. Наконец-то ноги мои ступили на первую ступень моей гибели…
Какой-то человек в черной мантии с кривым лицом и почти лысой головой что-то торопливо читает, бубнит то, в чем меня обвинили. Обвинили… Глупость, какая-то, оболгали - это звучит честнее. Толпа ревет, она в ожидании зрелища.
Палач ведет меня к нависшей петле. Сейчас она для меня спасение, о Боги, быстрее прошу! Я устала от этих криков…
Веревка затянулась на моей шее, я впервые подняла глаза и прямо посмотрела в толпу. Все мое тело вытянулось струной, я уйду с гордо поднятой головой. Жалкая свара, как же вы мне противны. И слова как-то сами сорвались с избитых губ: «Да будет проклята земля, на которой я сгину! Да будут прокляты люди, узревшие мою смерть! Пусть чрева ваших женщин никогда не познают новой жизни, они будут пусты, как самые мертвые пустыни! Сыны ваши не перешагнут 30-ти летний порог! Матери будут казнить своими руками родившихся детей! А отцы совершат насилие над дочерьми!!! Вас ждет ад, в который вы отправляете меня! Горите в своем собственном аду сами! Вы вынесли приговор не мне, а себе!!!
Меня толкнули… Все как в тумане… Дикая боль, какой-то хруст, в голове мелькнул его образ и мысль: «Даже повесить нормально не могут!!!»
Тогда шейные позвонки выдержали, и она умирала долго и мучительно. Ее хрип остановил время, люди, смотревшие на эту безобразную казнь, молча ликовали. Тело самой прекрасной девушки города в последний раз трепыхнулось от поцелуя смерти и затихло. Все закончилось, безвинно убитая людской безжалостностью, она одиноко, но по-прежнему неистово красивая, осталась висеть в этой грязной петле, которая унесла тысячи жизней. Но эти жизни были грязными, убогими, они были не достойны продолжаться, но только не та, что оборвалась сейчас. Жизнь, которая была похожа на старинную легенду, что ожила на время, и которую оборвала грязная веревка.
Толпа начинала потихоньку расходиться. Но нашлись и те, кто не прошел мимо бездыханного тела, плевки и камни уже не были так обидны и не приносили больше боли. Ее физическому телу было уже все равно, а люди, боявшиеся ее при жизни, теперь после смерти они сравнимы со стервятниками, которые накинулись на хрупкое тело безмерно великолепной девушки. Что ж, пусть потешат себя, почувствуют себя сильными. Жалкое зрелище, на это гадко смотреть. Она же шла по мостовой к эшафоту достойно, зная себе цену, зная, что она невинна, поэтому она останется в памяти ведующих как достойнейшая.
- Боли больше нет, тишина… Как же хорошо… Мое тело… О, Боги, как же они его изуродовали, скоты, мое бедное, не пожившее тело. Нет, мне не жаль его, мне жаль, что я не успела сделать, будучи в этом теле.»
Она стояла и смотрела на последнего свидетеля ее смерти. Это был он.
Он долго целовал ее охладевшие ноги, а она стояла рядом, не зная, ненавидит ли она его или бесконечно любит. Ее сердце давно уже не билось, но боль тупо отдавала в груди. Он молил о прощении за совершенную ошибку, говорил о вечной любви к ней, клялся, что уйдет следом за ней, ведь жизнь без нее потеряла смысл. А она смотрела на него и понимала, что в ее сердце к этому человеку есть только жалость. Но обещание его она запомнила. Слезы текли рекой из его голубых глаз, он был подавлен своей собственной ошибкой. За что он тогда написал донос инквизиции? Он и сам не понимает теперь. Ведь она была дьявольски красива, и он не мог дышать без нее, все мысли были только о ней, именно тогда он и подумал, что она его приворожила. Животный страх обуял его разум, и он даже не помнит, что писал на том желтом листе бумаги, как он относил свое послание в паству. Но он хорошо помнил ужас ожидания приговора, он боялся посмотреть в глаза той, кого безмерно любил, но неистово боялся. Его жизнь кончена, он сам убил свою душу, внутри теперь пустота. Обессилено он упал на колени, продолжая держать в руках холодные ноги любимой. И лишь мольбы прощения вырывались из пересохших губ. Она стояла рядом, сердце ее не дрогнуло. Он сам убил любовь, что была в ее сердце.
Она медленно уходила в даль, растворяясь в тумане…
Утром его нашли у тела повешенной накануне ведьмы, он был седым, и разум его покинул. Это был уже не человек, он стал рабом своего тела…
В тот год город накрыла чума, полегла большая часть города. Кто-то говорил, что это кара за казнь ведьмы. Разве знали они, что это было правдой?
Ключевые слова: Ведьма казнь любовь авторская история