Последний остров Атлантиды
Это был пятый полёт «Полярного Филина», как неформально называли машину в авиаподразделении «Лисы Аляски».Экипажу предстояла очередная шестнадцатичасовая вахта: визуальное и радиолокационное наблюдение за акваторией Северного Ледовитого океана, регулярное проведение замеров температуры и влажности воздуха, барометрического давления, скорости и направлении ветра, оценка состояния облачности, снятии характеристик магнитного поля и выполнения ряда других задач в интересах военных и гражданских ведомств Соединенных Штатов Америки.
Спустя три часа после начала полёта на экране радара была зафиксирована неизвестная цель. Штурман Линнокс Джонс не смог сразу распознать её характер. Однозначно это не был самолёт русских. Корабль – более вероятно, но, проведя расчет (в то время радиолокационные приборы значительно уступали современным), он понял, что таких кораблей не бывает.
Они открыли новую землю, неведомый дотоле остров!
Координаты острова составляли 76 градусов северной широты и 168 градусов западной долготы, что придавало открытию особое значение – остров располагался на границе полярных владений США и их союзника в войне, Советского Союза.
Война закончилась совсем недавно, но стратеги разрабатывали планы новой, будущей. В ней акватории Ледовитого Океана отводилась роль Театра Военных Действий!
Иметь в этих условиях базу неподалёку от территории предполагаемого противника исключительно важно, и поэтому требовалось срочно утвердить право США на остров. Пока, в целях секретности, его называли «Т-1», от слова «Target» – цель.
Экстренным порядком решили снарядить экспедицию с высадкой на Т-1 и проведением на ней зимовки, что сделало бы остров американским сначала фактически, а потом и юридически. Рассмотрели несколько вариантов высадки: приземление самолёта на льдину близ острова, парашютное десантирование, санный караван, ледокол. Выбрали подводную лодку и неудивительно – США первенствовали в подводном судостроении и в применении подводных судов в полярных водах. Ещё в 1931 году капитан Денненхоуэр повёл подводную лодку 0-12 «Наутилус» к Северному полюсу. Лодка была снабжена особыми бурами, позволявшими всплывать в ледяных полях с толщиною льда до двенадцати футов. Правда, тогда неисправности экспериментальной модели остановили «Наутилус» на 82 параллели, но сейчас в распоряжении американцев были куда более совершенные субмарины.
Экспедицию снаряжали с американскою широтой и размахом. Список оборудования и снаряжения занимал несколько сотен страниц, с собою брали и новейшие научные приборы, и разведывательную аппаратуру, радиостанции, ветряные и бензиновые двигатели, последние изобретения и новинки, облегчающие быт полярников, самые разнообразные продукты. Доставлять их решили частями.
По плану субмарина должна была всплыть неподалёку от острова, высадить полярников, десять тонн снаряжения и мотосани. Полярники, устроив лагерь на «Т-1» и подняв на острова звёздно-полосатый флаг, затем обустраивали либо на самом острове, либо на льдине аэродром, на который приземлятся транспортные самолёты полярной авиации с новыми грузами. В крайнем случае, при отсутствии условий для устройства аэродрома, дополнительные грузы решено было сбрасывать на парашютах.
Восьмого сентября подводная лодка «Кальмар» всплыла в разводье в трёх милях от «Т-1». На лёд сошли полярники и приняли мотосани и груз. Поскольку погода быстро ухудшалась, «Кальмар» ушёл под воду, чтобы впоследствии благополучно достигнуть своей базы.
Полярники же начали переправлять груз на остров.
Их было семь человек – командир отряда капитан Айрон Гальс, метеоролог Тимоти Майер, гляциолог Ричард Смит, магнитолог Томас Хэтфорд, радисты Самюэл Коллеман и Янг Мюррей и врач Вильям Прескотт.
Назад не вернулся никто.
Прошёл первый контрольный срок, второй, третий. Поначалу на Большой Земле не паниковали – разбить лагерь, поднять мачту антенны и передать кодированный сигнал просто в учебных условиях на полигоне, в Арктике же, где разыгралась непогода, сделать подобное сложнее. Но после пяти дней молчания стало ясно: с экспедицией происходят серьёзные нелады.
