Спаситель
Кошмары мучили Алю с самого детства. Конечно, всем детям, да и взрослым тоже, снятся плохие сны, но у неё кошмары приняли оборот настоящего жизненного бедствия, доводя до истерики почти каждую ночь. Довольно долгое время, почти десять лет, Алевтина спасалась от снов седативными средствами и транквилизаторами, которые ей прописывал психиатр. Их приходилось часто менять, чередовать и увеличивать дозу, а жуткие побочные эффекты выматывали её не хуже кошмаров. Но последнее время переставали помогать даже лекарства, и жизнь девушки снова медленно, но верно превращалась в ад.Началось всё, когда Але не было ещё и восьми: у мамы, долгое время страдавшей головными болями, врачи обнаружили рак мозга. На глазах мужа и ребенка молодая женщина превращалась в живой труп: несколько серий химиотерапии, облучение и постоянная боль вытянули из неё все жизненные силы. Аля помнила, что маму постоянно рвало, она теряла сознание, забывала, кто она и где находится, а, когда папа привозил её из больницы, начинались истошные крики боли, постоянные уколы, капельницы и ночные дежурства заплаканного отца у кровати мамы. А ещё Алевтина помнила ужас в маминых глазах, когда она начинала видеть ИХ – чёрные безглазые твари с огромным клацающим ртом, по словам испуганной матери, ОНИ появлялись из стен и свешивались прямо с потолка. Она билась на кровати из последних сил и умоляла защитить от их когтистых рук и липких языков. В такие моменты папа всегда вызывал скорую, а если всё происходило в больнице, то к ней спешил врач и вводил в капельницу большую дозу какого-то лекарства. Мама успокаивалась, а Аля силилась сквозь слёзы разглядеть ИХ, чтобы суметь, наконец, защитить несчастную измученную маму.
Время шло, лечение совсем не помогало, и отец со слезами на глазах подписал документы о переводе её в хоспис. Теперь почти всегда мама была одурманена лекарством, но иногда внезапно приходила в себя и просила прощения за то, что не смогла пробыть с дочкой подольше, просила заботиться друг о друге и не горевать о ней. Но однажды, в момент просветления, когда папы в палате не было, она подозвала Алю и, указав тонкой, как прутик, рукой в угол, прошептала:
- Посмотри на НИХ, сидят довольные, ждут, недолго осталось, а я ИМ не дамся, родная, точно тебе говорю, ОНИ меня не получат!
В палату вошел отец, и мама снова откинулась на подушку, глядя Алевтине прямо в глаза. Когда вместе с папой Аля направлялась к выходу, она всё продолжала и продолжала всматриваться в угол у двери, но никого там не видела.
Следующим утром им сообщили, что мама сумела повеситься, привязав пояс от халата к вешалке в туалете. Весь этот день прошел для неё, как в тумане: она с отцом съездила в больницу, просто стояла рядом, когда он разговаривал с врачами и подписывал документы, сидела в холле, ничего не замечая, когда отец спустился в морг, а, когда он вышел с потемневшим лицом и красными от слёз глазами, не нашла никаких слов утешения. Она сама будто умерла, и в душе теперь зияла огромная чёрная дыра. Ночью этого дня впервые в кошмарном сне Аля увидела ИХ. Она думала, что не сможет уснуть, но как только закрыла глаза, провалилась в сон. Она снова очутилась в больнице, до тошноты знакомая обстановка: истёртый тысячами ног линолеум, неприятные желтые стены, блёклое ночное освещение. Алевтина привычным маршрутом направилась в палату, где лежала мама, но тут её внимание привлекло какое-то движение возле угла, где находятся туалетные комнаты. Она не могла разобрать, кто там, но видела мелькание чего-то чёрного. Так как по пути ей пришлось бы всё равно идти мимо, девочка с опаской заглянула в туалет – в одной из кабинок горел свет. Сердце её забилось с такой силой, что казалось, уже колотится о рёбра, она не знала, в какой кабинке мама покончила с собой, но жуткое предчувствие заставляло тело дрожать, как в лихорадке. Аля взялась за ручку – дверь оказалась незапертой, но двигалась с трудом, будто тянула что-то за собой. Девочка дёрнула изо всех сил и увидела висящую на двери маму, а её ноги лежали на потрескавшемся кафельном полу. Аля почти закричала от ужаса, но крик так и не сорвался с губ: из стены кабинки вылезло жуткое чёрное человекоподобное существо и, как ни в чём не бывало, засунуло худые мамины пальцы в свой огромный зубастый рот. За ним последовало ещё одно, и ещё… Все они жадно вгрызались в тело несчастной матери. Ощущая смертельный ужас, Алевтина сделала шаг назад и уже хотела бежать, когда мама медленно подняла голову и жутким скрипучим голосом произнесла:
- Я ошиблась, Аля, я страшно ошиблась!
