Yersinia Cristallum
В детстве я мечтал стать скульптором. Творить прекрасные статуи из камня и металла, льда и стекла. Еще будучи совсем ребенком, мне удавалось создавать большие и красивые замки из песка и ракушек. Моими лучшими друзьями были пластилин и краски. Я лепил человеческие фигуры из глины весной и летом, из грязи осенью и из снега зимой. Мне казалось, что это лучшее занятие в мире - создавать скульптуры.Также я был замкнутым человеком, и моими лучшими друзьями всегда были книги. Из них я получал много знаний и оттуда же черпал вдохновение. Тогда я узнал о Прометее, который создал первых людей из глины, а богиня Афина вдохнула в них жизнь. Тогда я считал, что все люди на планете когда-то были статуями, созданными скульптором Прометеем.
Я взрослел, учился уже в школе и постоянно радовал окружающих уникальными подарками в виде небольших статуэток или различных предметов из глины. Девочкам в своем классе на день рождения я дарил глиняные розы, которые так хорошо походили на настоящие, что стоило их лишь вскрыть лаком - и невозможно было отличить. Создание таких вещей занимало у меня почти все свободное время, и я нередко игнорировал домашние задания, находясь в своей уютной комнате с глиной и пластиковым ножом в руках.
Всех окружающих очаровывало мое хобби, всех, кроме моих родителей. Я постоянно испытывал на себе их упреки и скандалы. Мои родители были фармацевтами, умными и богатыми людьми. Они хотели, чтоб я был как они, создавал лекарства от болезней и тем самым жил безбедно. Они не понимали моей любви к скульптуре.
Я закончил школу троечником, потому как никогда не готовился к различным контрольным и лабораторным. Я мог поддержать разговор на многие темы и разбирался в широком кругу вопросов, но все точные науки я завалил. Просто потому, что они мне не были интересны. Но, несмотря на мои ужасные оценки, меня все-таки пропихнули в медицинский институт на микробиолога.
Это был настоящий ад. Огромное количество теоретического материала, долгие и скучные лекции были лишь половиной беды. Второй половиной стали наглые и скотские преподаватели наряду с однокурсниками. У меня было такое чувство, что один лишь я не сюда хотел поступать. Но, тем не менее, мне приходилось старательно учиться, ведь не хотелось окончательно подвести родителей. Я всегда был совестным человеком в отношении близких. Потому мне пришлось зубрить биологию, вирусологию и прочую научную ерунду, как мне тогда казалось, для удовлетворения тех, кто пока что за меня отвечает.
На третьем курсе я влюбился в прекрасную девушку из аспирантуры. Она была идеальна: невысокого роста, кареглазая брюнетка с нежным голосом. Ее звали Ира. До встречи с ней мне никогда не приходилось испытывать такие светлые и добрые чувства. Я разрывался на части, потому как должен был успевать везде. Разум требовал учиться, сердце рвалось к ней, несмотря на то, что это была невзаимная любовь, а душа уносила тело в мою комнату-мастерскую. Я пытался успеть везде, но понимал, что чем-то придется пожертвовать.
Моя первая любовь разбила мне сердце, выйдя замуж за сына ректора нашего института. С одной стороны мне больше не приходилось тратить на сердечные дела время, а с другой мне казалось, что моя жизнь окончена. Пытаясь отвлечься от этого, я все больше погружался в учебу, и лишь в свободное время, чаще всего по ночам, меня можно было найти в своей мастерской за созданием очередной скульптуры.
В основном это были маленькие фигуры людей, с которыми я был знаком. Но нередко вдохновение мне позволяло создавать различные предметы вроде цветов, статуэток животных и глиняных бутылок различной формы. Статуэтки я обычно дарил своим друзьям и близким, а бутылки - никогда. Они все были уникальны - по форме, по цвету и виду, качеству глины.
Однажды весной, когда я заканчивал четвертый курс института, в нашем подъезде произошел взрыв газа, который обрушил все этажи в подъезде. На счастье, в нашей квартире никого не было дома, но само жилье было полностью разрушено. И погибла моя коллекция скульптур и изделий из глины. Это было невероятной утратой для меня. Там были изделия еще из моего глубокого детства, и их там было неисчислимое множество, и теперь они все уничтожены. Я долго не мог прийти в себя после этого события.
