Охота на жизнь. Часть 2
- Бежать, - промычал я и, не обращая внимания на плотоядные повизгивания Никиты, откинул голову на стену. - Я должен бежать.Это был не просто сон. Сон-воспоминание, от которого у любого навернутся слезы. Да...
- Эй, дебил, а ты уверен, что нас пропустят? - хохотнул Паша.
- А ты уверен, что нас кто-нибудь остановит? - передразнил я его.
- Ты же сам хвастал, что здесь круглый год охрана.
- Ладно тебе, меня бабушка ждет. Она предупредила, - успокоил я.
Нас четверо. Я, Паша, Никита и Колян. Тимур поехать не смог - помогал матушке в деревне. Всем нам по шестнадцать. Начало декабря. Дачи.
- Эта хрень меня с ума сведет! - простонал Коля, перехватывая поудобнее телевизор.
- Говорили тебе, надень рукавицы.
- Да ну вас!
Вчетвером мы шли на зимовку. Дача моей бабушки располагалась в черте города, и топали мы с остановки. Каждый был загружен по-своему: Колян нес небольшой, но тяжелый, черно-белый телевизор, Паша с Никитой вместе волокли пиво, я кое-как справлялся с огромной сумкой продуктов. Солнце опускалось за горизонт. Только зимой бывает такой красивый и грустный закат. Под ногами хрустел первый слой снега, и откуда-то ароматно тянуло дымком. Не иначе кто-то устроил зимнюю баньку.
Только зимой дым так вкусно пахнет.
- Остынь, Колян, - успокоил Никита. - Все что-то несут.
- И только ты, кретин, не надел перчаток, - вновь засмеялся Паша.
- Я ща домой пойду, - засердился Коля.
- Тихо!
Основной проулок преградили внушительные стальные ворота.
- Тетя Люба! - позвал я. Овчарка за забором сторожевой избы отозвалась яростным лаем. - Тетя Люба! Эй!
- Давай пока пивка откроем? - предложил Паша.
- Да вы охренели! - поежился Колян.
- А че? Аккурат холодное! - поддержал Никита.
Я резко обернулся.
- Не стоит. Тетя Люба суровая баба. Да и бабушка не лучше. Потерпите немного.
- Во-во! - Колян дыханием пытался согреть ладони.
- Ну ладно, - скис Никита.- А может все-таки осторожно?..
- Нет, - отрезал я с усмешкой.- Тетя Люба! Тетя Люба!
- Любовь Михайловна!!! - хором крикнули Никита с Пашей.
- С чего вы взяли, что она - Михайловна? - улыбнулся Коля.
- Хрен знает, - пожал плечами Паша и пояснил. - Все Любови непременно Михайловны.
- Откуда вы это взяли, - удивился я и, завидев здоровенную тетку в ватнике, немного присмирел. - Здрасте, тетя Люба!
- Здаров, - бодро кинула она. - Погостить приехали?
Это была высоченная, крепкая женщина с фигурой мужчины-пловца.
- Ага, - кивнул я.
- Ну, давайте, проходите, - улыбнулась она, отпирая ворота. - Только смотрите, чтобы...
- Тетя Люба, - перебил я. - Вы же знаете бабушку.
Ребята тем временем ржали за спиной, как кони, по очереди отпуская сальные шуточки.
"Единственная баба на округу..."
"Будем знать, куда идти..."
"В жопу баб - не до них!"
"Точно-точно, именно в жопу!"
...Доносилось до меня. Едва сдерживая смешок и моля Бога, чтобы этого всего не услышала тетя Люба, я честно посмотрел ей в глаза.
- Да понятно, - улыбнулась она неожиданно приветливо. - Футбол глядеть поехали? - она кивнула на телевизор.
- Ага, его, - ответил Коля. - Наши ведь...
- Ну-ну. Поболеем, - протянула тетя Люба, и мы беспрепятственно миновали ворота.
Дачи пустовали. Я хорошо знал эти места. Я провел здесь значительную часть детства. Каждый дом, каждый участок и, пожалуй, каждый куст был знаком. Сейчас здесь царило зимнее омертвление. Пустота... Ни листочка, ни ягодки, ни единого слова со стороны. Обычно, это унылое и тягостное зрелище, но мы, своей шумной компанией, как будто оживляли здешние места. И это было...
- Ну вы и уроды! - воскликнул я с улыбкой, когда мы удалились на достаточное расстояние от ворот. - На хрен вы такие уроды?
- А чего?
- Да ничего... Сейчас при бабке ведите себя нормально, ок?
- Ок!
- Ладно!
- Никаких проблем!
До дома мы добрались без проблем. Бабушка довольно сурово оглядела нас, но, как ни странно, осталась довольна. Парни (молодцы) сумели подтянуться и на время стать серьезными. Бабушка провела долгий и муторный инструктаж по поводу печи, вьюшки, электричества, электроплитки, дров, погреба и всего такого. Наконец, она ушла.
- Ну, - протянул отогревшийся у печки Колян, убедившись, что бабушка окончательно скрылась в проулке. - Начнем?
- Давайте, - с удовольствием пропел Никита, распаковывая "алкогольную" сумку. - Кто хочет пивка?..
- Погодите, - притормозил я. - Давайте покончим с организационными вопросами.
- А?
- Колян, - усмехнулся я, - настрой телек. Там, в тумбочке, должна быть антенна. Паша, распакуй сумки. А мы с тобой, Никита, перетащим стол. За приятной и неторопливой возней прошел час. Мы смеялись, шутили, а за окном, тем временем, сгустились стремительные зимние сумерки.
- Сколько до начала?
Никита поглядел на наручные часы.
- Сорок минут.
- Ништяк.
Мы расселись на двух больших кроватях, где летом спала хозяйка и приходящие иногда гости.
- Переключи пока канал, - попросил я и передал Паше бутылку.
- А че?
- Да хрена ли рекламу смотреть?
- Погоди, - вмешался Коля. - Ща самое интересное будет.
- Что же?
- Предматчевые анонсы.
- А-а-а... Интересно, как там Тима?
- Да уж поди коров е...бет!
Мы засмеялись.
- Жаль, что он не смог поехать, - протянул я.
- Да хер с ним, - махнул рукой Паша. - Глядишь, не в последний раз.
- Глядите! - воскликнул Никита. - Это же Эвелина Бледанс!
- О, точно!
Было хорошо в тот зимний вечер. Чертовски хорошо. Глядя, как наши сливают очередной матч, мы пили пиво, ели пирожки, приготовленные бабушкой, болтали о том о сем. О чем могут говорить пьяные, пятнадцатилетние юноши? О всякой ерунде, да о женщинах.
- Она не любит меня... Вообще не любит, - сокрушался Паша. - Я так и не могу понять, почему она со мной.
- Все ерунда, Паха, - похлопал его по плечу Никита. - Тебя нельзя не любить...
- Затухли! - скомандовал Коля. - Второй тайм пошел...
Наши проиграли, как и ожидалось. Мы живо отреагировали на это событие матом, ударами в стену и тостами за будущее величие российского спорта. Потом снова пошли разговоры и причитания по поводу отсутствия канала "Эротика", обсуждения каждого игрока нашей сборной. Потом нас потянуло гулять.
- Ой, б**... Ой! Б**!
- Осторожнее!
Лед под Никитой и Пашей хрустел и почти заметно прогибался. Под светом Луны и мерцанием звезд они выглядели, как два телевизионных персонажа, решившихся покорить Антарктиду. На самом же деле они взялись перейти небольшую реку, только-только покрывшуюся льдом.
- Эй, дебилы! - позвал я. - Давайте-ка назад!
- Идите в жопу!
- Мы открываем вискарь! - предупредил Коля.
- Возвращайтесь короче.
- Страшно, - проговорил Паша.
- Ага.
- А может, обратно? Ну его на хрен?
- А может, обратно? - повторил Никита. - Ну его на хрен.
В этот же момент они вернулись.
Вчетвером мы отошли на то место, где летом располагался пляж. Небесные светила обрамляли нас, как призраков, было холодно, но бесконечно уютно. Где-то неподалеку синим светом горел мощный сторожевой прожектор. Мы откупорили бутылку виски (дорогая штука для школьников) и, с отвращением отпивая по чуть-чуть, уселись болтать. Прямо на снег. Мы не знали, что тем самым рисковали простатой и другими штуками, которые может подпортить мужчина, сидя на холодном.
Плевать.
