Проклятие
Посетитель был в двух шагах от истерики. Руки его нервно теребили шарф, затянувшийся петлей на шее. Глаза бегали, не задерживаясь ни на чем дольше секунды. Пот градом катился с лица, волосы его были мокрыми от растаявшего на них снега.Он вбежал в помещение, как на спасительный остров, место обитания его последней надежды. Плюхнулся на стул, обхватил голову руками, затряс ею и взвыл: «Мама! Моя мама!»
- Ну ладно тебе, рассказывай, что стряслось! А я вот пока чайку заварю… - старушка встала из-за стола, отложила вязанье и подошла к полкам со всякой кухонной утварью. Достала ароматные травы, засушенные с лета, заварила чай. Гость по-прежнему молчал, уронив голову на руки.
- Что, не все рассказал мне в прошлый раз, да? Не помогло тебе мое колдовство? – бабушка села за стол, подвинула чашку посетителю. – Пей, Ванюша, успокойся и расскажи, как все на самом деле было. Иначе помочь не смогу, сам уже понял, наверное.
Ванюша поднял голову, сквозь пальцы посмотрел на старушку.
- Да, Клавдия Ивановна, не все я вам рассказал. Стыдное-то самое… утаил. – Голос гостя дрожал, не скрывая следы недавней истерики. - Вот и расплатился за это. Но чувствую, что не конец еще моим мучениям…
- Дак ты расскажи-расскажи, что на самом деле было. А то я в прошлую-то твою историю про отбитую у друга девушку не поверила. Мужики, они так не проклинают. Это только женщина, с душой израненной, чувствительной может такое сделать.
Посетитель отхлебнул немного чаю из щербатой фарфоровой чашки. Взгляд его блуждал среди узоров на деревянном столе, постепенно замедляясь, останавливаясь в задумчивости. «Чай какой-то волшебный у старушки, видно, - подумал он, – успокаивает быстро».
- В общем, правда, это была девушка. Вернее, сначала девочка. Таня. Училась с нами в классе, была всеобщим посмешищем. Ее обидишь, обзовешь, она через пять минут уже не обижается, тут же твое расположение хочет заполучить. Как только не глумились наши мальчишки над нею! Бывало, стоят рядом и вслух обсуждают, какая она некрасивая (ну уж они-то похуже словечки выбирали, вы понимаете) и смеются, и пальцами тычут, а она им ни слова в ответ. Только зубы покрепче сожмет и сидит молча, читает или домашнюю работу делает. Доходило даже до того, что обсуждали способы убийства этой «мрази», «твари», как они ее называли… И ржали в голос. Ну и я вместе с ними… Сам-то я особо никогда остроумным не был, она мне иногда и списывать давала, вроде как не обижалась на мой смех, раз уж сам молчал. Но вот однажды… Мы тогда как раз 11 класс закончили, выпускной, все дела. Немного выпили, праздник же. Ну и пошли танцевать, белый танец, девчонки приглашают парней. Вот она меня и пригласила… Подходит, лицо пунцовое, видать, еле смелости набралась, не сидеть же все время в стороне, да и шампанское помогло расслабиться, наверное. Говорит, пойдем, медленный танец… А я-то уже немного подшофе… Смотрю, все ребята на нас смотрят, ждут моей реакции. Ну, я их ожидания и оправдал! Сейчас-то стыдно, а тогда весело было ужасно… «Таня, - говорю, – ты что, совсем поехала? Да кто с тобой танцевать-то захочет, ты ж страшная, как вся моя жизнь перед экзаменами! Как тебе только в голову пришло, что я с тобой пойду, иди вон, бомжа пригласи и с ним танцуй, вот пара-то будет, как раз под стать тебе!» Все как начали ржать! Таня еще больше покраснела, и как закричит: «Как же вы меня все достали со своими издевательствами! Что вам всем от меня нужно?! Будьте вы все прокляты! И особенно ты, Ваня! Чтоб всех, кого ты будешь любить, черти взяли!!!» И убежала в слезах.