Выдвигались три основные версии. Первая – полярники живы, но по каким-то неизвестным причинам не могут наладить радиосвязь, например, повредили радиостанции при транспортировке. Вторая – полярники потерпели катастрофу. И третья – на острове оказались русские, и они захватили экспедицию.
Послать самолет в зону «Т-1» не представлялось возможным из-за отсутствия аэродрома, рисковать же и садиться на неподготовленной льдине, как это практиковалось летчиками русских, американцы не хотели. К тому же погода в районе «Т-1» была совершенно нелётная, а надвигающаяся полярная ночь делала спасательную экспедицию и вовсе авантюрой. Тем не менее к острову отправился всё тот же «Кальмар», но на полпути с ним случилась авария – при столкновении со льдиной были повреждены рули глубины. Качественно исправить неполадки в открытом океане моряки не смогли и потому вернулись на базу.
Спасение полярников решили возобновить весной 1947 года.
Но к тому времени в указанных координатах «Т-1» найти не удалось!
Остров исчез!
Исчезновение островов в океане встречается не так уж редко. Иногда под влиянием тектонических процессов они погружаются в глубины. Чаще же за острова принимают огромные айсберги, во всяком случае, такова общепринятая версия. Наиболее известный пример – Земля Санникова.
Полярников спустя положенное время объявили погибшими, не сообщая подробностей. Тем бы всё и кончилось, если бы не случай. В июне 1954 года исландскому рыбаку Ионссону Губрандуру в сети попадает капсула из нержавеющего сплава. Приняв её поначалу за мину, которых в годы войны развелось несчетно, Губрандур однако же не выбросил её, а осмотрел. Нет, это была не мина – на капсуле проступала надпись: этот предмет является собственностью правительства США, а нашедшего ждёт вознаграждение.
Идея вознаграждения Губрандуру понравилась, но он прежде капсулу вскрыл, рассудив, что старые мины правительству США и даром не нужны, а вот бриллианты очень может быть. Но бриллиантов не оказалось, а оказалась толстая тетрадь (конструкция капсулы была такова, что бумага нисколько не пострадала). Вернув её в капсулу, рыбак поступил так, как подсказывали совесть и кошелёк – отнёс находку в посольство США, и очень скоро получил вознаграждение, полторы тысячи долларов, по тем временам, да ещё для рыбака сумма вполне приличная. Увы, деньги не принесли счастья Губрандуру: оснащённое новым мотором судёнышко его утонуло вместе с хозяином буквально через несколько дней, и, одновременно с этим, сгорел его домик. Решили – из-за непогашенного окурка. Двоюродному брату Ионссона, Гуннару Петерсену, в наследство из вещей достались лишь десять роликов фотоплёнки, которые рыбак отдал знакомому фотолюбителю проявить и не успел получить обратно.
Петерсен, тоже рыбак, человек с одной стороны бережливый, а с другой от фотоискусства далекий, плёнки сберёг и утешился страховкою, полученною за брата. Но вот сын Петерсена, Гуннарсон (у исландцев фамилией служит имя отца с прибавлением слова «сын» или «дочь»), филолог с университетским дипломом, найдя рулончики с фотопленкой, не поленился обратиться в реставрационную мастерскую, где с плёнок со всею тщательностью были сделаны отпечатки. А тщательность потребовалось потому, что плёнкам было сорок восемь лет – Гуннарсон обнаружил их в ящичке отцовского стола в 2002 году!
Сняв в свою очередь несколько копий с рукописи и разместив их у заслуживающих доверия юристов, Гуннарсон сделал заявление – его дед был устранен спецслужбами США потому, что узнал невероятный секрет: полярники, высадившиеся в 1946 году на остров «Т-1» попали на землю легендарной Атлантиды!
И земля эта оказалась населена!