А что же мы тогда напевали? Дайте-ка припомню… так-так… О! В то время еще только вышел альбом Depeche Mode «Ultra», и Колян купил его. Эту кассету мы переслушивали и перезаписывали раз сто, а песня «Sister of Night» вообще стала гимном нашей дружбы. Не знаю, почему. Просто она нам очень нравилась.
- …sister, come for me!!!
Embrace me!!! Assure me!!!
Эй sister!!! I feel it too!..
Нам очень нравилось петь ее хором, соревнуясь, у кого голос громче. Выглядело это, конечно, глупо: попробуйте спеть у костра толпой что-нибудь в духе «ТаТу» (я не в коем случае не сравниваю две группы). Как это будет звучать и выглядеть? Во-во…
- Пацаны, - бормочу я уже изрядно пьяный, - вы - главное, что есть в моей жизни.
Знаете эту банальную, романтически-грустную позу, когда два товарища сидят, прислонившись спиной друг к другу? Так вот, нас было четверо. Нам не хватало Тимура.
- Тимур классный парень, - заплетающимся языком говорил я. - Просто он... он...
- ...погиб, - подсказал чей-то голос.
Мой голос.
Я резко открыл глаза.
Самый страшный момент. Голова пуста после сна. Нет прошлого и будущего - ничего нет. И вот медленно густыми, неясными струйками в нее втекают воспоминания...
Зима... Друзья... Мороз и свежесть... Алкоголь...
Почему я сижу на полу? Где я? Почему у меня в руках ружье? Куда делись пацаны?
Я медленно поворачиваю голову в сторону двери. Сколько я спал? Говорят, все сны за ночь снятся в течении нескольких минут или секунд. Этого не могло быть. Это не был сон. Это длилось вечность. Я снова пережил это - лучшие мгновения своей жизни. Руки, ноги, голова, тело, глаза, уши. Все приходило в себя. За ощущением собственного тела вернулись и воспоминания. Некоторое время я отчаянно боролся с ними. Хотелось верить, что все произошедшее лишь сон, а все приснившееся - реальность. Но нет: я сидел на полу, сжав в руках ружье, а передо мной лежал труп старинного друга Паши.
- О-х-х, - выдохнул я и вновь закрыл глаза.
Может быть, удастся снова заснуть и оказаться в том прекрасном зимнем вечере?..
Нет.
Я открыл глаза и мрачно огляделся. Старые мысли вернулись валом, усталость навалилась на плечи опытным борцом.
- Снова бежать...
Свет уже беспрепятственно проникал в избу. Там, за стенами, светило солнце. Сегодня я не верил солнцу.
"Курить... У меня есть сигареты...".
Я похлопал по карманам, нащупал сигареты и спички и закурил. Прекрасна сигарета после сна! Тишина... Только мое дыхание и потрескивание уголька. А ведь я уснул на рассвете. Уснул, окруженный трупами и монстрами. Что это: верх хладнокровия или пик изнеможения? Я вдруг сообразил, что не слышу ни шороха, ни скрипа, ни единого вздоха. В этот момент призрачная надежда серебряным ручейком протекла по моему сердцу.
"А вдруг они... отошли?"
Отложив ружье в сторону, я медленно подполз к крышке погреба.
- Некит, - негромко позвал я. - Никита!
Самовнушение - великая сила. В тот момент я готов был поклясться, что слышу мерное похрапывание друга.
- Никита! Проснись, дружище! - едва ли не закричал я. - Некит! Не...
Удар в крышку люка заставил резко отскочить меня назад. Сильный, агрессивный удар кулаками и головой.
- Черт, - я отполз назад и схватил ружье, в то время как за первым ударом последовал второй и третий.
Каждый раз крышка люка немного открывалась, несмотря на тяжесть бюро. Я мог видеть седые, безжизненные волосы Никиты, его лоб, цвета известки и мертвые глаза. Он рычал и хрипел, как бешеный зверь, рвущийся на волю. Я заплакал в бессилии. Это очень больно: переходить из прекрасного сна в ужасную реальность. В эту секунду в дверь снова заколотили. Я резко обернулся. От слез перед глазами все плыло. Я утерся рукавом, силой воли заставил себя прекратить истерику и пригляделся к двери. Еще минуту назад в отверстии, оставленном выстрелом Тимура, можно было разглядеть кусочек голубого, летнего неба. Теперь же я видел пустой, неосмысленный глаз, наблюдающий за мной и такую же, как у Никиты, белую кожу.
- Тима... - простонал я.
Это был он. Я узнал его по заметному шраму над левой бровью. Я надеялся, что солнечный свет разгонит тени. Как в фильмах. Как в тех чертовых фильмах, что мы смотрим по вечерам. Вампиры и оборотни, любая тварь боится солнца. Но я ошибся. Этим было плевать на солнце и на день, как таковой.
Я оказался в западне.
- Кушать, - загоготало нечто в подвале. - Скоро будем кушать.
- Эй!- позвало чудовище с улицы, обращаясь, по всей видимости, ко мне. - Ты хочешь кушать? На, откуси кусочек!
Тварь просунула в отверстие руку и мерзко зашевелила пальцами, на которых болталась отвратительная, мертвая, обвисшая кожа. Следом послышался булькающий хохот.
- Зачем вы издеваетесь надо мной? Что вам надо? - закричал я в панике. - Что вам от меня надо? Что вам надо?!
Я орал так, что мог вот-вот сорвать голос. Слезы, пот и грязь на лице и теле смешались в единое, липкое желе.
- Нам надо куша-ть-ь... - протянул Никита.
- Жрите говно, уроды! - снова зарыдал я, добела сжав пальцы на прикладе.
Что-то негромко стукнуло справа. Я обернулся и вздрогнул: Тимур просунул руку глубже и теперь старался открыть засов.
- Убери руку, Тима, - предупредил я, поднявшись на ноги и наставив на него ружье.
- А ты откуси ее... Откуси!!!
- Ну все...
Я подошел почти вплотную к двери и в упор приставил дуло к локтевому суставу.
- Уберешь? - грозно спросил я, заикаясь от слез.
- Откусишь? - глумливо хохотнуло дьявольское создание.
Не говоря больше ни слова, я нажал на спуск. Грянул выстрел. Ружье вылетело из рук и упало на пол, неподалеку от окна. Отстреленная рука отлетела в сторону, а тварь за дверью взвыла не то от боли, не то... от удовольствия.
- А-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а!!! - ревела она, топая по траве ногами. - На! Возьми ее! Приятного аппетита! Откуси немного, это вкусно! А-а-а-а-а!!!
Рука тем временем зашевелилась и, скребя ногтями по дощатому полу, поползла в мою сторону. Я устал пугаться. В моей душе просто не хватало места для такой порции страха. Попятившись назад, я схватил с пола ружье и несколько раз опустил приклад на оторванную конечность, пока не брызнула кровь. "Мертвая" рука осталась лежать с переломанными пальцами и лопнувшей кожей, а я выпрямился на месте.
С минуту я приходил в себя, тупо уставившись на дверь, где все еще хохотало и улюлюкало животное, еще день назад бывшее Тимуром. Потом обернулся. Изба Пласта теперь выглядела, как павильон для съемок фильма ужасов. Весь пол залит кровью, воздух затянут едким дымом, слева от меня валяется нога, из которой торчит поломанная кость, справа разможеная рука, в центре - тело Паши с изуродованным лицом. Тело Паши с изуродованным лицом.
Тело Паши с изуродованным лицом...
Тело Паши...
Я побелел и похолодел одновременно. Тело Паши. Его не было. Только лужица спекшейся крови на том месте, где он лежал...
Если бы джин сейчас сказал мне: "Выбирай любое умение. Какое хочешь: летать, быть невидимым, пускать из рук молнии. Какое угодно", - я бы, не задумываясь, ответил: "Проваливаться сквозь землю". Паши не было. Его не было на полу и на печи тоже. Стараясь не дышать, я одними глазами осмотрел комнату. Может быть, это Никита утащил его в подвал? Спрятаться Паше было больше некуда. Кроме...
- Ар-р-р-л-л!!!
Паша сзади схватил меня за горло и грудь и швырнул на пол. Я с грохотом повалился, основательно отбив локоть, и в ужасе повернулся. Все, что я увидел, это ожившее тело с кровавой кашей вместо лица, прыгнувшее на меня, как на мягкий матрац. Я заорал севшим голосом и бестолково задергался под весом монстра.