Тут одна из тварей подняла голову, будто прислушавшись на мгновенье, повернула слепую морду в сторону девочки и ужасно зашипело, открывая пасть до невероятных размеров. Тут страх погнал Алю прочь от этого места, она хотела заскочить в ближайшую палату, но больничный коридор вдруг стал длинным пустым тоннелем, краю которому видно не было. Она бежала со всей мочи, но влажные шлепки ног и рук преследователей становились всё ближе. Тут из стены вынырнула длинная чёрная рука и, резко схватив девочку за кофту, повалила на пол. Аля в страхе обернулась и успела заметить, как к её лицу приближается разверстая клыкастая пасть.
Закрывшись руками от страха, она завизжала, что было сил, и начала отбиваться от гадких липких прикосновений.
Чьи-то руки схватили девочку за плечи и начали трясти, с волнением выкрикивая её имя. Аля узнала голос отца, а когда открыла глаза и увидела напуганное лицо, прижалась к его груди и заплакала. Этой ночью она больше не засыпала, просто лежала в темноте, стараясь не закрывать глаз. Следующей ночью она старалась не спать как можно дольше, но усталость дала о себе знать, и Аля уснула, к счастью, проспав всю ночь без снов. На следующий день прошли мамины похороны, там были все родные и друзья: бабушка с дедушкой по маминой линии, её старшая сестра с сыном, папин брат с семьёй и коллеги. Многие не могли поверить в случившееся, но понимали, что только страшная, невыносимая боль могла подтолкнуть женщину к такому поступку. Боль и страх, который дочь теперь разделяла со своей матерью.
Ночью ОНИ снова посетили Алевтину. Во сне она снова вернулась на похороны мамы, а чёрные гадкие твари лезли прямиком из родственников, полностью заменяя их собой. Ближе к утру папа, напуганный криками, снова разбудил свою бьющуюся в истерике дочь. Остаток ночи они коротали вместе, отец почитал ей книгу, а потом приготовил завтрак и впервые дал попробовать кофе.
Примерно через месяц ночных страданий папа начал водить Алю по врачам, к тому моменту она уже похудела на шесть килограммов и была до крайности измотана. Томограмма не показала никаких отклонений от нормы, и психиатр решил, что кошмары вызваны постоянным стрессом из-за болезни матери и её смерти. Таблетки, прописанные врачом, возымели действие – Аля могла спать. Через месяц приёма медики решили отменять препараты, но кошмары вернулись, просто ошеломив девочку, отвыкшую от них, своей яркостью и полнотой ощущений. Таблетки пришлось вернуть, затем заменить, потом увеличить дозировку - и так из года в год. Кроме последних пары месяцев, когда даже на фоне приёма лекарства, ОНИ снова прорвались в сны уже подросшей Алевтины. В полной темноте сна она слышала шлепки рук и ног, леденящее душу шипение. Первые пару раз девушка просыпалась сама, но затем, когда ей приснилось, что ОНИ уже здесь, в её комнате, с влажными шлепками вываливаются прямо из стен, её снова разбудил папа, услышавший сдавленные стоны и плач.
- Снова кошмары? – с сочувствием спросил он, Аля только кивнула и вновь разрыдалась.
Утром они договорились, что на следующий день отправятся к врачу. У отца на сегодня была назначена важная встреча в главном офисе, что находился в соседнем городе, а на завтра он мог взять выходной. Наспех перекусив, папа уехал, забросив по пути Алевтину в лицей, а ближе к вечеру, когда она уже была дома, позвонил папин брат и дрожащим голосом сообщил, что отец, видимо, заснул за рулём, не справился с управлением и выехал на встречную полосу, где погиб в лобовом столкновении с грузовиком.
- Мы уже выезжаем, - добавил дядя. - Будем к утру.