Спустя некоторое время, получив деньги за страховку, мы купили новую квартиру. Я тогда уже был выпускным курсом и старался поменьше отвлекаться от учебы. Решил создавать новые скульптуры, меня преследовало странное чувство, словно мои работы аморфны или гротескны. Непропорциональные люди и животные, кривые и уродливые цветы. После сотен попыток сделать нечто прекрасное, постоянные неудачи взбесили меня, и я забросил скульптуру навсегда и ударился в учебу.
Большие усилия и старания принесли мне диплом специалиста-микробиолога. Я оказался действительно способным в этой области, и с помощью родителей мне удалось устроиться на работу в одну замечательную лабораторию. Спустя некоторое время меня повысили до помощника ведущего специалиста. Работа была непыльной и интересной. Я смог купить себе небольшой дом за городом и жениться.
Нередко брав работу на дом, я ночами просиживал за пробирками и микроскопом. На тот момент наша лаборатория изучала уникальную бактерию, которая была искусственно выведена в другой лаборатории, возможно, как биологическое оружие, наша задача состояла в том, чтоб изучить бактерию и найти от нее вакцину на случай возможной эпидемии. Я решил лично заняться изучением бактерии независимо от всей лаборатории.
Именно случайность позволила мне узнать свойства бактерии. В лаборатории решили не испытывать бактерию на подопытных мышах, пока не будет расшифрован геном бактерии. Я же решил ввести бактерию в Арни - маленькую белую мышь - у себя дома. Бактерия передавалась только через кровь, и я ввел одного-единственного микроба в вену мышки. Это было ночью, после работы. Сразу после того, как я это сделал, мышь начала метаться по клетке, у нее поднялась температура. Спустя несколько минут после заражения мышь успокоилась и уселась на одном месте. В некоторых местах на ее теле началось облысение. Помню, что в тот день я был чудовищно уставшим и не заметил, как уснул прямо в своей лаборатории.
Наутро, очнувшись на рабочем столе лаборатории, я быстро пришел в себя и решил продолжить наблюдения, как результат уже ждал меня. Подопытная мышь лежала в кучке своей шерсти. Присмотревшись, я увидел то, что меня шокировало до глубины души, - на месте мыши была хрустальная фигурка, полностью прозрачная, идеальной формы хрустальная скульптура. Такое чувство, что сам Прометей создал эту безупречную хрустальную скульптуру и оставил ее в кучке шерсти.
Увиденное мной тем утром я решил оставить в тайне и продолжить изучение бактерии. Я работал, почти не тратя время на сон и другие физиологические потребности. Спустя недели изучения микроба мне удалось узнать, что это генетически измененный микроорганизм рода Yersinia. Какая именно из них подверглась генетической обработке - мне пока узнать не удалось. Подвергая экстремально низким и высоким температурам, я обнаружил, что эта бактерия очень устойчива к низким температурам, но в жару быстро разрушается, а находясь в кипятке, почти мгновенно погибает. На тот момент это все, что мне удалось выяснить.
Исследуя хрустальный труп Арни, у меня не получилось найти ни одной живой ткани. Вообще никаких биологических тканей. Только хрусталь. Идеальной формы, прозрачный и чистый настолько, что если поместить фигурку в чистую воду, то ее невозможно заметить невооруженным глазом.
Желая узнать побольше о бактерии, я решил продолжить эксперименты на живых созданиях. Мне нужно было узнать, как ведет себя микроб в крови других животных.
На следующий день после принятого решения я отправился в зоомагазин и купил там голубя, ящерицу и тарантула. Доставил их домой, что было непростой задачей, жажда знаний заставила меня немедленно начать работу. Любовь к работе уже давно вытеснила мои детские мечты стать скульптором, но идеальной формы хрустальный грызун не покидал моей головы все это время. У меня даже появилась мысль использовать бактерию в своих целях. Но для этого нужно было закончить все исследования, чтобы быть уверенным в том, что эти хрустальные трупы не несут никакой угрозы людям.