- А-х-р-л-л-л!!! Еда! Еда, еда, еда!!! - заорал Никита и с удвоенной силой стал ломиться головой в крышку подвала.
Тимур за дверью пророкотал что-то нечленораздельное и просунул в отверстие вторую руку, силясь дотянуться до засова. Все они хотели только одного - добраться до меня. Я отпихнул было Пашу назад, но он новым стремительным скачком оказался сверху. Завязалась борьба. В моем сердце, во мне самом проснулась небывалая злоба. Так бывает только тогда, когда борешься за жизнь на последней капле пота. Я готов был сражаться, нести смерть, выцарапывать глаза и делать все, что угодно. Но монстр оказался гораздо сильнее. Он поймал одно мое запястье, потом второе, прижал их к полу и что-то с удовольствием пробулькал. Он не мог говорить, как остальные уроды - рот его остался без зубов от ночного выстрела. Но я видел его плотоядную улыбочку на остатках губ. Он склонился к моему горлу.
- Нет! Нет, Паша! - умолял я, стараясь увернуться от его морды. - Ты же наш друг! Любовь Михайловна... Она... Она всегда Михайловна, помнишь? Не надо, Паша!
Но он не слышал меня. Его покалеченная пасть прислонилась к моей шее, но только ободранные десны скользнули по ней, едва царапнув кожу осколками зубов.
Тимур, тем временем, дотянулся до засова. Его уцелевшая рука неуклюже схватилась двумя пальцами за грубо отесанную балку и теперь пыталась оторвать ее от скоб. Никита продолжал биться головой и кулаками в люк. Массивное бюро потихоньку отъезжало в сторону.
- Нет, Паша, - едва слышно прогнусавил я после его очередной попытки вгрызться в мою глотку. - Нет! Не надо...
- Сейчас... - пыхтело от старания чудище на улице. - Сейчас ты покушаешь... Сейчас ты узнаешь, как это вкусно!
- Еда-а-а-а!!!
Мне удалось вырвать сперва одну руку, потом вторую. Вращательный рывок кистью через большой палец - айкидо. Этот прием используется почти во всех борцовских техниках, но приписывается почему-то именно к айкидо. Будь ты хоть годзилой, хоть кандарийским демоном, физика при этом остается физикой. Руки мои были свободны. Паша выпрямился на мне и в недоумении зарычал. Он был все еще голоден. Правой рукой, как лопастью ветряной мельницы, я скинул его с себя, со всей силы ударив по шее. Он отлетел с коротким рыком. Мне хватило секунды, чтобы вскочить на ноги, схватить с пола ружье и навести дуло в сторону монстров. Руки дрожали, но я все крепче и крепче сжимал оружие.
- А ну стоять всем! - процедил я сквозь зубы.
Паша медленно поднимался на ноги, на его фоне рука Тимура уже отбрасывала засов в строну. Никита не прекращал попыток вырваться на волю.
- Стойте! - предупредил я, отступая назад. - Стойте, а то я вас всех пристрелю.
Паша выпрямился и, не обращая внимания на мои угрозы, медленно двинулся вперед. За ним распахнулась дверь, впустив в комнату яркий и столь неуместный своей жизнерадостностью солнечный свет. Вскоре его перегородил изуродованный силуэт Тимура. Удар, еще удар... Я повернул голову. Бюро откатывалось назад, к стене. Нечеловеческая физиономия Никиты проглядывала все более явно в щели между полом и крышкой люка.
- Отойти назад, - в последний раз проговорил я, прислонившись к стене.
Безликий Паша глянул влево, вправо, после чего прыжками кинулся на меня. Я зажмурил глаза и нажал на курок. Новый выстрел сотряс округу. Ноги Паши оторвались от пола и он, совершив в воздухе изящную дугу, приземлился у двери. Я прицелился в Тимура.
- Шагнешь сюда и тебе конец...
Тот лишь безумно заклокотал в ответ и шагнул через труп товарища. Только сейчас я увидел его увечья. Правой руки не было; кусок шеи, плеча и ключица были вырваны напрочь, правого глаза нет, лицо изодранно и походило теперь на страшную маску. Только ноги Тимура не вызывали отвращения: невысокие резиновые сапожки и заправленные в них коричневые джинсы-комбаты. Ничего страшного, если не считать бордовых пятен крови и кровянистых ошметков чуть выше колена.
- Тима... Тимур! - прокричал я. - Стой! Стой, у меня ружье! Я же выстрелю в тебя!
Он не слышал меня. Шаг за шагом он сокращал расстояние, ворочая единственным уцелевшим, пустым, как бильярдный шар, глазным яблоком. Я поднял ружье, облизнул губы и, несмотря на то, что разделяло нас каких-то три метра, хорошенько прицелился. Тварь даже не дрогнула, и я медленно нажал на курок.
Пустой щелчок.
- Что такое?! - воскликнул я в панике.
"А ты забыл, урод, что в ружье иногда кончаются патроны?" - с издевкой проговорил внутренний голос.
"Патроны!!!"
Я еще сильнее вжался в стену, нащупывая в кармане рубашки заветные помпы. Тимур, выпучив свои пустые глаза, шаркал ногами по полу. Он был уже совсем близко. От него воняло смертью, но еще сильнее тянуло псиной. Наконец, мне удалось выудить заряд дроби из нагрудного кармана. Неловко зажав его между пальцев, я попытался откинуть приклад. Безуспешно. Я попытался еще раз и еще. Счет шел на секунды, и секунды эти могли стать последними в моей жизни. В какой-то момент две гильзы с щелчком полетели в сторону окна, но при этом патрон выскользнул из рук, упал на пол и медленно, будто издеваясь, покатился прочь.
- Ч-черт, - выдохнул я, снова копаясь в кармане. Помню, как покупал эту рубашку, восхищаясь ее глубокими, почти необъятными карманами. - Боже...
Бог помог, и в следующий миг заветный патрон оказался в моей руке. Тимур на мгновение замер, слегка склонив голову на бок и коротко помаргивая синим веком. Не глядя, я вогнал патрон в один из стволов и рывком вскинул оружие.
- Назад! Назад! Отходи назад! Сейчас!!! - у меня изо рта летели слюни, иные капли попадали на изорванные лохмотья монстра. - Повторять не стану!..
"Стреляй же! Стреляй, болван!" - кричал внутренний голос, но я не мог. В этом безумном лице, в седых волосах, в пустом взоре я все еще видел Тимура: нашего доброго друга, которого так не хватало на той зимней поездке.
- Пожалуйста, стой... - прошептал я одними губами.
Монстр поднял голову и вновь наклонил ее на этот раз к другому, покалеченному плечу. Он как будто прислушивался к тому, что я говорю. А может мне просто казалось, и я снова видел то, что хочу видеть.
- Господь, помоги нам всем... Спаси их души и мою жизнь... Если ты есть, Бог... - стал молиться я, беспрестанно шмыгая носом и часто моргая от капель пота, что затекали в глаза.
Струйка крови стекала со свежей культи Тимура. Он так и стоял с открытым ртом, не то вслушиваясь в мои слова, не то просто готовясь к финальному прыжку. И снова я на какое-то мгновение поверил, что все сейчас кончится и молитва поможет. Верил, потому что Тимур остановился в полушаге от меня, потому что монстр в погребе немного приутих, потому что светит солнце и ночь позади; и потому что я никогда не верил, а сейчас поверил, всем сердцем и всей душой. Но вера не спасла меня...
На этот раз демон не стал издеваться, ограничившись лишь утробным рыком. Он выставил вперед единственную руку и неуклюже двинулся вперед. Я сжал зубы и надавил на курок. Тело твари, подобно тряпичной кукле, отлетело к двери, шмякнулось об косяк, да так и осталось лежать в нелепой позе, упершись лбом в доски.
Никита вновь забился, отчаянно рвясь на свободу и ругаясь на непонятном мне, да и несуществующим, скорее всего, языке.
- Заткнись, Никита, - проговорил я в оцепенении.
Мне никак не удавалось оторвать глаз от Паши с Тимуром, похожих сейчас на два недожаренных бифштекса. Паше наполовину оторвало голову; ее теперь удерживало на плечах всего несколько жил да кусков кожи. Тимуру оторвало вторую руку и еще сильнее разворотило грудь. Лужи густой, темно-вишневой крови растекались под их телами. Я надеялся, что оба они были мертвы. Сглотнув и проморгавшись, я оглядел комнату. Все вокруг было в крови и кусках мяса; то и дело на глаза попадались оторванные конечности, осколки костей, пучки волос. Беспорядок из комнаты детских кошмаров. Я не сошел с ума только из-за адреналина в крови и жажды выжить. Когда это все закончится, я тут же впаду в безумие. Разумеется, если останусь жив.