На плёнке был заснят дневник врача экспедиции Вильяма Прескотта, в котором говорилось об этом – и о многом другом. Дядя его, прежде чем передать бумаги в посольство, переснял их, вероятно, оценив значение дневника Прескотта – исландцы очень бережно относятся к письменному слову. Чтобы не допустить распространения информации об острове атлантидов, рыбака убили, выдав это за несчастный случай, но поскольку в то время разветвленной агентуры у спецслужб США в Исландии не было, факт снятия фотокопий остался неизвестен.
Спецслужбы США заявление Гуннарсона проигнорировали, но Норма Барнет, внучка доктора Прескотта, познакомясь с фотокопией одной из страниц, опубликованных в «Инсайд Вью», признала руку деда: в её доме хранились старые письма дедушки Вильяма. Графологическая экспертиза подтвердила похожесть почерков (для установления идентичности требуются не копии, а подлинные документы).
Полностью «Дневник Прескотта» до сих пор не опубликован, но появившиеся в печати отрывки позволяют хотя бы частично восстановить картину случившегося.
После того, как «Кальмар» исчез в водах океана, полярники постарались поскорее добраться до острова – дрейф льдины мог отнести их прочь.
Нагрузив первые полторы тонны на мотосани, они осторожно двинулись к острову.
Перемещать груз решили челночным способом, преодолевая по миле за цикл, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств не оказаться с разбросанным по всей Арктике снаряжением.
Работа требовала полного сосредоточения и самоотдачи, но дело продвигалось хорошо. Спустя шесть часов после высадки все грузы находились в полумиле от берега, и полярники решили отыскать лучший путь, чтобы подняться на остров. Берег не выглядел обрывистым, хотя вдали скалы поднимались на высоту в триста-четыреста футов.
Капитан Гальс и гляциолог Смит отправились на разведку, в то время как остальные отдыхали и готовили пищу.
Вернулись Гальс и Смит скоро – на остров подняться было можно минимум в трёх местах, где берег полого спускался к океану.
Смит управлял мотосанями, а остальные шли чуть поодаль – скорость передвижения по ровной, с редкими ропаками льдине, была около двух миль в час.
И здесь случилось непредвиденное – взорвался двигатель мотосаней. Бензиновый (дизели труднее эксплуатировать в условиях полярных холодов), он был весьма и весьма надёжным, и прежде никогда не взрывался. Смита отбросило на несколько шагов. По счастью, он отделался лёгкой контузией, остальные же полярники и вовсе не пострадали. Но мотосани были повреждены бесповоротно, а часть груза, среди них и радиостанция, повреждены серьёзно. К счастью, имелась и запасная станция (по правилам, обе радиостанции старались хранить и транспортировать отдельно).
Смит утверждал, что за мгновение до взрыва он видел огненную вспышку впереди по курсу. Но впереди, над самым островом, касаясь скал, светило низкое солнце, и он мог принять за вспышку солнечный луч.
Оказав первую помощь Смиту и прикинув ущерб, решили остальной груз тащить на себе. Для этого имелась пара волокуш. Впрягшись по трое, они смогли тащить полтонны груза, хотя и сил, и времени стало уходить, разумеется, несравненно больше.
На остров они вступили уже порядком измотанными, сначала тройка Гальс – Хэтфорд – Мюррей, за ними Майер, Коллеман и Прескотт.
Смит налегке замыкал шествие. Он и определил, что под ногами у них уже не льдина, а остров.
Спустя несколько десятков ярдов путь пошёл в гору, и был он столь ровным и удобным, что казалось: это настоящая просёлочная дорога.
Поднявшись на высоту в двадцать ярдов от поверхности океана, что гарантировало от всяких сюрпризов, они решили именно здесь разбить временный лагерь, а уж потом, осмотрев остров, подумают насчёт лагеря постоянного.
Когда последний фунт груза доставили в Таргетвилль (имя лагерю отыскалось сразу) и установили каркасные шатры-иглу, а на мачте подняли, наконец, звёздно-полосатый флаг с произнесением подходящей для данного случая коротенькой речи и салютом из карабинов, полярники начали настраивать вторую, запасную радиостанцию. Но сухие элементы питания оказались совершенно разряженными. Ещё одна странность – у всех полярников остановились часы. В палатке вскрыли контейнер с хронометром (хронометр чувствителен к температуре воздуха) – но и он остановился тоже!