- Спасибо, - прошептала Аля и повесила трубку, не дождавшись ответа.
Слёзы лились непрекращающимся потоком, девушке казалось, что она вот-вот потеряет сознание, но этого допускать было нельзя: ОНИ могли добраться до неё в это время. Аля вытерла лицо успевшей промокнуть футболкой и, налив в стакан воды, выпила три таблетки из прописанных врачом.
Почти до полуночи она бесцельно бродила по улице, а в голове крутилась только одна мысль: «Спать нельзя, меня больше некому разбудить»… Купив три банки кофе, Аля поплелась домой, ей хотелось только одного - чтобы папа остался жив, она бы ухаживала за ним хоть всю жизнь, а он был бы рядом.
Никогда ещё она не проводила ночь одна, поэтому даже не знала, чем себя занять. Наконец, заварив двухлитровый термос крепкого кофе, Аля села за компьютер и включила какой-то фильм. Она даже не следила за происходящим на экране – актёры что-то бубнили, кто-то стрелял, женщины лили слёзы… Неожиданно в коридоре зазвонил телефон, девушка включила свет и подняла трубку, она не успела ничего произнести, как из динамика послышалось отвратительное шипение и гадкий потусторонний смех. Тут она вздрогнула и резко проснулась от телефонных трелей в коридоре. С замиранием сердца Алевтина сняла трубку и с облегчением зарыдала – звонили бабушка и дедушка. Они уже купили билеты на утренний поезд, значит, к обеду будут вместе с нею. Аля сердечно их поблагодарила и вернулась к компьютеру, там сделав звук громче и выпив большую кружку кофе, она стала дожидаться утра.
Из нервной полудрёмы её вырвал дверной звонок – приехали дядя с тётей. Они все вместе попили кофе, поплакали и занялись самыми неприятными делами – подготовкой к похоронам. Днём к ним присоединились бабушка с дедушкой, и Алевтине на душе потихоньку становилось спокойнее. К вечеру все дела были улажены, похороны должны были пройти завтра, и хоронить мужчину собирались в закрытом гробу. Аля не хотела видеть отца мёртвым, она не ходила с родственниками в морг, не собиралась прощаться с ним и у открытого для родных гроба. Ей казалось, что если она не увидит папу после аварии, значит, для неё он останется живым, просто отправившимся на своей машине в очень долгий путь.
Приближалась ночь, и беспокойство девушки росло всё больше, хотя все родные знали о её проблеме со сном, говорить им, что стало хуже, она не стала, им и так хватает волнений. Поэтому Аля приняла двойную дозу лекарства и приготовилась спать небольшими промежутками, установив будильник на звонок через каждые два часа. Она плотно закрыла дверь в свою комнату и легла. Как только она прикрыла глаза, темнота наполнилась шорохами, неясным бормотанием и, конечно же, ИХ шипением. Через некоторое время в этом шипении Аля начала разбирать слова: «Ты нашшша», повторялось раз за разом, нагоняя ледяной ужас. Пропел будильник, и девушка вздохнула с облегчением: два часа в минусе. Она взяла книгу и решила следующий временной отрывок просто читать. Алевтина читала строчку, а смысл предыдущей уже вылетал из головы. Постепенно она стала замечать, что буквы начали расплываться чёрными кляксами и собираться на середине листа. Аля с удивлением следила за происходящим, пока из жидкой буквенной массы не показался палец, затем ещё один, и из вмиг отяжелевшей книги начала вылезать чёрная тварь. Девушка резко отбросила её от себя и подскочила от звонка будильника. Она тихонько прошла в ванную и намочила голову холодной водой: спать в эту ночь она больше не собиралась, благо до утра оставалось не так уж и долго. Последующий день до боли напоминал ей такой же страшный день десятилетней давности: кладбище, слёзы и горе по навеки ушедшему близкому человеку.
Дядя и тётя собирались уезжать завтра, а дедушка с бабушкой пока поживут с нею, а потом, возможно, она переберётся к ним. Возможно, если не умрёт от переутомления или если в ближайшую ночь ОНИ не съедят её живьём. В сложившейся ситуации поступок матери не казался ей таким уж страшным и безрассудным, но, увидев ждущих её у машины родных, Аля поспешила выкинуть из головы эту мысль. Она твёрдо решила завтра отправиться к врачу и добиться спокойного сна хотя бы на какое-то время.