- Никита, я прошу, закрой рот.
С каждым ударом бюро отскакивало в сторону на пару сантиметров. Совсем скоро, Никита окажется на свободе.
"Не повторяй своих ошибок. Заряди заранее ружье", - посоветовал голос внутри. Я не преминул воспользоваться его советом.
Мне не хотелось задерживаться в этой хижине. Сейчас нужно было любой ценой добраться до железнодорожной платформы. Уже во второй раз, но теперь уже при дневном освещении. Перезарядив ружье, я осторожно подошел к крышке погреба.
- Прости, Некит, дружище. Мне придется похоронить тебя заживо, - с этими словами я опрокинул бюро так, чтобы оно намертво заблокировало выход.
Постояв пару секунд, я двинулся к выходу, аккуратно перешагнул через Пашу, потом через Тимура и оказался на улице. Прекрасное утро. Замечательно утро. Такое же, как было вчера и позавчера. Яркое солнышко, чистое голубое небо, зелень на ветках деревьев. Только птицы затихли, и ветер не дует.
Позади послышалось шевеление. Я обернулся и увидел, как с трудом переворачивается на спину Тимур. Ноги его остались в доме, а плечи и голова выпали на улицу. Перехватив ружье поудобнее, я медленно подошел к нему. Демон смотрел на меня почти осмысленно. На морде его появилось нечто вроде улыбочки.
- Скучаешь по ним? По своим друзьям?
- Пошел ты.
- Ты скучаешь. Твой сон сегодня был таким... грустным, - рожа скривилась в ехидной гримасе. - Как мы плакали, как мы хотели туда, у-хе-хе!
- Я убью тебя! - взревел я. Палец перепрыгнул с одного спускового крючка на другой и обратно.
- Хочешь к ним, а? Хочешь? Очень скоро вы встретитесь... - демон замолчал, и в какой-то момент мне почудилось, что в глазу его показалось очертание зрачка.
Я вздрогнул и с надеждой и болью вгляделся в бледную глубину этого взора. Ошибки быть не могло - это был он, Тимур. Наш Тимур. Он выглядывал наружу робко, слабо, боязливо, но я не мог не увидеть его.
- Тима? - тихо спросил я.
- Я, - так же тихо ответил он.
- Дружище... - я опустился на одно колено. - Как же мы так...
- Мне очень больно.
- Знаю, - кивнул я. К горлу подступил комок, а подбородок предательски задрожал. - Знаю, братка. Кто они?
Взгляд Тимура то пропадал на некоторое время, то появлялся снова, как картинка на неисправном черно-белом телевизоре.
- Это твари из самых худших уголков ада.
- Что им нужно?
Он долго молчал. На изуродованном лице отражались невыносимые муки.
- Они жрут наши души. Мы теперь навсегда останемся здесь... Навсегда. Нас не спасти, - грудь его затрепалась в конвульсиях. Он пытался дышать, но не мог. - Сбереги себя, друг. Спаси свою душу, ты должен...
- Постараюсь, - по моим щекам потекли слезы.
- А теперь покончи с этим. Прошу.
Я понял, о чем он говорил. Несколько долгих секунд я всматривался в его угасающий взгляд, после чего вставил дуло ему в рот.
- Прощай.
В этот миг на меня снова уставился демон. Перед тем, как я нажал оба курка, он успел скорчить глумливую рожу и иронично вскинуть брови, будто говоря: "Вот видишь!" В следующее мгновение голова его разлетелась на мелкие куски от двойного заряда дроби.
Следопыт из меня никакой, но теперь при свете солнца я безошибочно находил путь к железной дороге. Рощицы сменялись заброшенными домами, те, в свою очередь, пустырями и поросшими полевыми цветами, оврагами. Казалось, что бег мой продолжается уже целую вечность, но радостный трепет в груди подсказывал - я совсем близко. Вот уже и поезд не спеша постукивает где-то впереди. Заслышав это, я, как мог, добавил ходу. Сил оставалось немного, а легкие скручивало в ужасных спазмах.
"Я добрался... Я почти добрался..."
Солнце нещадно припекало, хотя и не достигло еще зенита. Пот заливал лицо, приходилось бежать практически вслепую. Только бы не упасть, не свалиться в траву с солнечным ударом. Неожиданно солнце скрылось, словно услышав мои стенания. Я не сразу сообразил, в чем дело, а когда понял, было уже поздно. Когтистая лапа впилась мне в спину и жестоко повалила на землю. Над ухом раздалось клокотание, чем-то напоминающее кваканье жабы. Вскрикнув от боли, я отчаянно заколотился в траве, но, не ощутив на себе лишнего веса, резко перевернулся.
Уродливая, омерзительная тварь парила надо мной метрах в трех, размахивая перепончатыми крыльями. Что-то вроде гигантской птицы с неуклюжим отростком вместо хвоста, на конце которого сжималась и разжималась конечность с длинными когтями. Монстр отдаленно смахивал на птеродактиля, вот только вместо черепушки с продолговатым клювом и отростком на затылке на плечах болталась обезображенная человеческая голова.
"Колян, как я мог забыть про тебя? В какую дрянь ты превратился?"
Я схватил ружье и, практически не целясь, нажал сначала на один курок, затем на второй. Мимо.
- Проклятье!
Перезарядиться не удалось. Существо спикировало на меня, выбив из рук оружие, а заодно оставив на груди длинную и глубокую рану. Я скорчился от боли. Теперь кровь текла и по спине, и по животу. Боль была невыносимой, и успокаивало меня в этой ситуации только то, что терпеть оставалось совсем недолго. Тварь зашла на новый и последний круг.
Словно зачарованный я наблюдал за ее полетом. Мне даже удалось отметить ремень на поясе с ножнами от охотничьего ножа. Единственный уцелевший предмет гардероба. То, что было Коляном, стало снижаться, нацелив на меня свою лапу.
"Не спас я ни себя, ни душу свою", - подумал я почти спокойно и попросил за это у Тимура прощения.
Снова скрылось солнце. Мне предстояла гибель в тени этого демона. Я зажмурил глаза и сделал уже последний глоток воздуха, как вдруг откуда-то прогремел выстрел. Тварь болезненно взвизгнула и плюхнулась на землю, прокатившись несколько метров по траве.
- Давай сюда! Эй! Скорее!
Едва понимая, что все еще жив, я приподнялся на локте и оглянулся. Какой-то человек стоял у бровки леса и отчаянно размахивал руками. С трудом вскочив на ноги, я бросился к нему.
- Ты кто? - спросил я, добежав до незнакомца.
Это был невысокий толстяк средних лет с обвисшими, небритыми щеками, губами, толстыми и влажными, как у капризного ребенка и обширной лысиной с едва заметным пушком вместо волос. Выглядел он немногим лучше меня: футболка и джинсы были изодраны и заляпаны грязью. Правда, крови я не обнаружил.
- Потом все вопросы, - в руках он держал одноствольное ружье неизвестной мне модели. Перезарядив его, толстяк вновь прицелился. - Сейчас ты у меня получишь, хренов недобиток!
Тварь тем временем поднялась на заднюю конечность. Только сейчас я обратил внимание на массивный сустав, вывернутый в обратную сторону. Одно крыло ее было пробито.
- Лови, су*ье отродье! - грянул очередной выстрел, но на этот раз мой спаситель промахнулся. - Вот, дерьмо!
Придя в себя, тварь злобно заклокотала и бросилась в нашу сторону, прыгая на единственной лапе, подобно кенгуру.
- Ах ты ж, бл***! Бежим!
- Куда?
- За мной.
И толстяк первым кинулся вглубь леса. Измученно застонав, я побежал следом. Мы бежали минут пять, почти не разбирая дороги и тупо проламываясь через чащу, прежде, чем деревья и кустарники впереди стали редеть. Слева и справа тоже слышался треск веток. Означать это могло только одно - к крылатому монстру присоединился кто-то еще. Я старался не отставать от своего спутника, но он, несмотря на свою комплекцию, демонстрировал удивительную прыть.
- Подожди! - крикнул я, падая на колени. - Не могу больше... Все...