Я решил начать с голубя. Осторожно заразив его микробом, я сразу же начал наблюдение. В первые три минуты голубь начал метаться по клетке, но потом успокоился и тихо уселся на жерди. Он закрыл глаза и вообще перестал подавать признаки жизни. Пуховые перья с киля начали постепенно осыпаться, под ними я увидел, как живые ткани начинают стекленеть. Хрустальная гангрена словно пожирала тело голубя. Начиная с груди, вверх к голове, по крыльям и к хвосту. Длинные перья не выпадали, а тоже начали стекленеть. Весь эксперимент занял не больше пятнадцати минут. Еще несколько мгновений назад полностью живой и здоровый голубь теперь стал безупречной хрустальной фигурой. Идеальной прозрачной фигурой.
Следующим подопытным стала ящерица. Абсолютно та же реакция. Сначала метания по клетке, затем спокойствие и полное превращение в хрусталь. С пауком то же самое произошло. Один в один, черт побери. Должно быть, эта бактерия одинаково влияла на всех живых организмов. Но как это происходит? Все происходит настолько быстро, что я не успеваю ничего узнать из того, что происходит внутри подопытного. Нужно было больше исследований.
Изучая бактерию, я пришел к выводу, что это именно та Иерсиния, о которой мне подумалось сразу. Yersinia Pestis - Чумная палочка. Все сходится, и передача через кровь, и устойчивость к холоду, и уязвимость в жаре. Не сходится только то, что чумную палочку переносили блохи. Нужно было проверить это как можно скорее.
Поймать блохастую крысу - задача не из простых. Потому я решил передать эту задачу человеку, который за деньги сделает все, что угодно. Найти бездомного было несложно, их много в нашем районе. За сто долларов он в течение дня нашел мне живую крысу, полную блох. Обменявшись любезностями, я поспешил домой и сразу сел за опыты.
Поймав на крысе три блохи, я приступил к исследованиям. Простейший эксперимент. Первую блоха была сразу же накормлена инфицированной кровью. К моему удивлению, она не умерла, а продолжала жить. С помощью микроскопа мне удалось узнать, что бактерия спокойно размножается в желудке блохи в виде серебристых палочек. После этого к кормежке приступила вторая блоха. Тоже абсолютно нормально пожравшая кровь блоха хорошо себя чувствовала, а микроб не менее безмятежно размножался в ее внутренностях. Третья блоха была контрольной. Решено было ее не кормить вообще, чтоб узнать, сколько она проживет без крови.
В течение первых пяти дней экспериментов блохи себя чувствовали замечательно. Первым двум я дважды в день давал инфицированную кровь, а третья жила без крови. Никакой подозрительной активности или ее отсутствия не было замечено. На седьмой день голодающая блоха погибла. На девятый день погибла одна из питавшихся зараженной кровью. На десятый - последняя. Неплохой показатель, и теперь у меня окончательно отпали сомнения касательно базовой бактерии для создания этого биологического оружия. Нужно было еще больше исследований.
На следующий день я взял еще одну блоху с шерсти крысы и заразил ее, после чего поместил ее назад на крысу. В течение нескольких дней крыса себя чувствовала замечательно. Спустя еще неделю у крысы были обнаружены ухудшения здоровья и сниженная активность, при том, что я регулярно кормил ее злаками и бесхребетными. Спустя еще две недели крыса погибла от высокой температуры. Удивительно тут было то, что болезнь не подействовала на крысу, а блоха точно заразила ее, так как та хотела есть и была вынуждена это сделать. Выходит, что крысы достаточно продолжительное время могут переносить больных блох и очень быстро поражать людей.
Исходя из всех полученных мною знаний (за исключением клинической картины), болезнь - точная копия самой обыкновенной бубонной чумы. Я назвал бактерию Yersinia Crystallum - Иерсиния хрустальная. А болезнь получила название Pestis Crystallum - Хрустальная чума. Эта зараза превращала живое в хрусталь идеальной формы с безупречной прозрачностью. Стеклянные трупы завораживали, прекрасные творения настоящего Бога. Я часами сидел, рассматривая их, любуясь красотой, прощупывая гладкие формы и наслаждаясь этим творением. В руках разумного человека эта бактерия могла бы изменить мир к лучшему, Я уверен в этом.