После поминок в ресторане Алевтина чувствовала себя смертельно уставшей. Все эти грустные малознакомые люди, выражавшие ей сочувствие и соболезнование, делали только хуже, поэтому она поскорее скрылась в туалете и снова долгое время проплакала. Бессонные ночи давали о себе знать, к вечеру девушка просто валилась с ног и засыпала на ходу, ей было всё сложнее отличить реальность ото сна, и пару раз ей казалось, что ОНИ уже притаились в углах и с нетерпением ждут, когда она свалится от усталости. Так и случилось. По дороге домой Аля мгновенно уснула в машине, её не стали будить, и так как она буквально Дюймовочка, дядя без труда отнёс её в квартиру и положил на кровать в её комнате.
Алевтина снова очутилась на кладбище, она никогда не была там в сумерках, и с каждой минутой погост становился всё мрачнее и мрачнее, она начала искать дорогу к воротам, но местность постоянно менялась, и найти путь не представлялось возможным. Везде, куда бы она не бросала взгляд, до самого горизонта тянулись ряды могильных памятников, покосившихся крестов, и почему-то голых мёртвых деревьев. Темнело всё сильнее, и Аля, не разбирая дороги, побежала вперёд. Мгновение спустя она краем глаза уловила движение черноты недалеко от себя, девушка вскрикнула и, резко развернувшись, бросилась в другую сторону. Вокруг с надгробий на неё смотрели серые лица покойников, искажённые невероятной злобой. Меж деревьев мелькало уже несколько чёрных фигур, а их жуткий шипящий смех, казалось, раздавался отовсюду. Слева и справа стеной вырастали сухие покорёженные деревья, превращая кладбище в подобие тоннеля. Внезапно Аля увидела знакомое место, она встала как вкопанная, а от лица отхлынула вся кровь – оказалось, что она выскочила прямиком к могиле матери. Девушка в страхе упала на колени и, уткнувшись лицом в ладони, зарыдала, а рядом всё ближе и ближе шипели и клацали плотоядные пасти. Покорившись судьбе, она сжалась в комок и обречённо заскулила, когда гадкая липкая ладонь крепко вцепилась ей в волосы, другая потянула за ворот платья, а в затылок ударило жаркое смрадное дыхание. Вдруг руки ослабили хватку, смех вокруг затих, а шипение тварей стало до странности оживлённым. Алевтина тряслась всем телом, но всё-таки рискнула открыть глаза и повернуться. Она не знала, чего ожидать, но увиденное её просто ошеломило: за спиной стоял папа и бесстрашно рвал чёрную фигуру на части. Тварь яростно билась в его руках, царапала их крючковатыми когтями, упиралась ногами в землю, но папа без усилия, одним рывком, с влажным мерзким звуком оторвал ей голову, и чёрное тело грудой тряпья упало у его ног.
Следующую тварь, рискнувшую подскочить на подмогу первой, постигла та же незавидная участь, затем ещё одно тело без рук и ног начало корчиться около ботинок отца. Их тела рвались легко, будто были сделаны из бумаги, а шипение оставшихся уже больше походило на испуганный визг, они ещё немного потоптались на почтенном расстоянии и приняли за благо раствориться во тьме.
Аля просто не верила своим глазам, но в её душе нарастал детский восторг и огромная благодарность. Она с радостными рыданиями бросилась к отцу и, крепко обняв его, до сих пор не могла поверить своему счастью. Она всё ещё прижималась к его груди, когда папа тихо произнёс:
- Больше они тебя не напугают.
Алевтина посмотрела в его тёплые родные глаза и поняла, что верит, он всегда был её защитником, оставался им и теперь. Она с удовольствием взяла папу под руку, и они медленно зашагали к выходу.
Ближе к полудню Алю разбудило светившее в окно солнце, она потянулась, чувствуя, как отлично выспалась, а также как вкусно пахло оладьями из кухни. Она повернулась, взяла папину фотографию с тумбочки, улыбнулась ему и сорвала с неё чёрную ленточку.
- Спасибо папа, - прошептала она, прижав портрет к груди, - теперь я больше никогда не буду бояться снов!
На конкурс "Твой самый страшный кошмар".
Новость отредактировал YuliaS - 22-04-2016, 17:47
Ключевые слова: Девушка сон кошмар мама папа смерть самоубийство твари больница авторская история