Дорожные истории. Ч. 4 ПРОЗОРЛИВЕЦ
Виктор Михайлович откашлялся и сказал, я ведь не местный, шаманов в своей жизни не встречал, но факты кое какие у меня в заначке есть, я бы поостерегся прямо говорить о каких-то сверхспособностях служителей культа, но вынужден признать, что в словах товарища Решетникова есть резон, на свете много такого, что нам еще не ведомо, друг Горацио. Я вообще-то не Горацио, Вам товарищ Данилов – сухо отрезал обидевшийся за непонимание Михайлов. Данилов, примирительно улыбнулся и сказал, не обижайтесь Владимир Дмитриевич. То, что он назвал по имени отчеству Михайлова, нас не удивило, ведь в конце концов товарищ Данилов занимал ответственный пост в обкоме ВКП(б) и лично изучал наши характеристики. Тем временем Данилов продолжал, Вы не будете против если я буду называть Вас Володей? Михайлов молча мотнул головой, соглашаясь с тем, что будет Володей, для товарища Данилова.С шаманами я, конечно, не встречался, но в бытность мою студентом я встретился однажды на летних вакациях с одним необъяснимым явлением. Тем летом, проводив родителей на воды, в Баден-Баден, я отправился вместе с моим братом Николаем в гости к нашей вдовой тетушке графине Прасковье Семеновне Л. После смерти дяди тетушка безвыездно жила в своем костромском поместье Студино, никуда оттуда не выбираясь и никого кроме нас не принимая. Брат по пути свернул в гости к своему школьному другу, ну а я прямиком направился к тетушке. Вакация шла своим чередом, прошла неделя. Однажды ночью меня разбудил громкий шум. Заглянувший на звон колокольчика камердинер покойного дяди, Семен, сообщил, что крестьяне с ближнего села, привезли в господский дом неизвестную женщину. Новость взбудоражила, сон меня покинул, а потому накинув шлафрок я спустился вниз. Однако прибыл я к шапочному разбору. Графиня уже распорядилась устроить незнакомку в дальней спальне и приставить к ней двух дворовых девок, с приказом, как только гостья придет в себя звать хозяйку для расспроса. Утром за завтраком тетушка рассказала мне что незнакомка оказалось дочерью дворянина Константина Владимировича Виноградова, Анной Константиновной. Она с родителями направлялась в Кострому, к своей тетушке Елене Владимировне Астафьевой, но в пути на них напали разбойники. Родители девушки погибли, самой ей удалось ускользнуть от татей.
Рано утром, тетушка послала нарочного с известием в Кострому и Буй. Из Буя тетушка ожидала урядника, которому собиралась подать жалобу на бесчинства душегубов. Ни за завтраком, ни за обедом, дворянская дочь не присоединилась к нам, увидели мы ее только за ужином. Девушка была хорошо сложена, миловидна, застенчива. Она мало говорила, почти совсем не улыбалась, что было понятно. Когда графиня поинтересовалась нужно ли известить госпожу Астафьеву, тетушку Анны о постигшем их несчастии, девушка ответила отрицательно, намереваясь сама через пару дней выехать к тетушке и сообщить ей о трагедии. Прасковья Семеновна просила Анну Константиновну пользоваться ее расположением и ни о чем не беспокоиться. Следующий день выдался хлопотным. С утра пропала Агаша, дворовая девка, с вечера была, легла со всеми спать, а утром не нашли. Доложили за завтраком барыне. Графиня велела искать ее по поместью, а если не найдут, то послать нарочного в соседнее село Яблоково, где жили родители Агаши.
После завтрака прибыл с визитом соборный протопоп Агафангел. Прибыл он по личному приглашению графини, чтобы отслужить панихиду по усопшему дяде, который бы праздновал в сей день свои именины. Сразу по прибытии протопоп с графиней проследовали в домашний храм, где была отслужена панихида. После службы батюшка был приглашен на обед. За обедом тетушка рассказала отцу Агафангелу о ужасном случае. Протопоп принял этот случай близко к сердцу, оказалось он лично знал госпожу Астафьеву и господина Виноградова. Он хотел выразить соболезнование гостье, но она передала через лакея, посланного к ней с просьбой принять отца Агафангела, свои извинения и что она чувствует себя неважно. Графиня убедила отца протопопа остаться на ночлег, чтобы возможно утром увидеться с Анной Константиновной. Вечер омрачился пропажей еще одного дворового слуги Григория Большого. Он был за извозчика и конюха, отец Агафангел пошел проведать своих лошадей, но конюшня оказалась пуста. Расспросы дворни не помогли, никто не мог сказать, когда в последний раз видели Гришу.