- Нет, можешь! - толстяк вернулся, схватил меня за локоть и рывком поднял на ноги. - Иначе сдохнешь, - он прислушался к хрусту. - Быстрее, осталось чуть-чуть.
Мы снова побежали. Еще через несколько минут кросса мы выскочили на большую поляну, в самом конце которой возвышалась старая водонапорная башня.
- Туда!
Я остановился перевести дыхание, хоть и понимал всю глупость и опасность этого поступка. Толстяк удалялся, а я, опершись руками о колени, тупо озирался по сторонам. Звуки из леса все приближались и через пару секунд в какой-то сотне метров левее меня на поляну выскочило чудовище, едва ли не более уродливое, чем все остальные. Тело его совсем не походило на человеческое: оно набухло, вытянулось и потеряло всякую форму. Передние и задние конечности изогнулись в обратную сторону; на руках, чуть ниже локтей, вместо пятипалых ладоней щелкали две огромные, гипертрофированные клешни. Голова с длинными не ухоженными волосами и такой же бородой болталась на неестественно вытянутой шее и плотоядно скалилась мне.
Это был Пласт.
- Что же ты? - толстяк оглянулся и стал торопливо заряжать ружье. - Вот, дурак!
Собрав последние силы, я рванул за ним. Пласт, отвратительно перебирая лапами, двинулся наперерез мне. Где-то уже позади из леса все с тем же неприятным клокотанием выскочил Колян.
Я бежал, как мог, то и дело спотыкаясь и каждую секунду предчувствуя смертельный удар в спину. Воздух вырывался из груди уже не хрипением даже, а протяжными, болезненными воплями. Слюна во рту превратилась в густое, соленое желе. Я ничего не видел, перед глазами непроницаемой пеленой повисла чернота, на фоне которой расплывались большие и маленькие круги всех цветов радуги. Сыпались пестрые искры, мигали вспышки. Голову наполнил ровный шум, медленно нарастающий вместе с пульсацией в висках. Тело практически отнялось, и если бы меня убили сейчас, то я был бы почти благодарен.
Я споткнулся обо что-то жесткое и, теряя сознание, повалился на твердую поверхность. Бетонный пол, или какая-то плита. Не было сил ни встать, не пошевелиться. Оставшиеся отголоски сознания выхватывали сквозь нарастающий шум последние звуки. Шум. Шум. Топот ног. Пронзительный скрип двери и скрежет металлической задвижки. Шум. Торопливые шаги. Выстрел. Отчаянная брань и ругань. Тишина. Где-то рядом проскакала пустая помпа. Шум. Снова выстрел. Следом за ним еще один. Шум. Тишина. Радостный возглас. Еще одна гильза падает на пол. Шаги. Кто-то переступает через меня и удаляется. Тишина. Еще один выстрел. Неразборчивая речь. Тишина. Тишина...
На этот раз мне приснился менее реалистичный сон. Мы гуляли с Тимуром по набережной. Тимур жаловался на здоровье, я советовал обратиться к врачу, а он все отнекивался - мол, да что эти врачи могут! Дул сильный ветер. Во сне у Тимура почему-то были длинные, рыжие волосы. Он отвернулся к реке, продолжая что-то говорить, а я копался в телефоне. Мне пришло смс сообщение с неизвестного номера. Не помню, что там было написано, но это меня позабавило.
- Нет, ты сам погляди, - Тима снова повернулся ко мне.
Я отвлекся от телефона и без особого интереса глянул на друга. На меня уставился демон с уродливой, бледной кожей и глазами без зрачков. При этом, по ощущениям, он не нес никакой угрозы и вел себя вполне адекватно. Я даже бровью не повел.
- Вот видишь, - прогундосило чудовище. - А ты говоришь - врачи.
- Так это легко исправить, - рассеянно хмыкнул я и выставил ладонь перед лицом товарища. В тот же миг демон ушел.
- Я знаю, что ты можешь это исправить, - посетовал Тимур. - Но если ты уберешь руку, то я снова стану им.
- Значит, я ее не уберу, - просто ответил я.
- Никогда?
- Никогда.
Он благодарно улыбнулся и мы молча пошли дальше. Начинался дождь, но мы не спеша прогуливались по набережной, будто не замечая непогоды. Я увлеченно копался в телефоне, а Тима, сунув руки в карманы брюк, любовался небом. Взгляд мой отлетел в какой-то момент в сторону, и наши фигуры медленно скрылись в тумане.
Придя в себя, я снова пережил то неприятное чувство, когда заново знакомишься с реальностью. Я прислушался к своим ощущениям. Тишина. Ветер не дует. Я где-то в помещении. В безопасности. Мне даже удалось каким-то образом выспаться. Да, тело невыносимо ныло, и болели раны; да, голова трещала и с трудом переваривала любую информацию, но общее состояние улучшилось. Утомление прошло.
Я долго лежал с закрытыми глазами, не желая окончательно просыпаться. Отчаянно хотелось перевернуться, но тогда, скорее всего, мой спутник разбудил бы меня (я чувствовал его присутствие рядом). А мне не хотелось пробуждаться. На фоне страха и боли, на фоне пережитого ужаса мне вдруг стало грустно. Я вспомнил о своей крохотной квартирке и любимой жене. Что она делает сейчас, моя милая полнушка? Что приготовила на обед? Скорее всего, суп ("Раз в сутки, суп должен быть в желудке!") и что-нибудь еще. Волнуется ли за меня? Наверняка продумала четкую стратегию, как довести меня до крика, когда я вернусь. Она такая, хоть и не вредная. Моя милая Лида.
Я, вдруг, с удивительной четкостью представил себе жену и наш дом. Окна открыты, летает пара мух, детские крики доносятся с улицы. У них в самом разгаре каникулы, радостная пора, что тут скажешь. Лида сидит за кухонным столом, опершись о него локтями, и без умолку болтает по телефону с подругой, в то время, как на плите важно булькает аппетитное варево.
- Умотал опять, ага, - улыбается женщина. - Да ну их... Они, как вместе соберутся, так дети детьми, - добродушный смех. - Ну... Обещал обои переклеить, так теперь и не знаю даже. Отпускные хорошие, да. Собирались на отдых, а у меня, видишь, с отпуском не получилось. Вот... Как у тебя с детским садиком? Все уже? О-о-о... Ну, пусть мама помогает. А ты...
Я бы с радостью слушал эту болтовню целую вечность. Но это моя фантазия придумывала слова Лиды, а фантазия была потрясена. Мне так хотелось в город. Мне так хотелось домой.
Наконец, я открыл глаза и, коротко осмотревшись, принял полу сидячее положение. Я находился в каком-то брошенном помещении с круглыми, кирпичными стенами.
Потолок находился высоко над головой, метрах в семи, а окружающее пространство было завалено ржавой арматурой. Свет беспрепятственно проникал через дырявую крышу и несколько окон, располагавшихся на разных уровнях. У одного из них задумчиво сидел мужчина, спасший меня намедни. Когда я зашевелился, он повернулся ко мне.
- Очнулся?
Я не ответил. Язык как будто онемел. Хорошо было лежать с закрытыми глазами: так бы и погибнуть, витая в собственных грезах. Едва я разомкнул веки, тяжесть всего произошедшего с новой силой надавила на плечи. Вернулось прежнее оцепенение, сковывающее и тело, и психику.
- Они вон там, в роще, из которой мы выбежали. Я нашел у тебя четыре патрона, один оставался у меня. Итого, пять. Не так уж и плохо.
Я снова промолчал, пытаясь вспомнить, как говорить слова. Незнакомец уставился на меня пустыми, не выражающими особых чувств глазами. Он ждал от меня ответа, а я не знал, что сказать. Что будет уместно в такой ситуации? Что прозвучит не глупо?
- Кто... Кто ты? - промямлил я.
Мужчина поднялся с места, отставил в сторону ружье и, не спеша, подошел ко мне.
- Митя, - протянул он руку.
Я глянул на него с пола, заторможено представился и хотел ответить на рукопожатие, но что-то плотно сдавило мою грудь. Опустив голову, я обнаружил под рубашкой тугую повязку из какого-то грязного тряпья.
- Как мог, обработал, - пожал плечами Митя и достал из кармана фляжку .- Продезинфицировал опять же.
- Спасибо, - выдавил я, изучая повязку. - Водкой нынешней дезинфицировать...
- Обижаешь - водка! Выпьешь? - он протянул мне флягу.
Я немного отхлебнул, но тут же поперхнулся. Это был спирт, градусов восемьдесят, как минимум.