Тем временем в лаборатории, где я все еще официально работал, всех словно охватила либо лень, либо тупость. За эти месяцы они не узнали ничего нового, ни крупицы из тех знаний, которые получил я у себя дома. Такое чувство, что они все бились головой об генетический код бактерии, как об кирпичную стену. Я решил ничего им не рассказывать, а лишь делать вид, что все плохо, ничего не получается. Эти жалкие лентяи недостойны тех знаний, которые удалось получить мне.
Прекрасные хрустальные скульптуры, безупречные и идеальные, словно живые существа. У меня их становилось все больше, так как я подманивал собак и кошек к своему дому, превращая их в творения искусства. Они замирали в спокойствии и позволяли чуме пожрать их маленькие тела. Одновременно мне приходилось проводить эксперименты по развитию нового пути передачи чумы. Мне казалось, что передача через кровь слишком медленная и слабая, нужно было что-то новое. Недели неустанной работы все же принесли свои плоды - теперь моя прекрасная чума передавалась по воздуху. И остался еще один эксперимент, который должен был состояться, - эксперимент на человеке.
Для этого я и разработал чумной аэрозоль, одно-единственное вдыхание которого заражает. Теперь бактерия хорошо себя чувствовала в воздухе и воде, а природная климатическая закалка позволила ей выживать в холодной воде и воздухе. Когда все было готово, вся моя работа была подвержена риску. Моя любимая жена, Хелена, никогда не заходила в мою домашнюю лабораторию, потому что это было категорически запрещено. Но сегодня она зашла сюда и увидела, как чума превращает бездомную дворнягу в прекрасную скульптуру. Я узнал об этом лишь благодаря ее ужасающему крику. Я погнался за ней, в моих руках был чумной аэрозоль. Я не хотел этого, я хотел рассказать ей уже давно, она имела право знать. Пока я пытался догнать ее, узнал о себе, что я безумен, я - чудовище, меня нужно запереть в психушку. Она даже успела позвонить в службу спасения, но не смогла ничего им сказать. Мой чумной аэрозоль сделал свое дело. В тот самым момент, когда в телефонной трубке отозвались, небольшое серебристое облако накрыло мою любимую Хелену, за несколько минут превратив ее в безупречную статую из чумного хрусталя, одетую в кухонный халат и домашнее платье.
Спустя несколько минут прибыли полицейские. Возможно, их насторожил звонок моей жены, и они решили проверить, все ли в порядке. Я не мог подставлять свою работу и был вынужден убить и их. Прозрачные статуи из стекла, одетые в полицейскую форму, теперь стояли в моей гостиной. Я решил, что нужно бежать из дома. Взяв все самое необходимое, а также образец хрустальной чумы, я поджег свой дом и побежал в лабораторию, в которой официально работал.
Была уже почти ночь, как я был на пороге нашей секретной лаборатории. Она находилась за городом, на востоке. Пока я ехал сюда на своем авто, ветер как раз дул в сторону города. Охранник меня сразу же пропустил, так как мы хорошо знали друг друга. Быстро войдя внутрь, я сразу же принялся за работу, помещая бактерии в специальные емкости, которые позволяют им быстро размножаться. Нужно было как можно больше бактерий.
В полночь в лабораторию явилась полиция, за мной. Хорошо, что мне об этом стало известно задолго до того, как они ворвались. К тому времени мне удалось собрать размноженную бактерию в стеклянный контейнер, и, когда они уже были внутри, я вышел через черный ход и бежал к реке, которая течет в город. Мне вслед светили фонари, были слышны крики людей, когда я уже был совсем рядом. В последний момент мне удалось приоткрыть контейнер и швырнуть его в реку. Как раз за несколько мгновений до того, как меня арестовали.
Уже находясь в изоляторе, я узнал о вырвавшейся на свободу ужасной болезни, которая превращает людей в стекло. Мой план удался.
Новость отредактировал Sunbeam - 21-07-2015, 14:28
Ключевые слова: Болезнь стекло крыса опыт чума сумасшествие авторская история