Тут как-то у нас веселья поубавилось, конечно. Серега говорит: «Совсем поехала, шибанутая!» Кто-то засмеялся, но как-то невесело. В общем, посидели еще полчаса, да и разошлись по домам. С тех пор я Таню не видел… Но стали со мной неудачи случаться, прямо одна за одной. А потом все хуже, ну я вам уже говорил… Сначала машину разбил, которую родители на 18-летие подарили. Хорошо хоть сам легким испугом отделался. Потом собака моя, Альфа, под другую машину попала, насмерть. Так я горевал по ней, не передать! Каких только животных не заводил после этого, ни одно не прижилось, с каждым что-то случалось. Потом на отца на работе недостачу повесили огромную, стали деньги требовать, когда избили его на улице, я к вам сразу пришел, спасибо, соседка посоветовала, говорит, порча на мне какая или сглаз, наверное, раз так неудачи преследуют! Я-то сначала не поверил, да подумал потом, почему бы и нет? И после ваших манипуляций обнаружилось вдруг, что это начальник отцовский деньги-то прибрал, и отца оставили в покое. А сейчас… - Гость снова закрыл руками лицо и опустил голову. – Сейчас мама моя… в больницу попала… инфаркт! - Плечи его затряслись в беззвучном плаче. Старушка встала и подала Ване чистое кухонное полотенце. Он уткнулся лицом в махровое тепло.
- Да-а, Ваня, набедокурил ты знатно… Девушка обиженная прокляла тебя в сердцах, а ты молчишь, байки какие-то мне тут рассказываешь! Сразу надо было правду говорить, может, не дошло бы до такого… Тут колдовство мое уже вряд ли поможет. Любила она тебя, видать, Таня твоя. А ты ей такую боль причинил, так обидел. Проклятье самое сильное получается, коли любовь и обида замешаны… Тут только одно помочь может…
- Что же, Клавдия Егоровна? – Ваня с надеждой заглянул в поблекшие от старости глаза колдуньи.
- Прощения иди проси, дурачье! Такое проклятье только она может снять, если простит тебя, иди к ней, а я уж тут постараюсь подсобить, чтоб она тебя благосклонно встретила.
- Спасибо, бабушка! Надеюсь, она все там же живет, где и раньше…
Старушка встала и пошла за нужными травами, а парень выскочил из дома колдуньи, и, забыв шарф на столе, побежал искать нужный дом.
- Таняяя! Таааняяя! – Иван стоял у Таниного забора, силясь перекричать поднявшийся ветер. Свет на крыльце зажегся, и во двор вышла Таня, кутаясь в теплую шаль.
- Ну, здравствуй, - сказала она тихо. – Давно не виделись.
- Да уж, это точно. С того раза… - Ваня заговорил быстро, сбивчиво. – Таня, ты прости меня, я дурак был, не со зла ляпнул, не подумал, ЧТО ты почувствуешь! Сними проклятье, прошу тебя, меня беды преследуют с того дня, а сейчас мама в больницу попала!! Она же ни в чем не виновата! Не наказывай моих родных за меня! Пожалуйста!
Таня посмотрела на него удивленно: «Ваня, да что ты, я уже и забыла совсем про тот случай! И простила тебя давно… Ты же знаешь, я не злопамятная, уж столько времени прошло. Любила я тебя тогда очень, а сейчас ничего уж не осталось к тебе в моем сердце – ни обиды, ни любви».
Ваня почувствовал, что у него будто камень с души свалился.
- Спасибо, Таня, что зла не держишь. Ты прости меня, видно, сам себя я проклял, сам себя и наказывал все это время несознательно за тот поступок…
Таня улыбнулась. Ветер понемногу стихал, темная зимняя ночь вступала в свои права.
- Прощай, Ваня, - сказала девушка.
- Прощай, - ответил Иван, повернулся и пошагал в сторону своего дома, уже заранее чувствуя, что с мамой все будет хорошо.
В черном небе яркими точками светились звезды, ветер совсем успокоился, а на освещенном крыльце стояла девушка, и, кутаясь в шаль, провожала взглядом свою первую любовь.
Ключевые слова: Проклятие старушка несчастья одноклассница шутки любовь