- А вода есть?
Митя кивнул, достал другую флягу, большую по объему, и протянул мне. Я не пил уже сутки и жадно вырвал емкость из рук мужчины.
- Только не выпивай... - начал он, но я уже отбросил пустую флягу в сторону, - ...все.
- Извини, - смутился я.
Он недовольно фыркнул.
- Что же мы пить с тобой будем?.. Ладно, верни хоть флягу, - попросил Митя и пояснил. - Я бывал в стольких передрягах, что и не счесть. Если после каждой из них выбрасывать фляги, то их ей Богу не напасешься.
Я так же смущенно поднял флягу с пола и вернул хозяину. На ней виднелась какая-то гравировка; надпись, впрочем, мне прочитать не удалось. Прикрепив фляжку к поясу, Митя снова перебрался к окну.
- Живучие твари, - проговорил он, поглаживая ружье. - Но одну я подстрелил. Гляди, вон она неподалеку лежит. Как раз та, что напала на тебя. Кажись, насмерть.
Я не разделял его оптимизма: удушливый смрад в лице ужаса обволакивал всю мою натуру. Я чувствовал себя ребенком, почти младенцем, от которого ничего не зависит и он цепляется за платье матери и просит, рыдает, умоляет: "Мама, я хочу домой!" Вот только теперь вместо матери рядом сидел небритый, толстый мужик, который мог погибнуть с такой же вероятностью, с какой и я. В отличии от мамы. Потому что когда ты ребенок - мама бессмертна. А мужик этот смертен, и еще как. Но и ему я хотел закричать: "Забери меня! Сделай, что хочешь! Забери меня домой! Знаешь, как там хорошо?.."
Я зарылся руками в волосах и стал мотать головой из стороны в сторону.
- Господи, да что же это... Все мертвы. Все. Еще вчера мы ужинали вместе, а теперь они все мертвы.
- Тихо, тихо, - с едва различимым сочувствием в голосе проговорил Митя. - Не сходи с ума, не надо. Нам еще выбираться отсюда.
Последняя фраза ободрила меня. Она звучала хорошо. Она звучала прекрасней всех фраз, что мне приходилось слышать ранее. Когда миниатюрная девчоночка из параллельного класса призналась мне в любви в зимней темноте на заднем дворе нашей школы, голос ее стоял у меня в ушах несколько лет. Это был миг откровения и чуда. Миг, когда сам Бог пролетал где-то мимо или, как минимум, небольшая стайка ангелов. Я помню все с тех времен. Вот только девчоночка эта уже давно в другом городе. Иногда ее можно увидеть на экране телевизора, и помнит ли она вообще обо мне? Возможно. Голос ее изменился, его поставили и развили, а я же до сих пор вспоминаю пар изо рта и ее робкий шепот: "Люблю тебя".
Но толстый Митя ее переплюнул. Его голос не давал жизнь, но вселял надежду, что жизнь продолжится. Он не просто надеялся выбраться, он намеревался сделать это. В его хрипловатом и немного сиплом голосе чувствовалась сила и уверенность. Я проникся ей и приободрился.
- Еще вчера, Митя, мы с друзьями были дружной бандой. Вместе ели, охотились, болтали, - хрипло проговорил я. - А теперь они либо трупы, либо демоны. И только я выжил.
- А я вчера вечером уже тут куковал, - невесело усмехнулся Митя. - Я слышал, как вы палили ночью. Тут, неподалеку от меня. Но выбираться по темноте из укрытия опасно. Я не стал. Потом услышал пальбу утром, решил, что самое время рвать когти и двинул. Вот и наткнулся на тебя.
Успокоившись немного, я перевел на него взгляд.
- А что ты здесь делаешь?
- То же, что и ты, - пожал он плечами. - Стараюсь спастись от этих уродов.
- Как ты тут оказался?
Митя нервно хохотнул и потер ладонью небритую щеку.
- Я, знаешь ли, моряк. Да! Неделя, как из Северной Зеландии - клянусь!
- Северная Зеландия?
- Ну да. Она же на двух островах, не считая мелочи. Северный Остров и, соответственно, Южный. Я был на Северном, причем в теплые месяцы - с февраля по апрель. Там знаешь, как? - он задорно глянул на меня. - О, это настоящий рай! Зелени - тьма. Как там замечательно... Как там хорошо! Горы, горы, горы - везде горы. Там ведь тоже есть Альпы, ты не знал?
Я покачал головой.
- Они находятся на Южном Острове, да так и называются - Южные Альпы. Но и на Северном тоже хватает гор. Они не высокие, но все такие красивые. Такие... - Митя замолк на несколько секунд, потупившись в пол. - Наверное, я хотел бы жить там, хоть и повидал много стран. И непременно переехал бы, но тут родня. Мамка, тетки, племяши, братья. Да и Россия опять же, окаянная, - он снова замолчал, но вскоре продолжил. - Потом мы двинули обратно, зашли в Токио... Знаешь, какие там проститутки, а?
Не сдержав улыбки, я опять отрицательно покачал головой.
- Ого, какие они там! Девчонки работают сутками, почти без отдыха, уверяю тебя! А если одна девчонка устанет, то к тебе придет другая (клянусь!), и доплачивать не надо. Небольшие такие, в коротких юбчонках и, казалось бы, куда им до наших минерв? Но нет! Из каждого, из тебя и из меня, а понадобится - то и из нас обоих эти бестии выжмут все соки, до последней капли. Вот так!
- Я женат, - буркнул я, тем не менее, обрисовывая в голове соблазнительные формы японских блудниц.
- Да много, кто женат, - отмахнулся Митя. - Это все ерунда, правда. Ты, ежели моряк, то либо не женись совсем, либо женись на той, которая сама не загуляет, а на твои проделки глаза закроет. Вот был один мичман...
- Довольно, - отрезал я. - Что у вас произошло?
Митя, очевидно заметив, что разговорился, приосадил и снова стал серьезным. Он подошел к окну, взял ружье и долго смотрел на улицу, время от времени нервно подергивая рукой. Потом он, гораздо более серьезный, нежели минуту назад, повернулся ко мне.
- Потом я приехал домой. Повстречался с родней, отоспался, мамке купил, все, что нужно было. На свадьбу сходил, туда-сюда. Скучно стало, а работы пока нет. И денег вал, вот и решил съездить отдохнуть к двоюродному братцу.
- К Пласту?
- Ну, - кивнул толстяк. - Собрались со старыми друзьями и умотали. Отдохнули, блин...
- Что произошло?
- А хрен его знает, - сплюнул Митя. - Вроде, все нормально было, в бане попарились, по полтинничку пропустили. Анекдоты, истории разные; повспоминали прошлое, опять же. Потом утром на охоту двинулись, а там... - он помолчал, не то припоминая произошедшее, не то заново переживая. Полные губы его без конца юлозили из стороны в сторону. - Я... Я целую ночь от них по лесу бегал. Сначала не понял, что к чему, разговаривал с ними, ругался. Потом стало ясно, что что-то здесь попахивает ядреной трупниной. Один за другим все они обратились в уродов. Я носился, как угорелый, прятался, вжимался чуть ли не в кроличьи норы. Только под утро мне удалось укрыться здесь. Но я долго, слишком долго не решался выйти.
- С кого все началось?
- С Пласта, - уверенно кивнул Митя. - Я помню, как он рассказывал, что какой-то неведомый зверь обитает южнее, в одной из рощиц. Туда мы и двинули, хоть это и было далековато. Да разве Пласта переспоришь?
Я выглянул в окошко. Вечерело.
- А сколько вас было? - спросил я.
- Включая Пласта, пятеро, - ответил Митя. - Одного этого твари разорвали на куски: Санька, сослуживец мой, два раза в Чечню вместе ездили. Еще одному я голову разнес. Третий вместе с Пластом сейчас караулит нас в лесочке.
- Ты был в Чечне? - удивился я.
- А как же! Что может быть лучше, чем разнести паре чехов короткой очередью рыло?
- Ты не похож на нациста, - с сомнением протянул я.