Утром в поместье прибыли урядник и мой брат Николай. Урядник почтительно просил разбудить графиню и меня для того, чтобы сообщить новости по делу о разбойном нападении на семью господ Виноградовых. Мы с тетушкой спустились в гостиную, где нас ожидали урядник и Николай. Господин урядник сообщил нам, что тела Виноградовых найдены и доставлены в Кострому для опознания госпожой Астафьевой. В свою очередь он поинтересовался откуда графиня узнала о нападении на Виноградовых. Когда Прасковья Семеновна упомянула о выжившей дочери господина Виноградова, Анне, урядник побледнел и заявил, что сие невозможно, что тело Анны Константиновны вместе с телами родителей отправлены в Кострому. Он тут же потребовал представить ему нашу гостью.
Посланный слуга вернулся сообщить что Анна Константиновна не изволят открывать дверь и вообще не отвечают. Урядник и двое крепких мужиков из дворни поднялись наверх. Несмотря на стук в дверь и упоминание закона из спальни гостьи не раздалось ни звука. По приказу урядника один из мужиков топором взломал дверь спальни. В спальне никого не было. Когда шум и гам вызванные открытием утихли, графиня обратила внимание на то, что среди присутствующих не хватает отца Агафангела, который должен был здесь, находится так как происшествие вызвало много шума. Послали за отцом Агафангелом. В спальне отца протопоп не оказалось, только протоиерейский крест его сиротливо лежал на прикроватном столике.
Тут уж поднялся такой базар, что по сравнению с ним, пропажа Анны Константиновны отошла на задний план. По распоряжению Прасковьи Семеновны был послан слуга к соседу Антону Владимировичу Бабкину. Антон Владимирович был заядлым охотником и близким другом покойного графа, он славился на всю губернию тем, что держал лучшую свору охотничьих собак. К полудню Бабкин с собаками был уже у тетушки на дворе. Собакам дали понюхать наперсный крест отца Агафангела. Они сразу взяли след и понеслись всей стаей к лесу. Мы с Николаем и господином урядником уже готовые верхом тоже поскакали вслед за собаками и Бабкиным. Вместе с нами пешком выдвинулась дворня вооруженная чем попала. Собаки довели нас до болота там след пропал. Несколько десятков мужиков решили прочесать болото, к вечеру нам донесли, что они обнаружили странное место.
Спешившись и вооружившись крепкими дубинками из местных сосенок, мы с Николаем возглавляемые урядником двинулись по болоту к тому месту, которое привлекло внимание крестьян. Место оказалось небольшой возвышенностью посреди болота, Николай предположил, что возможно болото поглотило холм, а то, что мы видим его верхушка. В центре этого сухого места был ветхий, покосившийся амбар. Внутри в одном из сусеков мы нашли тела всех наши пропавших. Не было только тела Анны Константиновны, ну или мошенницы, которая прикидывалась Анной Константиновной, как уверял нас господин урядник. По приказу урядника мужики сделали волокуши, на которые погрузили тела и доставили их к месту, где нас уже ожидали две подводы. Тела были доставлены в усадьбу Прасковьи Семеновны, и она самолично распорядилась, чтобы тела Григория и Агафии были обмыты, облачены в чистую одежду и положены в людской для прощания, в ожидании гробов. Тело же протоиерея, было укутано в белый саван и положено в ледник, до прибытия из Костромы священника, который должен был провести отпевание усопшего. После позднего ужина урядник откланялся и уехал в соседнюю деревню, обещав быть завтра утром, а мы все разошлись по спальням.
Утро наше снова не задалось. Теперь пропал мой брат Николай. Наученные горьким опытом мы сразу же отправились на болота, на проклятое место. Николая мы нашли сразу, он был жив, но совершенно без сил. Я налил ему хереса, для подкрепления сил, он немного подкрепился булочками, которые мы взяли с собой чтобы перекусить, если наши поиски вдруг затянутся. На мои расспросы Николай ответил, что все расскажет, когда мы вернемся в Студино. Начало темнеть, когда мужики бывшие с нами решительно заявили, что пора собираться, так как в лесу темнеет быстро, а нам надо еще выбраться с болотины. Мы уложили Николая в волокуши и последовали за проводниками. Мы уже прошли часть пути, когда Николай вдруг вскрикнул и указал куда-то влево, но сколько я ни всматривался в темноту то ничего там не видел. Неужели ты не видишь его переспросил у меня брат. Что я, по-твоему, должен видеть ответил я вопросом на вопрос. Голубой огонек, вон там он снова махнул куда-то влево. Услышавшие про голубой огонек мужики тут же стали креститься и чураться. Они просили Николая не смотреть на огонь. Николай же, словно заведенный все говорил, что огонек совсем близко, что возможно там она. На мои расспросы кто такая она, он не отвечал, но по нему было видно, что он находится в лихорадочном состоянии. В какую-то минуту он вдруг соскочил с волокуши и помчался куда-то в темноту. Николай Михайлович вернитесь, вслед кричали ему мужики, но он в мгновение ока растворился в темноте. Посовещавшись с провожатыми, решил, что с двумя из них вернусь в поместье, чтобы тетушка не так сильно волновалась, а двое вернутся на островок и разведут там костер, чтобы Николай смог выбраться туда.
