Васенька
Васенька открыл глаза на полу зеркального кабинета. Или коридора, или бесчисленного переплетения коридоров. Васенька чувствовал слабость. Пошевелил рукой, ногой - множество рук и ног отразилось в потолке и стенах. Встать не удавалось.- Мама... - слабо пискнул Васенька. Но мама не пришла и даже не откликнулась на зов. Васенька наморщил носик, чтобы заплакать, и поднял глаза, наполняющиеся слезами, к потолку. И тут что-то горячее ударило Васеньку в область верхних позвонков - будто внутри распрямилась крепко сжатая ржавая пружина - и увидел в потолочном отражении, как голова его с силой пущенного снаряда отрывается от тела и летит, разбрызгивая кровь.
Мальчик закричал, поднял было руки ощупать, проверить, не обман ли это, но силы рук не хватило дотянуться до плеч. Тем временем зеркальная камера уже меняла картинки одну за другой. Трехстенные съемочные павильоны пролетали перед Васенькиным взором.
Вот его детская с голубыми стенами и потолком с облачками. Над колыбелью склоняется женщина с мягкими каштановыми волосами, на потолке Васенька видит мамино улыбающееся лицо. Мама трогает пальцем погремушку в виде машинки, машинка звякает, слышится младенческое хихиканье, и к погремушке тянутся маленькие ручки.
Вот гостиная в зеленых обоях и с множеством белых кружевных салфеток, связанных бабушкой. На столе стоит торт с одной свечкой. На потолке Васенька видит, как улыбаются мама, папа и бабушка и, как от неловкого выдоха, откуда-то из-за пределов видимости гаснет свеча. Взрослые хлопают и заливисто смеются.
Вот двор, квадратная песочница с видавшим виды песком и противная Анька, сидящая на деревянном бортике и дразнящая Васеньку его же любимой лопаткой. Аньке давно пора дать подзатыльник, но папа говорит, что обижать девочек - неблагородно. Поэтому на песок капают злые, но благородные слезы.
А вот Светлана Николаевна, воспитательница детского сада, в окружении деревянных шкафчиков для одежды. На каждом шкафчике наклеена маленькая картинка, дети выбирали их сами, чтобы не путать шкафчики. Васенька выбрал ежика, несущего на иголках яблоко и кленовый листок. Руки Светланы Николаевны с тонкими серебряными браслетами натягивают синие колготки на чьи-то непослушные ноги.
А вот...
Васенька скоро понял, что это его оторванная голова летит по местам, где он, Васенька, был счастлив или расстроен, или просто был, и что все, что показывает ему потолок, было однажды увидено его, Васеньки, глазами. И оторванная голова летит, разбрызгивая кровь и теряя вместе с кровью эти милые его ребячьему сердцу воспоминания.
Васенька был уже достаточно большим, - три с половиной года - чтобы понять, что голова не может лететь вечно, ведь со всей силы запущенный во дворе мячик всегда замедляет ход и останавливается, или ударяется о какое-либо препятствие.
Не успел Васенька додумать эту мысль, как что-то большое и темное стремительно заполонило потолок и стены, и сознание погасло.
Снова очнулся Васенька на утоптанной земле какой-то то ли горы, то ли холма. Лежать было холодно, сил, чтобы встать, все так же не было. Васенька повернул голову и запоздало удивился тому, что она, голова, на месте. Справа лежала груда серых подгнивших досок. Солнца над головой не было, звезд тоже, да и неба как такового не было, и крыши - какой-то пыльно-коричневый мрак, да этот голый холм, да груда хлама поодаль.
Когда глаза Васеньки попривыкли отличать один оттенок пыли от другого, он заметил, что очертания груды досок что-то ему напоминают. Точно! Вот большой клюв, вот длинные ноги, вот крылья, уходящие куда-то вниз, за пределы Васенькиной видимости. Примерно так в книжке про птиц был нарисован журавль, и можно было подумать, что это - именно он, сколоченный из досок и положенный на брюхо.