- И ты не похож, - усмехнулся Митя. - Но станешь, если придется. Это война, а там любой научится ненавидеть. Да и любить по-настоящему можно научиться только на войне. Я воевал против них, и я ненавижу и презираю их. Поверь, чеченцев там было немного. То есть много, но не большинство. Они вайнахи или, как иногда сами себя называют, нохчу. Но что же здесь делают арабы? Что здесь делают негры? Почему еще вчера вы работали на комбайнах, а сегодня стреляете нам по ногам, чтобы взять в плен и замучить? - я не думал, что одутловатое и обвисшее лицо Мити может принять такое выражение. - И они нас ненавидят. По телевизору только и кричат: "Что вы делаете на нашей земле?!". Но это чушь... Это кричат женщины и дети. Мужчины - все, включая юношей и стариков, - довольны. Их дело война, и они всем довольны. Я считаю их собаками, и они считают нас собаками,- Митя наклонился ко мне, и в этот момент его лицо показалось мне безумным. - Без этого не было бы войны. Без ненависти. Ненависти не к человеку лично, а к целой общности людей.
- Но ведь это хорошо, - справедливо заметил я. - Нет ненависти, нет и войны.
- Это замкнутый круг, - зло усмехнулся толстяк. - Война есть и будет. А потому и ненависть прими, как данность. Вот так.
Захваченный воспоминаниями, Митя прошелся взад и вперед. Он перекидывал ружье из одной руки в другую, но при этом на лице его сохранялось спокойствие.
- Я работник спецвойск, - проговорил он. - Разберемся, дружище. Все, что происходит вокруг неестественно, но менее страшно, чем "там". Говори!
- Что говорить? - помедлив, спросил я.
- Все, - кивнул Митя. - Сперва нужно прикинуть все расклады и, исходя из данных, выработать стратегию. Давай, излагай. Только кратко, - предупредил он. - Дело к вечеру.
Я задумался, все еще переваривая неожиданную смену настроения своего спутника. Сейчас он выглядел, как мечущийся тигр в клетке. Возможно, он был безумцем или стал им, но этот безумец был на моей стороне. И это успокаивало.
- Нас тоже было пятеро, - начал рассказывать я.
- Пять?! - изумился Митя.
- Да.
- Где остальные? - обеспокоился он.
- Двоих я завалил. Одного завалил ты, - я кивнул на окошко. - Еще один закрыт в погребе.
- Надежно закрыт?
- Да. Надеюсь, что да.
- Дай то Бог, - вздохнул Митя. - А те двое? Они точно мертвы?
- Точно.
- Учти, что их убивает только точный выстрел в голову, - пояснил Митя. - Да и то не всякий. Нужно, чтобы голова разлетелась. Только тогда они подыхают.
Мне нечего было сказать. Я снова задумался о Тимуре, который, как выяснилось, теперь уже точно был мертв. Был убит мной. А теперь еще и Коля. Он, если верить Мите, лежал мертвым неподалеку от нашего убежища. Я сник.
- На, выпей немного, - Митя снова протянул фляжку со спиртом. - Давай прикинем, брат, все варианты. Пласт и Гоша в лесу, ждут нас. Плюс еще тот, с кого все это началось.
Я вопросительно глянул на мужчину, тот лишь развел руками.
- Я до сих пор не знаю, кто стал первым! Итак... В худшем случае, трое. У нас пять патронов. Ты хорошо стреляешь?
Я смущенно пожал плечами.
- Но ведь ты говоришь, что убил двоих?
- Я стрелял в упор.
- Ясно, - сморщился Митя. - Поднимайся, понемногу. Некогда тут разлеживаться. Я так понял, вы тоже на электричке прибыли?
- На ней.
- Значит путь нам до железки.
- Тимур так же говорил.
- Что?
- Нет. Ничего.
Митя задумался, поглядывая в окно.
- Значит, трое, - проговорил он. - И пять патронов... Нормально, че, прорвемся! Бежать-то сможешь? - он обернулся на меня.
- Куда я денусь.
- Правильно, - кивнул он. - Ружье одно, значит, я пойду первым.
- А мне что делать? - я в последний раз отхлебнул из фляжки и вернул ее Мите.
- Оптимально было бы убить их всех, - задумчиво проговорил Митя. - И, как по бульвару, дойти до станции. Но это вряд ли получится.
- Почему?
- Да потому что мы не в тире, - пояснил Митя. - А эти, хоть и уроды, но не дураки. И не мишени.
- Что же делать?
- Их надо выманить, - Митя кивнул на окно. - На эту поляну.
- Как?
- А никак, - отрезал толстяк и поудобнее перехватил оружие. - Просто пойдем и все.
Вечернее солнце уходило за кроны вечно зеленых деревьев, озаряя их ласковым, местами бордовым, местами розовым цветом. Тишина, и только где-то вдалеке запела птица. Голос ее был едва слышен, словно это было в параллельном, более знакомом нам мире.
- Ты готов? - спросил Митя.
Я держал в руках тяжеленную арматуру, что было непросто с тугой повязкой на груди. Митя уже откинул металлическую задвижку на двери и нервно поглядывал в крохотное оконце, находящееся в полуметре справа.
- Надо идти.
- Что мне делать с этой балкой? - спросил я, наверное, в сотый раз. - Я не добегу с ней.
- Просто защищай меня, когда они кинутся, - в сотый же раз пояснил Митя. - Отмахивайся, кричи, ори, бей всех, кого ни попадя...
- А ты?
- Я буду стрелять. Их нельзя подпускать слишком близко, потому что я должен успевать перезарядиться, но и слишком загодя палить не стоит - могу промахнуться. А патроны на вес золота.
- Им плевать на мои удары, - покачал головой я. - Они почти неуязвимы.
- Им надо раскрошить башку, - для наглядности Митя похлопал ладонью по лбу. - Для этого я должен точно стрелять и не промахиваться. Вот и все.
- Я постараюсь помочь.
- Уж будь добр, - кивнул Митя, но тут же резко и почти зло поглядел мне в глаза. - Хотя, вообще, нет, не надо стараться помочь. Мы не картошку копать идем и не сарай строить. И помогаешь ты не мне, а себе. Вот так.
- Понял тебя. Не придирайся к словам.
Толстяк не ответил и снова поглядел в окно.
- Страшно, - проговорил он. - Кто же они такие...
- Знаешь, - неуверенно протянул я, - а ведь мне удалось поговорить с одним из них.
Митя удивленно вскинул брови:
- Серьезно?
- Ага.
- И что же они тебе сказали?
Я пожал плечами, предвидя реакцию собеседника на столь нелепый ответ.
- Они демоны из ада. Они жрут наши души. И они всегда голодны.
- Значит... значит, плохи наши дела.
Некоторое время мы молчали. Митя достал из кармана спички и пачку сигарет, взятых, по всей вероятности, у меня. Он закурил сам и протянул мне:
- Покурим и идем. Перед смертью не надышишься, но попердеть стоит.
Я молча закурил, жадно смакуя каждую затяжку. По животу пробежал холодок, а сердце перед последним прорывом билось от волнения все чаще.
- Какое дерьмо ты куришь! - сморщился Митя и усмехнулся.
Митя медленно шел впереди, отмеряя каждый шаг и постоянно оглядываясь. Лоб его вспотел, лицо подергивалось от нервного напряжения, но руки уверенно и привычно сжимали ружье. Я плелся позади, едва волоча за собой тяжеленную балку.
- Если кого увидишь, сразу сообщай мне, - наставлял Митя. Говорил он, уже не таясь, в полный голос, и это еще сильнее пугало меня. - По моим прикидкам последняя электричка будет минут через тридцать-сорок. Нужно успевать. Еще одну ночь мы просто не протянем.
- Они... они могли запросто нас обойти, - пробормотал я.
- Могли, - согласился Митя. - А потому побольше озирайся по сторонам.
Мне показалось, что мой спутник забирает немного влево от того маршрута, что я мысленно для себя прорисовал.
- Куда мы идем?
Митя остановился и повернулся ко мне. Мы уже отошли от водонапорной башни метров на двадцать. Справа от нас в траве лежал труп Коляна.
- Я бы не хотел лезть в рощу, - пояснил мужчина. - Попробуем обогнуть ее слева, благо, это в нужном нам направлении.
Слушая его, я заметил движение среди деревьев. Сердце покрылось инеем, а в желудке перекатилось несколько камней. Твари приближались.
- Там...
Мгновенно сообразив, о чем я, мужчина резко обернулся и вскинул ружье. Из леса тем временем вышел гигантский, уродливый богомол, бывший некогда Пластом, и еще один монстр на этот раз без ярких отличий от человеческого строения. Оба двинулись в нашу сторону.
- Началось, - зло пробормотал Митя.