Компас никак не мог найти магнитный полюс – стрелка его указывала то в одну сторону, то в другую, нигде не задерживаясь более чем на минуту.
Предположили, что остров либо сам является магнитной аномалией, либо же вокруг бушует сильная магнитная буря – накануне прошло предупреждение о сверхмощных вспышках на солнце.
Начали готовиться ко сну – но в это время издалека послышался звук мотора. Где-то летел самолёт, и, судя по всему, русский – своя авиация не должна была появляться в этих местах до условного сигнала. Обнаруживать себя до того, как Америка официально не объявит «Т-1» своей территорией было нежелательно, но поделать они ничего не могли.
Выручил туман, который стремительно, лавиною спустился со скал и залил побережье столь густо, что видимость не превышала пяти-шести шагов – и очень маленьких шагов!
Одновременно с туманом все участники экспедиции почувствовали необоримое желание спать, что, в общем, было вполне естественно после семнадцати часов напряжённого тяжёлого труда.
Далее, пишет Гуннарсон, в дневнике рассказывается, как полярники попали в плен к обитателям острова. В плен – не совсем точное слово, скорее, они стали гостями без права откланяться. Их свободу практически не ограничивали: они могли перемещаться по острову, заходить в большинство помещений, им обеспечивалось отличное питание, каждому ввели «вакцину долголетия», якобы гарантирующую сто сорок – сто шестьдесят лет жизни без болезней (и действительно, Смит очень быстро оправился от контузии, через три месяца пребывания на острове у всех членов экспедиции сменились зубы, улучшились зрение и слух, перестали беспокоить старые раны – у кого таковые имелись).
Но полярники не могли связаться с Большой Землей и не вольны были покинуть остров. Стоило им подойти к побережью, сделать несколько шагов по льду океана, как некая неведомая сила («жи – поле», как его обозначил доктор Прескотт) не позволяла преодолеть и двадцати ярдов. С каждым шагом сопротивление поля нарастало, пока не вынуждало полностью остановиться.
Обитатели острова рассматривали полярников не как врагов, отнюдь, скорее, как домашних любимцев. Помимо них на острове на том же положении находилось ещё пять человек – алеут, попавший сюда год назад, русский лётчик, живущий на острове с 1937 года и трое гренландских эскимосов, не говоривших ни по-английски, ни на латыни. Латыни – потому что обитатели острова в разговорах с полярниками использовали именно классический латинский язык, даже не средневековую вульгату (доктор Прескотт увлекался античной литературой и читал Гая Юлия Цезаря и Тацита на языке оригинала).
Сами островитяне о себе говорили мало, отделываясь улыбками и смехом, но можно было понять, что они считают себя стоящими на неизмеримо высшей ступени развития, нежели все остальное человечество. И поводов для этого у них было предостаточно. Постепенно Прескотт и его товарищи поняли, что остров, как бы это невероятно не звучало, есть своего рода плавучее поселение, и плавает оно не только по поверхности океана, но и под нею. Там, в глубинах Ледовитого Океана, есть и другие города, возможно – много городов. Громадное давление, холод, тьма, отсутствие естественной атмосферы совершенно не смущают обитателей подводных городов. В их распоряжении материалы и силы, позволяющие справляться со всеми проблемами надежно и очень эффективно, во всяком случае, данный остров существует более десяти тысяч лет, а возможно – Прескотт не уверен, что правильно понял хозяев – и сотни тысяч.
Сами островитяне принадлежали к негроидной расе, хотя были и видимые отличия – больший размер черепа, тонкие губы, иной лицевой угол. Обычный рост их превышал шесть футов при массе порядка двухсот фунтов (точных замеров Прескотт делать, по понятным причинам, не мог). Остров был пронзён системою тоннелей и подземных помещений – вообще, естественной средой обитания островитяне считали именно подземелье, а пребывание на открытом пространстве для них было сродни прыжку с парашютом для человека, волнующим, но и несколько утомительным занятием.
