Дорожные истории. Ч.1. СБОРЫ
ЧАСТЬ 1-я. СБОРЫВ тот день меня вызвал к себе начальник НКВД. Это меня заинтриговало, обычно таких мелких сошек, как я, распекал начальник отдела, в моем случае товарищ Фоминых. Однако тогда товарищ Фоминых вызвал меня к себе и сообщил, что я должен через десять минут быть в приемной товарища Морокова. Чертыхаясь и недоумевая, что же понадобилось от меня высокому начальству, пошел в кабинет, чтобы поделиться случившимся с товарищами по отделу, но в кабинете сиротливо висело табачное облако над опустевшими столами и стульями. Причесавшись для вида, поспешил в приемную товарища Морокова.
В приемной дожидались приглашения три гражданина, двух из них я знал, товарища Решетникова из краеведческого музея, в позапрошлом месяце у них вынесли чучело архара, намучился я тогда с этим «бесперспективным» на вид делом. А закончилось оно посадкой трех вредителей и их пособников. Мне тогда выписали премию за хорошую работу, отрез для костюма, Люба сшила мне из него пиджак и брюки. В них я сегодня и был. Еще один, товарищ Данилов, из отдела кадров обкома, у него в прошлом году убили сына. Мы тогда все силы бросили на раскрытие этого дела. Самое неприятное, что убийцей оказалась теща Данилова, которой он чем-то досадил. А вот третьего товарища я не знал. Поздоровавшись за руку с Даниловым и Решетниковым, кивнув третьему и получив от него в ответ такой же кивок, сел на мягкий стул ближе к Кате, секретарю Морокова, чтобы у нее вызнать, что случилось, но не успел. Едва только улыбнулся Кате, как дверь в кабинет Морокова распахнулась, и там появилась фигура самого товарища начальника. Кивком головы он пригласил нас всех в кабинет.
В кабинете за столом сидело двое человек. Оба были хорошо мне известны. Товарищ Обедов занимал пост второго секретаря обкома и, как мне было известно, на данный момент исполнял обязанности первого секретаря, так как сам первый секретарь обкома, товарищ Маслов, был болен. Вторым был товарищ Измайлов, нарком здравоохранения. Жестом Мороков пригласил нас троих сесть за стол напротив Обедова и Измайлова. Сам он сел за свой стол и замолчал, глядя на нас. Обедов и Измайлов тоже хранили молчание. Мы тоже сидели молча. Через минуту, когда молчание затянулось, товарищ Обедов достал папиросу и закурил ее. Словно получив разрешение, остальные, кроме Измайлова и меня, тоже затянулись. Сделав пару затяжек и дождавшись тишины, товарищ Мороков кивнул товарищу Обедову, и тот, откашлявшись, заговорил. «Товарищи, всё, что вы услышите сейчас в этом кабинете, является совершенно секретным. Прошу вас, товарищи, помнить, что в условиях, когда нас окружают вредители и троцкисты, мы все должны понимать ответственность, которую возлагают на нас партия и правительство. Вам должно быть известно, что здоровье первого секретаря обкома товарища Маслова оставляет желать лучшего. Предлагаю вам выслушать мнение наркома здравоохранения товарища Измайлова». Речь товарища Измайлова была короткой и изобиловала медицинскими терминами, сложными для понимания, но, судя по всему, выходило всё очень плохо. Когда он закончил и сел, снова воцарилась тишина.
Выждав минутную паузу, товарищ Обедов продолжил свою речь. Говорил он, как подобает номенклатурным работникам, долго и не по существу вопроса, но, когда он огласил результативную часть своей речи, челюсти у нас четверых, сидящих напротив товарища Обедова, просто отвисли. Если верить товарищу Обедову, в связи с тем, что жизнь товарища Маслова находится под угрозой, после консультаций с Москвой и лично с Вождем было принято решение обратиться к немедицинским средствам помощи. В связи с этим и были приглашены на это секретное заседание товарищ Решетников, как знаток религиозных культов, товарищ Рюмин, то бишь ваш покорный слуга, как сотрудник отдела розыска НКВД и уроженец села Н., куда мы должны были быть откомандированы на поиски одного из последних живых носителей религиозного культа, а проще говоря, шамана, ну а присматривать за нами должен был товарищ Михайлов, сотрудник ГПУ, ну и товарищ Данилов, как отвечающий за личную характеристику каждого из приглашенных. После того как товарищ Обедов закончил свое выступление, вновь воцарилось молчание, но это было тревожное молчание. Каждый переваривал слова товарища Обедова, которые шли вразрез с общегосударственной политикой, которая была направлена на искоренение религиозного дурмана из сознания народа.
Когда напряженная тишина достигла своего апогея, начал свою речь товарищ Мороков, он напомнил нам всем о трудовых и военных подвигах товарища Маслова, особо он подчеркнул, как высоко ценят первого секретаря обкома в Москве, что решение, о котором нам сейчас сообщил товарищ Обедов, принято на самом высшем уровне и мы должны приложить все силы для того, чтобы выполнить задание партии и правительства, и при этом помнить, что данное решение и задание являются сверхсекретными и за удачное завершение нас всех ждут награды и поощрения, а за неудачу, сами понимаете, закончил свое выступление товарищ Мороков. После этого встал товарищ Михайлов и от лица всех входящих в оперативную группу по выполнению секретного задания партии и правительства заверил товарищей Обедова, Морокова и Измайлова в том, что данное им поручение будет выполнено. В общем, Михайлов быстро просек, какой линии надо придерживаться, и нам оставшимся пришлось принять условие «игры».
Выйдя из кабинета Морокова, товарищ Михайлов пригласил нас на первое заседание оперативной группы. На правах начальствующего он предложил нам собраться в его кабинете. Там Михайлов сообщил нам, что на сборы нам отведено всего три часа. Каждый из нас подписал бумагу о неразглашении сведений, получил справку о привлечении нас к оперативной работе ГПУ и в связи с этим временном откреплении нас с места работы с сохранением всех причитающихся нам денежных и продуктовых довольствий на всё время отсутствия.
Через три часа мы все собрались во внутреннем дворе здания ГПУ. У меня и товарища Михайлова были с собой вещмешки, у товарища Решетникова — саквояж, а у Данилова был с собой небольшой чемодан. Прослушав короткий инструктаж, каждый из нас получил табельное оружие, револьверы, даже сопротивлявшийся вооружению Решетников получил свой наган. Выехали мы в село Н. на двух подводах. Возчики, молодые парни лет 17-ти с небольшим, были рады внеплановой поездке в отдаленное село на полном государственном довольствии. Пассажиры же пребывали не в духе. Больше всех ворчал Виктор Михайлович Данилов, сотрудник IV отдела обкома партии, он был самым старшим по возрасту из нас. Через пару километров, когда всё, можно сказать, устаканилось и пришло в хрупкое равновесие, неизбежно, как это бывает в дороге, начались разговоры. Главный вопрос, который интересовал всех, был, где мы найдем шамана и почему едем в Н.? Разве нельзя было найти мракобеса где-нибудь поближе? На первый вопрос ответ пришлось держать мне как уроженцу Н. Припомнив всё, что слышал о старике Эсэ Байбал, рассказал своим спутникам.
Новость отредактировал Летяга - Вчера, 15:57
Причина: Стилистика автора сохранена
Ключевые слова: Шаман болезнь дорога авторская история