Ему немного не хватило выдержки, и уже через пару секунд прогремел первый выстрел. Пласта отбросило назад, он осел на задние конечности, но вскоре поднялся и снова двинулся к нам. Тот, что внешне не отличался от человека, перешел на бег.
- Проклятье... Вот дерьмо... - ругался Митя, торопливо перезаряжая ружье.
Замерев на месте и разинув рот, я оцепенело наблюдал за всем происходящим. Монстры рычали, похрюкивали и время от времени гоготали. Это мало походило на смех. Я вновь имел возможность разглядеть их. Какой ужас. Какие уроды! Что с ними произошло? Ведь это люди. Это все бывшие люди. Одними губами я зашептал молитву. Я не знаю молитв, но на этот раз слова сами приходили на ум.
- Вот так, - Митя захлопнул ружье и снова прицелился. - Лови еще!
Снова выстрел и снова Пласт отлетел назад на полметра. Но на этот раз монстр не поднялся, а медленно повалился на землю. Разможеная голова не позволила ему простонать. Упав, он задергался было в предсмертных конвульсиях, но вскоре замер. И только клешня без конца сжималась и разжималась, словно желая напоследок ущипнуть кого-нибудь.
- Есть один, - удовлетворенно кивнул Митя и закинул третий патрон. - Прощай, брат. Далее... Сейчас...
Второй монстр приближался с угрожающей скоростью. Он даже не собирался петлять, а несся на нас, подобно быку. Мой спутник тщательно прицелился. Я же, вспомнив о предполагаемом числе монстров, повернулся назад, чтобы обезопасить тыл, и в этот момент получил сильнейший удар в голову.
- Митя! Митя!.. - заорал я, повалившись на землю.
Я не смог рассмотреть тварь, подобравшуюся к нам сзади. Уже через секунду она трепала меня, как щенка.
- На помощь!
- Твою мать...
Грохнул выстрел и монстр повалился замертво, совсем неподалеку от меня.
- Поднимайся! Быстро! - заорал Митя.
Пока я вставал, он перезарядил оружие, прицелился и выстрелил, но промахнулся.
- Обратно! В башню!..
Я оцепенело наблюдал за происходящим. Митя метнулся в укрытие, на ходу заряжая последний патрон. - Ты слышишь? Иди сюда!
Он стоял в дверях, ожидая меня, когда за его спиной мелькнула тень.
- Митя, сзади!.. - закричал я изо всех сил, но было уже поздно.
Еще один урод схватил мужчину за горло и жадно впился ему в область трапеции. Раздался хруст, брызнула кровь; ружье полетело в сторону. Митя даже не закричал, а только бешено выпучил глаза и растянул рот в безумном оскале, демонстрируя крепко сжатые челюсти. Он проявил невероятную для своей фигуры прыть: отскочил немного вперед, развернулся и бросился монстру в ноги, повалив того на землю. Действуя, как заправский борец, он нырнул уроду за спину и сжал его шею в удушающем приеме.
- Ружье парень... Хватай ружье... И беги...
Я схватил оружие. Монстр из леса был уже совсем близко.
- Ну что, поборемся? - прорычал Митя, еще сильнее сдавливая тиски. Тварь, лежавшая до этого момента почти покорно, подняла лапы и без труда разомкнула хватку. - Ч-черт... Что же ты стоишь? Мне не справиться! Уходи!
- Спасибо тебе, Митя, - по моим щекам потекли слезы. - Спасибо тебе.
Я развернулся и двинулся в сторону второго демона. Когда он оказался на расстоянии двух метров, я пальнул по нему, почти не целясь, от бедра. Заряд дроби попал в грудь, монстр отлетел, и я из последних сил побежал. Уже в который раз за последние сутки.
На платформе никого не было. Я упал на единственную скамейку и закрыл глаза. Ни мыслей, ни чувств и только одно желание. Странно и нелепо, но, пережив все это, я отчетливо хотел только одного - поесть. В другое время меня это даже позабавило бы, но сейчас мне было плевать. Вернусь домой и поужинаю. Вот и все. Вскоре показалась электричка. Без каких либо эмоций и даже без особой радости я поднялся со скамейки. Мое внимание привлекли фигуры, замелькавшие вдали. Это были демоны. Они бежали за мной. Мы с Митей просчитались, и просчитались круто. Один, второй, третий... девятый... Сколько их? Да какая теперь разница.
"Кто первей: они или электричка?" - подумал я с безразличием.
Это шествие походило на парад уродов: кто-то хромал, кто-то прыгал, а кто-то подтягивал за собой ногу. Я даже разглядел Митю: он шел последним, уже не опасаясь монстров; еще живой, еще в сознании, но уже обреченный... Двери электропоезда отворились, когда до демонов оставалась метров сто. Я шумно ввалился в почти пустой вагон и прильнул к окну. Монстры ускорились, явно не желая отпускать жертву.
"Если машинист увидит их и примет за дачников, то всем конец", - подумал я все с тем же безразличием.
Но в этот момент двери с шипением закрылись, и поезд тронулся, оставляя позади хижину Пласта, заброшенные дачи, реденькие рощицы и моих покойных друзей.
Находясь где-то на грани между сознанием и отключкой, я оглядел вагон. Несколько дачников, пожилая пара, недобро поглядывающая в мою сторону, женщина с ребенком лет пяти и совсем молодой милиционер, задумчиво расковыривающий прыщ на щеке. Электричка зашла на достаточно крутой по меркам железных дорог поворот, и я увидел несколько бегущих за ней демонов. Они явно отставали, хотя и неслись на невероятной для человека скорости. Не догонят.
Я откинулся на спинку и прислушался к собственным чувствам. Ничего. Ни скорби, ни страха, ни мыслей не было, словно их выкачали гигантским насосом. Боль - это да. Стонало тело от усталости, жгло раны на груди и спине, бурлил желудок от голода и рвотных спазмов, глазные яблоки разрывались изнутри. И рука... Я опустил глаза и увидел на левом запястье рваную рану. Кровь еще не свернулась и капала на пол, а это значило, что рана достаточно свежая. Я закатал рукав и вздрогнул: в общем месиве кожи, жил, крови и сукровицы едва заметно различались синяки от зубов...
ЭПИЛОГ.
- ...Да, у нас аппарат сломался, а маме давление мерить нужно. Ну... Слегла два дня назад. Ага. Ну так восемьдесят восемь лет все таки... У Марины? Хорошо, хорошо. Я сегодня часов в одиннадцать освобожусь, у тебя есть ее номер? Дай мне его, я запишу. СМС-кой вышлешь? Ну, прекрасно. Хорошо. Жду.
Екатерина - привлекательная, полноватая женщина лет сорока, - убрала телефон в карман и некоторое время задумчиво стояла в тамбуре. Трудно представить, сколько проблем навалилось на нее одну за последние несколько дней. Мама слегла с приходящим инсультом, Мишу (ее сына) отчисляют из института, сидеть со старухой некому. Миша не особо стремился помочь, его вообще интересовали только клубы и друзья. Он был одним из тех, кого нынче называют "мажор". Да, он обещал последить за бабушкой, но доверие к нему пропало после ряда случаев, и у Екатерины было очень неспокойно на душе. А еще работа...
Женщина поправила сумку, зашла в очередной вагон и пригляделась к пассажирам. Наметанным глазом определила единственного нового и направилась к нему.
- Мужчина! Мужчина!..
Выглядел тот совершенно ужасно: весь в крови, потрепан и к тому же пьян. Часто приходилось иметь дело с такими, но Екатерину все равно напрягало подобное общение.
- Мужчина! Ваш билет...
Тот слабо поднял голову, но глаз не открывал.
"Вот черт! Безбилетник на последней станции... Не повезло. Господи, что с ним? Ну и урод! Что с его лицом?"
- Мужчина, покажите ваш билет или заплатите за проезд!
Тот никак не отреагировал. Голова его раскачивалась в такт движения поезда.
- Мужчина...
- Еда, - перебил он, с трудом разлепив иссохшие бледные губы.
- Что?
- Где у вас вагон-ресторан? Я хочу есть...
Екатерина раздраженно вздохнула. Очередная пьянь.
- Какой еще вагон-ресторан? Это электричка! Если вы не оплатите проезд, я буду вынуждена...
В этот момент вагон наполнился утробным, нечеловеческим рычанием.
А за окном тем временем замелькали окраины города...
Автор: Yootooev
Источник: ffatal.ru, но ссылка не работает, поэтому даю ссылку на Мракопедию.
Ключевые слова: Хижина демоны чудовища укус электричка