Туземцев было около десяти тысяч человек – Прескотт, впрочем, оговаривается, что сведения его весьма и весьма приблизительны. Никогда он не видел детей – островитяне контролируют рождаемость с тем, чтобы обеспечивать стабильность численности. Живут долго, быть может, более пятисот лет. Прескотт пишет, что встречал островитянина, которому исполнилось четыреста лет, и внешность у него была, как у следящего за собой пятидесятилетнего спортсмена.
Общество туземцев в пределах отдельно взятого острова исключительно сплоченно. Прескотту и его друзьям никогда не приходилось видеть распрей и ссор, каждый с достоинством занимал своё место в иерархии (а общество островитян было жестко структурировано), и сама мысль изменить своё положение, кажется, никогда не посещала их. Мужчин было на порядок больше, чем женщин, но половые чувства у островитян, похоже, если и не отсутствую совершенно, то большую часть времени находятся в неактивном состоянии (как, замечает доктор, и у большинства живых существ, населяющих Землю).
Желание Прескотта и остальных покинуть остров туземцы считали опасным вздором. «Если бы ваш ребёнок захотел уйти в лес к диким зверям, разве вы бы его отпустили?»– так объяснил точку зрения островитян некий Боэций, который порой разговаривал с Прескоттом. Существующая цивилизация, по меркам островитян, стоит на чрезвычайно низком уровне, прежде всего в моральном плане, и опасна для жизни.
Но, как по косвенным признаком заключил Прескотт, существование самих островитян отнюдь не идиллическое. Между городами в глубинах океана идёт непрерывное соперничество, которое, впрочем, вряд ли переходит в вооруженный конфликт. Просто проигравшие уступают своё место на дне, поднимаются на поверхность и какое-то время пребывают в своего рода изгнании. После того, как решат, что они вновь готовы к борьбе, отыскав незанятое место (которого предостаточно), поселение погружается на дно океана и начинается новый цикл борьбы. В чём он состоит, Прескотту выяснить не удалось, но иногда возникало впечатление (доктор очень осторожен в высказываниях и неоднократно подчёркивает, что его знания можно сравнить с представлением совершенного дикаря о нашей цивилизации после пребывания этого дикаря в каком-нибудь захудалом канзасском городишке), будто и сами островитяне не являются единственным видом, населяющим глубины. Возможно, доминирующее положение принадлежит совсем не человеку – но островитяне не говорят на эти темы со своими домашними любимцами.
Кстати, люди видели острова и прежде. Вполне возможно, что Плиний повествует именно об одном из островов, когда упоминает Атлантиду. Стороннему наблюдателю погружение острова, вероятно, кажется катастрофой, гибелью, в то время для островитян эта процедура сродни поднятию якоря на корабле.
Современная цивилизация островитян не интересует, и они принимают меры для того, чтобы остаться незамеченными. Не из страха, нет, островитяне способны уничтожить всё живое на целом континенте, просто из нежелания лишних хлопот.
Два года остров находился в Арктике, но затем островитяне объявили, что готовятся опуститься на дно океана. Сколько они пробудут под водою, неизвестно. Столько, сколько удастся, сказал Боэций. Хотелось бы навсегда, готовились к погружению целых одиннадцать лет, пересматривая концепцию существования, и теперь запросто изгнать себя не дадут.
Доктор Прескотт на последней странице дневника пишет, что постарается послать свои записи «морскою почтой» в надежде, что кто-нибудь отыщет сосуд, специально для того включенный в экспедиционное снаряжение.
На этом дневник обрывается.
Гуннарсон заключает, что Прескотту удалось исполнить задуманное. Он призывает соответствующие службы США обнародовать все сведения об острове «Т-1» и предоставить общественности подлинник дневника. В противном случае он опубликует дневник полностью летом 2006 года, через 60 лет после высадки экспедиции на Т-1, когда, согласно законодательству США, гриф секретности должен быть снят с самых тайных операций.
Автор - Василий Щепетнев.
Источник.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 6-08-2016, 07:57
Ключевые слова: Экспедиция остров лодка капсула дневник