Но что-то в этом журавле было не так. У журавля были сломаны ноги, у журавля были неестественно вывернуты крылья.
Груда досок зашевелилась. Журавль раскрыл клюв. Васенька от неожиданности и испуга дернулся, и ему удалось перевернуться на живот, став ближе к склону холма. И то, что он увидел, поразило его окончательно. Из журавля рос дом! Точнее, неестественно выломанное крыло дощатой птицы служило крышей грубо сколоченной покосившейся халупе того же пыльно-никакого цвета.
Огромный искалеченный полупрогнивший деревянный журавль разевал клюв, заходясь в отчаянном беззвучном крике. Сознание Васеньки снова погасло.
В другой раз Васенька смог встать. Он бродил по комнате без дверей с единственным окошком под потолком. В тусклом луче света из окна вяло кружились пылинки, потревоженные Васенькиными шагами.
Комната была абсолютно пуста. Коричневый паркетный пол и стены, отделанные коричневым деревом. В комнате давно никого не было, Васенька оставлял единственные свежие следы на толстом слое пыли. Вдруг что-то привлекло его внимание: почти в самом углу в выбоине паркета торчал клочок бумаги. Васенька осторожно высвободил его и разгладил. Это оказалась чуть потрепанная страничка из детской книжки. Типографского рисунка полностью было не различить - какие-то кусты, речка, возможно - пальмы и, наверное, это была книжка с картинками про Африку, только кто-то простым карандашом нервными жирными линиями прямо поверх цветной картинки нарисовал серую худую кошку с выгнутой спиной и выгнутым же облезлым хвостом с острой мышиной мордочкой и большими круглыми ушами. Васенька всмотрелся в изображение, и что-то такое было в простом корявом рисунке, что мальчика вырвало, и наступила темнота.
Потом был двор-колодец, где от стены к стене без отступов и бордюров - только покореженный, раздробленный, вывернутый с корнем асфальт, пересыпанный погнутыми или еще совсем свежими иглами и шприцами; серые стены с темными глазницами окон, будто струной натянутые между кусками асфальта и Луной. Васеньке стало страшно в этом каком-то очень взрослом и мрачном месте. Васеньке казалось, что именно в таком месте должен располагаться портал в другой мир - как в старом фильме, где воины кидались во врагов электрическими шарами - Васенька забыл название этого фильма. Васенька хотел было, перепрыгивая с одной глыбки раскуроченного асфальта на другую, добраться до выхода из двора и уже было подобрался для прыжка - как передумал. А что, если, прыгая с одного кусочка асфальта на другой, по диагонали двора можно незаметно для себя покинуть мир живых и вступить в мир мертвых? Или быть похищенным пришельцами? Да и кто знает, что там, за этим выходом из двора.
Если бы Васенька умел читать - на противоположной стене двора-колодца он прочитал бы "Другие миры возможны". Но Васенька еще не умел читать.
Васенька передумал пробираться на ту сторону, и реальность вокруг него схлопнулась, отдавшись в гаснущем сознании досадливым звуком.
...Пока Васенька путешествовал по всяким странным и страшным местам, потихоньку забывая ежеминутно окликать маму и начиная задаваться вопросами, задаваться которыми еще очень, очень рано мальчикам трех с половиной лет от роду - его мама в действительности была совсем рядом.
Мама Васеньки сидела у кровати сына, тихонько сморкаясь в бумажные платки и гладя мальчика по золотистым вихрам. Ритмично попискивала аппаратура. Десять минут назад Александр Семенович Федьков, заведующий отделением, сообщил маме Васеньки, что ее ребенок получил слишком серьезные повреждения при аварии и может не выйти из комы. И мама все гладила и гладила Васеньку по голове, приговаривая: "Надеюсь, ты видишь добрые сны, малыш..."
Автор: Алёна Осенняя.
Источник.
Новость отредактировал YuliaS - 7-04-2016, 07:54
Ключевые слова: Другие миры сон ребенок журавль авария кома