Разделились. Мы с двумя мужиками пошли в сторону привала, где намеревались найти мою лошадь и телегу, на которой приехали мужики. Однако через час мы пришли, но совсем не к месту привала, мы вышли снова к этому островку. Однако мужиков, которые ушли сюда и должны были развести огонь мы не обнаружили. Лишь амбар молчаливо наблюдал за нашим смятением. Один из оставшихся со мной проводников, тот, что был моложе совсем раскис. Он все время бормотал, что нелегкая потянула нас на эти болота и что мы сгинем в них. Второй молчал, затем вздохну предложил, барин пойдем еще раз, только сейчас будем делать зарубки на деревьях. Мы снова углубились в болотные дебри. И вновь через два часа мы выбрались назад к проклятому островку. Немного отдохнув, мужики стали собирать валежник и хворост и стаскивать их к амбару, затем старший из них поджег сухостой, пламя сразу занялось и поднялось выше леса. Старший из них сказал, а теперь уходим. Мы снова пошли и в этот раз вышли к месту нашей стоянки.
Каково же было наше удивление, когда там оказалось полно народу. После множества объятий, охов, ахов и прочего мы выяснили, что сегодня 18 июля, а происшествие, после которого мы попали в лес, было накануне Тихвинской, то есть больше недели назад. Нас уже не чаяли увидеть живыми, и искали наши тела, а не нас самих живых. Братец мой Николай тоже не вернулся домой, впрочем, как и двое наших проводников. Не пересказать словами как была рада увидеть меня разлюбезная моя тетушка Прасковья Семеновна. Она рыдала на мне больше получаса, оплакивая судьбу Николаши, и все мои убеждения, что возможно не сегодня, так завтра Николай найдется, не находили у нее отклика. До самого Успения мужики по приказу графини жили на месте нашего привала и два раза в неделю устраивали поиски Николая, но все было напрасно. После Владимирской, выехал в сторону дома и я, в моем багаже ехало и покаянное письмо тетушки моим родителям, в котором она каялась в том, что не уберегла Николя. Известие это поразило моих родителей, они так и не оправились от него.
Незадолго до революции, моя тетушка преставилась и так как единственным ее наследником был объявлен я, мне пришлось снова ехать в Костромские месте, впервые за много лет. Тетушку мою ко времени моего приезда уже погребли, как она и завещала в семейном склепе, рядом с любимым мужем. После панихиды в домовой церкви меня попросил остаться на пару слов местный священник отец Филипп. Он сообщил мне, что в селе живет почти столетняя старуха Фекла и она помнит много всего, но среди ее рассказов есть один который может заинтересовать меня и он пригласил меня присоединиться к нему во время его завтрашнего визита к ней. Старуха Фекла оказалось крепкой старухой, 98 с лишком годков жизни. Она рассказала, что слышала из уст своей прапрабабки, дочери священника деревни Деревищи, что в лето 7108-ое от сотворения мира, в том селе объявился юродивый по имени Николашка. Был сей юродивый прозорливец и прославился среди местного населения тем, что предсказал смерть Великого государя Бориса сына Годунова и великую смуту что наступит после смерти царя. Более того блаженный предрек крестьянину того села Ивану сыну Сусанину, что тот покроет свой род великой славой, кое и сбылось, когда ляхи с ливонцами рыскали в тех краях в поисках будущего царя Михаила. Когда же отец Филипп поинтересовался, чем еще прославился блаженный, старуха ответила, что все пророчества блаженного Николашки были о великом, о судьбах государей и государевых людей, что в разговоре со священником отцом прапрабабушки Феклы, говорил прозорливец, что судьбы велии открывает ему Господь, ибо велии дела творит Бог, а о малом люди пусть сами пекутся. Еще много чего рассказала старуха Фекла, но о юродивом больше ничего не знала, кроме того, что по словам священника придет время, когда откроется слава сему пророку Божиему. Когда мы вышли из избы, отец Филипп сказал, что он проверил слова старухи и нашел в архивах консистории лист из розыскного дела о безвестном, именующим себя Николашкой сыном Михайловым. О нем был донос от местного воеводы, думному дьяку Телепневу, который известил о нем Великого государя Филарета, последний же повелел доставить проходимца в Москву, но посланные им люди не застали блаженного в живых, он скончался от мора в лето 7128 от сотворения мира и был погребен на погосте у храма…
И что Вы думаете, Виктор Михайлович, - спросил у Данилова, Михайлов – это был Ваш пропавший брат? И куда делась фальшивая Анна Константиновна? Не знаю развел руками Данилов, вникнуть глубже в историю брата мне помешали дела, а потом и начавшаяся война и революция и прочая, прочая, прочая.
Новость отредактировал Estellan - Вчера, 19:10
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Болото трупы пропажа собаки неизвестный гость авторская история